14 августа 1969 года, 19:36 вечера, США, штат Нью-Йорк, лес у шоссе Эленвайл-Вудсток.
*ВСПЫХ*
Мы посмотрели друг на друга и удивлённо ахнули.
— Что это за одежда? Мы хиппи?!
— Радуйся, что не хипстеры. Ох, хотя бы в этот раз в женском теле.
— Чему ты радуешься, Марко? — спросил я, изучая окрестности.
— Я не Марко. Этот балбес в другом теле.
Балбес? Фрэйзер уж точно бы не сказал ничего подобного…
— Почему ты так смотришь? Словно призрака увидел. Земля вызывает Айка, приём! Эй… Чего это ты плачешь?
Не слушая ничего, я обнял новое тело Эмили. Мои глаза залились слезами счастья. Мне казалось, что это было концом. Неужели кто-то действительно присматривает за нами, не давая умереть? Кто бы ты ни был, спасибо тебе за то, что вернул её.
— Айк… Марко, Фрэйзер, что происходит?
— Ну это…
— Без комментариев, но я несказанно рад за тебя.
Парни были, как всегда, в своей стихии. Марко лепетал себе под нос, прыгая от счастья, а Фрэйзер удовлетворённо кивал самому себе. Тут я заметил: Эмили одета в длинное, до пят, цветочное хлопковое платье, а её шикарные волосы украшает венок. Это то, о чём я думаю… Нет, не хочу думать, только обнимать её.
— Ты как с цепи сорвался? Кто-нибудь объяснит, как мы выбрались из той траншеи. Кажется, меня слегка ранили… Не помню, что было дальше… Айк, не подумай, я очень счастлива, что ты так за меня переживаешь, но неудобно перед другими…
— Мы подождём!
— Мы подождём!
Ребята ответили синхронно, хором, а затем отвернулись и принялись изучать местность. Я же на ухо, шёпотом, рассказал Эмили всё, что произошло. Девушка-хиппи слушала спокойно, ничуть не пугалась. Когда объяснения были завершены, она крепко обняла меня в ответ.
— Чёрта с два ты от меня так просто избавишься!
— Сколько раз тебе говорить? Никуда не отпущу! Давай же быстрее соберёмся все вместе и отправимся дальше во времени, вернёмся к себе домой.
— Ой… Ты же тоже хиппи!
— Да…
Я обвёл себя взглядом с ног до головы: босой, в джинсовых шортах и грубой рубахе, на шее огромные бусы, а волосы уж слишком длинные, с двумя косичками у висков. У меня и борода есть?
— А-ха-х, борода колется! Щекотно! — смеялась Эмили.
Мы разжали тиски объятий и взглянули вокруг. Сейчас вечер, но ещё светло. Рядышком стоит небольшой фургончик, размалёванный граффити. Странный рисунок: олень обнимает льва. Ах, хиппи же были немного повёрнуты на мире во всём мире… А ещё на свободном сексе, наркотиках и танцах… По крайней мере так их показывают в кино. Хотя многим одежда хиппи кажется странной, я нахожу её удобной и свободной. Кроме того… мне нравится стиль. Кажется, в душе я всегда был хиппи. Как замечательно, что у меня появился шанс углубить свои познания американской культуры. Мне уже нравится дух этого времени, а ещё я безмерно счастлив…
— Надо же… — охнул Марко из лесу. — Голубки, я всё понимаю, воссоединение и все дела, но посмотрите сюда.
Мы с Эмили подошли к Марко, пробравшись сквозь густые кусты, и оказались на обочине, а прямо над нами висел знак: «До Вудстока 25 миль». Интересно, какой сейчас год. У меня закралось странное желание повеселиться.
Все вместе мы вернулись на полянку, где припаркован фургончик. Я дёрнул дверцу, но она оказалась закрытой. Мне нужно попасть внутрь, чтобы узнать, какой сейчас год.
— Шарьте по карманам, ищите ключи.
— Нашёл, — Фрэйзер открыл дверцу фургончика, и мы вместе ввалились.
Внутри всё было обустроено для жизни. Вдали виднеется ведро с водой, в котором остывает пиво, у окна расположена кровать, довольно широкая, на полу постелен матрац. Руль украшен цветами, а на лобовом стекле множество наклеек с изображением разных зверей. Оу, я нашёл наклейку с типичным зелёным человечком. Инопланетянин показывает на свою тощую задницу. Стикер подписан: «Вот здесь окажутся люди!». Оригинально…
— Воняет…
— Сильно воняет… Какой год-то? Мы снова в Камелоте?
— 1969… — тихо сказала Эмили.
Я подошёл к девушке и посмотрел на плакат. Это же… Напротив старого календаря с голой блондинкой, чьи пышные формы загораживают январь, висит рекламный лист. Всё верно. Фестиваль Вудстока пройдёт завтра, 15 августа 1969 года…
— Айк, давай посмотрим! — взмолилась Эмили, схватив меня за косички. Это больно.
— Ну не знаю…
— Да чё ты ломаешься, братан? Она за тебя под пулю подставилась — ты на руках её носить должен! — высказался Марко и тут же ему на ногу наступил Фрэйзер. Мексиканец прикусил язык.
Носить на руках… Фестиваль… Если подумать, я действительно был бы очень рад остаться здесь. Именно этот фестиваль чаще всего ассоциируют с хиппи, а ведь я фанат американской истории и культуры. Прикоснуться к Декларации независимости США было бы лучше, но и Вудсток сойдёт. Тем более что Проводник назвал это моноциклическим парадоксом Мёбиуса с краш-точкой в 1914 году. Если краш-точка пройдена, то, что бы мы ни придумали, история не изменится. Ну и последний аргумент. Эмили умоляюще смотрит на меня лицом молодой девушки. Стоит заметить, черты лица этой юной хиппи во многом напоминают черты лица настоящей Эмили.
— Хорошо, взглянем глазком. Но только недолго! И ещё… Марко в чём-то прав.
— В каком смыыыыыыслеееееее…?!
Эмили непонимающе посмотрела на меня, а затем взвизгнула — девушка оказалась у меня на руках.
— Куда нести?
— Дурак! Ну, раз уж сам взял, то вперёд, на Вудсток!
— Ээээ… До него же 25 миль!!!
— Значит, так ты меня любишь?
Мы начали игриво ссориться, понимая, что всё это просто от напряжения. Эмили только делает вид, что её смерть в 1914 году ничего не значит. На самом же деле я был почти уверен в том, что сойду с ума без неё. Думаю, по возвращению в 2018 я бы убил Анкельда и развалил SETI за то, что они отобрали у нас девять лет жизни.
В своей игре мы нечаянно задели Марко, и тот начал гоняться за нами двумя по фургону. Транспорт закачался на колёсах. Это страшно! Фрэйзер же умиротворённо смотрел на всё это с лёгкой улыбкой. Из всех нас он единственный попал в тело старика, хотя и живенького, бодрого. Думал, хиппи — удел молодых, но, видимо, ошибался.
— Милые бранятся — только тешатся, — спокойно сказал он, поглаживая длинную белую бородку.
Спустя час.
— Итак, фестиваль Вудсток, 1969 год. Начнётся завтра, в четыре дня, насколько я помню. Его должны открывать «Sweetwater».
— Это кто такие?
— Кто бы знал, но раньше они были крутыми.
Мы все сидим у костра на поляне. Как же приятно вот так вот проводить время вместе, зная, что тебе не нужно думать о последствиях. Благодаря этому типу парадокса история никогда не будет повреждена, пока мы не достигнем 2018 года. Можно веселиться от души!
— Скоро там уже всё приготовится?— Не знаю. Странно это как-то. Вроде кипит, а на самом деле нет.
— Это не выглядит съедобным…
— Что было.
Я с опаской помешал какую-то крупу, выглядящую как бесцветная гречка. Это напомнило мне то, как мы питались в Камелоте — объедки принца были лучшей трапезой королевства. Ну, не думаю, что у хиппи много вкусной пищи, хотя алкоголя мы нашли достаточно. Иногда я сомневаюсь, а хиппи ли мы вообще?
*ЗВУК: ШУМ В ФУРГОНЧИКЕ*
В машине сейчас только Эмили, это она устроила погром. Оставив кашу на Фрэйзера, я заглянул внутрь. Здесь просто ужасный кавардак! Молодая девушка в длинном платьице лежит на полу, присыпанная одеждой.
— Ты что делаешь? — усмехнулся я, помогая ей подняться.
— Споткнулась об это платье! Оно немного великовато. Разве удобно одеваться вот так?
— Удобно-неудобно, а смириться придётся.
— Ты прав.
Эмили горько вздохнула, а затем принялась складывать вещи назад, в маленькую тумбочку, на которую шурупами был привинчен радиоприёмник. Я повертел ручку, но потом понял, что в устройстве нет батареек. Хм, а эти штуки в шестидесятых тоже от батареек работали? Вроде да, но нет полной уверенности.
— Ой, что это?
Из рук девушки выпал маленький кусочек свёрнутой фольги. Она подняла его и трепетно раскрыла. Как только я увидел содержимое, быстро выхватил находку, выбежал из фургончика и бросил её в огонь.
— Ты чего? Это же просто специи.
— За такие специи можно в специальное учреждение попасть. Ой…
Тут-то меня осенило, что я сделал непростительную глупость. Пока Марко собирал хворост, Фрэйзер помешивал кашу в котелке… над костром, в который я только что бросил траву местных хиппи.
— Фрэйзер, мигом вон от костра!
— А чего такого? Он классненький… ЙИК! Что это со мной?
— Там было грамм сто… Тебя пропёрло так быстро?
*ЙИК*
Ещё и двух минут не прошло, как мой друг, посмею сказать, серьёзнейший из Охотников словил кайф от лёгкого наркотика в заоблачном количестве. Кажется, Вудсток уже пропитал меня атмосферой праздника и вечной любви.
— Айчи, что было в этой упаковке?
— Дурь обыкновенная годов шестидесятых.
— НАРКОТИКИ?!
— Да не кричи ты так!
— Е-хе-хе, занятно. Смотри, огонь кусается!
Чёрт! Я вытянул из огня руку Фрэйзера. Хорошо, что этот обдолбыш не пострадал. Даже ожога нет. Фьюююх. Мне теперь глаз да глаз за ним нужен. Хотя…
Спустя 15 минут.
— ММММММММ! Ражвяши, Швайк, повжавушта!
*ХЛОП*
— Как там Фрэйзер? — обеспокоенно спросила Эмили, когда я закрыл дверь фургончика.
— А, да ничего серьёзного. Уверен, будь он в своём уме, сам бы внёс такое предложение. Если он повредит это тело, будет неудобно.
Эмили слегка поникла, склонилась над злосчастным костром. Девушка с кислым выражением лица ела пересоленную кашу. Я тоже принялся за отвратную еду. Это всё же было лучше, чем голодать. Из-за скорости поедания мне даже желудок свело.
— Аааах… Как здорово вот так вот отдыхать, — Марко развалился на траве, заложив руки за голову. Он считал звёзды. — Когда ещё мы сможем беззаботно поесть что-то кроме пайка?
— Ты прав. Это здорово. Жаль только, что нам нельзя делать ничего странного в этих телах… — поддержала его Эмили. От этих слов у меня ком в горле застрял, но, видимо, только я услышал подтекст. Воображение моё играет злую шутку.
Пока ребята готовились ко сну, я раздумывал о том, что привело нас в 1969 год. Единственным верным ответом была случайность. Если кратко, человеческая теория вероятности в корни неверна. «В каждый момент в каждой точке пространства может произойти абсолютно любое событие» — говорится в естественном постулате вероятности, известном во всей галактике. Вот и сейчас я верю, что случайность существует. Кто-то должен был использовать интегратор в этом времени, чтобы приманить нас сюда. И вот мы на месте — Вудсток, 1969 год. Известнейший фестиваль в мире! Его попытаются повторить даже в Польше, что за океаном. Хах, а ведь ещё даже Советский Союз существует, Холодная война в самом разгаре. Я люблю историю из-за того, что девять лет читал о ней. Помню, как восхищался походами Авраама Линкольна в Гражданской войне, описанными в учебниках истории… Странное чувство коснулось моего сердца: я больше не слышал вопли ненависти, лишь только видел далёкую ностальгию по ушедшим дням. А как всё начиналось… Мой первый день на воле стал днём атаки на Тайферу, тогда я и познакомился с Ио и Малкольмом. Затем я встретил Юу, Зика и Мурао. Ребята ссорились, особенно Мурао и Зик, но они вскоре подружились благодаря своей общей любви к музыке. Мы сколотили группу за месяц и даже ездили на родину к Юу, в Японию, а дебют «Явления шторма» состоялся в Чарльстоне. Помню ту ночь, как сейчас: даже глаза было трудно открыть после такого количества алкоголя. Вот это были времена… Ну а затем Эмили затащила меня в эту дрянную школу, прямо под нос к Барроумену. На самом деле я совсем не хотел следить за профессором, но Эмили так сильно желала обучаться именно там… Ну не смог я оставить её одну с этим человеком и его сыном. Тогда Эмили была для меня как младшая сестрёнка, а теперь… Я покраснел, думая обо всём этом.
*ХЛОП ХЛОП*
— Что-то не так? Зачем ты бьёшь себя по лицу?
— Просто жарко! — выпалил я от испуга. Девушка всмотрелась в моё лицо, но, так как это было лицо другого, незнакомого мужчины, она не поняла моих эмоций.
— Пора спать.
— Угу. Завтра рано не просыпайтесь, всё равно фестиваль только в четыре откроют.
Фрэйзер уже мирно спал в фургоне. Я развязал ему руки и укрыл одеялом, оставив на кровати. Напротив должна лечь Эмили, а мы с Марко будем спать на полу. Пока все укладывались, я снова вышел на улицу, чтобы насладиться безмятежностью видов. Это было прекрасно. Мне казалось, что мир остановился и дышал только свежестью. Звёзды проносились мимо, освещая далёкий путь в никуда, а среди лесов бушевали звуки природы. Огромные капли росы скатывались по травинкам, заставляя те дрожать. Величественные деревья колыхались на ветру, перешёптываясь листвой о новостях, принесённых потоком воздуха. Всё это сосредоточилось вокруг…
Однажды… Кому я вру, много раз! Много раз я говорил, что люди мне безразличны, и я люблю только Землю как свою родину. Тогда всё это не было враньём, но сейчас я досконально знаю, что это уже изменилось. Я увидел храбрость, милосердие и самопожертвование человечества, их достоинства и ошибки, которые ещё нужно исправить. Рождественское перемирие 1914 года стало веточкой, за которую ухватился мой гуманизм. Чёрт, я становлюсь сентиментальным… Где тот Айк, которого боялись и дрожали при одном упоминании его корабля — «Меняющего»? Это было будто в другой жизни… Хах, ведь так и есть. Когда-то давно мой зелёный плащ развивался среди звёзд, а теперь я осел здесь, на этом комке грязи, известном как Земля. Но я не жалею. В конце концов, ради чего, как не дома, можно сражаться яростей всего?
— О чём думаешь? — раздался тихий мелодичный голос. Эмили спустилась и села рядом, на лесенку у фургона.
— О многом. Думаю о том, что было и что будет. Вспоминаю друзей, которых мы оставили. Знаешь, я даже размышлял о школе. В ней было не так уж и плохо.
— Правда?! Я боялась, что ты будешь в бешенстве.
— Правда-правда. Наверное, я понял это только сейчас, когда ничего не осталось.
— Это характерно для людей.
Эмили сорвала травинку и начала её завязывать в узел. Она старалась сделать так, чтобы растение не сломалось, однако хрупкие волокна то и дело выскальзывали из пальцев. Ещё несколько раз девушка рядом со мной повторила попытку, но, когда ничего не вышло, она удручённо вздохнула и отпустила искорёженное растение. То бесшумно упало на землю, словно выражая всю жестокость неудачи, постигшей Эмили.
— Хоть я и хотела здесь прогуляться, но не думаю, что нам стоит надолго задерживаться. Скорей бы уже вернуться в свои собственные тела. Эти слишком разделяют. Я… хочу дотронуться до тебя настоящего…
— Я тоже. Не волнуйся, совсем скоро мы вернёмся домой, а пока давай насладимся тем, что попали на крутейший фестиваль века! — я поднял вверх большой палец и широко улыбнулся. Эмили ответила улыбкой на улыбку. Её настроение вмиг поднялось, после чего девушка радостно выкрикнула:
— Да!
