Старик ушёл, и Цин Фэн вернули в тюремную камеру. Сидя у двери камеры, Цин Фэн смотрела прямо на маленькое окошко, которое было окутано лучами. Это было единственное место, где можно увидеть мир снаружи. В этот момент солнце должно было садиться, но, к сожалению, это маленькое окошко не могло принести тепло в ледяную тюремную камеру. Весеннее солнце село, но там всё также оставалось холодно и темно, словно камера отражала её настроение в данный момент.
Хуан Цзяо? Какова цель его сегодняшнего прихода? Кто послал его сюда? Янь Хун Тянь поместил её сюда, чтобы девушка могла самоуничтожиться, или он хотел убить курицу, чтобы предупредить обезьяну? Была ли Старшая Сестра цела и невредима, и отпустит ли её Янь Хун Тянь? Сможет ли Лоу Си Янь защитить Цин Лин? Бесчисленное множество вопросов и опасений переполняли голову, но Цин Фэн чувствовала себя бессильной.
За дверью снова послышались шаги. Цин Фэн немедленно отодвинулась в сторону, боясь, что дверь камеры внезапно откроется и ударит её. Тело девушки сейчас настолько слабое, что не сможет вынести ещё одной пытки.
Надзиратель остановился перед камерой, но дверь не открыл. Он лишь использовал небольшое отверстие в нижней части двери камеры, чтобы поставить миску с чернильно-чёрным супом на пол и приказал:
— Быстро выпей.
Что это? Цин Фэн быстро взяла чашу, чтобы посмотреть. Тёмный суп был чернее чернил, и когда она наклонилась, чтобы понюхать, послышался резкий травяной аромат с лёгким рыбным запахом. Это, должно быть, миска с лекарствами. Это прислал Хуан Цзяо? Он ушёл, не сказав ни слова, и специально прислал лекарства. Каковы его намерения? Цин Фэн подумала о крови, которой её рвало днём, и о странной женской реакции. Может быть, кого-то отравили у неё на глазах?
— Хэй... — мягко позвала Цин Фэн с другой стороны тюремной камеры, и в тёмном углу тень переместилась в более глубокий угол.
Это лекарство... это яд? Уставившись на чернильно-чёрный лечебный суп, Цин Фэн закрыла свои холодные глаза и одним движением запястья выплеснула все лекарство из чаши на угол каменной стены. Чернильно-чёрное лекарство медленно стекало по каменной стене, запах лекарства наполнял маленькую камеру, надолго задерживаясь внутри.
* * *
Императорские Сады
Солнце постепенно садилось, окрашивая всё небо в красный цвет, и тёплый свет, сияющий на цветах, придавал золотых оттенков весеннему цветению с росистой влагой, в этот момент цветы действительно очаровательны. Ничего более красивого нельзя себе представить из пейзажей Императорских садов, но не каждый имеет право этим восхищаться. А тех, кто мог собирать цветы по своему желанию, в этом месте было ещё меньше.
Рядом с очаровательным пионом стояла одетая в пурпур женщина, которая держала ножницы, аккуратно срезая ранние пионы. На её красивом лице играла лёгкая улыбка, а на белой выцветшей Дворцовой табличке было написано, что она не обычная Дворцовая служанка, а сопровождающее лицо. Во Дворце только Мисс, занимающие место наложницы (вторая по рангу придворная дама) и выше, могут иметь собственных служанок. Хотя служанка по-прежнему остается служанкой, но во Дворце их положение выше, чем у обычных Талантов (пятая по рангу придворная дама) и Красавиц (четвёртая по рангу придворная дама).
Дворцовая служанка более низкого ранга держала корзину с цветами и стояла позади женщины в пурпурном платье. Она внимательно огляделась и убедилась, что в огромном саду их было только двое, прежде чем наклонилась вперёд и прошептала:
— Старшая Сестра Шуй Синь, я слышала, что сегодня днём Императорский Врач Хуан отправился осмотреть Цин Фэн.
Срезая следующий бледно-розовый пион, Шуй Синь спросила:
— Какой Императорский Врач Хуан?
— Хуан Цзяо.
Хуан Цзяо? Руки Шуй Синь, срезающие пион, на мгновение остановились, и чувство неуверенности промелькнула в её глазах.
— Кто помог ей вызвать Императорского Врача? — Хуан Цзяо был Императорским Врачом покойного Императора, его медицинские навыки были превосходны, и он завоевал доверие Вдовствующей Императрицы и Императора. Обычно он проводил время дома, изучая медицину, и редко покидал его. Кто мог попросить его лечить Цин Фэн? Может быть, это Император?…
Хотя лицо Шуй Синь не изменилось, но улыбка на её губах постепенно исчезла. И Юэ быстро ответила:
— Эта служанка навела некоторые справки и узнал, что Император не посылал его. Однако эта служанка не знает, кто попросил Императорского Врача Хуана лечить её.
Не Император? Слова И Юэ не смягчили лицо Шуй Синь, заставив её брови плотно сдвинуться вместе:
— От какой болезни она страдает?
— После того, как Императорский Врач Хуан пощупал её пульс, он поспешно ушёл и ничего не сказал. Лекарство, которое было отправлено, было сварено лично Императорским Врачом Хуаном. Поэтому я не знаю, что это было за лекарство, не говоря уже о том, от какой болезни она страдает, — И Юэ слегка опустила голову, осторожно присматриваясь к реакции Шуй Синь и не смея даже громко дышать. Старшая сестра Шуй Синь — любимая служанка Императрицы, если Шуй Синь решит, что она не справляется с работой, то её будущее во Дворце уже не будет благополучным.
Шуй Синь мягко подняла руку и тихо ответила:
— Ты можешь уйти первой.
— Слушаюсь, — И Юэ втайне почувствовала облегчение. Она поставила корзину с цветами и почтительно поклонилась, прежде чем быстро уйти.
Пурпурная фигура продолжала медленно расставлять срезанные цветы, не переставая улыбаться, но мысли её были заняты другим. Эта Цин Фэн не обычный человек. Она только вошла во Дворец, но спустя короткий период времени уже была сослана в Императорские Тюрьмы. Но даже там она смогла заставить Хуан Цзяо отправиться лечить её. Вот только тайком помогает ей и от какой болезни она страдает?
* * *
Так холодно…
Так холодно…
От леденящего холода казалось, что тело погрузилось в холодные морские воды. Цин Фэн плотно свернулась калачиком, но все еще не могла согреться. Холод распространился по всему ее телу от сердца до конечностей. Её сознание постепенно затуманивалось, если она будет продолжать спать, все холода, голод и боль покинут её.
— Вторая Сестра…
Это... голос Мо'эр? Сердце Цин Фэн бешено забилось. Мо'эр боится темноты больше всего. Здесь так темно и холодно. Как она могла это терпеть? Мо'эр... где ты?
— Вторая Сестра... — неуверенный голос прозвучал издалека, но, кажется, совсем рядом с её ушами. Цин Фэн подумала об этом и хотела найти ее, но она не могла пошевелиться. Независимо от того, как сильно она боролась, её конечности не слушались.
— Фэн'эр... Фэн... быстрее спаси меня...
— Вторая Сестра, боль, мне так больно... Спаси меня!
Крики Старшей Сестры и Мо'эр о помощи постоянно звенели у неё в ушах. Сердце Цин Фэн разрывалось от беспокойства, когда она боролась и использовала всю свою энергию, чтобы закричать:
— Мо'эр! — Цин Фэн открыла глаза, но вокруг неё была только темнота. Цин Фэн отчаянно подползла и внимательно прислушалась. За исключением шагов тюремных охранников за дверью, она больше ничего не слышала. Это все еще была холодная тюрьма, нет ни Мо'эр, ни Старшей Сестры…
Только что... она спала?
К счастью, это сон. Силы мгновенно покинули ее, и Цин Фэн упала на пол, а ее слезы бессознательно застлали все лицо.
Мо'эр... где ты сейчас?
Она всегда думала, что никогда ничего не будет бояться. Её родители трагически погибли и оставили Цин Фэн, но она не боялась. Сердце девушки было наполнено ненавистью. Она взяла ножницы и глубоко порезала щеку. Она даже не колебалась и уже давно твёрдо решила умереть. Но в этот момент она боялась, так боялась, что дрожала, так боялась, что задыхалась от рыданий. Положение её Старшей Сестры всё ещё оставалось неопределённым, жизнь Младшей Сестры также неопределённая, она боялась, что если умрёт просто так, что с ними будет? Это она испортила им лицо, это она стала причиной амнезии у Старшей Сестры, если ей суждено умереть сейчас, как она сможет встретиться лицом к лицу с родителями?!
Она не может умереть, она должна жить. Для Старшей Сестры, для Мо'эр и для мёртвых родителей, она должна жить. Цин Фэн подняла руки, чтобы вытереть безмолвные слёзы, упавшие на ее щеки. В этой тюрьме нет недостатка в слезах.
