Симэнь Боюнь продолжил: «В Царстве Цилиня Бездны ещё не было прецедента определения возраста костей дракона, поэтому мы можем допустить небольшую погрешность. Патриарх Ли, устраивает ли вас такой результат? Или у вас есть иной метод определения возраста костей дракона?»
Конечно, Ли Цяньхун не был столь же «ненасытным», как Юнь Че до него, а потому он склонил голову и сказал: «Моя секта Ле Ша поддерживает глубокую дружбу с Религиозным Союзом, и я сам глубоко восхищаюсь характером Симэнь Божуна, не говоря уже о характере Рыцаря Бездны… С самого начала и до конца я никогда не подозревал Религиозный Союз, единственный, кого я действительно подозреваю, — это Юнь Че».
Если что-то вышло из-под контроля, сделать вид, будто всё так и должно быть — лучший вариант.
Симэнь Боюнь усмехнулся в глубине души, но лицо его было спокойным и холодным: «Итак… Юнь Че, настала твоя очередь доказывать свою невиновность и невиновность царской семьи Хэлянь».
Юнь Че слегка приподнял брови и тихо выдохнул.
На кончике его носа уже сформировалась картина того, что будет дальше.
Он взлетел и упал на поле боя, и в него впились тысячи взглядов, которые то ли ожидали хорошего зрелища, то ли боялись готовящегося наказания. С равнодушным выражением лица он прижал свою ладонь к высокой стеле.
Формация вспыхнула, тусклый свет пополз вверх… Но, насколько присутствующим хватало глаз, глубокий свет дошёл лишь до середины первого цзяцзы, когда вдруг начал внезапно замедляться, а затем, когда до полного цзяцзы оставалась всего одна треть, и вовсе встал.
На Божественной Территории раздалась оглушающая тишина, и можно было услышать, как кто-то сглотнул.
Шок, вызванный Лун Цзян, только-только улегся, но тут же вспыхнул с новой силой и в тысячу раз сильнее, сотрясая глазные яблоки, сердца и души каждого.
«Половина… половина… половина… половина… половина… половина цзяцзы!?»
Тусклый свет формации остановился на двух третьих от… полного цзяцзы.
Эта сцена вызвала у всех головокружение, присутствующие люди начали слышать звон в ушах.
Глаза Сюмэнь Боюня, не успевшего отойти с прошлого раза, снова яростно расширились, его глубокая сила вышла из-под контроля, и он чуть не свалился с небес на землю.
А у Ли Цяньхуна, в сердце которого всё ещё томилась надежда, потемнело в глазах, словно он впал в нелепую иллюзию.
«Половина… цзяцзы?»
«Половина… цзяцзы!»
«Половина… это… это…»
……
Одни и те же слова хаотично вылетали из бесчисленных уст, но все присутствующие запинались, так и не сумев сложить их в предложение.
Хэлянь Линчжу прикрыла губы обеими руками и потеряла дар речи от шока, а Мо Цяньин, сам того не понимая, облокотился на Кусяня.
Пиковый Божественный Владыка в возрасте половины цзяцзы — уже за гранью воображения. Но высвобождение силы Божественного Мастера в возрасте половины цзяцзы… Что это вообще была за концепция?
«…?» Высоко в небе Циньин бросила на Юнь Че глубокий взгляд.
«Ха? На самом деле он совсем юный, намного моложе даже моего самого младшего братишки Вана».
Хуа Цайли, достигшая полуступени Царства Божественного Вымирания в возрасте семнадцати лет, не могла полностью осознать смысл происходящего.
«Высокая стела долгое время не использовалась и пришла в негодность».
Среди хаотичного бормотания толпы раздался крик Ли Цяньхуна, который толкал вперед Ли Чжояна: «Ян’эр, выйди ты!».
Затрагивая возраст костей Лун Цзян, они могли убедить себя в том, что «драконьи кости» трудно измерить привычными им методами. Но Юнь Че… единственное объяснение, которое они смогли придумать, заключалось в том, что стела сломана.
«Верно, высокая стела сломана. Наверняка столь низкий возраст костей Лун Цзян был получен из-за этого».
«Действительно, пол цзяцзы, да кто в это поверит?»
«Неудивительно. Если так подумать, стелу не использовали эпохами, так что она наверняка вышла из строя».
Со всех сторон послышались согласные голоса, никто не верил, что возраст Юнь Че действительно равнялся только половине цзяцзы… даже Хэлянь Линчжу и Мо Цяньин были более чем уверены, что стела была повреждена.
Взлетев, Ли Чжоян приземлился сбоку от Юнь Че и, вытянув руку, прижал ее к монолиту.
Вспыхнул глубокий свет, и в мгновение ока взлетел до восьми цзяцзы, резко остановившись.
«Это…» Ли Чжоян замер, а Ли Цяньхун даже не шелохнулся.
«Нет, этого не может быть, я не верю».
Ли Цяньхун потерял последние остатки разума от горя и разочарования, он спрыгнул вниз и одной рукой оттолкнул сына, другой прижавшись к монолиту высокой стелы.
В мгновение ока глубокий свет формации взорвался и устремился вверх, достигнув отметки в семьдесят цзяцзы, после чего быстро остановился.
На Божественной Территории вновь воцарилась мертвая тишина… Каждый присутствующий знал, что всего семь месяцев назад Патриарх секты Ле Ша отпраздновал юбилей в честь семидесяти цзяцзы.
Высокая стела показала верный результат!
Ладонь Ли Цяньхуна отшатнулась от высокой стелы, как от удара током, его зрачки расширились, он растерянно покачал головой: «Нет, я не верю, я не верю!!!»
Он внезапно развернулся вполоборота, схватил руку Юнь Че и снова прижал ее к высокой стеле.
Глубокий свет формации вновь слабо засветился, дойдя до двух третьих одного цзяцзы, результат не отличался от прежнего.
«…» Тело Ли Цяньхуна задрожало, его зрение стало рассеянным: «Нет… Нет… Невозможно, как такое может быть… этого просто не может быть!»
Он и сам не знал, с чем не мог смириться: с разрушением последней надежды своей семьи или с возрастом Юнь Че, разбивающим его восприятие на осколки.
Все снова были ошеломлены, и на этот раз никто не смог себя успокоить.
Особенно ученики сект Паньсюань и Ваньжэн, их лица застыли, как будто они потеряли свои души… Как высшие гении молодого поколения Царства Цилиня Бездны, они подверглись насилию со стороны младшего юноши, возраст которого не достигал и одного цзяцзы. Как они могли поверить и принять это?
«Линчжу,» Поддавшись всеобщему хаосу, Кусянь пробормотал имя Старшей Принцессы: «Ты подобрала… настоящего монстра».
«…» Пальцы Хэлянь Линчжу всё ещё прикрывали её губы, она была уже не в состоянии говорить.
Юнь Че стряхнул ладонь Ли Цяньхуна, повернулся и сказал: «Этого должно быть достаточно, чтобы доказать мою невиновность».
«Господин Рыцарь, теперь вам всё же следует зачитать результаты последнего поединка. Впрочем… если вы всё ещё хотите проверить мой возраст, я не возражаю».
Голос Юнь Че прозвучал прямо в его ушах, помогая Симэнь Боюню прийти в себя. Он был потрясен, осознав, насколько сильно потерял самообладание.
Он быстро восстановил свое выражение лица и осанку, и его величественная аура Рыцаря Бездны вновь распространилась: «Согласно высокой стеле, используемой для определения костного возраста, возраст Лун Цзян и Юнь Че не превышает десяти цзяцзы. Из этого следует, что ни Религиозный Союз, ни императорская семья Хэлянь не нарушили священные правила, установленные Императором Бездны. Патриарх Ли, вам есть что сказать?»
«…» Ли Цяньхун закрыл глаза и, не произнося больше ни слова, слабо покачал головой.
Симэнь Боюнь с гордо поднятой головой зачитал: «В первом состязании второго раунда Божественного Собрания была достигнута ничья между Религиозным Союзом и Императорской Семьёй Хэлянь, в результате чего оба участника разделили первое место. Они смогут выбрать по триста пятьдесят человек с каждой стороны для вступления в Царство Божественного Цилиня».
Когда его слова закончились, не раздалось апплодисментов или ликования.
Но множество взглядов были всё ещё устремленны на Юнь Че, будто погруженные в обманчивый сон, неспособные от него пробудиться.
—-
Высоко в небе Хуа Циньин отвела взгляд и громко проговорила: «Цайли, веселье закончилось, пора уходить».
«А? Уходить? Но…» Первой реакцией Хуа Цайли было нежелание, потому что она все еще хотела продолжать наблюдать издалека за удивляющей её смертной суетой.
В частности, ей не терпелось узнать, что же дальше будет делать этот человек по имени Юнь Че. Ведь именно он сделал этот жутко скучный турнир таким новым и уморительным.
«Сдерживание любопытства — один из видов культивации ума,» Слова Хуа Циньин пронзали её разум: «В Царство Божественного Цилиня нельзя входить без разрешения. К тому же, это место не поможет твоему развитию. Ты уже пробыла здесь слишком долго, пора уходить».
«Но, но…»
«Остаться или уйти — решать тебе, моё дело дать тебе совет, вмешиваться я не буду,» В голосе Хуа Циньин не было ни малейшего намека на силу, вместо этого он постепенно отдалялся, словно стремительно удаляясь: «Но за это время я слишком долго с тобой просидела, это не очень хорошо».
«С этого момента я не буду отвечать на твои вопросы и не стану давать тебе советы, если в этом нет острой необходимости. Я понадеюсь… что ты не потерпишь неудачу в своём первом жизненном опыте».
Выражение лица Хуа Цайли стало более строгим, она серьезно задумалась, а затем кивнула: «Хорошо, я послушаю свою тетю».
На этот раз ей никто не ответил.
Яркие глаза в последний раз посмотрели вниз, после чего она отвернулась и без дальнейших колебаний улетела далеко-далеко.
Очень веселый «Герой, спасающий красавицу» и «полное новизны» Божественное Собрание, несомненно, заставили Хуа Цайли крепко запомнить имя Юнь Че.
Обернувшись в этот момент, она подумала, что всё пережитое померкнет и растворится в песке позади нее, как это было и раньше.
Но…
Некоторые встречи, сплетения судьбы, любовь и даже ненависть… предначертаны небесами, и от них никуда не деться.
Но было всё ещё непонятно, будет ли в конце её ожидать цветочное море Радужных Облаков или бездна печали и ненависти.
—-
Весть о том, что царская семья Хэлянь заняла первое место на Божественном Собрании, очень быстро дошла до Имперского Города Хэлянь.
Хэлянь Цзюэ, всё ещё находящийся в шоке после чудесного излечения, сидел, дико хохоча, и из-за его дикого смеха только что обвалилась недавно отремонтированная крыша дворца.
Всё также притворяясь серьёзно раненым, Хэлянь Цзюэ приказал своим людям быстро подготовить глубокий ковчег, а затем поспешно отобрал группу молодых практиков и отправил их прямиком на Божественную Территорию.
Финальным состязанием Божественного Собрания должна была стать битва между сектами Паньсюань, Ваньжэн и Ле Ша, но она должна состояться только через двенадцать часов. Впрочем, результат был уже известен.
Юнь Че, естественно, всё это совершенно не интересовало, и он оставил поле боя, найдя возможность утянуть Хэлянь Линчжу и вскользь расспросить о Расе Драконов в Бездне.
«Раса Драконов действительно сильна как никогда,» Юнь Че серьезно вздохнул: «Эта Лун Цзян, всё её тело наполнено странностями. Кстати говоря, о драконах…»
Стоило последнему слову прозвучать, как он резко схватился за лоб, а на его лице отразилась боль.
«А? Что-то случилось?.. У тебя травма?» с тревогой спросила Хэлянь Линчжу, ее пальцы бессознательно потянулись ко лбу Юнь Че.
Юнь Че естественным образом убрал свою руку, выпрямился, чтобы избежать пальцев Линчжу, и с облегчением сказал: «Думаю нет. Но ранения, полученные мной месяц назад, похоже, искалечили не только мою память, но и познание».
«Клан драконов… и другие волшебные звери, когда я думаю о них, в моей голове возникает пустота и боль».
«Все в порядке,» Хэлянь Линчжу улыбнулась и утешила: «Пусть твои физические раны зажили быстро, душевным потребуется ещё много времени».
«Моя душа обязательно восстановится,» Юнь Че кивнул, а затем естественным образом сказал: «Только что, думая о волшебных зверях… если не брать в расчёт раздражающую пустоту, я смутно вспоминаю, что, кажется, кроме расы драконов, все остальные звериные расы вымерли».
«Конечно,» Хэлянь Линчжу ответила: «Кроме клана драконов остался только последний цилинь. Все остальные кланы волшебных зверей превратились в Зверей Бездны».
«Точно… Звери Бездны,» Речь Юнь Че замедлилась, его брови напряглись, будто он пытался вспомнить.
«Мне удалось когда-то давно взглянуть на древнюю книгу,» Хэлянь Линчжу тихо продолжила: «В ней говорилось, что многие звериные расы на самом деле сильнее людей. В частности, раса драконов намного превосходит человеческую расу».
«Однако воздействие Пыли Бездны на звериную расу гораздо сильнее, чем на людей, что привело к постепенному вымиранию волшебных зверей, и в конце концов осталась только раса драконов. В древних текстах говорится, что если бы в мире не было Пыли Бездны, то, возможно, в мире господствовала бы раса драконов».
Древние текста не ошибались… до появления Юнь Че Царство Богов находилось под властью драконов миллионы лет.
«Разложение Пыли Бездны воздействует на волшебных зверей гораздо сильнее, чем на людей»… Это и было ответом на его вопрос.
В остатках души Мо Бэйчэня действительно присутствовало понятие «Зверь Бездны».
Они бродили в Море Тумана, и, будучи полностью сгнившими из-за Пыли Бездны, естественно, обладали лишь инстинктом уничтожения.
«Месяц назад я была на краю Моря Тумана и столкнулась со Зверем Бездны, полностью поглощённым Пылью Бездны,» Хэлянь Личнжу продолжала, «Он был гораздо страшнее, чем Зверь Бездны, частично преобразованный Пылью Бездны. Если бы не внезапное появление Девятого Старшего Брата, я могла бы…»
Её голос был напуганным, но она тут же посмотрела на Юнь Че, и её яркие глаза наполнились спокойствием: «Однако именно благодаря этому решению я смогла встретиться с принцем Юнь Че. Это было самым правильным решением в моей жизни».
Её глаза светились так, будто она взирала на живого бога.
Юнь Че улыбнулся, и в глубине его души возникло ещё одно воспоминание.
Звери Бездны, обитающие в Море Тумана — частично состояли из волшебных зверей, полностью поглощённых Пылью Бездны, и частично… из волшебных зверей, преобразованных особо густой Пылью Бездны!
