Копейщик не любил действовать лично, ведь это уровень любителей. Но сейчас завершение было как никогда близко, и ему нужно быть полностью уверенным. Он ждал этого, слишком долго ждал. Вот почему всё должно пройти идеально. Если для этого потребуется его личное вмешательство, то так тому и быть.
В груди Копейщика ощущалась столь сильная горечь, словно там находился целый ящик гниющих лимонов.
«Видишь, Эсе? Пусть я и не смог спасти тебя, но твойя спасу. Это меньшее, чем я могу отплатить за своё спасение».
Широкие шаги Копейщика переносили его на огромное расстояние. Пусть он больше не использовал образы, чтобы избежать заражения мира, но уровни большинства его навыков близились к четырёмстам. А если совместить это с неимоверными физическими характеристиками, то большинство вещей становилось для него рутиной.
Копейщик обратил внимание на тишину вокруг себя и с отвращением щёлкнул языком. Всему причиной был необычный чужак Рэндидли Гостхаунд, что обладал несколько схожими с ним образами, но не имел отчётливого энергетического отпечатка Копейщика. Глупый мальчишка, что немногим ранее сотворил грандиозное заклинание и уничтожил море энергии, приводящее в движение Упырей.
Ещё давным-давно Копейщик отверг большинство навыков на основе Маны, ведь посчитал их недостаточно эффективными. Конечно, они более яркие и нередко имели пленительную полезность, но пред прочным владением копья они — ничто. Вот почему он не утруждал себя мыслями о подобных навыках.
В последнее время Копейщику приходилось постоянно иметь дело с гравировками, для создания которых он использовал собственный метод на основе Запаса Сил.
Но все его творения блекли на фоне сотворённого тем мальчиком.
Его грудь запылала жарким и злобным огнём зависти, но это чувство было подавлено. Как он и приказал, Мидия и Версолт рассказывали мальчику о мировом устройстве. Как бы его появление ни было… предельно несвоевременным, он станет полезным инструментом в будущем. Никто не знал, какое новое испытание Система поставит перед ними, когда они закончат текущее.
«И ради защиты памяти Эсе я воспользуюсь любым требуемым инструментом, — прищурился Копейщик. — Что угодно, чтобы еёвыжил».
«Если он ещё живёт и не умер от голода, как едва не случилось с Теллусом», — мелькнула коварная мысль, которую не получилось сразу подавить. Копейщик пнул и разрушил попавшуюся на пути гору, очищая от разочарования свой предательский разум, что порождал только тьму и мрачные мысли.
Грохот расколотых камней нарушил тишину, а Копейщик продолжал двигаться вперёд.
Ко времени прибытия в Хастам его разум обрёл покой.
Город погряз в бесформенном облегчении. Каждая улица была полна поющих и напивающихся людей. Проклятая Ка Корп выкатила на углы улиц тележки и вовсю продавала свои солодовые напитки. Это раздражало его по двум причинам. Во-первых, Копейщик так и не смог определить лидеров этой Корпорации, и, во-вторых, весь город пропах их дешёвым пойлом.
У него даже возникло желание в качестве предупреждения разрушить парочку таких торговых пунктов, но он понимал, что это ничего не даст ему. Лучше двигаться дальше.
Спустя минуту он достиг комнаты, где они пребывали. Одиночный стук, и дверь открылась.
— Милорд Копейщик, — низко поклонилась Офелия сразу же после открытия двери. — Прошу прощения, что вынудила вас прийти так далеко.
— Ты… достойно справилась с ситуацией, — хмыкнул Копейщик, входя внутрь. — Мы готовы к противостоянию?
— Да, — произнесла Офелия, не отрывая взгляда от земли. — Мы только что вернулись из Подземелья. Шал достиг девяносто девятого уровня.
Сидящий на диване Эйлвинд поспешно вскочил на ноги и так же поклонился. Посреди комнаты осталась стоять только единственная фигура. Копейщик сделал ещё шаг и внимательно осмотрел со всех сторон этого мужчину.
Шал был высоким и мускулистым мужчиной с чуть голубоватым оттенком кожи. Если совместить это с закрытым третьим глазом посреди лба, становилось понятно его происхождение. Копейщик испытал яркую и внезапную вспышку ярости, словно извержение вулкана. Мужчина перед ним указывал на собственную неудачу Копейщика. Он смог модифицировать Упырей, чтобы они могли размножаться с жителями Теллуса, но так и не смог лишить полукровок этих чуждых людям черт.
Сейчас его раздражение было столь велико, что хотелось убить всех и начать сначала.
«Всё ради тебя, Эсе. Ради тебя я буду спокойным».
Помимо врождённых черт Шал привлекал внимание своим сильным взглядом. И пусть сейчас Шал не использовал умышленно никаких образов, воздух вокруг него сам наполнялся яркими образами его Умерщвляющей Гадюки, её ядом и клыками. Копейщик прищурился.
Провести последнюю проверку — вот настоящая причина его прихода. Большинство не было способно ощущать столь призрачные аспекты образов, но это мог Копейщик, что давно решил отрезать себя от образов и предотвратить заражение других собственными образами. Вторая необходимая причина этого состояла в том, что так он обрёл невероятно тонкое восприятие образов других. Даже короткий взгляд позволял Копейщику увидеть тени навыков человека, даже если они сейчас не использовались.
Ещё одна причина такого ограничения себя заключалась в том, чтобы не повлиять на создание других образов. Он не желал вновь повторить момент из прошлого, когда Система отказалась предоставить энергию миру Эсе только потому, что победивший в Теллусе образ был создан Немезидой. Присутствие его окаменевших образов сильно замедляло образование и развитие новых образов, из-за чего пришлось ждать много поколений, чтобы достичь текущей точки.
Всё ради этого момента.
Копейщик улыбнулся, ведь в образах Шала не обнаружилось ни капли его собственной энергии.
— Пришло время исполнить свою судьбу, Шал, — негромко произнёс Копейщик. — Мы так долго ждали этого и так много вложили в усиление тебя. Ты — надежда ай_ Теллуса. Пришло время исполнить свои обязательства.
Глаза Шала вспыхнули едва сдерживаемой яростью. Копейщик едва не засмеялся, ведь он стал причиной ярости дурака. Но его ярость была обоснованной, если учитывать все манипуляции Копейщика ради достижения текущего момента.
К тому же его гнев полезный и станет отличной мотивацией. Копейщик прекрасно понимал его чувства, ведь он был зол уже как шестьсот тридцать два года.
«Как же много воды утекло с момента, как Система забрала тебя у меня, Эсе».
— Так что? — натянутым голосом спросил Шал, когда изо всех сил старался смотреть прямо. — Кто ещё должен умереть…
Как по сигналу, в нескольких кварталах от них раздался взрыв. Ударная волна тряхнула даже их здание. Лицо Шала мгновенно побледнело.
— Нет необходимости вовлекать её, — прошептал он.
Копейщик взял своё лицо под контроль, чтобы не усмехнуться, но даже так капля его чувств просочилась наружу. Внезапно ему захотелось сказать Шалу, что Румера была всего лишь частью его собственного Источника Копья, что нежданно обрёл разум. Просто чтобы увидеть выражение лица Шала. Но этот порыв был так же подавлен.
Копейщик пришёл в ярость, как только узнал, что Источник Копья был не украден, а он обрёл разум и сам ушёл. Он испытал облегчение, что дело было не в предательстве, но также его сковал и страх, что воплощения Источника Копья вновь распространят его образ по земле. Ведь это способно разрушить сотни лет его трудов.
Но потом он осознал, что можно использовать собственные образы и сделать их проигравшими в грядущем противостоянии, и этим он признал полезность Источника Копья. Его образ стремительно наделял силой всех, кто вступал с ним в контакт. Особенно он влиял на дураков вроде Сило, кто не имел даже половины боевого опыта и чутья кого-то такого, как Шал. Им создавались только легко убиваемые злодеи.
Пусть Копейщик побаивался давать Шалу чрезмерно контактировать с Румерой, но сейчас их связь станет удобным рычагом, чтобы положить начало конфликту.
— Беги навстречу судьбе, мальчик, — прошептал Копейщик. Шал выпрыгнул из окна и бросился к зданию, в котором ждала Румера.
***
— Вы должны отпустить меня, — спокойным голосом произнёс Рэндидли, смотря на Оракула. Она была слабым звеном в этом дуэте. Всё сработает, если он сможет убедить Оракула.
— Ни в коем случае. Ты чересчур непредсказуем. Ты создашь только новые проблемы, — качнул головой Версолт. — Ты молод и нетерпелив, что мы знаем. Но даже так…
— Вы не солгали, когда говорили, что меня предали, — продолжил Рэндидли и со сморщенным лицом смотрел на Оракула. — Вы просто… не осознали, кто меня предал. Это только теория, но послушайте её. Если я прав… то ваша битва не пройдёт по плану. Некто собирается украсть звёздный час Шала.
***
Некто, кто прослыл экспертом в краже звёздного часа.
Когда Шал бросился спасать Румеру, в его разум проникали десятки ужасных образов. Её скорченное тело, капающая с губ кровь, сломанные и искалеченные конечности, мёртвые и пустые глаза, вырванные вместе с кожей волосы…
Ничто их этого не стало явью, когда он явился на место сражения.
Румера сидела бледная, но невредимая у остатков разрушенной стены.
В центре комнаты стоял покрытый ребристыми костяными доспехами Сило, а вокруг него сгущалась непроницаемая завеса тьмы. Призрачные когти создавались и рассеивались так же легко, как чешуя рыб, мелькающих у поверхности океана. На даже сквозь эту густую и противную тьму было заметно яркое пятно: из груди Сило торчала малиновая игла.
С опустевшими глазами Сило соскользнул с копья, и кровь хлынула фонтаном из зияющей дыры в его груди, заливая небольшое помещение. Над ним возвышалась Азриэль со своими белоснежными волосами и пылающими глазами. Две ярко-красные ленты тянулись от каждого бедра её кожаной брони и извивались вокруг её тела.
Неумолимым потоком тьма Сило скользнула по копью Азриэль в её тело.
— А ведь Хелен говорила мне, что уже убила его, — улыбнулась она Шалу. — Глупышка. Не волнуйся Шал, я намного лучше заканчиваю начатое.
