— Ты имеешь в виду Констанцию Джейдстар, мою младшую тетю?
Фалес повторил это подсознательно:
Констанция.
Маленькая Катастрофа.
Сбежала от брака.
А также…
— Десятый великан?
— Ха-ха, — Моррис понимающе улыбнулся, затем помрачнел:
— Я до сих пор помню, что, когда мы наконец вернулись в Созвездие после многих трудностей, Маленькая Катастрофа предложила напиться на прощание, поэтому мы пробрались в винный погреб какой-то важной шишки. Мы плакали и пили до рассвета, а потом дали ей это имя. Конечно, только протрезвев, мы обнаружили, что винный погреб, который она нашла, на самом деле был материальным складом Управления общей безопасности города Арч.
Фалес поднял брови, вспомнив, что тетя Элиза рассказывала ему о «славном» прошлом Констанции, и неуверенно сказал:
— Я слышал, что она всегда была очень «бойкой»?
«Бойкой?»
Моррис вспомнил прошлое и беспомощно вздохнул:
«Черный Меч сказал, что Богиня Заката, вероятно, простудилась, создавая Констанцию. Она, выронила её душу в адскую реку и снова омыла ее. Она могла только притвориться, что ничего не случилось и быстро выудила её без внимания Бога…»
«Из-за неё и всех несчастий, которые она натворила на этом пути…»
Выражение лица Морриса было смешанным.
Но он покачал головой, решительно отключившись от прошлого, и снова стал серьезным.
Слушая, что говорил собеседник, Фалес не мог удержаться от улыбки и начал представлять себе выступление своей знаменитой и ненадежной тети и странствующей «Большой Девятки».
Но когда он подумал о холодной каменной урне в гробнице Джейдстаров, его улыбка исчезла.
«Значит таким было твоё знакомство с Горацием».
Фалес вернулся в настоящее и серьезно сказал:
«Он, кажется, вам не очень нравился?»
Услышав это имя снова, выражение лица Морриса тоже стало неприглядным.
«Он никому не нравился».
Толстяк из Братства холодно фыркнул:
«Наоборот».
Никто не любит Горация.
Видя его восприятие Горация, сомнения затопили разум Фалеса.
«Тогда почему вы всё еще работаете на него?»
Принц нахмурился:
«Рисковать ради него и совершать подобные поступки?»
Моррис пристально посмотрел на него.
Толстяк слегка фыркнул с презрением на лице.
«Мы на него не работаем».
Он холодно сказал: «Гораций, этот хладнокровный мясник, извращенец без капли человечности».
Хладнокровный мясник.
Фалес стал еще более озадаченным:
«Но…»
«Мы готовы прикрыть Черного Меча с обеих сторон, точно так же, как он готов сражаться за нас в огне и воде», — перебил его толстяк, как будто не хотел больше говорить:
«Вот почему».
Фалес обдумал его слова, пренебрегая логикой.
«Вы имеете в виду… умереть за Горация — это решение Черного Меча, — принц прищурился, — а вы просто… помогаете?»
Моррис уклончиво скривил рот.
«Я помню, вы сказали, что Черный Меч и Гораций — старые знакомые?»
Мальчик поднял голову и собрался с мыслями.
Черный меч.
Похоже, что он и есть ключ к разгадке.
«Каковы отношения между ними? Чем он был обязан Горацию? Или что Гораций дал Черному Мечу, настолько важное, что он был готов пройти через жизнь и смерть за второго принца, и привел вас, чтобы сопровождать его?»
Моррис по-прежнему не отвечал, просто пристально смотрел на него.
Через несколько секунд толстяк мягко улыбнулся, но его глаза смотрели на Фалеса более интересно.
«Что случилось? Почему ты остановился?» Фалес прищурил глаза.
«Да», — хитро улыбнулся Моррис, повторив его слова:
«Почему остановился?»
Выражение лица Фалеса изменилось.
Глаза толстяка все еще были прикованы к нему.
«Хорошо». Фалес холодно фыркнул, подумав, что этот парень действительно хорошо умеет торговать информацией.
Он начал скучать по открытости северян.
«Хотя улики запутанны и не связаны между собой», — торжественно сказал принц:
«Но с точки зрения того, что я видел и слышал, то, что Секретная Разведка Королевства сделала в последнее время, как правило, сходится в трех направлениях».
Моррис внимательно слушал.
«Наиболее вероятный и самый срочный из них — Западная Пустыня».
Фалес не мог избавиться от чувства тяжести, когда думал об Анкере Бэйларе.
«Это касается военной системы, недовольства знати и политической истории. Одна из плохих вещей — это война и кровопролитие, и это место рождения и гнездо Банды Кровавого Вина».
Моррис слегка нахмурился, явно озадаченный.
«Далее идет ошейник Южного берега».
Беспечно сказал принц:
«Насколько я знаю, там процветающий бизнес и богатая жизнь. Это место, которое может быть использовано вами и Кровавым Вином… вы должны быть более знакомым с ним, чем я.»
Моррис задумался.
«Последнее место это Клинки (?), но я ничего не понимаю, знаю только, что это может быть связано с местной схемой управления.»
Фалес закрыл рот.
Между ними снова воцарилось молчание.
«И это все?»
Моррис слегка растерялся и спросил:
«Только три названия мест? Три герцогства? Всё?»
Фалес тихо усмехнулся.
«Это Секретная Разведка, а что, вы хотите еще?»
Моррис попытался переварить полученную информацию, выражение его лица постепенно менялось:
«Западная Пустыня, Южный берег, Клинки и мы — ты издеваешься?»
Фалес вовсе не собирался быть с ним вежливым:
«Почему, вы думаете, принц приехал в печально известный район Нижнего Города, просто пошутить с главарем банды?»
«Кто знает, может быть, ты действительно похотлив, и пришёл чтобы подразнить женщин?»
Фалес вежливо, но лицемерно улыбнулся.
Моррис некоторое время серьезно размышлял, затем снова поднял глаза.
«Хорошо, предположим, то, что ты говоришь, правда… Если речь действительно идет о таком важном деле, чего ты ожидаешь от нас?»
«Другими словами, такие великие дела в королевстве, и мы, уличная шпана, что мы можем сделать с этим?»
Фалес на мгновение замолчал.
«Скажите мне, Моррис, тогда, когда Большая Девятка взяла на себя эту хорошо оплачиваемую работу», — беспечно сказал принц:
«Вы когда-нибудь думали, что вступите в контакт с самой древней королевской семьей в мире?»
«Вы когда-нибудь думали о вашем сегодняшнем дне?»
Лицо Морриса слегка сузилось, глаза затуманились.
Фалес вздохнул и сделал глубокий вдох.
Он подошел к следующей полке.
Странно, что, хотя он узкий и тесный, не более светлый и просторный, чем зал Миндиса, и не более классический, чем дворец Возрождения, но Фалес чувствовал, что дышать здесь было гораздо легче.
Но только одно остается неизменным.
Оковы.
«Босс Моррис, этот мир полон невидимых оков, соединяющих всех, всё и каждый фактор».
Моррис слушал, но выглядел озадаченным.
«Но они не просто идут одна за другой, просто из одного конца в другой конец, не просто тянут один конец, чтобы привести в движение другой».
«Напротив, каждая часть оков инкрустирована друг с другом, у тебя есть часть моей, у меня есть часть твоей, каждая пара имеет разные способы соединения, толкания и вытягивания, сжатия и трения, каждый узел уникален, свои правила, которые никогда не повторяются».
Фалес слабо взглянул на щель между полками с обеих сторон, представляя, как оковы пронзают его из стороны в сторону и, наконец, собираются вокруг его тела, прочно запирая его.
Кессель, Дворец Возрождения, Гилберт, Имперская конференция, Маллос, Миндис Холл, Анкер Бэйлар, Королевский банкет, Рафаэль, Черный Пророк, Секретная Разведка…
На этот раз он почувствовал, что эти оковы были обвязаны вокруг его тела, как если бы они были настоящими.
Молодой человек медленно протянул руку, как будто почувствовал неповторимый холод этого металла.
«Это наш мир. Взаимодействие на всех уровнях формирует самый сложный и тонкий механизм влияния — даже если это оковы, которые кажутся наименее вероятными для соединения, связь может быть за пределами нашего воображения».
Фалес протянул руку, закрыл глаза и ошеломленно произнес:
«Потяните за один конец, и все остальные будут приведены в движение, а затем они будут тянуть назад, воздействуя на исходную цепь».
«Верите вы в это или нет, но иногда драка между двумя бандитскими группировками может в конце повлиять на владения короля.»»
Моррис не мог понять причину.
Фалес осторожно сжал левую руку и вложил шрам на ладони вместе с воображаемой цепью в кулак, а затем крепко прижал его к груди.
Болящие шрамы словно горели под одеждой.
Фалес внезапно открыл глаза.
«Точно так же рост и упадок двух крупнейших банд в королевстве на самом деле является самым интересным показателем».
Выражение лица Морриса изменилось.
«Когда что-то произойдет в королевстве, это отразится на средствах к существованию людей, находящихся в самом низу общества. Изменения в выплавке железа, добыче полезных ископаемых, производстве продуктов питания и сельском хозяйстве, налогообложении, уровне цен, запасах, выгоды увеличиваются и уменьшаются, а жизнь хороша или плоха: Банда Кровавого Вина связана с благородными лордами. Интересы Братства глубоко укоренилось в кругу низшего класса. Когда высший и низший класс теряют равновесие, обеим бандам пора начинать войну или вести переговоры.»
Моррис погрузился в размышления, его брови нахмурились.
Несколько секунд спустя.
«Королевству? С нами?»
Брат братства рассмеялся, его глаза были холодны.
«Да ладно, ты просто паникуешь и преувеличиваешь».
Толстяк пристально посмотрел Фалесу в глаза:
«От финансов до рынка, от бюджета до налогообложения, от управления до средств к существованию людей, знаешь ли ты, сколько препятствий вам приходится преодолевать сверху донизу, с этого конца до другого конца цепочки? Ты думаешь, это кукольное представление, в котором король даёт приказы, а банда показывает представление?»
Фалес долго смотрел на него, потом вдруг улыбнулся.
«Тем не менее, ты действительно понимаешь».
Принц так внимательно посмотрел на него:
«По крайней мере, лучше, чем Лансер, который занимается разведкой».
Цвет лица Морриса стал немного уродливым.
«Что ж, на данный момент я тебе верю», — Фалес повернулся, играя с товаром с другой стороны:
«Я верю, что вы все служите Горацию из-за Черного Меча».
«Но это все равно не имеет смысла. После смерти Горация и окончания Кровавого Года, что заставило вас удержаться в королевской столице, шагнуть в эту трясину Нижнего Города, добровольно превратиться в банду, укорениться здесь, посвятить этому свою жизнь.»
Моррис стал серьезным.
Но вскоре серьезность на его лице сменилась игривостью.
«Чёрный Меч упоминал об этом».
Фалес нахмурился:
«Что?»
В глазах Морриса мелькнула хитринка.
«После возвращения из Северных Земель Черный Меч сказал нам, — он посмотрел на Фалеса сзади: — Может быть, когда-нибудь маленький принц подойдет к двери и заинтересуется нашей связью с Кровавым Годом».
«Кажется, это происходит сегодня».
Фалес изменил выражение своего лица и положил товар, который держал в руках.
Чёрт.
Похоже, что они не случайно узнали его.
Связь между Черным Мечом и этими людьми была теснее, чем он думал.
«Только не говори мне, что вы создали Братство, чтобы отомстить за Горация?»
Фалес проигнорировал его, решив сохранить инициативу в своих руках.
«По вашим словам, Гораций был далеко не привлекательной личностью.»»
Однако Моррис подошел к окну и вздохнул:
«Дитя, ты когда-нибудь собирала тюки льна?»
Фалес последовал за ним: «Что?»
«Конечно, ты не понимаешь, избалованный принц».
Моррис поднял руки и потерянно посмотрел на грубые и толстые пальцы.
«Но я собирал».
Фалес в замешательстве склонил голову набок.
«Хватайся за корни, следи за головой и хвостом, пучок за пучком, пучок за пучком, взбивая и молотя, собирая и раскладывая, укладывая и укладывая, шаг за шагом», — толстяк посмотрел вдаль за окно, что означало: «Сначала ты думал, что это работа очень проста и понятно, и иы скоро сможешь уйти.»
«Но вскоре ты обнаруживал, что из первого пучка неожиданно выскочил пух и вернулся в пучок».
«Ты думаешь, что это просто небольшая проблема, но по мере продолжения прогресса, все больше и больше пучков выходят из-под контроля и запутываются».
Брови Морриса плотно сдвинуты:
«Со временем все вышедшие из-под контроля пучки льна даже перепутались друг с другом, перепутались вместе, разрушив всю связку пучков льна. Ты не можешь найти головку, корень, ты не можешь удержать его, ты не можешь встряхнуть его, но продолжаешь работу.»
«Когда ты придешь в себя, даже твои собственные руки и ноги будут опутаны льном. Чем туже и туже они затягиваются, тем труднее выпутаться».
Ошеломленно произнес он:
«В этот момент весь лен превратился в беспорядок, который ты не можещь распознать, не говоря уже о том, чтобы распутать».
«И ты сталкиваешься с беспорядком, ты погружаешься все глубже и глубже, и ты ничего не можешь сделать».
Все глубже и глубже, я ничего не могу поделать.
Фалес не перебивал его. Напротив, принц проследил за его взглядом и задумчиво посмотрел на грязную улицу за окном.
«У тебя благородное происхождение, поэтому ты чувствуешь, что невидимые оковы неясны и доставляют беспокойство?»
Моррис сжал его пальцы и усмехнулся:
«В следующий раз попробуй лён — почувствуй страдания простого народа.»
Некоторое время они оба молчали.
Но Фалес чувствовал, что он что-то понял.
«А как насчет остального?»
Фалес вздохнул:
«Кроме вас и Черного Меча, что насчет остальных в Большой Девятке?»
Моррис повернул голову, холодно посмотрел на него и ничего не ответил.
Глядя на выражение лица собеседника и вспоминая столкновение между Асдой и Черным Мечом, Фалес внезапно понял ответ.
«Что случилось в тот чертов год?» — тихо спросил он.
Моррис некоторое время молчал, затем повернул голову.
Каким-то образом, глядя на выражение его лица, Фалес вдруг вспомнил людей в Тюрьме Костей.
Это его расстроило.
«Хватит, пойдём». Он выдохнул, проигнорировал Морриса, отошёл от полки, кивнул Гловеру и направился к магазину.
«Господин, где находится ваш особняк?»
Гроув внезапно вышел из-за прилавка и подошел к Фалесу, но был остановлен Гловером.
Он послушно потирал руки, и его лицо было польщенным: «Лекарство от тифа, которое вы хотите, я могу нанять экипаж, чтобы отправить его…»
Фалес нахмурился.
«Оставь здесь», — холодно сказал мальчик:
«Когда я захочу им воспользоваться, я сообщу другу, чтобы он забрал его».
Фалес взглянул на Морриса позади себя.
Гроув внезапно замер.
Толстяк из Братства холодно фыркнул:
«Конечно».
«Э-э», — недовольно протянул Коэн:
«Как вы стали такими хоршими друзьями—»
«До свидания, Янни», — Фалес не смотрел на полицейского, но смотрел на молодую хозяйку со сложным выражением лица, «и …»
Мальчик немного помолчал и тихо сказал:
«Благодарю тебя».
Янни тоже молча посмотрела на него и улыбнулась этим словам.
«Не за что», — мягко ответила хорошая девушка, которая была замужем:
«Так и должно быть».
«Пожалуйста, береги себя, добрый господин».
Она говорила мягко, и ее глаза были спокойны.
То же, что и раньше.
Фалес в последний раз взглянул на Янни, и в ее глазах отразились эмоции.:
«Ах, и ты тоже».
Фалес что-то вспомнил, помахал Гловеру, небрежно указал на Гроува, стоявшего перед прилавком, и затем вышел из аптеки.
Зомби на мгновение остолбенел, протянул руку к поясу, но вспомнил, что его кошелек был щедро брошен Сиси в заведении Лайи.
Гловер неловко повернулся к Коэну.
Полицейский тоже на мгновение замер и вытянул указательный палец, чтобы указать на себя:
«Я?»
Гловер нахмурился и сделал настойчивое выражение лица:
«А что?»
Коэн держал на поясе все тот же пустой бумажник, и ему вдруг стало горько, когда он вспомнил, что его зарплата в этом месяце почти иссякла.
«Почему?» убийца Лейорк появился в нужное время и холодно промурлыкал Коэну:
«Хочет ли сотрудник службы безопасности заставить торговца продавать товар в долг?»
Коэн на какое-то время разозлился.
Фалес шел впереди и не видел этого, но Моррис позади него был наблюдателен и сердечно улыбался:
«Все в порядке».
«Счёт на Братстве».
Гроув, стоя позади него, на мгновение вздрогнул, а затем вздрогнул с горьким выражением лица.
Моррис кое-что понял и рассмеялся:
«Не нервничай, старина, на этот раз мы действительно, гм, оплачиваем счет за реальные деньги».
Гроув уродливо улыбнулся.
Моррис поднял руку, и его подчиненный достал кошелек и положил его на прилавок.
Старый Гроув не ожидал, что другая кто-то оплатит счет, и был польщен.
Но Моррис не собирался заканчивать.
«Слушай, старина».
Он цеплялся за плечи Гроува, и они казались близкими людьми.
Гроув вздрогнул.
Прежде чем он успел ответить, Моррис ласково похлопал его по щеке:
«В следующий раз, если я услышу, что ты бил свою жену…»
Моррис тихо хихикнул, его улыбка исчезла.
Лишь его мясистое лицо все еще продолжало блестеть.
Губы Гроува задрожали, все его тело дрожало все сильнее и сильнее, и он не смог удержаться от кивка.
Моррис смело хлопнул Гроува по груди, почти хлопнув Гроува по спине.
Толстяк отпустил его и вышел из магазина.
После того, как необычная группа гостей ушла, владелец аптеки вздохнул с облегчением и мягко упал в объятия своей жены.
«Янни… кто это был?»
Но превосходя ожидания Гроува, Янни, которая была ошеломлённой со времен помощника и оставалась неизменной до тех пор, пока не стала его женой, показала глубокое выражение, которого он никогда раньше не видел.
«Друг».
Янни поддержала своего мужа и спокойно посмотрела на черные волосы позади Фалеса, ее глаза были сложными и тонкими:
«Давным-давно, давным-давно…»
«Дети».
Глаза Гроува расширились, и его взгляд блуждал между далеким гостем и его женой. В любом случае, он не мог поверить, что у Янни может быть такой друг.
Только когда фигуры Фалеса и Морриса исчезли за углом улицы, Янни пришла в себя и вздохнула.
Но когда она повернула голову, то увидела, что ее муж льстиво потирает руки.
«Моя дорогая, какого фасона было платье, на которое ты смотрела в прошлый раз?» Гроув порадовал её улыбкой:
«Хочешь, я куплю его для тебя?»
Зная своего мужа, Янни беспомощно подняла брови и закатила глаза.
На грязных улицах Подземной Улицы Гловер и Коэн внимательно следили за Фалесом. Недалеко от них неторопливо расхаживал Моррис, болтая с Лейорком и другими подчинёнными.
Люди по пути сначала недоброжелательно перешептывались, увидев троицу Фалеса, а затем выглядели испуганными, увидев Морриса, и отходили в сторону.
«Насчёт этого, Ваше Высочество», — Зомби сначала настороженно посмотрел на Морриса позади себя и тихо сказал:
«Если вы хотите помочь даме в магазине, вам может понадобиться больше…подходящий метод».
«Не заставляя ее подозревать, что вы…»
Гловер заколебался и не договорил.
«Что я флиртую?»
Легко сказал Фалес и помог ему закончить это предложение:
«Что я хочу с ней секса?»
Гловер нахмурился, затрудняясь ответить.
«Ах, я как раз собирался рассказать вам об этом!»
Услышав это, ухо Коэна шевельнулось, и он сердечно сказал Фалесу:
«Я знаю, что когда парни пребывают в вашем возрасте, они начинают интересоваться девушками, но мы должны выработать правильную концепцию любви и не относиться к сексуальным домогательствам как к флирту с мужчинами и женщинами …»
«Ты прав, Гловер.»
Но Фалес не смотрел на Коэна, а тупо смотрел вперед.
«Я хочу помочь Янни».
«Не причинять ей вред».
Гловер слегка вздрогнул, он быстро оглянулся, будто что-то понял.
Только Коэн был сбит с толку и моргал снова и снова.
Фалес вздохнул.
«Итак, ты думаешь, она счастлива?»
Фалес шел по знакомой улице, изо всех сил стараясь забыть прошлое:
«Действительно ли она довольна таким мужем, действительно ли она довольна такой жизнью?»
Неожиданно принц стал задавать такие вопросы, и Гловер с Коэном были застигнуты врасплох.
«Конечно, нет».
Гловер на мгновение заколебался и сказал:
«Но, по крайней мере, она стиснула зубы и нашла способ выжить.»
Фалес повернул голову: «А?»
Гловер выдохнул.
«Лили… кто—то, кто-то сказал мне», — сказал Зомби, — «Жизнь несчастна, очень горька».
Глаза Гловера переместились:
«Но что с того? Просто разберись с этим.»
«В куче дерьма и мочи ты всё равно можешь прожить достойную жизнь».
Услышав это, Фалес посмотрел на полуразрушенные и грязные улицы и не смог сдержать вздоха:
«Ты умеешь выживать, Карен Гловер.»
«Нет, это не так».
Гловер посмотрел вдаль и ошеломленно произнес:
«Она умеет».
В этот момент рядом с ним протяжно вздохнул Коэн.
Фалес и Гловер посмотрели в сторону.
«Хотя я не понимаю ее слов … Весы, хлеб и прочее.»
«Но я вдруг почувствовал…» Коэн колебался, выражение его лица было растерянным:
«Но когда она сказала, что независимо от того, за кого она выйдет замуж, она просто променяет свою юбку на хлеб, мне вдруг стало… грустно».
Фалес нахмурился:
«Почему?»
«Я не знаю», — Коэн сердито покачал головой.
«Но, но это ее жизнь, она должна быть в состоянии обменять и другие вещи, и она должна быть в состоянии обменять их на что-то лучшее».
Охранник понизил голос:
«Но люди видят только её юбку.»
«И не спрашивая, бросают ей хлеб.»
Коэн был недоволен:
«Похоже, что это единственный выбор, другого выбора нет».
Гловер холодно фыркнул.
«В конце концов, в этом мире есть мужчины, которые не только смотрят на ее юбку, и бросают ей хлеб.»
Гловер саркастически сказал:
«Как ты?»
Неожиданно Коэн на этот раз не стал ссориться с ним, а печально покачал головой.
«Нет, Зомби, ты не понимаешь, я не думаю, что это проблема, которую можно решить, найдя одного или двух хороших мужчин. Все не так просто…»
Коэн отчаянно почесал затылок, словно пытаясь уловить какую-то необъяснимую мысль:
«Я просто чувствую, чувствую, что она столкнулась с непобедимым врагом».
Фалес прищурил глаза:
«Как сказать?»
«Как сказать……»
Коэн поискал подходящее словарное выражение, выражение его лица стало более болезненным
«Когда я был на западном фронте, наши войска однажды захватили группу серых ублюдков, которые пересекли границу и преследовали караван».
Глаза Гловера переместились, и он снова начал смотреть на Коэна.
«Я был еще молод и недостаточно квалифицирован, поэтому я вытащил переводчик и спросил их лидера: почему орки охотятся на нас?»
«Я думал, что он расскажет об истории кровной вражды между двумя расами, о славной гордости предков орков и даже об интересах внутри и за пределами пустыни …»
Коэн сделал вдох и приглушенно:
«В конце концов, он просто сказал: ‘Потому что люди охотились на нас’. »
Фалес был задумчив, а Гловер — бесстрастен.
«Я спросил: можем ли мы перестать охотиться друг на друга?»
«Он ответил с улыбкой: ‘Конечно, можем’.»
«Когда одни из нас перебьют других.»
Осенний ветер дул с улицы, и на мгновение между ними воцарилась тишина.
Коэн вздохнул с облегчением, и в его глазах появились печаль и сомнение:
«Клянусь, я никогда не боялся ни одного серого ублюдка… Но в тот момент, стоя лицом к лицу с орком, который все еще смеялся перед смертью, я почувствовал усталость, скуку, смущение, даже беспомощность и… первородный страх».
Коэн холодно продолжал:
«Как будто то, во что врезался мой меч, больше не тело из плоти и крови, а невидимая железная стена. Как бы я его ни резал, это не помогало».
«Я даже подозреваю, что в тот момент сердце моего меча трепетало».
Фалес ничего не сказал, он просто нахмурился.
«Из-за этого я написал письмо в Башню Искоренения, моему другу Рафаэлю, и он написал в ответ: «С варварской, столкнувшись с орками, мы выиграли тысячи битв и пролили кровь на протяжении тысяч лет. Люди умирали тысячи лет.»
«Но почему это никогда не приносит мира?»
Коэн был очарован:
«Никогда».
Фалес вздохнул.
«Потому что мы не хотим мира в наших сердцах», — приглушенно сказал Гловер:
«Потому что и мы, и они не привыкли к миру».
Услышав это , Коэн горько улыбнулся:
«Да, может быть.»
Коэн тут же нахмурился:
«Но только что слова жены лавочника заставили меня почувствовать то же самое».
«Почему, почему люди всегда думают, что если она хочет найти мужа, она может обменять свою юбку только на хлеб? Она смотрит только на свою юбку и мужской хлеб? Или ей разрешено носить только юбки, а мужчинам разрешено иметь хлеб? »
Гловер покачал головой:
«Я не понимаю.»
Но у Фалеса были другие глаза.
«Я тоже не совсем понимаю». Коэн тоже покачал головой.
Но он был озадачен и продолжал:
«Я просто думаю и чувствую, что независимо от того, сколько страданий я перенес раньше, независимо от того, насколько тяжело я был ранен, независимо от того, какие трагические сражения велись, независимо от того, с какими могущественными врагами я сталкивался… По сравнению с выражением ее лица, когда она это сказала… это ни на что не похоже «.
Гловер нахмурился и ничего не понял.
Коэн почесал в затылке, беспокоясь о своих плохих языковых способностях:
«Я чувствую, что враг, с которым она столкнулась — это железная стена, даже хуже, чем все враги, с которыми я могу столкнуться в своей жизни, вплоть до преступников на улице, орков на поле боя, пылающего рыцаря Экстедта, армии Севера и даже легендарных демонов и бедствий…»
Коэн вздохнул:
«Все они страшны, могущественны и ужасны.»
В этот момент Фалес остановился.
Гловер бросил вопросительный взгляд на принца.
И глаза Коэна затуманились:
«Даже если я дойду до крайности, даже если я унаследую титул старика и буду командовать всеми его войсками…»
«Это битву невозможно выиграть».
Фалес глубоко вздохнул и посмотрел на небо.
В этот момент у него внезапно возникла иллюзия: цепи, которые незримо сковывали его, терлись друг о друга и шуршали, когда он поднимал голову.
«А она, эта хозяйка аптеки, всего лишь обычная женщина», — искренне вздохнул полицейский, выказывая глубокую жалость.
«У нее только одна пара рук».
«Это нечестно».
«Вовсе нет».
На этот раз Гловер тоже глубоко задумался.
Фалес легко поднял руку, и с его движениями иллюзия лязгающих цепей стала более очевидной.
Да.
Это несправедливо.
Губы Фалеса усмехнулись.
Вовсе нет.
Позади них Моррис наблюдал, как Фалес остановился, и тоже перестал идти, просто глядя на троих горящими глазами.
Люди вокруг, будь то нищие или бандиты, торговцы или наемные рабочие, пока они знали, кто такие Моррис и Лейорк, все они убегали и не смели смотреть на этих людей.
Фалес глубоко вздохнул и опустил голову.
«Если ты так думаешь, Коэн», — улыбнулся принц.
«У нее действительно только две руки».
Коэн, который был погружен в состояние потери, пришел в себя и был ошеломлен, когда услышал эти слова:
«Что?»
Фалес поднял палец и потряс им, тихо посмеиваясь:
«Может быть, Д. Д. (?) ошибается».
Коэн моргнул и невинно коснулся своей головы:
«Что?»
«Возможно, это твой мозг… не очень сообразительный.»
Фалес с улыбкой подошел к Кону, встал на цыпочки, поднес палец ко лбу и резко щелкнул им.
«Ух ты!»
Коэн не ожидал, что достойный принц вот так нападет на него. Он вскрикнул, прикрывая голову и пятясь назад.
«Но, по крайней мере, по сравнению с большинством людей в этом мире …»
Фалес убрал палец и посмотрел на Коэна, который стиснул зубы и с интересом произнес «Как ты смеешь», а затем с чувством сказал:
«Он еще не сломан.»
Сломан?
Коэн недовольно посмотрел на него.
Только что.
«Спасибо тебе, глупый полицейский». — Сказал Гловер внезапно уныло.
Услышав это, Коэн беспомощно выдохнул, повернул голову и жестко сказал:
«Ха, если ты захочешь провести еще один бой, я не побоюсь… А?»
Охранник отреагировал глупо и честно:
«Что ты только что сказал?»
Гловер вздохнул, шагнул вперед и посмотрел Коэну в глаза серьезно и неловко:
«Я сказал, спасибо».
«Спасибо», — Коэн сначала был озадачен, затем бдительно прикрыл лоб, а затем спросил:
«Благодарить за что?»
Гловер некоторое время молчал.
«Лилиан.»
Глаза Коэна расширились.
Зомби тихо сказал:
«Я знаю, ты помогал ей … помогал ей прогнать плохих людей».
«Спасибо.»
Гловер взглянул на Фалеса и вздохнул:
«Спасибо, что оказали ей дополнительную помощь».
Что?
Коэн ошеломленно уставился на Гловера, а затем на дружелюбного Фалеса, чувствуя на себе их мягкие и тающие взгляды, он не мог понять сложившейся ситуации.
Что случилось?
Фалес смотрел на эту сцену с понимающей улыбкой.
Только что.
«Мой дорогой… малыш!»
Все трое одновременно повернули головы.
Они увидели, как Моррис потирает руки и идет вперед в сопровождении Лейорка и еще одного подчиненного. Несколько подлых фигур исчезли на улицах позади него.
«Впереди главная улица подземной торговой улицы», — улыбнулся толстый босс Братства.
«Если вам это не противно, позвольте мне побыть вашим гидом?»
Фалес нахмурился.
«Не нужно», — махнул рукой Коэн, решительно отказываясь:
«Мы серьезные люди, с тобой нам—»
Фалес прибавил шагу и пересек дорогу Коэну, он заговорил, и вместе с захватом Гловера он прервал незаконченные слова охранника («Ууууууу! Не кусайся!»):
«Вы только что обсуждали мои слова с другими людьми в Братстве?»
«Вы не думаете больше, что я шучу?»
Выражение лица Морриса застыло.
«Ахахаха!» Брат Братства рассмеялся и избавился от своего смущения:
«Конечно, нет!»
Под жестом Фалеса Гловер подавил порыв остановиться (превратившись в стену, чтобы остановить Коэна спиной) и наблюдал, как Моррис вышел вперед и обнял принца за плечо.
«Но подумай об этом, ты дал нам только три названия мест, сказав нам, что Секретная Разведка собирается сделать что-то в этих местах, о чем ты не знаешь, что это такое», — прошептал Моррис на ухо Фалесу. :
«Значит, мы должны вилять хвостами и умолять тебя, и стать твоими сторожевыми псами, как это сделала Банда Кровавого Вина?»
Фалес улыбнулся.
«Моррис, ты не похож на уличного бандита», — мальчик обнял толстяка за спину, говоря непринужденно:
«Нет такой грубости и бесчувственности, что есть в остальных».
«Как вы сказали, я отвечаю за счета», Моррис моргнул.
«Чтобы тратить, вы должны составить бюджет».
«И я думаю, вы хотите его увеличить», — глаза Морриса загорелись:
«Это должно быть больше, чем та партия лекарств».
Фалес кивнул, он понял, что они пришли на территорию казино «Черное золото» — святой земли низших игроков.
«Во-первых, я не Гораций и не Черный Пророк.»»
«Я не твой хозяин, но я и не враг».
Фалес прищурился и сказал:
«Вы должны четко представлять себе мою ценность».
Моррис ничего не ответил.
Фалес тихо усмехнулся: «Но я полагаю, что ты должен мне больше, чем просто эту партию зелий?»
Моррис резко взглянул на него.
Но Фалес по-прежнему равнодушно смотрел на дорогу, не обращая на него внимания.
Через несколько секунд Моррис ухмыльнулся и отпустил его.
«Ты сказал, что Констанция твоя тетя, верно?»
Фалес повернул голову.
Выражение лица Морриса смягчилось:
«Тогда ты знаешь, как она умерла?
Фалес почувствовал напряжение.
Он вспомнил наставления Гилберта и вздохнул:
«Щит Теней и Шарлетоны…»
«Асда» — тихо сказал Моррис.
Фалес сделал паузу.
«Асда Сакерн». Прозвучал голос толстяка, казавшийся особенно осторожным на грязной улице.
Только между строк оставалась холодность.
Фалес поднял брови, в любом случае он не ожидал, что это имя появится здесь:
«Что?»
Моррис фыркнул и отвел взгляд.
«Восемнадцать лет назад, в этом городе…»
Его тон был неопределенным.
«Мистик», — легко сказал Моррис, казалось бы, безразлично:
«Это бессмертное чудовище».
«Перед дворцом Возрождения…»
«Убил Констанцию».
Убил…
Убил…
Фалес потратил целых три секунды, переваривая смысл этого предложения.
Манерный, равнодушный и грациозный образ наставника возник перед ним.
Констанция?
Но молодой человек мог только широко раскрывать глаза, тщетно повторяя предыдущие слова:
«Что?»
Моррис посмотрел на небо и сделал глубокий вдох, как будто хотел избавиться от запаха крови.
«У нее шла из семи отверстий, и она испытывала самую жестокую боль в мире, затем широко открыла глаза и тихо умерла».
«Наша Маленькая Катастрофа, маленькая великанша, она просто лежала вот так на земле, тупо уставившись в небо».
Голос толстяка слегка дрожал:
«Одинокая».
«Беспомощная».
«Холодная».
В этот момент Фалес слегка задрожал, не в силах дышать.
Такое же ощущение, которое учитель приносил ему бесчисленное количество раз.
«Что?» Он смог повторить это только в третий раз.
«Она была забита им до смерти», — Моррис мечтательно уставился в небо, игнорируя вопрос второго принца рядом с ним:
«В «Девяти великанах» есть еще несколько идиотов — действительно идиотов. Как люди могут победить волшебника или победить бедствие? Почему они хотят уйти, почему они хотят умереть?»
«Это удерживает меня и Чёрного Меча».
В одно мгновение бесчисленные хаотичные и сложные мысли хлынули в мозг Фалеса, даже превысив верхний предел его возможностей.
Но среди них, той ночью, под гигантской статуей, то, что Черный Меч сказал Мистику, было особенно ясно:
[Двенадцать лет назад, когда ты, монстр, начал убивать во дворце Возрождения, почему у тебя не было таких опасений? 】
То, что последовало за этим, также было последними словами предупреждения в тот день:
[Будь осторожен с Асдой. 】
Фалес дышал в трансе.
«Помимо территории и интересов, это наша личная претензия к»Красным шарфам»(?) из Банды Кровавая Вина».
«Черный Меч и Братство Черной улицы», — Моррис опустил голову, его кулаки бессознательно сжались, и его слова дрожали:
«Мы существуем ради этого дня».
Он повернулся, чтобы посмотреть на Фалеса, его глаза покраснели:
«Пусть эти неубиваемые монстры…»
«Заплатят за это.»
