Еще более странными, чем серебристый плащ, были его глаза.
Они были покрыты тонким слоем тумана, а за туманом, казалось, скрывались… бесконечные таинственные и непредсказуемые миры.
Они притягивали взгляд и вызывали желание исследовать, пока разум окончательно в них не утонет…
Взгляд Юнь Че переместился: это был человек, специализирующийся на силе души!
Его личность, без сомнения, не могла быть простой.
Но, к его сожалению, глаза Юнь Че быстро опустились.
Юнь Че как никто другой был знаком с позой и взглядом этого человека.
Его шаги были медленными, походка неторопливой, а глаза полуоткрытыми, как будто он находился на лёгкой прогулке.
Тени пиков высоких крыш, камни, пропитанные глубокой силой, и причудливые здания стремительно перемещались в его поле зрения, но ни на секунду не отражались в его зрачках. Словно всё, что находилось в этом месте, неважно, живое или мертвое, не заслуживало его внимания.
Уголки его рта, казалось, улыбались, но изредка подрагивающие брови выражали нескрываемое презрение и глубокую неприязнь.
Одним словом он напоминал спустившегося с небес Бога, взирающего на скромный мир смертных.
На его лице было прямо таки написано, что его снисхождение — высшая честь для этого низшего мира, и что каждый человек, каждая вещь, каждый кирпич и плитка этого жалкого города постоянно оскверняют его благочестивый дух.
«Хех! Ещё один дурачок благородного происхождения, вряд ли на что-то годный,» Юнь Че наконец дал свою оценку и перестал держать на нём свой взгляд, расслабив разум.
Человеческая природа такова, что чем больше нам чего-то не хватает, тем больше мы этого желаем и после выставляем напоказ.
Этот человек в серебряной одежде, должно быть, не добился успеха на своей родине, но стоило ему попасть в страну послабее, как он выпустил наружу своё высокомерие, смотря на всех вокруг, словно на муравьёв.
Тот же, кто одарён великим талантом или занимает высокое положение, никогда не испытывает недостатка в похвале и восхищении со стороны окружающих, поэтому просто… даже не заботится о существовании низших духов.
Такие люди, как этот человек, существовали на всех плоскостях. Юнь Че не повезло повидать слишком многих ему подобных… Впрочем, это было не важно, нужно было просто держаться от таких подальше.
Считалось, что люди его уровня просто не заинтересованы в Царстве Божественного Цилиня.
Стараясь не привлекать его внимание, Юнь Че постепенно удалялся.
Однако всего через несколько вдохов его шаги снова остановились, и даже взгляд на мгновение помутнел.
Потому что в этот самый момент он совершенно случайно поймал взгляд… невыразимо прекрасной пары глаз.
Это была пара глаз, внутри которых будто бы яростно светились тысячи звёзд и лун, струившись с таким ошеломляющим великолепием, какого он не видел даже в самых ярких своих снах.
В этот самый момент, находясь посреди безжизненного космоса, он увидел самую яркую звезду в своей жизни.
Только спустя несколько вдохов в поле его зрения медленно прояснилось лицо девушки.
Её лицо закрывала великолепная белоснежная вуаль, изяществу которой он ещё не видел равных, и ещё более великолепным был блеск белой кожи, скрытой под этой вуалью.
Она в одиночестве прогуливалась по жёлтому Имперскому Городу, и походка была её нарочито невыразительна, но поза ее была нескрываемо нежна, как танец молодой бабочки. И пока она шла, копна её длинных волос мягко колыхались, словно чёрные дыри подрагивали в такт небесной мелодии.
Это была вроде бы молодая девушка, ещё совсем юная, и лицо её было наполовину скрыто вуалью, но её кожу, белую, как первый осенний снег, эта вуаль не скрывала, как не скрывала и пару тонких бровей, в которых будто бы была заключена рифма жизни.
Пусть он увидел не всё её лицо, но испытанное им ошеломление на самом деле не уступало тому, которое он испытал при взгляде на истинный лик Шэнь Си, как не уступало и пронизывающему душу и кости великолепию, которое он испытал, впервые увидев лицо Цянье.
«…» Юнь Че отвёл взгляд в сторону.
После того, как Юнь Че обработал воспоминания Чи Ву, его взгляд на других постепенно изменился…он начал смотреть даже не в их глаза, а в их сердца и души.
Он помнил о наставлениях, данных ему Чи Ву, и не смел даже на миг забыть о цели… или миссии своего прибытия в Бездну.
Поэтому он закрыл свое сердце и запер свои эмоции, и как бы не менялось его лицо, взгляды других уже никогда не могли коснуться его сердца сквозь пелену чёрных глаз.
Но в тот момент, когда он случайно коснулся света её глаз, они отразились озером звезд на дне его сердца.
Поэтому, как только он потупил свой взор, он обратил свою бесконечную волю в острый клинок, чтобы решительно пронзить чудесное мгновение, запечатленное его душой.
Все, что могло пробудить его эмоции и помешать его воле, не должно было существовать!
Вскоре его фигура пересеклась с девушкой, и она больше не находилась в его поле зрения.
Однако шаги Юнь Че вдруг снова замедлились.
Потому что в том направлении, куда направилась девушка, как раз и находился человек в серебряной одежде.
В его голове бушевала буря.
На вид девушке было всего семнадцать или восемнадцать лет, но её аура уже преодолела Царство Божественного Мастера, находясь в полушаге от Божественного Вымирания.
Между двумя этими царствами, над разломом, разделяющим людей и полубогов, бесчисленное множество глубоких практиков Бездны были обречены просидеть до конца своей жизни, не в силах прорваться дальше.
Однако эта девушка, которая, казалось, еще не достигла совершеннолетия, но уже находилась в Царстве Божественного Мастера, крайне его пугала.
Такой талант, такая элегантность, такое изящество, и эти глаза…
Все ее лицо было безупречно и безукоризненно, без каких-либо следов Пыли Бездны, и даже… без каких либо следов вообще.
Четыре слова: «Первое знакомство с Пылью Бездны»… четко прозвучали в сознании и море души Юнь Че.
Какая семья, какая забота и какая защита могли породить настолько прекрасную женщину?
Может быть, это…
Его шаги замедлились ещё сильнее, и сдержанное до этого духовное чувство высвободилось.
Человек в серебристом костюме кого-то ему напомнил.
В городе Плывущих Облаков, когда его глубокие каналы ещё были искалечены, он встретил Сяо Куаньюня из Секты Сяо.
Это были разные плоскости, разные происхождения, но общий опыт Юнь Че и Чи Ву не мог быть ещё более схожим, как если сранивать его с зелёными равнинами.
Когда благородный человек прибывает в город простолюдинов, где ему не нужно сдерживаться, следовать правилам и законам, он может в полной мере проявить своё высокомерие, и в таком случае он совершенно естественно потеряет свою рассудительность.
В конце концов, зачем умному человеку думать в стране дураков.
И так, как же он отреагирует, когда встретит эту молодую девушку….
Однако происхождение этого человека в серебряной одежде должно было быть крайне исключительным, к тому же его тайно охранял человек, который был страшнее Мо Бэйчэня, и которому он не мог противостоять.
В сочетании с тем, что Божественное Собрание было не за горами, рационально было бы не искать себе проблем.
Взвешивание всех за и против бурным потоком проносилось в его сознании.
……
Неудивительно, но мужчина в серебряной форме заметил приближающуюся девушку.
Человек в серебряной одежде, неторопливо гуляющий по миру смертных, словно Царь Небес, вдруг застыл на месте, его пять чувств внезапно напряглись, и единственное, что можно было заметить на его лице, это пару бессознательно выпученных глаз…едва ли не выскользнувших из глазниц.
Учитывая его происхождение, ему наверняка посчастливилось наблюдать всю градацию красоты, и в его гареме находились тысячи наложниц, поэтому, естественно, повидав женщину в этом скромном низшем царстве, он мог только фыркнуть от отвращения.
Но как только он увидел девушку с белоснежной вуалью, он на мгновение потерял рассудок.
Светлый взгляд девушки слегка скользнул по нему — она наблюдала этот ошарашенный взгляд слишком часто после своего выхода в настоящий мир.
Поэтому она стала уделять больше внимания сокрытию своей внешности.
Незадолго до этого она находилась в Пустынной Буре, которая подавляла её духовное чувство, вместе с тётей, не желавшей давать ей никаких указаний.
Но вместо того, чтобы обидеться на тётю, она оставалась в буре до тех пор, пока не могла высвободить своё духовное чувство в достаточной мере, и только когда она была довольна мощностью высвобождённого чувства, она направилась в Царство Цилиня, а затем и в Императорский Город этого Смертного Царства.
Из-за [независящих от неё обстоятельств] она была максимально защищена с детства и большую часть времени проводила [в Чистой Земле]. Теперь, когда она оказалась в этом мире, ее охватило глубокое любопытство.
Мужчина перед ней уставился на неё, не понимая, насколько уродливым он выглядит.
Только когда фигура девушки удалилась ему за спину, он окончательно пришел в себя. Он вдруг осознал, что его глаза, следуя за фигурой девушки, крайне комично вывернули его туловище.
«В этом убогом местечке… есть такая женщина».
Сорок процентов волнения, сорок процентов удивления и двадцать процентов безрассудства. Его голос слегка дрожал, а на вытянутой ладони бессознательно сжались пять пяльцев.
Невероятно приятно в медной шахте найти самородок золота.
«Младшая сестричка, ты ведь родом не из Царства Цилиня Бездны, верно?»
Изящный голос раздался из-за спины девушки, и прежде чем он смог закончить фразу, она уже повернулась набок.
Мужчина в серебрянных одеждах уже двинулся навстречу девушке, его фигура была прямой, глаза — туманными, изгиб рта — безупречным, осанка — элегантной, а черты лица — достаточно красивыми, чтобы очаровать любую женщину.
В его руке появился серебряный веер.
Какой очаровательный аристократ.
Если он и гордился чем-то больше, чем своим происхождением, то несомненно своей белой кожей.
Девушка остановилась, но не стала заглядываться на него, вместо этого очень естественно ответив: «Я действительно не местная».
Очень слабое, почти что безэмоциальное предложение всё ещё звучало невероятно освежающе для уставшего сердца, словно у спустившейся с небес феи.
Человек в серебряной одежде рассмеялся: «Какое совпадение, я тоже. У нас с тобой так много общего…как насчет того, чтобы путешествовать вместе?»
«Нет необходимости».
Девушка отказала, поэтому повернулась, чтобы уйти.
«Младшая сестричка, не спеши отказываться».
Мужчина в серебряной одежде снова двинулся и уже стоял в десяти шагах перед девушкой. Складной веер в его руке раскрылся, дрожа, оставляя миру только нескрываемую похоть в его глазах: «Этот мир полон зла, и если ты будешь одна, ты можешь подвергнуть себя опасности».
Девушка не желала больше обращать на него внимания, но как только она двинулась, ее тонкие брови слегка нахмурились.
Между колышущимся на ветру складным веером закружилась еле видимая рябь, без единого звука просачиваясь в её море души.
И это проникновение в душу… она мгновенно распознала.
Теплая луна в ее глазах вдруг превратилась в холодную звезду, и она произнесла тяжелую фразу, которая редко звучала в ее жизни: «Тебе лучше перестать, иначе…»
Иначе он познает глубокое несчастье.
«Иначе что?» Человек в серебряной одежде радостно рассмеялся.
Стоявшая перед ним женщина, по сравнению с которой меркли все небесные царицы, конечно, была необычного происхождения, но превзойти его ей было абсолютно невозможно.
Взмахнув складным веером, он неторопливо зашагал вперед, все ближе и ближе продвигаясь к девушке, и пространство перед ним также слегка задрожало от силы души: «Наша встреча в этом скромном месте — все равно что соприкосновение светил. Я боюсь, что если упущу эту возможность, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Я просто хочу подружиться, только и всего».
И даже его теплый голос нёс в себе душевную силу.
Расправив плечи, он был способен захватить чужую душу. Даже если противник — человек того же уровня культивации, он с очень высокой уверенность мог бы провернуть такой фокус.
Это было связано с тем, что уровень его душевной техники не имел себе равных в Бездне.
Пока он говорил, он медленно протягивал ладонь, желая, естественно, прикоснуться к белому запястью девушки.
В этот момент издалека внезапно вылетела не слишком сильная, но крайне грубая аура, которая с треском встала между двумя людьми и взорвалась в сторону мужчины обжигающим пламенем.
«Проваливай!» Юнь Че стоял перед девушкой, пламя на его теле препятствовало зрению и ауре человека в серебряной одежде, которое было всё ещё направлено на девушку: «Разве ты не слышал, она сказала тебе «перестать»!»
Глаза человека в серебряной одежде сузились, и когда он потрудился оценить Юнь Че, уголки его рта слабо приподнялись.
В нём не было ни гнева, ни раздражения от того, что его потревожили, скорее… жалость и игривость, как при наблюдении за невежественным клоуном.
Юнь Че стоял настороже, не забыв при этом сказать стоящей за ним девушке: «Старшая сестрёнка-фея, у этого человека явно плохие намерения по отношению к вам. Уходите скорее, я его задержу».
Девушка не шевелилась, губы ее были слегка приоткрыты.
Ха?
Этот человек, он действительно… назвал её старшей сестрой?
—-
Если б только время могло застыть в тот момент, когда мы впервые встретились…
Ибо я не могу вынести вид сломленного ненавистью Юнь Че.
(П/п: если что в оригинале для слова Че используется другой иероглиф с похожим значением, и в оригинале Че стоит перед словом Юнь)
