Император стал свидетелем как моя фрейлина Лора оскорбила его возлюбленную. Это была настоящая сцена.
Лора и другие фрейлины подхватив юбки поклонились ему, но он только злобно на них посмотрел. Я уже встречалась несколько раз с Совешу сегодня и просто наблюдала, вместо того что бы приветствовать его. Совешу посмотрел на Лору, а потом повернулся к Раште:
— Идеально. — вздохнул Совешу.
Глаза Рашты были на мокром месте, возможно от удивления, взгляд которым она смотрела на него был жалким заставляя ее выглядеть как испуганное животное.
— Не плачь. — Несмотря на его попытку успокоить ее, слезы покатились по лицу Рашты: — Я сказал, не плачь.
Несмотря на грубоватый тон в его голосе, Рашта продолжала плакать. Она, казалось, не боялась его печально известного холодного отношения. Я молча смотрела на нее. К моему удивлению, Совешу вытащил носовой платок с золотой вышивкой и протянул ей. Ее слезы не прекратились, даже после того как он предложил ей платок, он со вздохом сам вытер ее лицо:
— Ты жалкая. — В его голосе звучала тревога, и мое сердце снова заболело. Нет, нет, это естественно… Да, это естественно.
Я напомнила себе слова графини Элизы и повернулась к дамам приказав им следовать за мной:
— Пойдем. Я устала.
Я не смогу помешать Совешу завести наложницу, но я не обязана на нее смотреть. Дамы последовали за мной.
— Подождите. Стоп. — прежде чем я успела сделать хотя бы один шаг Совешу остановил нас.
Вначале меня постоянно останавливала Рашта, теперь он? Совешу присмотревшись нашел Лору и указал на нее:
— Императрица. Эта фрейлина останется.
— Зачем?
— Я сказал оставь ее.
— Она моя фрейлина. Вы должны сказать мне.
Лора побледнела. Меня тоже терзало зловещее предчувствие. Он хочет наказать Лору за то, что она сказала Раште, не так ли? Но даже если поведение Лоры и не образцовое, она все еще фрейлина императрицы. Рашта с другой стороны еще даже не наложница и при этом она не относится к низшей знати. К тому же с большой вероятностью она сбежавшая рабыня. Так что если Совешу собирается наказать Лору, это опозорит ее в высшем обществе. Как и меня — императрицу.
— Она — фрейлина императрицы, но она и моя подданная. Как она посмела так говорить?
— Хорошо. Тогда я ее отругаю.
— Ты думаешь, что нагоняй исправит ту, которая называет другого человека грязным? Конечно, нет! — Совешу пролаял приказ ближайшему охраннику, указывая подбородком на Лору: — Запереть ее на три дня на хлеб и воду.
Лицо Лоры побелело, мои фрейлины зашумели.
— Это слишком, Ваше Величество. — Я вышла вперед, загородив Лору и Совешу направил свой ледяной взгляд на меня.
— Она назвала женщину в инвалидной коляске, которая даже не может нормально ходить грязной. Тебе не кажется, что это слишком?
— .!
— Ты просто смотрела. Наверное не думала, что это слишком?
— Мои дамы остановили ее только потому, что она вцепилась в мое платье!
Выражение лица Совешу стало еще уродливей:
— Ты уходила от нее.
— Ваше Величество.
— А что плохого в том, чтобы схватится за платье? Разве платье императрицы благороднее человеческой руки?
— Хорошо… Тогда я заставлю твоего слугу потянуть за подол твоего плаща. Даже если ваш плащ не так благороден, как человеческая рука, это все еще приемлемо?
Совешу приподняв бровь ухмыльнулся:
— Твои слова бессмысленны. Ты действительно думаешь, что это та же ситуация?
— И чем это отличается?
— Отличается!
— Тогда объясните в чем разница?
— Рашта не слуга.
Я уже собралась поинтересоваться, не стоит ли мне изменить пример на то что он будет делать если мой предполагаемый любовник начнет хватать его за одежду, но…
— Заприте фрейлину императрицы на пять дней.
… прежде чем я успел что-то сказать, Совешу ужесточил наказание Лоры. Чем больше я противостояла ему, тем больше он становился жестоким.
Я смотрела на Рашту, сидящую позади Совешу, на ее широко распахнутые глаза с восторгом уставившиеся на него, словно он был героем. Слова которые я собиралась сказать жгли кончик моего языка, но даже я, императрица, не могу отменить приказ императора. Да, я могу назначить судебное разбирательство, чтобы оспорить наказание Лоры, но к тому времени когда суд начнется, ее уже освободят.
— Я принимаю наказание, Ваше Величество. — Пока я мучилась из –за поражения Лора вышла вперед. Мое лицо покраснело от стыда и гнева.
— Уведите. — И как ни в чем не бывало Совешу, вместо того чтобы объяснить, что его возлюбленная делает у Центрального дворца, начал хвалить меня за мою тяжелую работу.
Мы с Совешу не были страстными любовниками, но мы были хорошими друзьями. А теперь мы больше не друзьями. Я стиснула зубы и отвернулась. Теперь — то уж я точно знаю, почему мама советовала мне не связываться с наложницами.
