Ча Су Чон странно улыбалась, прислушиваясь к крикам графини А Ру Хо.
— Неужели в ее голове только выражения мудрецов и классиков? Если нет, то как Вы можете столь невозмутимо сидеть на месте, глядя на эту реликвию, на этот кровавый след, на этот отпечаток смерти!
Нет.
— У виконтессы нет ничего человеческого!
Это не то.
Графиня А Ру Хо... все они этого не понимали. Но виконтесса все видит. Она знает гораздо больше, чем графиня А Ру Хо. Она знала о смерти внучки даже больше, чем старик, уткнувшийся головой в пол.
Не только это.
Она знала даже то, какой была последняя мысль умершей внучки. Ее последние слова. И что молодая маркиза Бэк Соль То изо всех сил размахивала хлыстом.
Виконтесса Ча Су Чон знает намного больше, чем все остальные.
«Все потому...»
У меня закружилась голова, поэтому я еле смог облачить свои рассуждения в слова.
— Виконтесса... У тебя есть Взгляд Золотого Дракона.
— Хм? — повернулась ко мне Ча Су Чон. — О чем ты, советник?
Я сглотнул.
Вдалеке графиня А Ру Хо заливалась соловьем. Она бранила виконтессу за то, что та не знает принципов гуманизма. И даже называла ее внебрачным ребенком без корней. Она поносила ее, как деспота, что не знает жалости к простым людям. Утверждала, что рекомендовать такого человека в кандидаты на герцогство — несуразица.
Вокруг стоял такой шум, что это было идеальной обстановкой для нас, чтобы тайно переговорить.
— Я про Взгляд Золотого Дракона.
— Да, а что не так с глазами Золотого Дракона?
— Они могут видеть все. Видеть мир с точки зрения всеведущего существа. Поэтому, имея одно тело, ты при этом можешь охватить взглядом всю башню. Виконтесса, это предоставляет тебе возможность интуитивно воспринимать всю вселенную.
— Ты не ошибся. И что дальше?
— К тому же у тебя есть Дыхание Ледяного Дракона, — сердце в груди бешено колотилось. — Оно позволяет переместиться в любое время, которое пожелаешь. Глаза, которые видят все, что угодно. Дыхание, которое может доставить тебя, куда угодно. Имея эти два навыка, если захочешь...
— И что, если захочу?
— Ты можешь своими глазами увидеть, как ту внучку забили до смерти, — сказал я. — В этом суть твоего всеведения.
Это причина того, почему хозяин башни обладает всеведущими способностями.
— Используя Взгляд Золотого Дракона и Дыхание Ледяного Дракона, ты можешь наблюдать за всеми смертями и страданиями, что с самого начала происходили в мире. Эти две силы помогают тебе наблюдать за всем, что творится в башне.
И в этот момент...
unsubscribe Системное сообщение
[Ответ правильный.]
[Подтверждено, что Вы прорвались сквозь второй барьер.]
[Взгляд Золотого Дракона и Дыхание Ледяного Дракона образуют наблюдательный механизм башни.]
На мгновение воцарилась тишина. Фиолетовые глаза с любопытством уставились на меня.
— Верно, — медленно произнесла виконтесса Ча Су Чон, по ее мягким губам скользнула улыбка. — Неплохо. Этой информации не было у советника. Как удивительно, что ты, собирая сведения по крупицам то тут, то там, догадался, какой проект я запланировала.
— Ты...
— Герой, что ответил правильно, должен быть вознагражден, — виконтесса Ча Су Чон схватила меня за запястье. — Я покажу тебе смерть той внучки.
Что-то мягкое и податливое поползло по моей лодыжке. Оно напоминало прохладную змеиную кожу. Но когда я опустил глаза, то с удивлением понял, что это не что иное, как тень, что отражалась в водной глади. Именно она ползла по мне.
— Пойдем со мной.
И в следующий миг меня уже поглотила тень.
***
К бившему хлысту прилипал снег, залитый кровью. С каждым взмахом плети он тоже поднимался в воздух, но не очень высоко. А затем с тупым звуком падал на тело и лужицы крови рядом.
— Это твоя вина!
— По... мо... ги... те...
— Ты! Ты! Это все из-за тебя! Из-за тебя! Ты виновата! Если бы не ты...
Кнут рассек воздух. На лужице крови таяли снежинки.
— А...
Маленькая девочка забилась в конвульсиях. Последнее тепло, остававшееся в теле ребенка, утекало в снежное поле. И это тепло смогло растопить лишь небольшое количество снега.
— Это то самое дитя, — показала пальцем виконтесса Ча Су Чон, когда мы вдвоем оказались в темноте переулка.
На улице сновали прохожие, но все они боялись стражи маркизы, поэтому быстро сворачивали в переулки и скрывались с места действия.
— Маркиза Бэк Соль То сейчас молодая барышня. А там лежит ребенок, которого она забила кнутом, когда ей было десять лет.
Я инстинктивно попытался подбежать туда, но это было невозможно. Рука, чья хватка была намного сильнее моей, держала меня за запястье.
— Нет.
— Почему? Почему нет? Нужно идти прямо сейчас. Если мы прямо сейчас отведем ее к лекарю, то...
— Да, может быть, ее удастся спасти. Возможно, всю зиму она будет страдать от боли, но с течением времени поправится. И наверняка даже сможет вести нормальную и счастливую жизнь. И если в придачу получит солидную компенсацию от маркиза, заживет даже более благополучно, нежели раньше.
— Так почему ты держишь меня?
— Советник, — улыбнулась виконтесса Ча Су Чон. — Ким Гон Джа.
Эхо от удара хлыстом разнеслось по зимнему небу.
— Как думаешь, сколько раз я видела эту сцену?
Молодая барышня все никак не могла успокоиться и продолжала хлестать тело уже умершего ребенка. Чья-то зима подошла к концу.
— Мне восемнадцать лет. Однако я прожила бесконечно долгую жизнь, которую не может в себя вместить эта цифра. Так же, как сейчас я наблюдаю за смертью одного ребенка, я наблюдала за смертью сотен, тысяч, десятков тысяч, сотен тысяч, миллионов, десятков миллионов, миллиардов, триллионов, бессчетного количества детей, что распрощались с жизнью прямо у меня на глазах. С зимы дня основания королевства, что была 2001 год назад, по настоящее время... по 24 декабря 2001 года, я видела бессчетное количество смертей младенцев и грабителей, побед и поражений, массовых убийств и разбойных нападений. Все, что до сих пор происходило в истории королевства. А когда-нибудь я буду наблюдать за смертью всего этого мира.
— И…
— И я не собираюсь ничего делать.
У меня перехватило дыхание.
— Что?
— Я бы могла предотвратить смерть этого ребенка. Могла бы обратить вспять все досадные смерти. Могла бы возвращаться и возвращаться в прошлое, пока, наконец, не устранила бы все случаи несправедливых смертей, начав мир правильно с самого начала.
Но...
— Я... — виконтесса Ча Су Чон тихо рассмеялась. — Никогда не стану вмешиваться.
— Почему?
— Потому что в таком случае все несчастья, что случатся в этом мире, будут только моей виной.
Ребенок умер.
Молодая маркиза запыхалась, но не смогла сопротивляться гневу и пнула труп. А затем развернулась и зашагала прочь. С неба падал снег, накрывая своим полотном спину маленькой девочки.
— Советник, что заставило этого ребенка умереть? Что пошло не так? — спросила виконтесса Ча Су Чон мягким голосом. — Правда ли это из-за того, что она повстречалась с Бэк Соль То? Или нет? Не знаю. В чем ошиблась молодая маркиза? В том, что выросла под началом такого нетерпимого и самодовольного деда? Или в том, что она была недостаточно умна для своего деда? В таком случае, может ошибкой было рождение молодой маркизы Бэк Соль То? — виконтесса Ча Су Чон отпустила мое запястье. — Нет, это всего лишь совпадение. Нельзя винить совпадение. Люди не виноваты в том, что родились. Ничьё рождение нельзя назвать ошибкой. Виновата одна только я.
Она прижала руки к груди.
— Я могла бы подойти к девочке и сказать, что дорога впереди опасна, поэтому ей стоит выбрать другой путь. И тогда бы этот ребенок запросто избежал постигшей его беды. Я бы также могла стать неизвестной подругой молодой маркизе Бэк Соль То. Могла бы давать ей частные уроки, и тогда она становилась бы умнее день ото дня. А дед однажды признал бы ее.
Виконтесса Ча Су Чон сложила руки в молитве и посмотрела на меня.
— Я могла бы. Но не сделала. Ничего.
Внезапно окружающий пейзаж изменился. Пропитанный кровью снег исчез. Под ногами вновь развернулась амниотическая жидкость, что текла по всему залу заседаний.
Графиня А Ру Хо по-прежнему указывала пальцем и обвиняла виконтессу Ча Чу Чон. Это правда, что столичная кисэн лишена всякой человечности, раз не горюет из-за смерти дитя.
— Советник, — прошептала мне виконтесса посреди шума и гама Дворянского Совета. — В этом мире не бывает случайных смертей. Нет случайных бед. Поэтому я сознательно наблюдаю за всеми смертями и трагедиями и ничего не предпринимаю. Все беды, которые люди пережили до этих пор, — это моя вина. Потому что я не двинулась с места. Потому что я не позаботилась. Потому что я проигнорировала. Поэтому случилось столько несчастий. Как в этом королевстве, так и во всех грядущих мирах. Ты понимаешь, что я имею в виду? — улыбнулась, словно святая, виконтесса Ча Су Чон.
А затем ландшафт снова изменился.
На этот раз я видел сцену, когда виконтесса Сун Хык Син ела человеческое мясо.
— Поэтому... — виконтесса погладила меня по тыльной стороне ладони. — Пусть винят во всем меня.
Мое сердце забилось.
— Пусть кричат, вопрошая, почему им никто не помог. Для меня это не пустой звук. У меня была сила им помочь. И я была там, когда они страдали. Так почему же не помогла? Это вопрос не лишен смысла, ведь я могла все разрешить.
Она сжала мою руку.
— Ведь я такое существо.
У меня перехватило дыхание.
— И теперь у людей есть грешник, на которого можно без зазрения совести, без малейшего намека на ложь, без тени сомнения указать пальцем, — сказал Бог. — Я — Бог, что никогда не возвращается в прошлое. Бог, который ни о ком не заботится, а только наблюдает за несчастьями, — тихо заявил Бог. — Я Бог, которого можно осудить и разорвать на части.
И имя тому Богу было Ча Су Чон.
