— Действительно. Случилось небольшое недоразумение…
Равиэль кивнула, услышав мою отчаянную попытку все объяснить. Мы сидели в ресторанчике быстрого питания. Я бы хотел сходить в нормальное кафе, но «побочная история» разворачивается в прошлом. Этому месту еще далеко до того момента, когда кафешки будут появляться по всей стране, как грибы после дождя. К сожалению, сейчас здесь не так много мест, куда можно пойти и пообщаться.
— И правда, разве ты смог бы бросить меня и обратить внимание на кого-то другого? Да я скорее услышу новости о том, что в мире больше не работают законы физики. Я просто на секундочку поддалась чувствам.
— Ничего, я так рад, что ты мне поверила... — если честно, до этого я думал, что мой мир рухнет.
— Хорошо. С моей точки зрения, Хозяйка Черного Дракона — талантливый человек. Если бы она родилась в Империи, то определенно стала бы аристократкой. Дружить с таким человеком — весьма мудро. Тебе повезло. Правда... — Равиэль покосилась на фигуру за стеклом. — Не ожидала, что ты вернешься с гоблином в качестве ребенка.
За окном стоял Убурка, повернувшись к нам спиной и скрестив руки на груди. Несмотря на то, что посреди современного города оказался гигантский хобгоблин, прохожие, казалось, не замечали ничего необычного. Некоторых, правда, удивили огромные размеры Убурки, но никто не признал в нем хобгоблина.
— На нас наложена какая-то магия манипуляции восприятия?
— Вероятно, — Равиэль встряхнула стакан с колой и в нем задребезжал лед. — Одежда, в которой я здесь оказалась, сильно отличается от той, что носят остальные. Выделяться — это нормально, но хотя многие люди пялятся на меня из-за внешности, до моего наряда никому нет дела.
Равиэль была в платье обычного для империи кроя. Однако, когда продавец в магазине увидел ее, никак не отреагировал на одежду. И только прекрасное лицо Равиэль потрясало настолько, что этого было не скрыть от мира.
— Вывод напрашивается сам собой. В глазах окружающих мы одеты как обычные люди.
— Изменение восприятия людей во всем мире... Это уже чересчур.
— Должно быть, существо, что позаботилось о нашем удобстве, всесильно. А у тебя есть талант заставлять власть имущих восхищаться тобой, Гон Джа.
— Ха-ха…
Если посмотреть по сторонам, то все посетители то и дело поглядывают на Равиэль. Хоть манипуляция восприятия изменяла нашу одежду, внешности это не касалось. Если бы мы пребывали в эпохе смартфонов, нас бы уже тайно фотографировали.
— Приведи того ребенка, которого ты считаешь своим сыном.
— Ты не против?
— Даже если он не твой родной ребенок, отношения между отцом и сыном исходят из сердца. Это тоже самое, что было с нами. Я влюбилась в тебя, и ты стал частью семьи герцогства Иванси.
Равиэль довольно редко делает другим людям одолжение, поэтому прежде, чем герцогиня передумает, я быстро побежал за Убуркой.
Убурка взял стул и плотно уселся на него. Все еще продолжая держать руки скрещенными, он презрительно смотрел на Равиэль. Повисло молчание. И это только больше заставляло меня нервничать.
— Серебристые волосы — словно насмешка над луной. И красные глаза — как издевка над циннией*, — в конце концов, первым заговорил Убурка. — Теперь, увидев тебя, я понял, что ты напоминаешь человека, о котором я уже слышал. Угор. Ты Равиэль Иванси?
(П.п.: Цинния изящная бывает разных цветов. Но тут имеется в виду красная, похожая на астру.)
— Ого. А по твоему виду и не скажешь, что ты неплохо декламируешь стихи.
— Я только вспомнил то, что рассказывал па.
— Гон Джа рассказывал обо мне в твоем мире?
— Па создал пять легенд. И четвертая из них о тебе, Равиэль Иванси. Серебряная Лилия. Луна, чье сердце было украдено зеркалом. Если ты из расы гоблинов, не можешь не знать эту историю.
— Хм, — Равиэль слегка улыбнулась, а я почувствовал в этот момент себя намного лучше.
Равиэль взяла тонкую трубочку и медленно помешивала ею колу.
— Я слышала, что ты созвездие.
— Угор.
— Я тоже когда-то была созвездием. Хоть я этого не хотела, но тот факт, что мир вращается вокруг меня, не был неприятным. Твое измерение сильно отличается от мира обычных людей. Разве есть причина, почему ты почитаешь Гон Джа, как отца?
— Глупый вопрос. Когда раса гоблинов была совсем неразумной, будто звери, папа пытался сделать все, чтобы правильно нас воспитать. Отношения создаются не словами, а действиями.
— А как же ваше чувство собственного достоинства?
— Угор. Чувство собственного достоинства осознаешь, когда находишься на равных с другим. Па — самый достойный человек. Более того, я не знаю никого, кроме па, кто бы заслужил такого уважения со стороны представителей расы гоблинов.
— М-м-м, — кивнула Равиэль.
Увидев это, я понял, что это определенно хороший знак. Но почему дурачок-Убурка ведет себя как ребенок, когда общается со мной, и растет на глазах, когда разговаривает с Равиэль? Он что, проводит между нами грань таким образом? Ах, обидно-то как. Поэтому и говорят, что от сыновей никакого толку.
— Как ты познакомился с Гон Джа?
— Угор. Тогда была война с Империей Слизи...
Вскоре между ними завязался дружеский разговор, в который меня не включили. Меня охватила какая-то тоска от того, что я оказался отрезан от общества своей жены и ребенка. Вот что испытывают папы-гуси*?
(П.п.: Папа-гусь — термин, которым в Корее называет отцов, что отправляют своих детей с женами на ПМЖ за границу, а сами остаются работать в стране.)
«А?»
От нечего делать я смотрел в окно, и внезапно в глаза бросился профиль проходящей девушки. Увидев ее, я испытал непонятное чувство дежавю.
— М-м?
Она бросилась мне в глаза из-за ее одежды. На ней была форма средней школы Синсо. Среди ребят, что мучали Ким Юла, был и ученик средней школы. Не помню точно, был ли это парень или девушка. Наверное, с тех пор просто прошло много времени.
«Этого ребенка никогда не было на тех видео».
Что же это за чувство? Я усилил свое зрение с помощью Оро, чтобы проследить за девушкой. В первую очередь, в глаза бросались ее волосы.
«Золотистые локоны».
Не крашенные, это натуральный цвет.
Каждый раз, как она делала шаг, ее длинные светлые локоны вздрагивали. Сначала я подумал, что она, возможно, иностранка, но учитывая тот факт, что она носила форму школы Синсо, вероятность этого была крайне мала.
«Поношенная школьная форма и... портфель?»
У девушки не было ученической сумки или рюкзака. Вместо этого, у нее в руках был портфель, который мог бы носить офисный сотрудник. Портфель был старым и поношенным. Кожа по краям сумки потрескалась и осыпалась. Можно было с уверенностью сказать, что это просто мусор.
И последнее, что я заметил…
«У нее уверенная походка».
Никакой дрожи при ходьбе. И этот факт наполовину объяснял мое чувство дежавю.
«Она соблюдает одинаковую ширину шага и скорость передвижения».
Если не тренироваться, такого уровня сложно достичь. Однако по этому пешеходу не было видно, чтобы она занималась спортом, не говоря уже про восприятие внутренней энергии. Для своего возраста она была довольно хрупкой.
Девушка медленно прошагала под окном кафешки. Но на одно мгновение наши взгляды пересеклись. Казалось, время замедлилось. Нет, мое время не замедлилось.
У прохожей было равнодушное выражение. Будто она родилась с таким лицом. И это невыразительное лицо было идеально слеплено. Но ее глаза... Невероятно чистые и ясные. В этом мире лето было в самом разгаре, но взгляд этой девушки не помутнел ни от уличного зноя, ни от нервной брани и тяжелых вздохов окружающих. Он был совершенно ясным и незамутненным.
Где-то раздался вой сирены. На перекрестке замигали светофоры. И хотя красный свет сменился желтым, взгляд девушки не задержался на нем. Она просто продолжала идти. С той же скоростью. С той же уверенностью. Будто составляла единое целое с этим миром. Ее шаги словно подтверждали тот факт, что она изначально принадлежала этому миру.
Но она не была простым прохожим. Каждым своим шагом она снова и снова отвергала этот мир. Каждым шагом. Одним, потом вторым, третьим... четвертым... И так до бесконечности.
— Гон Джа?
Сам того не осознавая, я поднялся с места.
— В чем дело?
— Прошу прощения.
Равиэль и Убурка замолчали и уставились на меня.
— Подождите меня здесь, пожалуйста. Я отойду ненадолго.
Пока я извинялся, я старался держать на виду удаляющуюся спину девушки.
— Я оставлю следы из Оро, чтоб вы смогли пойти за мной. Если что, Убурка легко сможет меня отыскать.
— Па?
— Сынок, позаботься о Равиэль, — сказав это, я поспешно выбежал из кафе.
«Куда ты ушла?»
Девушка уже была на пешеходном переходе. Зеленый свет светофора мигал, подгоняя пешеходов. В середине лета, да еще и в полдень, людей было мало. По сути, через переход проходил только один человек. Поэтому, несмотря на то, что для водителей горел красный, они его игнорировали, объезжая пешехода спереди и сзади.
«Когда? Где я ее видел?»
Я продолжал преследовать ученицу.
«Когда ходил в старшую школу Синсо?»
Девушка шла по переулку.
«Нет. Я бы не смог забыть ученика с такой походкой. Если бы увидел ее однажды, этот образ навсегда остался бы в памяти».
Уличные деревья отбрасывали голубые тени на тротуар.
«Я определенно вижу ее впервые. Так почему...»
Жарило летнее солнце. Граница между освещенным местом и там, где лежала тень, была очень четкой. Но когда в тень входила девушка, казалось, она ускользает, как мираж.
Стрекотали цикады.
«Так кто же ты?»
Прохожая остановилась в тени. Мне тоже пришлось остановиться. Она медленно повернулся. И в этот момент я почувствовал непонятное притяжение. В тот краткий миг, когда она обернулась, время замедлилось. Я задержал дыхание, а мысли мчались галопом. В моем мозгу всплывали обрывки воспоминаний.
«Я хочу знать, как устроена башня», — сказала перед зачисткой 35-го этажа Святой Рыцарь.
«Просто в этом мире жил самый несчастный человек, — ответила ей Принцесса. — У башни есть хозяин, который ее построил. И этот хозяин в каждом мире проживает жизнь самого несчастного человека. Мир, в котором башня построена, — место, где уже жил хозяин. Мир без башни — место, куда хозяин еще не добрался».
Когда прохожая обернулась на полпути, какой-то запах защекотал мне нос. Знакомый запах.
«Я сегодня пойду в школу пораньше».
Ким Юл.
«Мне нужно в питомник, покормить кроликов».
И запах старого корма, что залежался на складе.
«В любом случае, теперь нет человека, который присматривает за животными. Поэтому старосты классов из средней школы по очереди ухаживают за фермой... Но разве ученики средних классов будут относится к такому занятию серьезно? Так что занимаемся этим я и дяденька охранник. И еще какой-то ребенок из средней школы. Только мы трое кормим животных».
В нашем мире построена башня. Если Принцесса говорила правду, то это история о том, как хозяин башни однажды жил в нашем мире... От имени человека с самой несчастной судьбой. Если все так, то девушка передо мной — та, кого сочли более несчастной особой, чем Ким Юла.
«Ким Гон Джа».
Что? Почему я вдруг вспомнил слова старосты класса?
«Ты, хихикая, назвал это «издевательством второго поколения школы Синсо»».
Прохожая смотрела на меня. Я стоял на залитой солнцем части улицы, а девушка — в тени. Лишь стрекот цикад заполнял пространство меж нами.
— Кто ты?
Да звуки автострады.
И как только девушка разомкнула губы, я понял истинную природу моего чувства дежавю. Потому что этот голос, который только я во всей башне слышал.
— Если это возможно, скажи, почему ты меня преследуешь.
На меня смотрел Хозяин башни.
