Джек Потрошитель ударил меня в живот, а затем обхватил и принялся душить, шипя от удовольствия. Мои руки беспомощно блуждали по телу, ища помощи, но ничего не попадалось. Постепенно боль в колене отошла на второй план, было невозможно сосредоточиться, хотелось спать.
— Айк! — разнёсся женский голосок по разрушенному пабу.
Этот звук пробудил меня, придал сил. Доверившись Бишопу, я подверг себя, Эмили, Фрэйзера и Марко опасности парадокса, кхм, ещё и смертельной опасности, и именно поэтому мне необходимо справиться со всем, что уготовит судьба, в прямом смысле этого высказывания. Если не получается вырваться, тогда получится сражаться.
Занеся руку вверх, я сорвал с доктора рубаху. Тот ничего не сделал в ответ, продолжая наслаждаться моим медленным удушением, а зря. В следующий момент, словно тисками, я выкрутил его сосок на триста шестьдесят градусов, из-за чего тот порвался.
— Уаааааааааааааа!!!
Преступник отпустил меня и схватился за грудь, на которой осталась чёткая круглая отметина. Это, должно быть, очень больно, как и удар по яйцам. Наверное, Джеки уже жалеет, что преследовал нас.
*ВСПЫХ*
Через окна в паб просочился яркий свет, распугавший облако пыли. Из деревянных обломков поднялась женщина, она помогла встать Марко и Фрэйзеру. Все трое выглядят помятыми, а Фрэйзер вдобавок ещё и держится за голову, прихрамывая. Джек замер, он боялся пошевелиться, будто увидев призрака.
— Нет! НЕТ! Господи, помилуй!
Чёрная тень окутала его, а когда тьма рассеялась, Потрошитель спал мирным сном. Знакомое явление… Обернувшись, я тоже был впечатлён подобным зрелищем. Огромная, метра три в высоту, фигура в чёрном балахоне испускала тёмную ауру. Её окружал свет, как от прожектора, и из-за этого контраст был особо заметен.
— Давненько не видались, а, мальчишка? — усмехнулся Проводник.
— Ты умеешь эффектно появляться.
— А ты умеешь эффектно засирать время. Айк, какого ты здесь делаешь?
— Твоя вина! Раз уж привёл нас в двенадцатый век, так мог бы проследить, чтобы мы все благополучно оттуда выбрались. Так уж вышло, что один из Ши уничтожил интегратор, вот мы и здесь. Парадоксов, наверное, очень…
— А-ха-ха-ха-ха, смешной ты, такой смешной.
Тень схватилась за живот и усохла до человеческих размеров. Она колебалась в конвульсиях из-за ужасного хохота. Слегка помедлив, Проводник махнул рукой — мягкая светло-зелёная аура окутала меня, и боль в колене прошла. То же существо повторило и с остальными, а затем оно вытащило нас во двор. Я обомлел, когда увидел, что мы находимся под куполом. Стена купола состоит из искрящихся разрядов. Время снаружи будто бы замедлилось. Но это не самое поразительное. В эпицентре купола завис эклоротер, истребитель древней цивилизации, выглядящий, как летающая тарелочка. Он подсвечивает всю округу, испускает защитный купол.
— Позволь объяснить, Айк. Когда Мерлину удалось протянуть с магией ещё несколько лет, я заподозрил неладное и сошёл на твердь. Как оказалось, вы не уснули в Хрустальном гроте, а ваши души застряли в осколках интегратора. Помочь мне мог только колдун, имеющий власть над душой. К счастью, великий дракон даровал Мерлину заклинание, способное заточить душу в камень из Хрустального грота. Кажется, мальчишка так справился с каким-то злым магом, Корнелиусом Сиганом, но не суть. После смерти Артура я нашёл Мерлина и вернул ему память. Мы вместе извлекли ваши души из интегратора и поместили в кристаллы Хрустального грота, а через пару лет магия угасла. Мерлин не то чтобы был зол… Он воспринял всё очень даже лояльно, хотя в нём самом частичка магии осталась. Таким образом вы слились с кристаллами, способными проводить энергию сквозь само время, и из-за этого ваши души всплыли здесь и сейчас.
— В каком смысле «всплыли»?
Ко мне стянулись Эмили и Фрэйзер, они присоединились к ордену слушателей, таращась на могущество проводника. Тут-то до меня дошло. Я вспомнил, что всё в этом мире относительно. Вот и сейчас на самом деле не время снаружи замедлилось, а мы многократно ускорились. Сталкиваясь на границе действия двух временных факторов, атомы не взаимодействуют и образуют купол — они не могут перейти из одного временного состояния в другое, следовательно, это замечательный щит, однако нейтронная торпеда смогла бы его пробить, ведь она не содержит в составе атомов.
— Понимаешь, я привёл вас в прошлое, чтобы помочь. Хотел как лучше, вышло как всегда. Всплыли вы здесь, потому что родственная энергия пробудила кристаллы Хрустального грота. Вот, смотрите.
Проводник взмахнул рукой — струя воды пролилась с неба, образовав лужу. Затем он высыпал в слякоть какой-то порошок. Смесь зашипела, задымилась, из неё повалил радужный дым, формирующий объёмное изображение — голограмму. Минуточку, это же тоже технология Древних. Я видел такое на складе на Селестии, но не использовал по причине ненадобности. Суть в том, что порошок состоит из мелких наноботов и фосфорных полиатомных структур. При взаимодействии с водой проявляется один из цветов радуги, частица, называемая «трёхмерный пиксель» занимает положение в пространстве благодаря тяговым лучам наноботов. Таким образом и формируется объёмное изображение. У Проводника много сюрпризов.
Нашим взорам представилась интересная картина. Это вырезка из газеты за 4 мая 1888 года. На первой странице говорится о краже королевской реликвии — кулона с зелёным камнем, предположительно, изумрудом, однако я узнал его. Украден был интегратор света, переданный мне Джейкобом в Спрингдейле.
— Значит, интегратор был активирован?
— Не вдаваясь в подробности, в лондонском Тауэре на самом деле нет приведений. Теперь о главном. Проследив ход истории, я установил, что кулон попадёт к Джейкобу Стюарту в любом случае, так что волноваться не стоит, как, впрочем, и о самом ходе истории. Вы стали причиной самого безобидного парадокса, вот только есть одно обстоятельство, которое может привести к парадоксальному реверсу — записка с Ипра, 1914 год. Ведь я прав?
— Айк, о чём он? — спросила Эмили.
Поняв всю ситуацию, я рассказал обступившим меня абсолютно всё, что знаю об этой записке, в том числе и о том, что она, скорее всего, была написана не мною. Эмили, уже уставшая от вранья и недосказанности, выказала свой гнев ударом в живот. А ведь ещё недавно она меня лечила!
— Что от нас требуется? — спросил я у Проводника, поглаживая ушибленное место.
— Ничего. Я обнаружил ещё две вспышки во временном континууме, одна из которых должна привести вас в 1914 год, где, чего бы вам это не стоило, вы должны оставить точно такую же записку в точно том же месте, где она была найдена. Тогда история не пострадает.
— А что с интегратором? Если интегратор уничтожен Ши, то мы не вернёмся в прошлое, а, следовательно, кулон не будет уничтожен и это создаст парадокс.
— Не бойся. Я просто заменю его на другой.
— ДРУГОЙ?! Сколько их у тебя?!
Трудно поверить, что у Проводника такие возможности. Мне и Джейкобу стоит непосильного труда перенестись во времени, а это существо разбрасывается машинами, способными на это, направо и налево, словно временной магнат.
— Столько, сколько захочу.
— Ээээ???
Я с завистью пялился на чёрную дымку, вытекшую из рукава Проводника. Аура окутала его силуэт и создала маленькую воронку в пространстве, похожую на воронку от обелисков, установленных Древними для перемещения между планетами. Ах, понятно, Проводник говорил что-то о программе «Хранилище» в этих кулонах. Это и есть оно?
Демонстрируя свою силу, существо достало небольшой железный ящичек, обитый драгоценными металлами, и открыло его. Внутри видимо-невидимо камней всех цветов, но здесь только камни. А где же сами интеграторы?
— Вижу источники энергии, а где оправа?
— Я её сам делаю. Это, на самом деле, просто.
Да уж, просто. Всё больше и больше вопросов вызывает у меня личность Проводника. Подозрения в том, что он одна из моих версий, падают, однако его связь с Древними растёт по экспоненте. В данном случае я могу сказать, что доверяю ему. Это существо уж точно не желает Земле зла, иначе бы оно просто наступило на первую клетку, зародившуюся в первичном бульоне, чем уничтожило бы человечество. Какая ужасающая сила — время…
— Не волнуйся, Айк, скоро ты вернёшься к своей дурочке и будешь обжиматься с ней столько, сколько влезет.
— ЧЕГО?! — вырвался из меня истошный крик.
— Ха-ха-ха, не смущайся ты так. У тебя ещё всё впереди, а вот мне пора уходить. Чувствую, это пространство делает меня слабым. Мы встретимся ещё раз, в 1914 году, а затем вам придётся идти без меня.
— Стой, не исчезай, объясни, что ты имел в виду под «своей дурочкой»?
Проводник стоял прямо под эклоротером, однако, услышав меня, взволнованно обернулся. Его вид выражал глубочайшую степень беспокойства. Существо что-то забубнило себе под нос:
— …нет… …быть того не может… …всё верно… Кхм. Позволь-ка спросить, тебе известно имя Лесли Адамс?
Я замер, когда услышал это имя, ведь теперь всё стало на круги своя. Неоднократно уже мне говорили о ней как о моей судьбе. По какой-то неведомой причине пятьдесят шесть моих предшественников влюблялись в эту замарашку. Меня переполнила злоба на судьбу, которая уж точно ошиблась.
— Известно, но ничего более. Мне всё равно, что думает история, я люблю её.
Схватив Эмили за руку, я притянул её к себе и демонстративно показал пальцем перед Проводником. Существо было в шоке. Оно подошло, нет, даже подплыло на тёмной дымке к нам и внимательно изучило девушку в теле женщины из девятнадцатого века. Проводник потянул свою правую руку к щеке Эмили, но в последний момент одёрнул её, будто боялся сломить нежный цветок. Хм, а у него довольно длинные руки, скрытые тёмной аурой.
— Вот как… Тогда, волноваться не стоит. Я оставляю тебя в хороших руках.
— Я защищу её.
— Ты? Это тебя я на Эмили оставляю, балда. Ты-то не сделай глупости, не упусти её. Во всяком случае, что такое судьба, как не выдумка? Ха-ха.
— Да стой же ты! Как нам попасть в 1914?
— Единство к единству, сила к силе. Дотроньтесь друг до друга все, вчетвером. До встречи.
*ЗВУК: РАСКАТ ГРОМА*
— Он снова это сделал! — закричал Марко, негодуя и топчась на месте от досады.
Проводник исчез во вспышке света, купол ускорения времени пал, а эклоротер, поддерживающий его, устремился в ночную даль. В тот же миг нас накрыло волной звуков. Наверное, из-за падения купола была создана звуковая волна.
— Ты знаешь, о чём он говорил? Об этой Лесли…
— Ребята, давайте уже дотронем… УМФХЧ! УУУГХ!Фрэйзер зажал рот Марко и увёл его в сторону, оставив нас с Эмили наедине. Он прочитал настрой, который создал Проводник своим спойлером и я своей репликой о чувствах.
— Ты говорил так, будто уже слышал об этом раньше… Я права?
— Эмили…
— Не перебивай! Думаешь, я не знала, что она тебе не безразлична? Я видела, как у неё на дне рождения вы обнимались! А теперь представь, каково мне услышать такое не от тебя, а от какого-то демона из глубин ада. Айк, я правда очень-очень люблю тебя… Но это не значит, что ты можешь заменять мною её. Не играй со мной… Это жестоко!
— Не обнимал я её никогда!!! Не знаю, что ты видела, но между нами ничего никогда не было! Она меня только бесила временами и докапывалась, как последняя дура. Да и кто вообще может влюбиться в такую замарашку?
— Значит, она просто не в твоём вкусе?!
— Да нет же! Не переворачивай мои слова!
— Тогда сделай так, чтобы я не могла их перевернуть! Если бы я не проговорилась о своих чувствах тогда, в больнице, ты бы когда-нибудь пришёл ко мне сам?
Эмили поставила меня в тупик. Я попятился назад, боясь собственного ответа, ведь действительно: до того момента я даже не задумывался о ней как о девушке, воспринимал как младшую сестрёнку, нуждающуюся в заботе и защите, хотя, по большей мере, это она меня защищала. Мой ответ… Он сделает только хуже в этой ситуации, но я больше не хочу врать самому дорогому для меня человеку. Отведя взгляд в сторону, я тихо прошептал:
— Нет… Тогда я об этом не думал, но…
— Не продолжай, пожалуйста… Просто, давай всё забудем и вернёмся к тому, что было до этого разговора. Хорошо?
Эмили опустила взгляд вниз и горько улыбалась. Она хочет просто выбросить это, забыть о таком? Неужели она всё поняла и простила меня? Нет, даже если это так, я ещё не простил сам себя. Мне ужасно больно оттого, что больно ей. Нельзя… Нельзя оставлять её с такими мыслями!
— Эмили!
*ХВАТЬ*
— Ч-что ты делаешь?
Я заключил это тело девушки в объятия, прижав к себе. Эмили повёрнута ко мне спиной, из-за чего я не могу видеть её лица. Это… это именно то, что я хочу сделать! Мне нужно сказать, как она дорога для меня.
— Эмили… Люблю… тебя… Люблю то, как ты ругаешь меня по мелочам и за дело, твой переменчивый характер: в одно мгновение ты ведёшь себя по-взрослому, а в другое — становишься милым ребёнком в моих руках. Люблю, когда мы вместе ходим за руку, ведь я могу держать тебя и не отпускать. Люблю, твои зелёные глаза, столь глубокие и красивые, что заставляют меня краснеть. Мне нравится твой настоящий смех, твоё стремление всегда делать всё лучше, чем оно есть на самом деле. И я люблю тебя, несмотря на все эти истории. Мне тепло только от того, что ты рядом, и это придаёт мне сил для сражения. Знаю, что был не лучшим парнем, да и не лучшим другом, меня часто заносит, я забываю о манерах и высокомерен временами, но всё это уходит на второй план, когда я могу вот так вот обнимать тебя. Что бы ты не говорила, что бы не думала, я тебя никогда не отпущу!
— Айк…
На мою руку начали падать тёплые слёзы. Эмили попыталась повернуться в моих объятиях, но я не позволил ей. Не хочу видеть её слёзы…
— Не отпущу…
— Не уйду… Я… Прости меня…
— Прости меня…
Я легонько вздрогнул, когда мы одновременно извинились друг перед другом. Странно, но теперь и мои глаза заплыли чем-то текучим. Даже не знал, что умею плакать. Ах, только бы Эмили этого не увидела!
— Можешь уже отпустить меня, я не убегу.
— Не отпущу…
Мы стояли вот так, может минут десять, без слов и объяснений. Лично я осознавал то, насколько сейчас счастлив, не знаю, о чём думала Эмили в этот момент, но хочу верить, что и она тоже была счастлива. Никогда и ни за что я не упущу её!
— КХМ. Такими темпами мы и 1914 год дождёмся, — раздался грубый голос Фрэйзера, парень вышел из-за угла.
— В-вы п-подглядывали? — запинаясь, спросила Эмили.
— Это всё Фрэйзер! Я не при делах!
— Ну да как же. Не ты ли на итальянском только что всё комментировал?
— Итальянский — мой родной язык, я же из Мексики! Имею право говорить на нём.
— Только мексиканцы говорят на испанском, а итальянский распространён только в твоём округе, так что и мексиканец из тебя так себе.
— Эй, дубина, ну и что, что я люблю говорить по-итальянски, а не по-испански? Мексике всё равно, какой я использую язык!
— Хи-хи-хи-хи-хи, — тихо засмеялась Эмили, наблюдая за их милой ссорой, и я её понимаю.
Эти споры и есть то, ради чего мы продолжаем сражаться. Как бы это не выглядело, но на самом деле Фрэйзер и Марко, столь разные: один вечно серьёзен, другой — лопух конкретный, однако они стали друзьями. Их связывают красные нити судьбы даже несмотря на такие отличия. Это и называется гармонией в споре.
— Давайте все вместе сделаем это! — сказала Эмили, вытирая слёзы.
Теперь, когда девушка высвободилась из моей хватки, я увидел её счастливое лицо, по которому скатываются блестящие в свете луны капли. Позабыв о Джеке Потрошителе, мы стали в круг. Каждый из нас вытянул руку вперёд, готовясь сомкнуть их в едином центре.
— Первая мировая?
— Нет, история. Мы двинемся дальше, несмотря на всё. Давайте вчетвером вернёмся домой!
Это стало и концом тайной истории Джека Потрошителя, и началом явной. В следующий момент мы соприкоснулись, преисполненные стремления.***
*ВСПЫХ*
*ЗВУК: ТРЕСК ПУЛЕМЁТОВ*
— ГРАНАТА!!!
*БАБАХ*
— Не стой на месте, солдат, немцы идут! Немцы идут! Заряжай!!!
*ЗВУК: ТРЕСК ПУЛЕМЁТОВ*
Где… Я очутился в траншее. Вокруг всё ревёт, трещит и взрывается. Громкость зашкаливает.
*ПУИНЬК*
Рядом со мной упал солдат в британской военной форме, судя по знакам отличия. Осколок снаряда угодил ему в голову, почти снеся её с плеч. Минутку…
— Марко… Фрэйзер? Эмили?!
— Ложись! Сейчас миномёты грохнут!
*БАБАБАБАХ*
Где все? Почему я один в этой траншее?!
