— Тебя... тебя вырвало кровью?? — встревоженный женский голос прозвучал из угла, и Цин Фэн подняла голову. Вытерев рукавом пятна крови, она равнодушно фыркнула: — Пока не умру.
Кровь окрасила рукав и оставила тёмно-красные пятна на синей ткани. Глаза Цин Фэн были непреклонны, как будто кровь, которой её вырвало, не была её собственной. Женщина, которая ранее была спокойной и нормальной, начала дергаться и повторять что-то, что Цин Фэн не могла слышать, снова и снова.
— Это она! — женщина яростно поползла к перегородке и безумно прыгнула в сторону Цин Фэн. Цин Фэн испугалась и быстро попятилась к двери камеры. На этот раз женщина не приблизилась и не потянула Цин Фэн, а только крепко ухватилась за деревянную перегородку, так крепко, что ее пальцы побелели. Женщина вновь стала прежней, как и прошлой ночью, и безумно завыла:
— Это она! Это, должно быть, она отравила! Она единственная, кто мог отравить!
Женщина бросилась к следующей деревянной перегородке, и с помощью слабого солнечного света, Цин Фэн, наконец, смогла ясно разглядеть её внешность. Это было бледное и бесцветное лицо, на губах которого не было и следа крови. Возможно, это было из-за постоянного отсутствия солнечного света или, возможно, из-за частого голодание на протяжении многих лет. Волосы у нее были очень сухие и редкие, а над лбом их практически не было. Единственной запоминающейся особенностью были её пара глаз. Её налитые кровью глаза широко открылись, словно глазное яблоко могло выпасть. Пара тёмно-чёрных глаз смотрела прямо, словно проникая в душу. Когда она смотрела в другом направлении, в этой паре глаз можно было найти смесь страха и ненависти. Хотя сейчас был день, эти глаза смогли довести Цин Фэн до ужаса.
Цин Фэн схватилась за грудь, пытаясь успокоить своё дико бьющееся сердце, но волнение нельзя усмирить за короткий промежуток времени. Несмотря на это, Цин Фэн подавила панику и упрямо посмотрела женщине в глаза.
Неизвестно, поддалась ли женщина контролю фальшиво холодного взгляда Цин Фэн, или вдруг о чём-то подумала. Женщина убрала руки и покачала головой, испуганно крича:
— Я ничего не знаю, ничего не знаю, Не убивай меня, не убивай меня! — держась обеими руками за голову, женщина начала дергать себя за волосы, видимо, думая прикрыть ими лицо, как будто могла таким образом спрятаться. Цин Фэн чувствовала, что ее окружают беспомощность, страх и паника. С каждым криком женщина поспешно отступала назад в угол, прежде чем спрятать голову между коленями и закричать:
— Не убивай меня... Не убивай меня!
Несмотря на то, что её только что тошнило кровью, Цин Фэн стало намного легче. Как будто большой камень, давивший ей на грудь, сдвинулся и осталось только жжение в горле. Цин Фэн стало любопытно, что заставило её слбеседницу так бояться, и девушка наклонилась вперёд, задавая вопрос:
— Кто хочет убить тебя?
— Это она, это она... — обрывки бормотания были наполнены страхом и слезами.
Цин Фэн продолжила шептать:
— Кто она?
— Она... Она... — женщина в углу продолжала дрожать. Цин Фэн стала ещё более сосредоточенной и внимательно слушала прерывистый женский шепот. Как только женщина произнесла имя, тяжёлые двери тюремной камеры внезапно распахнулись с грохотом, как будто их распахнула большая грубая сила. К счастью, Цин Фэн находилась возле деревянной перегородки, чтобы ясно слышать, что говорит женщина, иначе её ударила бы дверь камеры. Звук хлопнувшей по каменной стене двери заглушил слабый женский голос, и Цин Фэн, таким образом, не смогла услышать то, что та сказала.
Надзиратель остановился в дверях и посмотрел на Цин Фэн, которая сидела у перегородки, прежде чем рявкнуть:
— На выход.
Цин Фэн начала подниматься, держась за перегородку, и задала вопрос:
— Куда вы меня ведёте?
— Это не то место, где у тебя есть возможность говорить, — Цин Фэн стояла неподвижно, и надзиратель нетерпеливо вошел в камеру и схватил Цин Фэн за одежду, чтобы поднять её и вышвырнуть за дверь тюрьмы. Цин Фэн не выдержала силы и упала прямо на твёрдую каменную поверхность.
— Вставай, — рявкнул на неё надзиратель. Услышав свирепый голос, Цин Фэн сжала челюсти, стерпела боль в груди и встала. Она не боялась его, но и не позволит тащить себя, словно собаку.
Надзиратель продолжал толкать её вперёд на протяжении всего пути, и Цин Фэн шла с трудом. С каждым шагом её грудь, казалось, разрывалась на части, и хотя девушка почувствовала себя лучше после того, как её стошнило кровью, взамен пришла более интенсивная боль. Не в силах больше сдерживаться, она наконец добралась до каменной комнаты, где была прошлой ночью.
В каменной комнате надзиратель разговаривал со стариком в почтительной манере. Голова этого старика была сплошь покрыта седыми волосами, а его белоснежная борода была такой длинной, что почти доходила до низа живота. Хотя он и выглядел старым его румяное лицо и прямая спина указывали, что его тело все еще было очень крепким.
Увидев, что она выходит, старик мягко кивнул и ласково заговорил:
— Мисс, пожалуйста, присядьте.
Цин Фэн не могла больше стоять и, прежде чем старик закончил говорить, она уже села на стул. Пока она отдыхала, старик лишь молча смотрел на неё.
Немного отдышавшись, Цин Фэн подняла руку, настороженно посмотрела на него и спросила:
— Кто Вы?
Старик усмехнулся, поглаживая свою длинную бороду и полностью игнорируя подозрения Цин Фэн и грубое безразличие, добродушно ответил:
— Этот дряхлый человек, Хуан Цзяо, врач.
Врач? В сердце Цин Фэн оставались сомнения. Она не могла поверить в это. Янь Хун Тянь абсолютно точно не мог отправить сюда врача. В этом Дворце много людей, которые хотят её смерти, так кто же послал его сюда, и зачем? Яркие глаза Цин Фэн слегка сузились, когда она ответила холодным голосом:
— Кто позволил Вам прийти сюда?
Старик неохотно покачал головой и сел напротив неё. Он достал из стоявшего рядом деревянного ящика изящную тёмно-красную подушечку и положил её на стол. Не отвечая на вопрос Цин Фэн, старик заговорил тёплым тоном:
— Мисс, пожалуйста, положите руку на подушку.
Он... Действительно пришел сюда, чтобы поставить диагноз и вылечить её? Девушка снова посмотрела на старика. Его глаза были безразличными, но то, как он держался, и его отношение заставляли людей вокруг него чувствовать себя спокойно, и хотя у Цин Фэн всё ещё были некоторые сомнения, она медленно протянула руку. Её грудь всё ещё сильно болела, до такой степени, что она не могла контролировать себя. Если придет врач, чтобы вылечить ее, она... может действительно умереть.
Старик мягко взял Цин Фэн за запястье. Цин Фэн, очевидно, почувствовала, что его руки напряглись, и подняла глаза. Его лицо стало мрачным, и Цин Фэн поняла, что её травма действительно очень серьёзна.
Старику потребовалось всё время ароматической палочки (1 ароматическая палочка = 30 минут), чтобы измерить её пульс, и два надзирателя переглянулись. Цин Фэн почувствовала, как её сердце успокаивается, и как только она хотела убрать руку, старик, наконец, пошевелился и медленно встал. Он положил маленькую подушку обратно в свой деревянный ящик и унёс его, готовясь покинуть это место.
— Мисс должна много отдыхать.
— Эй!! — Цин Фэн думала, что он скажет ей что-нибудь, кто же знал, что старик обмолвится только одной фразой и сразу же в спешке покинет Императорские Тюрьмы, даже не взглянув на неё.____________________________________
Хотя названия о двух глав последних глав одинаковые, непонятно о ком конкретно речь, о девушке в тюрьме или новоприбывшем враче. Это можно назвать игрой слов, но в русском сложнее её передать. Поэтому мы решили сделать различие по полу в названиях.
