Пэн!
Взяв миску за маленькой металлической дверцей, надзиратель, который нёс ведро с едой, ушёл.
— Я хочу есть! — вдруг из двери камеры высунулась длинная рука и чуть хрипловатым голосом закричала: — Дай мне что-нибудь поесть!
Надзиратель присел на корточки и заглянул в маленькую металлическую дверь. Глядя на Цин Фэн, которая полулежала на полу, чтобы протянуть руку, он засмеялся:
— Разве не ты говорила, что не будешь есть? Теперь ты хочешь есть... но не можешь! — с самого начала она была очень зла. В этой тюрьме никто не имеет права гордиться! Надзиратель только собирался уйти, как Цин Фэн схватила его за лодыжку, отказываясь отпустить.
— Дай. Мне. Что-Нибудь. Поесть! — она ещё не нашла свою Младшую Сестру, а потому не может умереть сейчас. Цин Фэн не ела три дня, и должна хоть что-то съесть, даже если оно гнилое или воняет, она всё равно будет есть!
Когда она использовала слишком много силы, чтобы схватиться за лодыжку, ногти глубоко погрузились в плоть. Причиненная боль начала раздражать нетерпеливого надзирателя, поэтому он поднял другую ногу, чтобы наступить на руки, которые держали его. В это время мимо прошёл другой надзиратель и похлопал его по плечу. Он пнул ногой почти пустую тарелку и рассмеялся:
— Она хочет есть, так что дай ей поесть.
Они обменялись взглядами, надзиратель опустил ногу и улыбнулся. Он взял пустую миску, чтобы соскрести туда с пол миски, а затем присел на корточки, чтобы посмотреть на Цин Фэн. После этого он взял горсть земли и гравия и положил в миску, а затем бросил ее рядом с рукой Цин Фэн и холодно рассмеялся:
— Тебе лучше съесть каждую каплю, иначе... Не думай о еде в будущем.
Если бы не прогорклый запах, от которого до сих пор тошнило, она бы подумала, что это миска с грязью. Медленно отпустив лодыжку стражника, Цин Фэн взяла миску и, не говоря ни слова, начала запихивать миску с кашей и грязью в рот.
Другая женщина в тюрьме наблюдала за молчаливой женщиной, чей рот издавал булькающие звуки. Она не знала, из-за грязи во рту или из-за того, что в критический момент у неё был этот холодный и равнодушный взгляд, но эта девушка заставила её бессознательно задрожать.
Цин Фэн послушно проглотила гнилую кашу, покрытую грязью, в то время как двое стражей громко смеялись снаружи. Не имеет значения, благородна ли первоначальная личность человека и упрямый ли у него характер, в конце концов, не станет ли он, по-прежнему, подобно собаке, униженно молить о пощаде?
Они оба отошли, смеясь, в то время как Цин Фэн крепко держала чашу. Когда грязь заскрипела у неё во рту, гнилая каша, проткоторую она когда-то сказала, что не будет есть, даже если умрёт, была проглочена по кусочкам.
* * *
В обход переднего двора идёт тропа к Императорским Тюрьмам. Обычно, кроме патрулирующих дворцовых стражников, редко кто направляется в этом направлении. Ши Фу (мастер или учитель) сказал, что если это лекарство остынет, эффективность снизится. Молодой санитар опустил голову, крепко ухватился за поднос и ускорил шаг. Как раз когда он собирался пересечь двор, перед ним внезапно появилась светло-голубая фигура и напугала молодого санитара так, что у него задрожали руки и он чуть не пролил содержимое миски. Повезло, что встречный быстро среагировал и сумел избежать столкновения с человеком. Но чтобы не врезаться в него, девушку подвернула ногу и упала на землю.
— Ах! — женщина схватилась за ногу и закричала с болью. — Смотри куда идёшь!
Вэнь Юй посмотрел на женщину, которая упала на пол, у неё на голове красовалась причёска дворцовой служанки, она была молодая и одета в светло-голубой дворцовый наряд с вышивкой. Кажется, она любимая дворцовая служанка одной из наложниц. Он не может оскорбить такого человека. Её слова были сказаны прямо, но Вэнь Юй не осмелился ответить и вместо этого осторожно спросил:
— С этой старшей сестрой всё в порядке?
Женщина пошевелила лодыжкой и тут же скривилась от боли:
— Я растянула ногу!
Вэнь Юй в панике повторял:
— Извините! Мне жаль!
Женщина подняла голову и свирепо уставилась на него, в то время как ругала его:
— Что ты всё ещё стоишь там, скорее помоги мне!
— Да, конечно, — Вэнь Юй, наконец, оправился от шока, прежде чем огляделся и нашёл каменный стол позади себя. Вэнь Юй быстро поставил поднос и побежал обратно к женщине, чтобы поддержать её мягко и осторожно спросил:
— Ваша нога... в порядке?
Опираясь на его руку, чтобы встать, женщина тайком посмотрела на чашу с лекарством на соседнем каменном столе и непреклонно ответила:
— Кто сказал, что в порядке? Мне невыносимо больно!
Женская рука крепко сжимала его рукава и отказывалась отпускать, словно боялась, что он убежит. Вэнь Юй страдал безмолвно, даже если бы она не крепко схватила его, он бы не посмел убежать! Отступать было неуместно, поэтому Вэнь Юй виновато улыбнулся:
— Старшая сестра, почему бы мне не помочь вам и не осмотреть травму ноги. Если там что-то серьёзное, я приглашу врача для вас.
Женщина закатила глаза:
— Не должно быть никакого прямого контакта между мужчинами и женщинами. Кому нужно, чтобы ты осматривал мою травму ноги? Лучше поддержи меня, чтобы я смогла пройти несколько шагов. Посмотрим двигается ли она ещё.
— Да, конечно, — Вэнь Юй по глупости поддержал женщину, чтобы пройти вперёд и совершенно не заметил, как лёгкая фигура, молча приблизилась к каменному столу…
Когда она медленно пошла несколько шагов, хромая, Вэнь Юй хотел сказать ей, чтобы она не ходила так много, так как вывихнула лодыжку, но женщина всё ещё настаивала на том, чтобы идти вперёд ещё некоторое время, прежде чем остановиться. Её грубое и неразумное отношение изменилось, когда она вновь заговорила:
— К счастью, я всё ещё могу ходить! Забудь об этом, я просто вернусь позже, чтобы натереть её лекарственным маслом, и всё будет хорошо.
Вэнь Юй уставилась на её лодыжки и смущённо спросил:
— С вами всё в порядке? — только что она всё ещё испытывала сильную боль, а теперь, после пары шагов вернулась к нормальному состоянию?
Поправляя рукава, дворцовая служанка холодно фыркнула и начала критиковать:
— В будущем будь осторожнее и смотри куда идешь. Это Императорский Дворец, а не любое другое место. Если ты останешься таким же импульсивным и вместо меня наткнёшься на одну из Мисс, тебе придётся побеспокоиться о своей коже.
— Старшая сестра правильно ругает, — Вэнь Юй не осмеливался сказать что-либо ещё и продолжал кивать.
Тайком окинув взглядом каменный стол и убедившись, что там никого нет, женщина взмахнула руками и нетерпеливо ответила:
— Продолжай заниматься своими делами.
— Слушаюсь, — вытирая пот со лба, Вэнь Юй втайне радовался. Эта женщина выглядела как человек, с которым не стоит шутить. К счастью, ее травма не была серьезной, иначе, если бы этот вопрос был обнародован, Ши Фу обязательно наругал бы его!
Подбежав к каменному столу и подняв поднос, Вэнь Юй опустил голову, проходя мимо женщины. Он не смел взглянуть на неё, боясь, что девушка вдруг передумает и не отпустит его.
Увидев, что Вэнь Юй выходит из маленького дворика, дворцовая служанка быстро подошла к каменному столу. Она стояла у каменного стола, и на её ещё недавно хромающей ноге не было заметно никаких повреждений. Убедившись, что вокруг никого нет, она прошептала:
— Старшая сестра Шуй Синь.
Сбоку от каменного стола из-за дерева вышел стройный силуэт и подошёл к И Юэ, но как только женщина собиралась что-то сказать, рядом послышался громкий звук.
Дзинь!
— Моё лекарство! О нет, о нет... — послышался тревожный и панический голос. Голос явно принадлежал молодому санитару.
— Лекарство было пролито? — отчаянно заговорила И Юэ. — Старшая сестра Шуй Синь, что делать? — ей было так трудно найти это пустынное место, где вокруг пышная зелень, чтобы всё организовать. Но теперь лекарство пролито, разве это не означает, что они потратили свои силы впустую?
И Юэ не сдавалась, а Шуй Синь хранила молчание со слегка нахмуренными бровями. Внезапно в её глазах промелькнула мысль, и Шуй Синь потянула И Юэ за руку, с тревогой сказав:
— Идём, скорее.
Чаша с лекарством не может разбиться без причины, и это после их вмешательства. Она разбилась, будучи так близко к Императорским Тюрьмам, кто это был? Кто именно помогал ей из тени?
