— Это правда, что вы обязаны принести извинения. Но барон Микошиба, кажется, понял что-то не так.
— Что именно?
Отвечая графу Айзенбаху, Рёма склонил голову. Конечно, на его лице была улыбка. Однако граф Айзенбах почувствовал что-то, скрывающееся за этой улыбкой.
«Тем не менее, чтобы ни замышлял этот парень, мне нужно сделать то, что я должен».
Даже если это был не лучший ответ, он решил, что это будет лучше, чем простое молчание.
— Все же я всего лишь помощник. Слушание ведет маркиз Халкион, глава Палаты Лордов.
Маркиз Халкион, сидевший в кресле, ничего не сказал, но кивнул в ответ. Услышав слова графа Айзенбаха, ему, кажется, стало немного лучше. Также его кулак немного расслабился. Граф, увидев это, сразу же перешел в наступление.
— Разве не странно, что барон Микошиба не узнал маркиза Халкиона?
С трибун слушателей начали доноситься согласные голоса.
— На этом слушании мы хотим услышать ваше объяснение по поводу нарушения мира и порядка в Королевстве из-за недавнего конфликта. Это важный случай для Палаты Лордов, ведь законы королевства запрещают воины между аристократами. Кроме того, в результате этого конфликта многие из северных дворянских семей потеряли членов своих семей, а также глав семей, в том числе и графа Зальцберга, поклявшегося защищать Королевство. И вот теперь, все эти люди убиты. Этот случай очень сильно повлияет на оборону границ. В зависимости от обстоятельств, Палата может принять решение конфисковать ваше имущество. И все же, раз вы приехали на такое важное мероприятие, почему вы не узнали главу Палаты Лордов? Вы ведь не думаете, что это что-то неважное?
Это была болезненная контратака. На самом деле то, что сказал граф Айзенбах, имело смысл. Однако Рёма не потерял самообладание. Потому что Рёма ожидал подобного.
— Если это так, то причиной того, что я провел день и ночь в комнате без окон, было связано с приказом маркиза Халкиона? В конце концов, именно он возглавляет это слушание… Кроме того, если мне не изменяет память, то в национальном законодательстве Королевства Розерия указано, что слушание является местом для проведения расследования и опроса сторон о случившемся, а уже затем, основываясь на результатах, решается — проводить ли судебное разбирательство или нет. Естественно, я понимаю, что ко мне должны были относиться в соответствии с моим дворянским титулом, но…
Рёма опустил голову вниз. Конечно, он не грустил. Однако этого движения было достаточно, чтобы передать то, что пытался сказать Рёма.
«Этот парень… Он пытается спорить и подвергает сомнению само слушание, заставляя других сомневаться в том, что палата лордов представляет собой нейтральную сторону…»
Конечно, все, включая графа Айзенбаха, знали, что Микошиба Рёма был заперт в одиночной комнате. И если кто-то задастся вопросом — а правильное ли это обращение с человеком, обладающим дворянским титулом, то ответ будет отрицательным. Фактически даже с осужденным дворянином все равно будут относиться соответствующе, если только он не находиться в камере для смертников. И это отношение включает в себя возможность прибытия с сопровождающим.
Если бы графа спросили, почему с этим юношей так поступают, то ответ будет только один. Потому что все собравшие здесь враждебно настроены по отношению к Микошибе Рёме.
«Я думал, что он смог хорошо подавить свое недовольство, но… Подумать только, что он может воспользоваться этим событие, чтобы вот так вот напасть на нас…»
Граф Айзенбах слегка цокнул языком. В Палате Лордов было несколько домов, связанных с графом Зальцбергом и северными дворянскими домами. Хоть в большей степени это были брачные узы, произошедшие несколько поколений назад, но учитывая аристократическое общество, это все равно делало их в некоторой степени родственниками.
Это означало, что Микошиба Рёма был не только выскочкой, но и врагом многих дворян. Если бы все было как обычно, то они попытались бы создать коалицию, собрать солдат и нанести ответный удар. Однако, если бы дворянские дома сделали это, то ситуация стала бы еще более хаотичной.
Вот почему граф Айзенбах вместе с маркизом Халкионом пытались убедить эти дома провести слушание, вместо атаки на барона. К тому же такой ход развития был формальным путем, в котором все происходящее устанавливалось законами Королевства.
«Ее Величество также решительно поддержала это, но…»
Королева Люпис и Палата Лордов, которые. Можно сказать, не ладили друг с другом, полностью согласовали свои действия ради устранения Микошибы Рёмы. Перед лицом общего врага, вчерашний противник сегодня мог стать новым другом.
Но после этого появлялся вопрос — а как его устранить. Для решения этого вопроса Королева потребовала, чтобы Палата Лордов действовала как обычно. Конечно, поскольку они имели дело с [Героем Спасения], то Королева сказала подготовить все необходимое, и дворяне согласились с этим.
Однако человеческая психология иногда игнорировала голос разума. Это было похоже на человека, ставшего жертвой и требующего большего наказания для виновных, чем предусмотрено законами.
Именно из-за этого граф Айзенбах согласился на задержание Микошибы и Рёмы в одиночной комнате. Это было сделано из-за того, что люди, неудовлетворенные наказанием юноши могли взорваться, если ему было позволено бродить на свободе.
Конечно, сам граф Айзенбах не хотел создавать комфортные условия для Микошибы Рёмы, поэтому он согласился на такое обращение. Однако было неожиданным, что юноша решил воспользоваться этим событие для нападения на них. Более того, это произошло после утверждения того, что слушание проходило под руководством маркиза Халкиона.
«Это плохо… Особенно из-за того, что он утверждает, что маркиз Халкион несет ответственность за все, что с ним произошло. Если мы плохо с этим справимся, то произошедшее может дойти до Ее Высочества Королевы Люпис».
Конечно, нейтралитет Палаты Лордов был не более чем лозунгом, и все собравшиеся здесь знали это. Однако это было лишь молчаливым соглашением. И если бы кто-то решил стать несогласным с этим соглашением, поскольку оно не было письменным, то это устное соглашение могло быть легко разрушено.
«Однако, что нам делать… Должны ли мы продолжить этому так развиваться?»
В этом месте находились только аристократы и рыцари, охраняющие их. Вот почему, даже если они просто проигнорируют слова Рёмы, то слушание все равно продолжиться. К тому же результат был уже известен. Однако сделав это, граф Айзенбах и маркиз Халкион очень сильно рисковали бы. Риск того, что появятся слухи о том, что Палата Лордов нарочно исказила факты и вынесли обвинительный приговор [Герою Спасения].
«Более того, есть некоторые, например виконт Терез, который намеревается стать новым главой Палаты Лордов…»
Палата Лордов была одним из ведущих институтов, формирующих благородные фракции, и именно из-за этого многие хотели стать главой Палаты Лордов. Другие же всегда с нетерпение ждали ошибки, которую могли совершить маркиз Халкион и его союзники.
Нет, в Палате Лордов было трудно доверять даже своему союзнику. Да, было правдой, что для этих людей маркиз Халкион и граф Айзенбах были их союзниками и важными покровителями, но в то же время, они воспринимали их как препятствие.
Фактически граф Айзенбах, отчаянно сражавшийся с Микошибой Рёмой в словесной войне, тоже не находился в безопасной зоне. Он также хотел занять место главы Палаты Лордов.
«Нет, я должен попытаться придумать выход из этой ситуации…»
В его голове появлялись и исчезали различные отговорки. Конечно, граф Айзенбах не думал, что сможет выбраться из ловушки Рёмы невредимым. Но он должен был найти, что он должен сказать прямо сейчас, даже если это и немного навредит ему.
Однако никакие даже сильно подставляющие оправдания не приходили ему в голову. Он хотел бросить спасательную шлюпку для маркиза Халкиона, но мысль о том, что он слишком пожертвует собой, заставила его отчасти сдаться.
Однако Бог, похоже, не оставил графа Айзенбаха, когда один из дворян, наблюдавших за мероприятием, встал со стула и заговорил.
