Офелия резко подняла голову, когда царящую тишину прервал шёпот Копейщика.
— Как… это возможно… — прошептал он, смотря сквозь стену в направлении поля сражения, где решались их судьбы. Впервые за долгое время их отношений учителя и ученика Офелия услышала страх и замешательство в голосе Копейщика, что наполнил её едва сдерживаемой паникой.
Копейщик никогда не терял контроль, ведь он — Копейщик. Он же…
— Что случилось? — первым поинтересовался Эйлвинд, за что Офелия одновременно проклинала и благословляла его. Причина столь противоречивых чувств была в том, что ей самой хотелось задать тот же вопрос, чтобы унять своё волнение, и в то же время ей хотелось притвориться, что она никогда не видела таких эмоций Копейщика.
— Не… знаю… — опустил голову Копейщик. Офелия с неким облегчением увидела, как страх Копейщика сменился яростным и вдумчивым выражением.
— Такое… не должно быть возможным. Третье лицо убило Сило… дуэль за Вознесение так и не состоялась. Вся наша работа… ещё один из наших вариантов провалился, так и не дойдя до своего финала. Чёрт. ПОЧЕМУ ОПЯТЬ!
— Как такое возможно? — внезапно услышала собственный вопрос Офелия.
— Что ж, у нас хотя бы есть Шал, — хмыкнул Эйлвинд и пожал плечами. — Можно просто обучить другого до нужного уровня. Конечно, это займёт некое время, но…
— Идиот, — отрезал Копейщик, остановив Эйлвинда пристальным взглядом. —чересчур много потерял, чтобы усилить образ Шала и наделить его опытом, что он впитывал последние два года. На достижение этого ушли все наши ресурсы. Да, в теории такое возможно повторить вновь, но энергия этого мира…
Копейщик устремил взгляд ввысь. Его глаза бегали по сторонам, когда он читал энергию самого Теллуса в небе. Выражение его лица омрачила ненависть.
— Теллус застрял на полпути к завершению Второго Великого Бедствия, — негромко начала Офелия, когда повернулась к Эйлвинду и пыталась доказать, что поняла Копейщика. — Мы давно перестали получать относительно чистую энергию от Системы, что кормила нас в прошлом. Мы показали себя неспособными закончить её испытание. Поэтому сейчас…
— Но ведь уже раз мы смогли добиться нужного результата, да? Почему бы просто не повторить это? — продолжал упорствовать Эйлвинд, скрестив руки на груди. — Не нравится мне ваша позиция проигравшего.
Офелия испытывала безграничную ярость. Она бросила взгляд украдкой на Копейщика, чтобы узнать, разделяет ли он её возмущение. Если бы так было, Офелия без сомнений убила бы Эйлвинда. Но оказалось, что Копейщик погрузился в собственные мысли и раздумывал, что же делать теперь. Поэтому Офелия только стиснула зубы покрепче и повернулась к Эйлвинду.
— Ради этого мы уничтожили многие собственные образы Копейщика, — постаралась говорить предельно спокойным голосом Офелия, пусть и сверлила Эйлвинда испепеляющим взглядом. — Что было крайне неэффективным обменом. К тому же мы пытались оградиться от собственных образов, чтобы в случае чего воспользоваться ими в качестве топлива. Но подойдя так близко к успеху, мы вновь начали использовать образы, что было… глупым решением. Сожалею, что не прислушалась к Версолту. Поэтому… подготовка к уничтожению наших образов займёт гораздо больше времени.
— Кое-что я не понимаю, — внезапно вмешался Копейщик. — Как такое возможно? Сейчас Азриэль находится на пятьдесят седьмом уровне. Я и сейчас ощущаю, как её уровень повышается. Сило находился на девяносто восьмом уровне. Поглоти он Румеру, то достиг бы девяносто девятого уровня, что так нужен нам. На девяностом уровне он должен был получить могущественный навык, против которого Азриэль не смогла бы что-либо противопоставить. Каким образом она победила его?
Если первый шёпот Копейщика наполнил Офелию паникой, то нынешний голос окунул её в холодную воду.
— Может в аватаре твоего Источника Копья имелась слабость, которой она воспользовалась? — спросила Офелия.
— Да что ты…! — зашипел Копейщик, как вдруг хрупкая дверь в их комнату медленно открылась, и внутрь вошла высокая фигура, что была скрыта в тенях своего плаща.
— Давно не виделись, Авто Реч, — прозвучало веселье в голосе гостя. — Как живётся? Разочарованный? Побеждённый? Сломленный?
— Кто бы мог подумать, что к нам приполз в маскировке изначальный Автократ собственной персоной, — прошипел Копейщик. — Твоих рук дело?
— В какой-то мере, хоть меня удивило, как ловко ты смог предотвратить мои прошлые попытки разрушить твою глупую игру, — пожала плечами фигура в плаще. — Но всё это неважно. Всё кончено. Ты проиграл.
— Да что ты… — начал Копейщик, но остановился на полуслове, когда плащ гостя взорвался. Под ним открылось большое аметистовое тело, что сидело низко к земле и было чересчур большим, чтобы какой-то плащ мог скрыть его. Пока глаза Офелии пытались уловить внезапно огромную кристаллическую форму, у потолка вдруг что-то мелькнуло.
Офелия позабавилась мыслью, что даже Копейщик не сразу разобрался в происходящем. Поэтому единственным, кому хватило воли начать действовать, оказался… Эйлвинд.
Он взревел и подпрыгнул с высоко поднятым копьём. От него хлынула волна жара, что обуглила стены и потолок. С молниеносной скоростью Эйлвинд встретил то что-то у потолка.
Треск!
У Офелии перехватило дыхание, когда за мгновение после треска всё вспыхнуло перед её глазами.
Эйлвинд стоял с опустевшим лицом между аметистовым скорпионом и Копейщиком. Его копьё сломалось, а невероятно острое жало скорпиона пронзило грудь Эйлвинда.
Такая скорость движения не оставила Офелии и шанса что-то предпринять самой. Она сразу поняла, что острая как бритва игла на кончике хвоста скорпиона выпустила в тело Эйлвинда какой-то смертельный яд, ведь спустя секунду его глаза потускнели, и Эйлвинд рухнул набок.
— Какая жертва. Был бы он таким храбрецом, если бы знал, сколькими копейщиками пожертвовал ты, Авто? Если бы знал, на что ты пошёл, чтобы победить меня в первый раз?
— Офелия, шевелись, — проигнорировал скорпиона Копейщик и разрушил заднюю стену. — Нужно отступить и перегруппироваться. Пока не разберёмся в ситуации…
Спустя мгновение Копейщик I__ исчез. Офелия последовала за ним на максимально возможной для себя скорости. Покидая дом, она бросила прощальный взгляд на Эйлвинда. Вытекающая из пробитой груди кровь медленно стекала по хвосту и скапливалась на полу в центре комнаты.
Последним услышанным звуком стал смех аметистового скорпиона, что смотрел за их побегом.
***
— Пожалуйста, выслушайте меня, — продолжал настаивать Рэндидли, сжимая руки в кулаки. — Что-то точно пойдёт не так…
— Это не так будет только если мы позволим тебе уйти, — так же настойчиво прервал его Версолт. Но его глаза были прикованы к Рэндидли и следили за каждым его движением. Хоть Версолт не признавал этого в открытую, но Рэндидли казалось, что даже он ощутил нависшую над ними проблему. Если не истинную форму проблемы, то хотя бы её присутствие.
— Лучше всего удерживать тебя здесь.
— Если сделаешь так, то будет слишком поздно, — процедил сквозь стиснутые зубы Рэндидли. Он повернулся и решил надавить на Оракула, лицо которой выглядело сейчас более бледным и нерешительным.
— Пожалуйста. Могу поклясться вам, что помогу Теллусу вознестись. Я тоже хочу, чтобы Шал пережил это. Не желаете услышать кое-что? Не я был тем, кто изначально нацеливался на Драк Вирда…
— Ничего не изменить, мистер Гостхаунд, — устало выдохнула Оракул и пожала плечами, бросив взгляд на скапливающийся у своих ног туман, проникающий сквозь разбитые окна. — Мы выбрали путь и останемся на нём до самого конца.
Рэндидли ещё какое-то время смотрел на Оракула, а потом повернулся назад к Версолту. Их лица охватывало такое же мрачное выражение неизбежности.
«Ещё один выбор, — закрыл глаза Рэндидли и обдумывал распутье перед собой. — Продолжить давить на них или позволить Азриэль и её учителю…»
Позволить сделать что? Этого Рэндидли не знал, но имел смутное предчувствие.
Но густая текущая река к ней указывала на его правоту. Азриэль собиралась вмешаться.
«Почему ты с таким отчаянием жаждешь добиться славы, Азриэль? Неужели долг перед твоим учителем настолько велик…?» — Рэндидли задал тщетный вопрос Эфирной реке, что, конечно же, не ответила ему, ведь была только безмолвным потоком энергии и смысла.
И тут Рэндидли осознал, как долго он отказывался от разного, чтобы помочь Шалу. Поэтому хотя бы в какой-то мере он понимал её. Исходя из его понимания получалось, что долг Азриэль перед её учителем был намного, намного глубже его собственного долга перед Шалом.
Самое первое Подземелье, которое никто из них двоих не был способен пройти в одиночку. Рэндидли и Шал полагались друг на друга, чтобы преуспеть и сбежать. В результате этого они стали учителем и учеником, но такие отношения строились на уважении сильных сторон каждого из них. Рэндидли всё ещё бережно хранил в памяти воспоминания о тяжёлом времени, что они провели вместе.
Азриэль была молодой девушкой из приходящей в упадок семьи, которую продали бы в качестве невесты любому, кто заплатит больше, ведь семья Бланш пыталась отсрочить свой крах. Именно её учитель помешал этому и дал Азриэль инструменты, чтобы взять под контроль собственную судьбу. Всепронзающее копьё стало её спасательной шлюпкой в бушующем море жизни. Конечно, она от рождения имела необыкновенный талант, но семья никогда не давала ей возможности воспользоваться этим преимуществом.
Именно учитель дал ей всё, что она сейчас имела. Ну, если не считать Эфира, что ей дал сам Рэндидли.
Какую-то секунду он подумывал разорвать их связь, но не этого он хотел. Нет, его выбор был в том, что делать сейчас. Согласиться с ними или продолжить бороться… ?
По правде, выбор был проще простого. Он будет сражаться.
Его рот сжался в линию. Он не станет по своей воле расплачиваться за глупость других. Его глаза засияли подобно изумрудным фонарям, когда он шагнул к Оракулу, как вдруг позади раздался голос Версолта:
— Чт… что?! Как такое могло…?
Рэндидли медленно обернулся. Постепенно приходящее в ужас лицо Версолта сказало ему, что уже слишком поздно. Всё уже случилось. Нечто предотвратило Вознесение.
