«Отпусти его,» Мэн Цзинчжэ сказал в третий раз, только на этот раз его голос был гораздо слабее, чем раньше: «Клянусь своим именем — именем Мэна Цзинчжэ — и честью всей своей жизни, что я не причиню тебе ни малейшего вреда, если ты отпустишь его. Сегодняшний инцидент будет полностью улажен. Даже если нам придётся встретиться с тобой в будущем, мы никогда не будем поднимать эту тему».
С его статусом и положением, насколько тяжелым было это обещание, можно было себе только представить. Но как только его слова прозвучали, он столкнулся с настолько насмешливым взглядом Юнь Че, что даже сам вдруг подумал… что сказал какую-то ерунду.
«Мэн Цзинчжэ?» Юнь Че усмехнулся: «Такого имени я никогда не слышал. Что касается твоей чести… Ты знаешь, что за отброс Мэн Цзяньчжоу, и, будучи его опекуном и надзирателем, закрываешь глаза на его гнилые поступки и никогда не пресекаешь его порочные действия. Честь? Достоин ли ты вообще упоминать это слово?»
Грудь Мэн Цзинчжэ поднималась и опускалась, и он был очень зол… но не только на Юнь Че, большая часть его гнева была направлена на Мэн Цзяньчжоу.
Он хотел бы, правда хотел бы остановить его и преподать ему урок, но мог ли?
Опыт, который приобретал практик в Море Тумана, заключался в том, что его тело подвергалось невиданной опасности, невиданная опасность закаляла сердце, а закалённое сердце приводило к прорывам. Но Мэн Цзяньчжоу… столкнувшись с хоть капельку опасным Зверем Бездны, он тут же приходил в замешательство, а после того, как ему с трудом удавалось сбежать, он, как побитая собака, улетал обратно в окрестности Моря Тумана, где, зализав раны, надругался над слабаками.
Он самым прямым образом соответствовал поговорке «из грязи стену не слепишь».
Будучи его наставником, Мэн Цзинчжэ всегда сопровождал его и был вынужден связать с ним всю свою жизнь. Так как его воспитанник был одним из двух законных сыновей почтенного У Мэна, он поначалу гордился своим положением. Всё же, в молодости Мэн Цзяньчжоу, безусловно, был достоин слова «гений», и на него возлагали большие надежды все… в том числе и почтенный У Мэн, Мэн Кунчань.
Но позже, с рождением Мэн Цзяньюаня и его ранним пробуждением божественности, статус главного наследника Мэн Цзяньчжоу сильно упал. Из-за огромного разрыва в силе, его разум стал совершенно беспорядочным… Как бы он хотел превзойти его! Но, являясь бесталанным, как бы он мог это сделать? Дни шли, и он постепенно терял свой разум, становился всё более несчастным…
Но, к радости Цзяньчжоу, Цзяньюань умер, и его смерть была «благополучной».
Но счастье Мэн Цзяньчжоу продлилось не долго. Всего через два коротких года самый молчаливый и посредственный из его братьев, Мэн Цзяньси, пробудил свою божественность…
Став нынешним Божественным Сыном Плетения Снов.
Душа Мэн Цзяньчжоу лопнула.
Хотя Мэн Цзяньюань родился высшим гением, пробудившим божественность с ранних лет, он был молод, не разбирался в устройстве мира и людских сердцах и был уязвим для предательства.
Мэн Цзяньси же был совершенно другим человеком. Всю свою жизнь он будто спал, не привлекая к себе внимания, но после пробуждения божественности он, словно кит, рассекающий море, в миг потряс все Божественное Царство Плетения Снов.
В один миг ручей спокойно журчит, а в следующий уже впадает в океан.
Хотя ходили слухи, что к смерти Мэн Цзяньюаня причастны другие Божественные Царства, многие втайне подозревали, что это дело рук Мэн Цзяньчжоу, но доказательств ни у кого не было. Впрочем, даже так, это неизбежно привело к тому, что Мэн Цзяньси стал его сторониться, а когда ему приходилось растаптывать его честь, он не проявлял ни капли милосердия.
Мэн Цзяньчжоу, чья душа и воля рухнули, за все эти годы не продвинулся ни на миллиметр, но его темперамент и характер стали просто невыносимыми. Перед Мэн Цзяньси он не смел даже громко дышать, но снаружи он преисполнялся извращённостью и похотью и выплескивал всю ту ненависть, что копил в отчем доме, на окружающих.
Наблюдая за тем, как Мэн Цзяньчжоу на этот раз справляется с испытанием духа в Море Тумана, Мэн Цзинчжэ едва не сложил руки. Его сердце не раз вздыхало о том… что Мэн Цзяньчжоу — настоящий позор для Божественного Царства Плетения Снов!
Но каким бы неприятным он ни был, он все же оставался божественным сыном, поэтому, несмотря ни на что, он должен был его защищать.
Мэн Цзинчжэ изо всех сил постарался успокоить свое сердце, выражение его лица снова разгладилось: «Юнь Че, ты можешь не доверять мне, но, как ты только что слышал, в его душе есть метка души, заложенная почтенным Божеством. Если ты действительно убьешь его, то пути назад уже не будет. Тебе, как и всем членам твоей семьи и клана, больше негде будет жить в этой Необъятной Бездне».
«За всё это время ты так ничего и не сделал, так что, думаю, ты совсем не желаешь умирать,» Мэн Цзинчжэ больше не пытался подавить Юнь Че давлением души, вместо этого он успокаивал свою ауру и тон: «Между вами двумя, на самом деле, нет никаких глубоких обид, так почему кто-то вообще должен умирать? Скажи, что мне нужно сделать, чтобы ты освободил его?»
Почувствовав искренность в словах собеседника, Юнь Че чуть смягчил свой острый взгляд и холодно ответил: «Если можно жить, кто вообще захочет умирать? Я всегда желал одного — просто убедиться, что смогу уйти живым. Но чтобы убедиться в этом… я не могу полагаться на твои клятвы и гарантии. Тебе придётся выслушать мои слова».
«Я слушаю,» сказал Мэн Цзинчжэ, затаив дыхание.
«Всё очень просто,» Юнь Че медленно потащил Мэн Цзяньчжоу назад, и, когда он отошёл на сто шагов, его ладонь покинула шею Мэн Цзяньчжоу, и на ней появилась красная сфера.
Мэн Цзинчжэ смутно ощутил необычную пространственную ауру, витающую вокруг этой сферы.
«Этот Глубокий Пространственный Камень развернёт телепортационную формацию на пять вдохов,» Юнь Че говорил медленно: «Он подключён к другому массиву телепортации. Я возьму этого парня и войду в формацию, а ты не будешь следовать за нами, и через пять вдохов, прямо перед тем, как эта телепортационная формация исчезнет, я отправлю его обратно! Таким образом, я смогу гарантировать, что отступлю целым и невредимым!»
Мэн Цзинчжэ сильно нахмурился: «Но что, если в течение пяти вдохов ты не отправишь его обратно… до того, как исчезнет телепортационная формация?»
Юнь Че усмехнулся: «Раз уж ты всё ещё не можешь мне доверять, я просто убью его!»
«Подожди!» Мэн Цзинчжэ поспешно шагнул вперед… В конце концов, как жизнь Юнь Че могла быть сравнима с жизнью Мэн Цзяньчжоу? Ему оставалось только сильно заскрежетать зубами и процедить: «Ладно, будь по-твоему».
Он хотел добавить к своим словам несколько угроз, но, взглянув в страшные глаза Юнь Че, проглотил их.
За пределами Божественного Царства нашёлся настолько безжалостный человек… полностью пренебрегающий могуществом Божественного Царства и вынуждающий его идти на такие уступки.
«Очень хорошо,» Юнь Че сузил глаза и предупредил в последний раз: «До самого последнего момента существования пространственной формации я буду сжимать его в своих руках, но если ты посмеешь сделать хоть один шаг в мою сторону, я заберу его с собой в могилу!»
Не дожидаясь ответа, он активировать формационный камень Пронзателя Миров в своей руке..
Перед Юнь Че внезапно медленно открылась телепортационная формация шириной всего в десять футов.
Однако, вопреки ожиданиям, будучи пространственной формацией, она испускала не белую ауру, а слабый алый глубокий свет.
Юнь Че тут же шагнул вперед, удерживая Мэн Цзяньчжоу, а затем исчез в багровом божественном свете.
Вслед за ним Мэн Цзинчжэ также переместился и оказался перед пространственной формацией. Только сейчас ему наконец удалось с облегчением выдохнуть из своих лёгких целое облако мутного воздуха, но его ноги остановились у края пространственной формации, не решаясь сделать ни шага внутрь.
Один вдох…
Два вдоха…
Три…
На той стороне, сразу же после своего перемещения, Юнь Че безжалостно схватил Мэн Цзяньчжоу двумя руками и начал улетать с максимально возможной скоростью.
«Ты…»
Мэн Цзяньчжоу издал жалкий крик, который был тут же подавлен чрезвычайно густой Пылью Бездны.
Катящаяся Пыль, подобно опрокидывающему корабли морскому приливу, поглотила всё его тело… Вокруг было всё то же самое Море Тумана, но по сравнению с его окраинами, это был совершенно другой мир, страшный, как Бездна, существующая только в кошмарах.
Четвёртый вдох…
Мэн Цзинчжэ серьёзно сконцентрировался, его руки были вытянуты в ожидании Цзяньчжоу.
Пятый…
Однако Мэн Цзяньчжоу так и не появился, и телепортационная формация, струившаяся необыкновенным красным светом, так же так и не исчезла.
Шестой вдох!
Вытянутые пять пальцев Мэн Цзинчжэ яростно сжались, и он без колебаний ступил в телепортационную формацию.
Мир перед его глазами изменился: и без того тёмный пейзаж потемнел в несколько раз.
Со всех сторон на него налетела Пыль Бездна, повергнув Мэн Цзинчжэ в ужас.
Он всё ещё был в Море Тумана, но Пыль Бездны, окружающая его… была просто невероятно густой! Очевидно, его нога никогда не ступала на такую глубину!
Но в этот момент у него было слишком много других забот. Его мощное духовное чувство, сопротивляясь подавлению Пыли Бездны, выпустилось в окружающее пространство…. Наконец, когда диапазон его духовного чувства достиг предела, он коснулся аур Юнь Че и Мэн Цзяньчжоу, которые на полной скорости исчезали в Море Тумана.
«Ты… смеешь… дурачить… меня!»
Прошептав это, Мэн Цзинчжэ заскрежетал зубами… Если бы Юнь Че решил оставить Мэн Цзяньчжоу у формации, а сам сбежать, он не был бы настолько зол и не погнался бы за ним после.
Потому что жизнь Цзяньчжоу была важнее всего на свете. Он должен был бы поскорее увести Цзяньчжоу из глубин Моря Тумана.
С низким ревом его глубокая сила взорвалась вместе с выпущенным после долгого подавления гневом, и он отправился за Юнь Че, как удар молнии по небу.
Почувствовав внезапный взрыв ауры за спиной, Юнь Че замедлился и развернулся в воздухе, не сбавляя скорости, его взгляд слегка вспыхнул странной аурой.
Используя Пыль Бездны, если бы он хотел избавиться от духовного чувства Мэн Цзинчжэ, не говоря уже о шести вдохах, ему было достаточно двух.
Но то, чего он желал — не было сухим побегом.
А радикальным и окончательным решением этого вопроса!
Говоря об этом…
Тело ошеломленного Мэн Цзяньчжоу вздрогнуло, и от его зрачков отразились два призрачных серых огонька… словно перед ним разожглись две адские лампы.
Каждый практик Божественного Царства Плетения Снов хорошо владел силой души, из-за чего имел обострённое чувство опасности. В тот момент, когда в его глазах появились две серых точки, по его телу пробежал холодок, проникающий до глубины души.
Холодок бешено пробежал по всем меридианам его тела, заставляя судорожно сжиматься его тело и душу.
Это… что это… что это… это… что это…
Внезапно нахлынувшие холод и страх на мгновение лишили Мэн Цзяньчжоу рассудка, а когда он пришел в себя, черная тень уже нависала над ним.
Давление, испускаемое этой тенью, мгновенно разрушило глубокую силу вокруг его тела, и звук потрескивающихся костей начал раздаваться по всему его телу, словно в нём затрещали молнии.
Божественная… граница!
Эти два ужасающих слова появились в сознании Мэн Цзинчжэ, мгновенно разделяя семь его душ и уничтожая шесть из них*.
(П/п: * — древнее китайское суеверие, согласно которому в человеческом теле сосуществовали семь душ, шесть из которых после смерти рассеивались, оставляя одну охранять останки).
Даже не думая сражаться, Мэн Цзинчжэ ударил ладонью, и глубокая сила, взорвавшаяся перед ним, попыталась вырвать его тело из ловушки.
Но между серединой Царства Божественного Вымирания и Божественной Границей существовала огромная пропасть.
А так как они находились в Море Тумана, эта пропасть была ещё больше.
Под двойным подавлением Зверя Бездны и Пыли Бездны его внутренняя сила не могла быть выпущена, а тело стало настолько тяжелым, как будто к каждой клеточке была привязана тысяча валунов. Ему оставалось бессильно наблюдать, как черная тень становится все ближе и ближе, ближе и ближе…
Ужас, перекатывающийся в его зрачках, отражающих два сереньких огонька, сменился глубоким отчаянием.
Бум ——
За шесть вдохов, сполна потраченных на побег, Юнь Че успел удалился на достаточно большое расстояние, но когда сила Божественного Цилиня Бездны вырвалась наружу, она, преодолев всё это расстояние, яростно сотрясла его тело.
«Хааааааа!»
Юнь Че яростно втянул в себя холодный воздух.
Таков истинный ужас Царства Божественной Границы. Трудно представить, насколько страшной должна была быть сила Истинного Бога.
Несмотря на то, что он какое-то время находился в тесном контакте с Цзе Юань, стоящей над Истинными Богами, в современном хрупком мире, по её оценкам, ей приходилось быть крайне осторожной, используя свою силу, и каждый миг постоянно сознательно сдерживать естественный отток ауры из её тела.
Естественно, у него не было возможности по-настоящему ощутить ужас Истинных Богов и Божественных Дьяволов через Цзе Юань.
Миллионы миль земли Моря Тумана мгновенно рухнули и встрепетнулись, и тело Мэн Цзинчжэ исчезло в неведомой глубине.
Однако, когда речь заходит о дыхании жизни, разрушительный инстинкт Зверя Бездны уже не успокоится. Когти Божественного Цилиня Бездны перекатывались серым цветом, когда он ударил ими о землю.
Бум!
Разрушительная сила, ранее выпущенная Цилинем, всё ещё продолжала бушевать, когда по земле был нанесён второй удар, покрыв и без того потрёпанную землю тысячей трещин.
Юнь Че быстро поднял руку, и перед его телом образовался барьер, после чего его тело перестало дрожать.
Он не мог не вздохнуть: степень его контроля над зверем была всё ещё слишком мала и не позволяла точно контролировать выпущенную им силу. В ином случае… он мог бы стоять у того на голове, наслаждаясь большим шоу.
Среди танцующей земли Моря Тумана появилась фигура Мэн Цзинчжэ. Его лицо лишилось всякого намёка на кровь, половина тела была окровавлена, сломанная левая рука бессильно висела, а в правой — виднелся серебряный меч. Он вылетел и ударил прямо в две точки пепельного света… то есть в зрачки глаз Божественного Цилиня Бездны.
Попав в Царство Смерти, человеку оставалось только бороться за свою жизнь.
Кланг!
Летающий меч, несущий в себе силы полубога, вонзился в веки Божественного Цилиня, но раздался лишь звук столкновения металла о металл.
Меч, которым орудовал полубог божественного царства, ни в коем случае не являлся обычным. Но Божественный Цилинь, будучи зверем-хранителем, был настолько крепок, что серебряный меч завибрировал и отскочил от него. В том месте, куда тот ранее вонзился, виднелась вмятина глубиной менее дюйма. Следов крови обнаружено не было.
Гигантский коготь Божественного Цилиня Бездны безжалостно врезался в Мэн Цзинчжэ.
Грохот!
Запаниковавший полубог был прибит когтём, как жалкая муха.
Звук лопающихся костей пронзительно зазвенел в ушах Юнь Че… и он мгновенно понял, что это был звук переломанного позвоночника Мэн Цзинчжэ.
Со сломанным позвоночником даже кто-то уровня полубога становился непригодным.
Божественный Цилинь Бездны издал глухой рёв, и его когти яростно обрушились на то место, где находился Мэн Цзинчжэ.
Бум! Бум! Бум! Бум! Бум…
Атаки Зверя Бездны не представляли из себя использование какой-нибудь интересной техники или стихии, они, по сути, являли собой чистейшую силу разрушения. Каждый раз, когда когти Цилиня, содержащие силу Божественной Границы, обрушивались вниз, земля вскипала, а пространство подрагивало, в то время как аура полубога Мэн Цзинчжэ быстро утекала и становилась всё слабее и слабее…
И как раз в тот момент, когда аура Мэн Цзинчжэ ослабла до такой степени, что стала почти незаметной, грохот внезапно прекратился. Полуприподнятый коготь Божественного Цилиня Бездны странным образом застыл в воздухе и долгое время не опускался.
Под завывание ветра Юнь Че вместе с Мэн Цзяньчжоу приземлился сбоку от Божественного Цилиня Бездны, прищурив глаза на Мэн Цзинчжэ.
Мэн Цзинчжэ лежал парализованный в глубокой яме. Он был полубогом, взирающим свысока на всех существ этого мира, но сейчас он был настолько жалок, что даже фраза «без слёз не взглянешь» не могла описать его состояние.
Это был не столько человек, сколько груда гниющей плоти, которая едва держалась вместе.
Но его глаза слегка двигались, а аура, пусть и похожая на паутину, всё ещё витала вокруг его.
В конце концов, он был полубогом середины Божественного Вымирания. После таких травм он всё ещё сохранял свою жизнь… хотя, возможно, выжить таким образом было гораздо хуже, чем безболезненно умереть.
«Я же просил тебя не ходить за мной сюда, ну почему ты такой непослушный?»
Юнь Че покачал головой с выражением сострадания на лице, а затем небрежно швырнул Мэн Цзяньчжоу на землю.
Несмотря на то, что у Мэн Цзяньчжоу было пронзено сердце, это не считалось серьезной травмой. Более того, Юнь Че даже не потрудился заблокировать его глубокую силу.
Но несмотря на всё это, когда Мэн Цзяньчжоу приземлился, он тут же свернулся калачиком и, не говоря уже о том, чтобы убежать, не мог даже подняться, пребывая в оцепенении. Лицо его было бледное, как бумага, а рот постоянно открывался и закрывался, не в силах издать ни звука.
«Гггхао…ху…»
Нечеловеческий голос вырвался из горла Мэн Цзинчжэ, и, словно он испытывал предсмертный прилив сил, его зрение немного прояснилось.
Он увидел Божественного Цилиня Бездны, ещё более страшного, чем Десять Тысяч Кошмаров, но не шевелящегося, и он увидел Юнь Че, парящего сбоку от этого ужасающего чудовища….
Этот образ был гораздо более абсурдным, чем все прекрасные сны его жизни вместе взятые.
За осознанием абсурда последовал сильнейший страх, который в одно мгновение поглотил весь его оставшийся разум.
Юнь Че протянул руку, и невидимый свет души проник прямо в море души Мэн Цзинчжэ.
В его море души вторглись, и его сила души, которую он культивировал всю свою жизнь, бессознательно хотела воспротивиться, но не успели остатки его душевных сил собраться вместе, как в море души внезапно раздался драконий рёв, будто бы пришедший из древних времён, мгновенно разрушив остатки его сил.
«Ха…» Юнь Че удалил свою силу души и слабо выдохнул: «Похоже, что метки души нет. Хотя и правда, кто вообще захочет потратить часть своей души, чтобы оставить метку на таком отбросе, как ты?»
Предыдущие слова Цзяньчжоу напомнили ему о необходимости быть немного более осторожным в таких ситуациях.
«Что ж. В таком случае покойся с миром».
Юнь Че щелкнул пальцами, и прядь глубокой силы устремилась к Мэн Цзинчжэ.
Этот поток глубокой силы был настолько слаб, что его не хватило бы даже для того, чтобы ранить практика в Царстве Божественного Происхождения, но в одно мгновение он уничтожил последние остатки жизни этого полубога.
«Чжэ… Чжэ… Чжэ… Мастер…» наконец с трудом выдавил Мэн Цзяньчжоу, пара его зрачков вращалась с невероятной скоростью, постоянно сужаясь и расширясь, словно в любой момент могла взорваться.
Мэн Цзинчжэ больше не мог ему ответить, и даже последние остатки цвета медленно сходили с пары его едва уцелевших глаз.
«Твоя очередь,» Юнь Че сцепил руки на груди и серьёзно посмотрел на Мэн Цзяньчжоу: «Скажи мне, какую смерть ты предпочтёшь?»
От этих слов все тело Мэн Цзяньчжоу напряглось, и он тут же перекатился и пополз назад: «Не… не убивай меня… не убивай меня…»
Очевидно, что его глубокая сила не была заблокирована, но он не мог собрать ни ниточки. Обе его ноги сильно дрожали, и казалось, что они в любой момент могли развалиться на части.
Он боялся Юнь Че, боялся Зверя Бездны, уничтожившего Мэн Цзинчжэ, и еще больше боялся… их совместного образа.
Самым страшным в мире всегда являлось то, что совершенно не поддается восприятию.
Юнь Че поднял руку и махнул назад.
Вдруг Божественный Цилинь Бездны медленно отступил на расстояние в тысячу футов, а затем спокойно опустился на землю.
Эта сцена потрясла Цзяньчжоу так сильно, что его и без того белое лицо стало напоминать призрака.
