Я посмотрел на девушку.
Вокруг один пейзаж быстро сменялся другим: заснеженная улица, где маркиза Бэк Соль То избивала ребенка, сменилась на пещеру, где виконтесса Сун Хык Син ела человеческую плоть, а затем на поле битвы, куда виконтесса Тэ Ха Ран погнала войска, чтобы истребить как солдат, так и мирных жителей.
— Убить всех! Никого не оставить!
Способным генерала делают две вещи: умение убивать людей и умение убивать их без колебаний. И виконтесса Тэ Ха Ран была талантливым генералом.
— Это деревня изменников. Нельзя допустить, чтобы их союзники о чем-то узнали. Поэтому и крестьян, и бедняков, не взирая на статус, пол и возраст — убить всех! Я возьму всю ответственность на себя!
Тысячи всадников согнали повстанческую армию. Местные жители, которых окружили солдаты, тряслись от страха. Некоторые из них действительно сговорились, чтобы восстать против королевства. Но гораздо больше было обычных жителей, что выступили против войны, объявленной местным феодалом.
— Спасите нас, госпожа! Мы простые сельские жители, которые ничего не знают!
Способным политика делает умение различать, где союзник, а где враг. И виконтесса Тэ Ха Ран была некомпетентным политиком. А человек наиболее жесток в случае, если талантлив в чем-то одном, но ничего не смыслит в другом.
— Сжечь.
Деревня запылала.
Деревянная изгородь, построенная ради их защиты, теперь, фактически, не давала местным жителям выбраться. Королевские солдаты подняли копья и оттолкнули крестьянина, пытающегося прорваться через ограждение.
— Боже!
Старики и женщины задыхались от черного дыма, поглотившего их родные места.
Легкие старосты деревни забились сажей. Он так до конца и не мог решить, что делать: поднять бунт в соответствии с приказом местного феодала или же воспротивиться этому. Принять смерть от рук местного феодала или от королевской армии.
Был ли у него вообще выбор?
— Пожалуйста, Боже, помоги нам...
И Бог был там.
Виконтесса Ча Су Чон сидела на вершине дерева, что росло вдалеке. Виконтесса была Богом, который не возвращается в прошлое. Вернее, она была Богом, который ничего не сделает, даже если вернется в прошлое.
Недвижимая.
— Виконтесса, — умолял я Бога, держащего меня за руку. — Помоги им. Это несправедливо.
— Знаю.
— Почему генерал Тэ Ха Ран должна жить, а они — умереть? Почему они должны умереть, так страдая?
— Советник.
Я активировал Оро, чтобы ускользнуть от виконтессы. Но Ча Су Чон своей мягкой рукой продолжала удерживать меня. Хватка Бога была сильнее моей.
— Нет никаких причин для этого. Просто кому-то суждено жить, кому-то умереть, а кому-то страдать. Для этого ведь все и существуют.
— Раз так...
— Но людям иногда нужно кого-то винить.
Пепел от горящей деревни унесло ветром в лес. Виконтесса Ча Су Чон подняла указательный палец, чтобы схватить им падавшие лохмотья серого пепла.
— Разве люди не могут принять тот факт, что все в этом мире происходит случайно? Но они видят в своих бедах чужой злой умысел, и уверены, что в чужом счастье таится фальшь и манипуляция. Поэтому считают, что сами заслуживают сочувствия, а все остальные должны быть прокляты, не так ли?
Окружающий ландшафт снова изменился.
— Они правы.
Дворянский Совет королевства.
— Я сделаю так, чтобы они были правы.
В зал заседаний вошли свидетели, запрошенные графиней А Ру Хо.
Старик, потерявший внучку, был только началом.
Графиня, казалось, мобилизовала всю свою силу или даже мощь всей фракции, чтобы посетить всех жертв. Среди них были и потомки переселенцев, чьи родные места сожгла генерал Тэ Ха Ран.
— Все были несчастны не потому, что это просто случилось. А потому, что я просто стояла в стороне, наблюдая за всем.
Зал заседаний все больше и больше погружался в хаос. Графиня А Ру Хо взяла на себя роль обвинителя виконтессы Ча Су Чон. Вслед за графиней, ее стали упрекать и многие дворяне.
— Ни один из этих грехов не совершила сама виконтесса Ча Су Чон! — красноречиво заявила графиня А Ру Хо. — Но она покрывала преступников. И не по незнанию! Она делала это сознательно. Почему виконтесса защищает маркизу Бэк Соль То? Почему виконтесса защищает каннибала? Они совершили очевидное зло. Но виконтесса, что окружила себя такими людьми, является высшим злом!
Графиня А Ру Хо не осмелилась сказать этого вслух, но в список преступников также был включен Король-Солнце, восседающий на троне.
Государь находился в заточении последние шестьдесят лет. При отсутствии твердой политической руки Короля-Солнца, помещики без зазрения совести эксплуатировали крестьян, а дворяне беспрепятственно теснили простолюдинов. По всему королевству, что оставалось безнадзорным уже шестьдесят лет, вспыхивали мятежи и восстания.
Король-Солнце, восседающий на троне, сохранял молчание.
И не только король.
Герцогиня Му Ви Шик, ставшая вознесшейся и прожившая стоит лет, что не раз за свою жизнь устраивала бойню. Среди шести герцогов не было ни одного, кто бы не совершал убийств. Во всем огромном зале заседаний, среди сотен представителей дворянства, не было ни одного, за кем бы ни числилось ни единой жертвы.
— Во всем виновата виконтесса Ча Су Чон!
То же касалось и графини А Ру Хо.
Графиня несколько раз возглавляла битву с жезлом в руках, как подобает сильному воину. Но невозможно остаться праведным на поле боя. Она сломала жизни нескольким людям. Нескольким людям разрушила дома. Таким образом, и она сама несла на себе груз несчастий других людей.
— Тем более, виконтесса сказала, что особа свершившая грех, «очаровательна»! Как можно столь бесстыдно выхваляться своей любовью к такому грешнику? Особенно сейчас, когда Вам стоит покаяться в прошлых ошибках, чтобы поднять нравственность государства! Как Вы осмеливаетесь заявить, что любите преступницу? — нападала на виконтессу Ча Су Чон графиня А Ру Хо.
Но правда в том, что собравшиеся здесь представители знати и королевской семьи, тем самым корили самих себя.
— Виконтесса — преступница!
И графиня не была исключением. Слизывая кровь с собственных ран и опьяненная ее вкусом, она словно гончая псина пыталась укусить Ча Су Чон.
— Да.
Виконтесса Ча Су Чон, которая знала это лучше, чем кто-либо другой в мире, так и не спросила: «А разве Вы не такая же преступница?». Она также не заявила, что «все мы тут одинаково грешны».
— Верно, — подтвердила она. — Это я виновата.
Перст, указывающий на нее, и крики жертв. Все это молодой Бог с радостью принял, словно это был сладкий напиток.
— Я грешница, — возрадовался злой Бог. — Поэтому должна быть наказана.
Вероятно, графиня А Ру Хо была слишком сконцентрирована на собственном красноречии. Если бы графиня чуть больше внимания уделила окружающим, она бы могла задаться вопросом, почему же дворяне, принадлежащие к фракции виконтессы Ча Су Чон, не возражали.
— Что?
Хоть король не имеет никакой власти, он по-прежнему остается владельцем земель. И были права, гарантированные ему законом. У него много возможностей остановить графиню и поддержать виконтессу Ча Су Чон. Однако Король-Солнце не защитил свою первую за шестьдесят лет фаворитку.
— Что такое, графиня? Я просто сказала, что согласна с Вашим мнением.
Герцогиня Му Ви Шик была жестоким убийцей, но при этом эта стала герцогиней. Даже, более того, она была влиятельным человеком, который не раскаивался ни в одном совершенном убийстве. Ей нравилось, что она решает кому жить, а кому умереть, бросая кости. Так было в прошлом, и так будет в будущем. Единственное, что изменилось для герцогини Му Ви Шик, так это то, что единственной в этом мире, кому разрешено бросать кости, стала Ча Су Чон.
Но герцогиня Му Ви Шик не защитила свою первую за тысячу лет любимицу.
— Раз Вы согласны со мной, значит...
— Все это — моя вина. Я ответственна за все. Поэтому я должна быть наказана.
