— Чем больше смотрю, тем больше это место напоминает мне болото тьмы.
Эреб был совсем как болото тьмы.
Земля не только источала едкую вонь, лишавшую богов божественности, от неё поднимался туман, грозивший поглотить душу, если зазеваешься. Да и топкая, норовящая засосать почва, вызывала не самые приятные ощущения. Приходилось идти без отдыха: остановишься хоть ненадолго и утонешь в грязи. Хотя о последнем божественным существам можно было не беспокоиться, их способности в Эребе действовали не очень хорошо, а восстановление священной силы требовало времени. Беглецы быстро уставали. Чем больше времени проходило, тем больше Эреб ослаблял их.
«Эреб называют могилой богов, так оно и есть».
Даже Ён У, смертному, было тяжело — он и представить не мог, каково же божественным существам. Чем ты могущественнее, тем сильнее тебе вредит Эреб.
Афина и Арес выглядели измученными, едва вошли в Эреб. А спустя некоторое время даже самоуверенный Геракл умолк. Все молча шли вперёд.
Арес и Геракл пытались найти Гермеса и остальных, хотя казалось определить здесь направление невозможно. К счастью, перед уходом Ареса и Афины из Эреба Гермес дал им артефакт, помогающий искать дорогу. Стрелка компаса в руке Афины закружилась: значит поблизости один из олимпийцев.
Афина быстро высвободила свою священную силу, откуда-то донёсся смех. Женский, больше похожий на пронзительный вопль, он звучал почти безумно.
— Ха! Ха-ха-ха-ха-ха!
— Это!..
Афина узнала голос. Вдруг Кронос принял человеческую форму и отчаянно закричал.
— Гестия? Гестия, где ты?
Кронос звал старшую дочь.
Его чувства изменились. Когда-то он ненавидел Аида, Посейдона и остальных, обижаясь, что они бросили его. Однако на одного ребёнка он никогда не держал обиды и всегда тосковал по ней — по своему первенцу.
Милый первенец, родившийся у них с Реей, дочь, которая всегда оставалась надёжной старшей сестрой. Кроносу так её не хватало, что он надеялся увидеть её хотя бы во сне, но она никогда не приходила. И вот она где-то рядом.
Он чувствовал, как колотится сердце, как кровь пульсирует по всему телу, хотя у него больше нет тела. Как учащается дыхание. Наконец, он что-то уловил и без промедления бросился вперёд.
— Отец!
Кронос был так быстр, что Ён У пришлось использовать Небесные Крылья, чтобы догнать его. Афина и остальные поспешили следом.
— Акх, а-акх!
Догнав его, все увидели, как встревоженный Кронос носится над чем-то.
— Гестия, это я! Кронос! Твой отец здесь!
— Убирайся! Я сказала, убирайся!
— Ты меня не видишь? Своего отца?..
Огромный монстр изрыгал жгучее пламя.
— Т-тётя Гестия!..
— Но её переход был медленным! Как она могла так сильно измениться? Невероятно!
Увидев, что их худшие опасения оправдались, Арес и Афина побледнели. По-другому переход называли «Изменением духа», это была первая странность, с которой столкнулись боги Олимпа, бежав в Эреб.
Атмосфера Эреба медленно лишала богов священной силы и повреждала их божественность. Для величайших божеств ущерб был небольшим, его можно было устранить, просто покинув Эреб.
Великие боги впали в отчаяние, когда их святость загрязнилась, и дух начал меняться. Души медленно мутировали, рискуя превратиться в монстров. Но этим всё не заканчивалось. Вскоре они заболевали, а их легенды исчезали, словно их настигло Проклятие Геи. Это было смертельно.
Ён У не слишком удивился, потому что ждал чего-то подобного, как только услышал обо всех рисках, но увидеть мутировавшую Гестию своими глазами — совсем другое дело.
«Я опоздал?»
Он понял, почему, зная о странном явлении, великие божества так боялись утратить свою божественность. Если бы не их сверхъестественность, это было бы не столь опасно. Скорее всего, Гермес прошёл через нечто подобное.
— Гестия!
То, что Гестия, чья мутация шла сравнительно медленно, оказалась в столь ужасном состоянии, очень беспокоило. Вместе с божественностью она утратила первоначальный облик. Если бы её божественные силы случайно не проявились, узнать её было бы невозможно.
Встревоженный Кронос попытался подойти к дочери, желая помочь, но Гестия только раздражённо разинула пасть, решив, он хочет навредить ей.
Огонь, горячее пламени Горнила Чистилища Ён У, полился на землю.
Но, разумеется, не смог навредить Кроносу. Тот с жалостью смотрел на старшую дочь, вытянув руку и создав многослойный барьер, чтобы заблокировать пламя.
— Афина.
— Да… дядя?
Афина повернулась к Ён У, использовав пока непривычное обращение. Она тоже не знала, что делать с Гестией.
— Есть способ исцелить или остановить переход?
— Нет… пока. Гермес заболел, пытаясь найти решение…
Ён У цокнул языком и активировал свои силы.
[6-я ступень пробуждения Драконьего тела]
[Высвобождаются все силы…]
[Небесные Крылья]
Он превратился в дракона и подлетел к Гестии.
— Ах!
Афина попыталась его остановить, но было уже слишком поздно. Арес и Геракл, не в состоянии заставить себя напасть, удивлённо смотрели на Ён У.
Тот камнем упал с неба, даже Кронос не успел его остановить. Гестия заметила нападающего и задрала голову, выдыхая огненную струю, но чешуя Ён У только закоптилась — огонь не причинил ему вреда. Когда Гестия сосредоточилась на нападении, вокруг неё распахнулась пустота. Из пустоты вылетели цепи, связав её с головы до ног.
Затрещало.
Гестия билась в цепях сколько хватало сил. Её правая передняя конечность взорвалась, в воздух брызнули обрывки плоти.
— Ты! — яростно закричал Кронос
Ён У же сохранял спокойствие.
— Отец, сейчас не время поддаваться слепой любви.
В отличие от Кроноса, Ён У ничего не испытывал к Гестии. Он не был привязчивым, как Чон У, тяжело сходился с незнакомцами и с трудом ставил себя на чужое место. К тому же Гестия была частью группы, пытавшейся его убить. Возможно, её заставил Посейдон, но это не значит, что Ён У готов её простить. Она пыталась уничтожить его, считая необходимым избавиться от назойливой букашки.
Ён У не собирался слушать Кроноса. Но если бы он хладнокровно уничтожил Гестию, Кронос бы расстроился. К тому же Ён У пришёл в Эреб спасать олимпийцев, а не убивать, поэтому не стал вредить больше необходимого.
«Но удержать её непросто».
Гестия металась, цепи лязгали о землю. Неужели остановить переход невозможно?
— Я… прошу прощения… но… я не… знаю, — ответил, ничуть не усомнившись Ву, когда Ён У спросил его.
Ён У думал, это может иметь какое-то отношение к хаосу и беспорядку, но случай оказался не тот. Тогда он спросил у Ребекки, апостола Кернунна, бога, искусного во многих областях.
[Кернунн безмолвно смотрит на вас.]
Но Кернунн, как обычно, просто наблюдал, ничего не говоря.
«Было бы неплохо, если бы рядом оказался Брахам».
Однако в какой-то момент связь с Брахамом сильно ослабла. Он не знал, чем тот занят, а дотянуться до Брахама отсюда было непросто.
«Возможно, сначала лучше выбраться из-под воздействия атмосферы Эреба».
Не найдя решения, Ён У решил поместить Гестию в свою тень. В голове мелькнула догадка как быстро остановить переход.
«Но тогда всё будет напрасно».
Ён У сделал вид, что не замечает Кроноса, когда тот пристально наблюдал за ним, словно читая мысли.
«Если бы она стала моим фамильяром, захватить Олимп было бы легче, но».
Ён У покачал головой.
***
Убежище великих богов Олимпа оказалось недалеко от места, где они обнаружили Гестию. Храм был точно таким же, как храмы в Тартаре. Но по состоянию разрушенных зданий становилось ясно, как поживают его обитатели.
— Афина, Арес! Вы правда вернулись! И Геракл тоже!..
Бог солнца Аполлон, охранявший храм, с округлившимися глазами бросился к ним. Огненно-рыжие волосы Аполлона, который Ён У видел, покидая Тартар, были грязными, а сияющие глаза — полны усталости. Тем не менее, он очень обрадовался возвращению брата и сестры.
— Если вы вернулись, означает ли это?..
— Да, Аполлон. Всё кончено. Нам осталось только вернуться на Олимп.
— Ах! Наконец-то эти проклятые создания!..
Аполлон улыбнулся. Он выглядел растроганным. То, что казалось им бесконечной тьмой, наконец закончилось.
— Что… Что там было? Вы их победили?
Помимо солнца, Аполлон отвечал и за другие сферы: изобразительное искусство, музыку, поэзию и пророчества. Он, как и Три Норны 16-го этажа, мог видеть отдельные временн ы́ е линии, но только в общих чертах.
Олимп всегда полагался на пророчества Аполлона, но не смог увидеть восстание Титанов и Гигантов или их поражение. Трудно сказать, то ли глаза пророчества были закрыли, то ли это было некое сверхъестественное вмешательство. Аполлон удивлялся, что не смог предвидеть последние события.
— Всё благодаря… дяде ###.
Афина повернулась к Ён У.
Аполлон вытаращил глаза. Смертный, которого он когда-то спас, выглядел совсем иначе. Он тоже интересовался Ён У, видя, как им увлечены Афина и Гермес, но не думал, что тот так вырастет. Он о многом хотел спросить, особенно выделялось одно.
— Дядя? Что ты!..
— Объясню позже. Где Гермес?
— Он внутри. Но его нужно стабилизировать, так что лучше никому… — покачал головой Аполлон.
Ён У, не дослушав, сразу же направился к ауре Гермеса. Аполлон нахмурился и попытался его остановить.
Как он смел перебить бога? Хоть Афина и сказала, что всё благодаря Ён У, Аполлон полагал, вклад смертного в победу над Титанами и Гигантами невелик. У него в голове не укладывалось, что смертный мог помогать сверхъестественным существам и поддерживать их.
Ён У, не обращая на него внимания, направился в комнату Гермеса.
— Эй! — окрикнул Аполлон, активируя священную силу и занося руку.
Но Арес и Геракл встали между ними, заслонив собой Ён У.
— Заносчивый дурак!
— Опусти руку, Аполлон, тебе же лучше будет. Ты же не хочешь умереть?
— Я понимаю, ты беспокоишься о Гермесе, но я не позволю тебе подвергать ### опасности.
Вокруг завертелись могучие ауры, отталкивая ауру Аполлона.
— Вы!..
Когда парочка, известная своей свирепостью и мощью, встала на сторону Ён У, Аполлон замер. Он вопросительно посмотрел на Афину, та напряжённо покачала головой.
— Я не могу позволить вам продолжать свару. Хватит.
— Даже… ты?
Аполлон растерялся. Афина, Арес и Геракл встали на сторону человека? Боги, занимающие второе место после верховных богов Олимпа? Что произошло в Тартаре?
Пока они спорили, кто-то вышел на шум.
— Что за суматоха?
Мужчина со всклокоченными синими волосами и трезубцем в руке — Посейдон.
