— Наложница Цин?! — рука, державшая белую фарфоровую чашку, задрожала и пролила горячий чай. Синь Юэ Нин ошпарилась и немедленно отпустила руку, но прежде чем чай упал на её колени, бледная рука уверенно и своевременно отмахнула падающую чашку, прежде чем та приземлилась. Видя, что Шуй Синь сумела поймать чашку чая и что даже капля чая не была пролита на нее, Синь Юэ Нин вздохнула с облегчением. Но как только она подумала о том, что Император на самом деле дарует женщине другой нации титул наложницы, ярость Синь Юэ Нин снова поднялась, когда она посмотрела на Шуй Синь и спросила с раздражением:
— Император действительно дарует ей титул Наложницы?
Чашка все еще была в ее руках, но горячий чай почти полностью пролился. Прекрасные руки были ошпарены и покраснели, но Шуй Синь только слегка нахмурилась и поставила чашку чая на короткий столик рядом с ней, прежде чем прошептать в ответ:
— Да, Император также даровал Дворец Шу Юнь, и переименовал его в Зал Цин Фэн.
Император изменил название дворца на Цин Фэн?! Цин Фэн настолько очаровательна, или это... лицо Синь Юэ Нин потемнело:
— Это Императорская Наложница Хуэй попросила Императора назначить Цин Фэн Наложницей?
— Императорская Наложница Хуэй действительно умоляла о Цин Фэн, но… — Шуй Синь даже не закончила предложение. Как только Синь Юэ Нин услышала, что Императорская Наложница Хуэй действительно вмешалась в это дело, она больше не могла слушать и в гневе, начала сбивать весь чайный сервиз на землю.
— Бэнь Гун знала, что это она! Для того, чтобы выслужиться перед Императором, она способна на всё!
Звон чайного сервиза заставил вздрогнуть дворцовых служанок, стоявших снаружи, и, несмотря на дрожь, они опустили головы, и никто не осмелился заглянуть в дом. Однако только Шуй Синь стояла одна рядом с Синь Юэ Нин, и выражение её лица не изменилось ни на йоту.
— Почему то, что Бэнь Гун заставила тебя сделать, до сих пор не сделано? — если бы Цин Фэн тогда умерла в Императорских Тюрьмах, то сегодня не было бы никакой Наложницы Цин! — Синь Юэ Нин уже говорила пониженным голосом, но тон все еще был неприятным. Шуй Синь не выказала ни малейшего следа паники, медленно поклонившись и прошептав в ответ:
— Даже несмотря на то, что Цин Фэн содержалась в Императорских Тюрьмах, всё ещё был кто-то, кто просил Императорского Врача Хуана лечить её. Эта служанка думает, что, поскольку у неё всё ещё есть кто-то, кто тайно защищает её, прежде чем проверять, кто её защищает, мы должны подождать изменений. Будет неразумным действовать опрометчиво.
— Это Императорская Наложница Хуэй вмешивается?
Эти двое уже сражаются пять или шесть лет, насколько способна Императорская Наложница Хуэй, не правда ли? Пока дело касалось Императорской Наложницы Хуэй, Императрица пребывала в смятении. Слабый взгляд беспомощности промелькнул в глазах Шуй Синь:
— Эта служанка продолжит расследование, — всё что она смогла ответить.
Видя, что она ещё не узнала никаких новостей, Синь Юэ Нин нетерпеливо сказала:
— Уходи.
— Слушаюсь, — Шуй Синь тихо ушла. Как только служанка вышла из зала, она вытащила свои руки, которые были ошпарены и стали распухшими и красными от горячего чая, и направилась к Императорскому Медицинскому Институту.
В зале, Синь Юэ Нин холодно смотрела на пятна чая, поджав губы.
"Чэнь Чжэнь, ты устроила такой спектакль. Ты думаешь, что можешь положиться на любовь Императора к новизне, чтобы получить больше его благосклонности? Или ты думаешь, что изуродованная женщина не будет представлять для тебя угрозы? Хм! Бэнь Гун хочет увидеть, как ты выстрелишь себе в ногу!"
* * *
Ночь наступила по расписанию. В темноте тюрьмы тело Цин Фэн свернулось калачиком и продолжало дрожать. Было уже начало лета, но девушке всё ещё казалось, что её окружает лёд. Единственными мотивами, которые заставляли ее бороться, были её добрая Старшая Сестра и её юная и робкая Младшая Сестра. Она не хочет и не смеет закрывать глаза.
Внезапно за дверью послышалось шумное шарканье ног, но у Цин Фэн больше не было сил беспокоиться об этом, и она услышала только характерный звук. Плотно закрытые главные двери внезапно открылись, и Цин Фэн почувствовала, что снаружи стоит несколько человек. От яркого света факелов у неё заболели глаза, и только через некоторое время девушка смогла привыкнуть к яркому свету. Цин Фэн увидела ухмыляющегося мужчину, который вошёл в тюремную камеру и закричал:
— Поздравляю Мисс! Нет, нет, Её Светлость Наложница Цин. Пожалуйста, идите сюда, Гао Дажэнь ждёт вас снаружи.
Он... "Чжан Дажэнь", которому стражники очень хотели угодить, когда она впервые попала в Императорские Тюрьмы. Он должен быть самым высокопоставленным здесь. Как этот человек только что назвал её?
Цин Фэн ещё предстояло разобраться с хаосом, прежде чем мужчина подошёл к ней и крикнул стражникам:
— Что вы там стоите, быстро поддержите Её Светлость.
— Слушаемся, — двое стражников быстро подбежали, один из них взял её за руку и, не осмеливаясь применить силу, осторожно поднял Цин Фэн с земли.
Едва поднявшись, Цин Фэн посмотрела на надзирателя, который помог ей подняться. Это был тот самый человек, который посыпал кашу гравием и землей. Когда их глаза встретились, мужчина не осмелился смотреть в её глаза. Цин Фэн почувствовала, что его руки дрожат, а дыхание стало прерывистым.
Что на самом деле происходит? Они называют её "Её Светлость", как это возможно? Как мог Янь Хун Тянь, этот холодный и бессердечный парень, позволить ей жить хорошо?
Цин Фэн всё ещё раздумывала тайком, когда её уже вывели из камеры. В то же время женщина, которая пряталась в углу камеры, подняла голову. Увидев эту пустую тюремную камеру, её глаза наполнились печалью. Она действительно смогла покинуть это место, как и надеялась, но как только Цин Фэн выйдет, что она может сделать?
Цин Фэн вывели из тюрьмы. Дул ночной ветер, но она не дрожала. Холод начал распространяться от груди к остальным конечностям.
— Что с ней?
Знакомый голос заставил Цин Фэн медленно поднять голову. Говорившим был... Гао Цзин? Цин Фэн поняла. Он вернулся, что означало, что Янь Хун Тянь уже знает о причине неразберихи с её сестрой. Но даже с этим, Янь Хун Тянь не должен был давать ей титул. Слово "вина" никогда не будет в его словаре, а также... Ранее Цин Фэн пыталась его убить.
Лицо Цин Фэн было белым до тех пор, пока не стало зелёным. Она выглядела вялой и по взгляду стало понятно, что девушка серьёзно больна. Вопрос Гао Цзина мог быть задан небрежно, но Чжан Чэнь Ян испугался так, что вспотел, прежде чем быстро ответить:
— Её Светлость Наложница Цин чувствовала себя нехорошо в течение этих нескольких дней, но, пожалуйста, не волнуйтесь Гао Дажэнь, Императорский Врач Хуан поставил диагноз, и есть ежедневные медицинские процедуры. Она действительно поправится после того, как уйдёт отсюда и отдохнёт несколько дней.
Гао Цзин помахал двум придворным служанкам, и те немедленно подошли к Цин Фэн и забрали её у стражников.
— Пойдём, — Гао Цзин не сказал Чжан Чэнь Яну ни слова и поспешно ушёл с несколькими людьми.
Чжан Чэнь Ян смотрел, как Цин Фэн уходит, и молча сокрушался. На этот раз он действительно ошибся. Во Дворце, как только будет сделан неверный шаг, появится множество последствий, которые невозможно будет искупить. Он может только надеяться, что эта девушка не злопамятная личность! После этого события, он должен стать ещё более осторожным.
Две дворцовые служанки выглядели худыми, но их сила была немалой. Они уже некоторое время поддерживали Цин Фэн, но не задыхались. Пройдя около половины палочки ладана (современное время: 15 минут), они обе, наконец, остановились.
Цин Фэн ещё раз подняла голову и увидела довольно большой и великолепный Дворец, с полукруглым двором, наполненным белыми пионами, цветочный аромат которых заполнил всю площадь. Широко открытые двери и яркий свет свечей позволяли ей легко видеть пурпурную вуаль в холле. Эта высокая и отчуждённая фигура была неуместна среди окружающей красоты.
