Хуан Цзяо пощупал пульс женщины у кровати из красного сандалового дерева. Неизвестно, из-за того, что Янь Хун Тянь стоял позади, или из-за серьёзности состояния, но его брови были плотно сдвинуты, а на лбу образовались капли пота.
— Её болезнь серьёзна? — Янь Хун Тянь показал выражение нетерпения.
Хуан Цзяо взял её за руку и почтительно ответил:
— Болезнь Наложницы Цин не серьёзна, но её травма очень серьёзна. По состоянию травмы, скорее всего, она внутренняя, и, кроме того, в эти несколько дней в Императорских Тюрьмах очень холодно, а с неправильным питанием и лекарствами, которые я отправил и которые не были съедены... Сейчас…
— Спаси её, — глубокий голос прервал слова Хуан Цзяо. Удар с того дня, хотя он и не использовал всю свою силу, был очень разрушительным для женского тела. Он почти забыл об этом ударе.
Выражение лица Янь Хун Тяня было чрезвычайно холодным, и Хуан Цзяо мог только ответить:
— Этот чиновник определённо постарается.
Постарается? Янь Хун Тянь усмехнулся:
— Сделай всё возможное из того, что было доверено тебе, тебя и так редко просят о чём-то. Лучше не разочаровывай Чжэня, — просить врача для кого-то, кто был заключён им в тюрьму, может только Лоу Си Янь. Ему действительно так нравится Цин Лин, что он связался с кем-то, кто связан с ней?
Янь Хун Тянь смеялся, но Хуан Цзяо покрылся холодным потом. К счастью, Император больше ничего не сказал и вышел из зала улыбаясь.
— Чжэнь хочет, чтобы она жила, — после этой фразы Янь Хун Тянь ушёл, оставив Хуан Цзяо наедине с тревогой.
* * *
Девушка привыкла к тому, что её окружает темнота темнее чернил, как это было в Императорских Тюрьмах. Боль, которая мучила Цин Фэн в течение нескольких дней, кажется, ослабла, и она просто спала так. Лица Старшей Сестры и Младшей Сестры промелькнули, и Цин Фэн отчаянно открыла глаза.
Всё, что она могла видеть, это светло-фиолетовые шёлковые занавески, а под её телом больше не было холодного каменного пола. Освежающее и лёгкое сандаловое дерево было сожжено, чтобы позволить ей успокоиться, пока сиял яркий свет рассвета. Цин Фэн потёрла висок, и прежде чем она смогла прийти в себя, рядом раздался вздох:
— Наконец-то очнулась.
Цин Фэн приподнялась и увидела худощавую фигуру, держащую чашу. Подняв занавески мужчина подошёл к ней. Благодаря белой длинной бороде Цин Фэн узнала его — Хуан Цзяо. Он измерял ей пульс, когда девушка была в тюрьме. Её хаотичный разум немедленно прояснил все моменты, которые произошли прошлой ночью. Лицо Цин Фэн побелело, когда она нервно оглядывала дом. Только когда она не увидела тень Янь Хун Тяня, она втайне вздохнула с облегчением и посмеялась над собой. Девушка действительно позволила себе подумать, что Янь Хун Тянь будет здесь ждать её, пока Цин Фэн не очнётся. Получение врача от него уже можно было считать верхом доброты.
— Лекарство готово. Этот препарат необходимо пить пока он горячий и не лишился полезных свойств, — Хуан Цзяо остановился на расстоянии от кровати, в то время как дворцовая служанка поднялась, чтобы взять чашу с лекарствами, а затем подошла к передней части кровати. Опустившись на колени, она осторожно поставила перед ней чашу с лекарством. Другая служанка тоже подошла к ней и осторожно поддержала ее за плечо, чтобы она могла удобно сесть.
Цин Фэн только сейчас обнаружила, что кроме Хуан Цзяо в комнате были ещё две дворцовые служанки. Но прежде чем она успела взглянуть на них, знакомый запах заставил Цин Фэн нахмуриться.
— Что касается травм, если не начать лечение в течение трёх дней, невозможно будет изменить ситуацию, — эта женщина очень подозрительна. Если бы в течение тех дней она была готова выпить лекарство, которое он отправил, её травмы не были бы такими серьёзными.
Опасаясь, что у Цин Фэн всё ещё могут возникнуть дополнительные проблемы, и она решит отказаться лечиться, Хуан Цзяо утешил:
— Так как ты уже вышла из Императорских Тюрем и назначена Наложницей Цин, то тебе нельзя перенапрягаться.
Цин Фэн усмехнулась, а затем рассмеялась:
— Живя в этом прекрасном Дворце, умрёшь быстрее, — Цин Фэн равнодушно схватила чашу с лекарством и выпила её. Как он сказал, если она не будет принимать никаких лекарств, она умрёт через три дня. У неё нет выбора.
Лекарство было немного горячим, но Цин Фэн яростно выпила его. Дворцовые служанки подавали ей чай, но она только хмурила брови, не жаловалась ни слова и продолжала пить его без воды. Хуан Цзяо покачал головой, с характером этой леди, живущей во Дворце, это опредёленно будет трудно.
После того, как горький вкус лекарства исчез, Цин Фэн посмотрела на двух женщин, которые деловито подавали чай и воду. Чистые светлые лица, тонкие черты и стройные фигуры, одетые в светло-голубые платья, которые делали их обоих элегантными и приятными. Они обе выглядели молодо, но было заметно, что они из редких красавиц.
Цин Фэн уставилась на них, и они обменялись взглядами, прежде чем быстро встать, опуститься на колени перед ее кроватью и мягко поприветствовать:
— Эти служанки, Лань'эр и Ся Инь, приветствуют Её Светлость.
— Вы дворцовые служанки, выбранные Гао Цзином?
Цин Фэн не упомянула, чтобы они поднялись и таким образом, два человека продолжали стоять на коленях, покорно отвечая:
— Да.
— Вставайте же, — они внимательны, хорошо себя ведут и видно, что их учат с огромной осторожностью. Цин Фэн не стала усложнять им задачу и, повернувшись к старшей из них, заговорила: — Ся Инь, пойди и скажи, что я хочу видеть Гао Цзина.
Ся Инь на мгновение заколебалась, но больше ничего не сказала, только почтительно ответила:
— Слушаюсь.
Когда Ся Инь вышла из зала, Цин Фэн обратилась к Лань'эр, которая стояла рядом с ней:
— Ты тоже можешь уходить.
— Слушаюсь, — Лань'эр тихо вышла из зала. Хуан Цзяо сложил свою медицинскую коробку и поклонился, прежде чем заговорить:
— Вы тяжело ранены и не должны прилагать слишком много энергии или подвергать себя холоду. Нужно принимать вовремя лекарство и мирно отдыхать, тогда травмы начнут постепенно восстанавливаться. Этот чиновник должен уйти, — хотя он и Императорский Врач, ему не следует оставаться наедине с наложницами. Она намеренно выгнала других, потому что хотела расспросить его.
Действительно, как только он закончил предложение, Цин Фэн сразу же задала вопрос хриплым голосом:
— Есть одна вещь, которая требует Вашей помощи. Объясните мне кое-что.
Хуан Цзяо беспомощно выдавил улыбку, но не продолжил говорить. Цин Фэн сделала вид, что не заметил его трудного выражения лица, и продолжил спрашивать:
— Кто пригласил тебя лечить меня?
Хуан Цзяо решительно ответил:
— Естественно, это Император вызвал этого чиновника.
— Император? Я имею в виду время моего заключения, — Цин Фэн не допускала никаких формальностей. Она всегда отвечала на обиды местью и благодатью на добро. Она не любит быть обязанной другим.
Он понял, что если не расскажет, эта Наложница Цин не оставит дело в покое. Даже если он сбежит сегодня, она будет преследовать его до тех пор, пока не получит желаемый ответ. Хуан Цзя спокойно улыбнулся и ответил:
— Это Премьер-Министр попросил этого старого чиновника отправиться в тюрьму, чтобы лечить Вас.
— Лоу Си Янь? — Цин Фэн была ошеломлена. В ту ночь при таких хаотичных обстоятельствах он смог заметить её состояние? Зачем Лоу Си Яню помогать ей? Это из-за Старшей Сестры? Или... Какова бы ни была причина, ему удалось вытащить Старшую Сестру из страшного Дворца, за это Цин Фэн уже должна ему. Теперь он даже попросил врача, чтобы лечить её. Девушка задолжала ему эту услугу и отплатит, когда будет возможность!
Когда Цин Фэн погрузилась в свои мысли, Хуан Цзяо воспользовался возможностью и заговорил:
— Этому чиновнику нужно уйти.
— Подожди, — Хуан Цзяо только дошёл до ширмы, когда Цин Фэн снова позвала его. Хуан Цзяо рыдал в своём сердце, разве с ней не трудно иметь дело?
Увидев Хуан Цзяо с явно напряженной спиной, Цин Фэн почувствовала себя странно, но всё же ясно произнесла:
— Спасибо.
Она задержала его, чтобы сказать это? Хуан Цзяо оглянулся и увидел только улыбающуюся Цин Фэн. Её бледное, изуродованное лицо нисколько не тронула добродушная улыбка. Такая откровенная женщина, жаль... это изуродованное лицо.
Поклонившись, Хуан Цзяо покинул зал Цин Фэн.
Её нынешнее тело не годилось для передвижения, только своенравного смеха было достаточно, чтобы грудь начала гореть от боли. Отдышавшись, Цин Фэн уже собиралась лечь и немного отдохнуть, когда снаружи из зала раздался мягкий голос Ся Инь:
— Ваша Светлость, прибыл Гао Дажэнь.
Уже прибыл? Она думала, что, чтобы увидеть Гао Цзина, ей, по крайней мере, придется ждать полдня. Она не думала, что после палочки ладана (современное время: 30 минут) он уже прибудет. Пытается сесть, Цин Фэн ответила:
— Пригласи его.
— Слушаюсь.
Ся Инь провел Гао Цзина в зал. Гао Цзин остановился перед занавесом и слегка наклонился, чтобы поздороваться. Цин Фэн мягко сказала:
— Давай обойдёмся без формальностей.
— Зачем Наложница Цин звала меня?
Отделённая завесой, Цин Фэн не могла видеть выражение его лица. Его ни лёгкий, ни тяжёлый голос не мог сказать, сердит он или счастлив. Цин Фэн больше не хотела размышлять и ответила холодным голосом:
— Я хочу спросить тебя о человеке.
Человеке? Каком?
