— Разве? — повернулся Рэндидли к Азриэль. Девушка кивнула.
— Моя цель — принести почёт моему учителю. Если своими усилиями я заставлю других признать его… это принесёт мне удовлетворение, — ответила Азриэль. — Если верить словами Апельсинки, то этим шагом мы заслужим признание людей. А их внимание очень ценное.
— Пожалуй, и я соглашусь, — добавила Скарч. — Во всяком случае, все признанные Стили ненавидят нас. Почему бы нам не завести новых друзей?
Апельсинка расплылся в широкой улыбке и осушил за раз половину своей кружки. Через несколько секунд он закончил кружку и ударил ею о стол, причмокнув губами.
— Какие замечательные новости. Вы можете считать нас лишь бандой недовольных и своенравных упрямцев, но мы — глас народа. Ваш жест значительно поднимет настроение здешних фермеров…
— Конечно, эффект не будет большим. Но даже такая небольшая помощь будет к месту.
Рэндидли повернулся к девушке, что привёл за этот стол Апельсинка, и что наконец заговорила. Казалось, она умышленно не смотрела на Рэндидли, отчего он вздохнул. Но он сам был виноват в таком отношении, ему следовало быть осторожнее с использованием своей короны. И пусть даже корона изменилась вопреки его воле, но не стоило так беспечно обращаться с ней в таком людном месте.
— У вас проблемы с едой, да? — обратился Рэндидли к девушке. — Если так, то я могу…
Внезапно Рэндидли застыл. Его лицо осунулось, и на нём проступила безысходность. Нет, он больше не мог. Пускай с новым навыком он мог раздуть овощи и фрукты до огромных размеров ценой лишь десятка единиц Маны, но его Мана была смертельной для этой еды. Внезапно Рэндидли накрыло осознание масштабов того, что он потерял после поглощения Пепельного Образа.
Рэндидли дрогнул, когда представил, что может случиться с человеком, который съест один из таких заражённых Маной овощей. Подобный овощ… сгорит внутри человека. Насколько это больно?
— У нас проблема с рабочей силой, — качнула головой девушка. — Это нельзя решить победой над каким-то врагом. Слишком много наших сильных людей отправилось на передовую для остановки Упырей. По этой причине наши поля не обрабатываются, и если не посеять семена в ближайшее время…
Она не закончила мысль. Вскоре разговор ушёл от этой темы и вернулся к Стилю Чёрного Пера. Азриэль и Скарч принялись расспрашивать Апельсинку, что это за Стиль, сколько людей в нём состояло, какие цели они преследовали и другое в этом роде.
Рэндидли же не участвовал в обсуждении, а просто сидел с полузакрытыми глазами. Однако его грудь была объята пламенем разочарования и ярости. Его изумрудные глаза сияли. Они сияли от тех бурных эмоций, что Рэндидли испытывал. После этого он начал направлять свою Ману. Пускай он потерял безвредную манипуляцию растениями, но нельзя отрицать, что вместо этого он обрёл могущественный инструмент, которым было проще воздействовать на мир. Поэтому он распространил своё влияние на километры окрестностей и надавил.
Если бы сидящие за его столом не были настолько увлечены своим разговором, они бы точно заметили покрасневшие края радужной оболочки глаз Рэндидли. На фоне ярких изумрудных глаз эти красные области напоминали языки пламени, что медленно пожирали природный цвет глаз Рэндидли.
***
Йера привычно проснулся перед восходом солнца.
Первым дело он умыл руки и лицо. После этого он направился покормить свой скот. Когда он закончил и направился к своему дому, солнце только-только начало выглядывать из-за горизонта. Почесав спину, Йера позволил себе недолго отдохнуть на крыльце дома и наблюдать за восходящим солнцем.
Сегодня он займётся тем же, что и вчера. И этим же он будет занят до конца недели. Чуть позже он посмотрит, сколько из ближайших полей ему осталось расчистить и вспахать. Когда его соседи отправились на юг, увлёкшись войной и обещаниями о славе, у Йеры оказалось чересчур много земли, чтобы он мог обработать её в одиночку. Возможно, количество земли было в двадцать раз больше возможного для него.
Но чем выше поднималось солнце, тем шире становились глаза Йеры. Он протёр глаза, прогоняя остатки сна, и потом вновь взглянул перед собой. Однако он лишь убедился, что глаза ему не лгали. Но даже так Йера подскочил на ноги и обошёл дом кругом, чтобы увидеть все свои поля. Он не заметил этого в темноте, но все поля вокруг его дома…
Все ранее заросшие сорняками поля были очищены и вспаханы. Солнечные лучи освещали полностью обработанные поля, что были готовы для посадки семян.
С холма, на котором стоял дом Йеры, он не видел ни клочка земли, что не был бы вспахан. Подобную работу никак не мог сделать какой-то человек, особенно за одну ночь.
В порыве любопытства Йера осмотрел поля критическим взглядом. Он приблизился, и его зарождающаяся надежда обратилась во вспышку страха. Он нахмурился и нагнулся к земле, взяв в руку странную серую субстанцию, что в некоторых местах покрывала верхний слой почвы. Когда Йера узнал, что искать, он обнаружил эту серую пыль везде. Всё поле было покрыто чем-то серым.
Йера растёр серое вещество между пальцами и нахмуривался сильнее.
— Это… пепел?
Как тут его внимание привлёк звук бегущих ног, и он поднял взгляд на группу из трёх мужчин, что умеренно бежали по дороге к его дому. Один из мужчин был знаком ему, Албби.
Пока троица приближалась к его дому, Йера вытер покрытые пеплом руки о свои штаны и вернулся к своему крыльцу. Между троицей произошёл недолгий разговор, а потом двое мужчин помахали руками Йере и получили кивок в ответ. Эти двое побежали мимо его дома дальше по дороге на запад, а Албби подошёл к дому.
— Эти парни со стороны Магделвина, — проворчал Албби. — Каждое наше поле вспахано и готово, как твои. Некоторые жалуются, что линии на полях не всегда прямые, но чёрт возьми. Я в жизни не помню года, чтобы видел такие хорошие поля на столь огромном расстоянии.
Албби сел возле Йеры на крыльцо, и они оба задумались об этой странности произошедшего. Чуть спустя они почти одновременно пожали плечами. Они не имели положения наследственных копейщиков, чтобы забивать головы такими вопросами.
— Парни побежали на запад посмотреть, насколько далеко обработаны поля.
Йера просто кивнул.
— Что мы знаем о пепле? — нахмурился он.
— Это одно из лучших удобрений, что я когда-либо встречал, — взволнованно произнёс Албби. — Если бы я знал меньше, то предположил бы, что кто-то привёз к нам пепел после лесных пожаров в Школе Сердца. Сам по себе пепел имеет высокую плотность питательных веществ, но он проигрывает в сравнении с этим наполненным Маной пеплом на твоих полях. Бьюсь об заклад, что мы сможем собрать урожай уже через две недели, а ведь мы даже не посеяли семена. Сделавший это однозначно имеет дар. Или навык.
Пара мужчин улыбнулась друг другу. Йера поднялся, потёр спину и пожал руку Албби.
— Ну что ж, пора браться за работу.
Девушка вернулась в штаб-квартиру Чёрного Пера, а Апельсинка настоял на сопровождении остальной группы, когда они следующим утром продолжили своё путешествие в Хастам. Рэндидли был не против появления такого спутника, тогда как Скарч веселилась на полную. В течение всего пути она то и дело дразнила Апельсинку его именем. Пожалуй, больше всего забавляло то, что Апельсинка каждый раз попадался на её подначки и начинал плеваться и в гневе топать ногами.
Подобное показалось Рэндидли неким противостоянием быка и тореадора. Как бы Апельсинка не понимал, что ему не нужно поддаваться на провокации, он каждый раз в ярости набрасывался на Скарч. Вот только в отличие от быка, что легко мог победить тореадора, Рэндидли не был бы таким уверенным, кто их этих двоих окажется сильнее.
— Ты готов? — спросила Азриэль.
Рэндидли склонил голову набок, и Азриэль продолжила:
— Ты мог не обратить внимание на речь перед началом этого турнира, но мы все заработали время в Зале Стоек одним попаданием в участники турнира. Впрочем, когда мы впервые прибыли в Хастам, тогда ещё велось расследование о пропаже Источника Копья, и было не до этого. Но я связалась со своими знакомыми в Хастаме, и нас пропустят в Зал.
— Что за Зал Стоек? — поинтересовался Рэндидли.
— Хастам… — призадумалась над ответом Азриэль, — это одна из самых могущественных Деревень в Теллусе. Деревенский Дух этого города обладает непревзойдённый силой и видением. Несколько сотен лет Хастам копил и смог приобрести удивительное сокровище, что позволяет записать десять секунд движений людей в камни.
— Достижение уровня Понтифика означает, что человек достаточно квалифицирован, чтобы быть выбранным для записи в Зал Стоек. Но в основном человеку просто требуется доказать свою силу и влияние. В истории Теллуса было много великих злодеев, движения которых сохранены в Зале Стоек, что преподносится как большая победа. Ведь хоть они принесли в наш мир много зла, но их мастерство копья было изысканным.
— Одна из моих целей — это вынудить Зал Стоек признать моего Учителя, — посуровел взгляд Азриэль. — Каким бы это ни было сумасшествием, но я пробьюсь туда и заполучу место во внутреннем круге, где хранятся десять сильнейших движений копья за всю историю.
— Трудную цель ты себе поставила, — легко бросил Рэндидли, обдумывая эту информацию. Он подозревал, что-то сокровище Хастама могло создать не просто какое-то подобие видеозаписи, ведь тогда бы Азриэль не говорила об этом настолько почтительным голосом. Вероятно, те камни позволят ощутить нечто, словно человек своей кожею чувствует навык какого-то копейщика из прошлого. В Хастаме было создано место с большим количеством невероятно сильных образов… теперь понятно, почему этот Зал Стоек настолько ценный.
— И это я слышу от человека, что пытался убить Распространителя, — качнула головой Азриэль. — В конце концов, существовал только один человек, что убил Распространителя и смог доказать это.
Рэндидли ничего не ответил, но задался вопросом о правдивости этой информации. Если Распространитель был олицетворением наибольших страхов жителей Теллуса и их образов, то Копейщик должен был сразиться против одного из них. Но перед похищением Источника Копья Распространители никак не проявляли себя. Неужели Копейщик не смог убить ни одного из них…?
Рэндидли прищурился. Зал Стоек записывал старые боевые стили для будущих поколений. Распространители собирали мёртвые тела и превращали их в новых солдат. Это совпадение?
Пока Апельсинка и Скарч продолжали цапаться сзади, их группа прошла через ворота Хастама.
