Наффер мгновенно вскочил на ноги и нажал кнопку закрытия двери. Когда металлические двери дёрнулись и начали закрываться, Наффер нажал кнопку первого этажа. Он был готов на что угодно, лишь бы скорее покинуть это место.
— Извините, юноша, но кем бы вы ни были, не могли бы вы… Это кровь? — поначалу суровый голос сенатора Файрфлай резко стал тревожным, когда он заметил состояние Наффера. Только когда двери лифта плотно закрылись, отрезав их от потока проклятий и ругани Данка, что всё ещё пытался счистить оплавленную плоть со своего шлема, Наффер смог расслабиться.
Наффер повернулся лицом к сенатору и попытался представить, как он мог выглядеть сейчас со стороны. Он мог не выглядеть в глазах сенатора загнанной и побитой крысой, у которой сердце выпрыгивало из груди. Хоть… именно так оно и было. Перед этим мужчиной Наффер чувствовал себя маленьким и грязным. Перед этим невысоким сенатором с проницательными и яркими глазами.
Казалось, эти глаза могли пронзить маску Наффера и увидеть его таким, кем он был на самом деле. Мошенником. Не Гостхаундом. И даже близко не героем. Он был всего лишь ребёнком, что прыгнул выше головы. Возможно, он просто воспользовался этим шансом.
Кровь покрывала костюм Наффера и стекала с его тела на пол лифта, собираясь в лужу под его ногами. Кровь относительно плохо впитывалась тканью его одежды, из-за чего местами она уже успела подсохнуть, хоть и не так сильно, что остались заметные пятна. Но всё же вся одежда, за исключением его тёмнокрасной рубашки, была безнадёжно испорчена. Его маска Гостхаунда немного оплавилась с краю, когда мимо него пролетел плазменный снаряд.
Когда Наффер было собрался признаться во всём этому внушительному пожилому джентльмену, произошли сразу две вещи. Во-первых, боль от сожжённого плазмой большого пальца, наконец, пробилась в затуманенное адреналином сознание, что пошатнуло его решимость признаться.
Во-вторых, сверху послышался звук удара, после чего лифт начал постепенно ускоряться. Он довольно быстро преодолел лимит безопасной скорости, а ещё через четыре секунды и вовсе перешёл в свободное падение.
— Чёрт, так и знал, что нам не стоило разделяться… — пробормотал под нос сенатор Файрфлай. После он качнул головой и более уверенно взглянул на Наффера.
— Что ж… ты хочешь скрыться по-тихому, да? Полагаю, ты не дружишь с такими падающими объектами. Пожалуйста, отойди в сторону.
Наффер охотно отошёл спиной к стене. Пока сенатор закатывал рукава, Нафферу показалось, что лифт начал падать ещё быстрее. Но ещё Наффера удивило, что сенатор возле него дрожал.
Хорошо. В таком случае Наффер не будет единственным, кто наложит в штаны при мысли о скорой смерти.
— Пламенный Взрыв! — крикнул сенатор, направив руки на стену. В следующий миг на его руке начал расти огненный шар. Хоть он и закатал рукава рубашки, отчётливо запахло горящей тканью. Металлическая стена задрожала и начала плавиться, ведь не могла сопротивляться такой высокой температуре. В течение несколько долгих секунд стены плавились всё больше и больше, пока сенатор продолжал нагревать их.
Похоже, сенатор остался довольным от такого результата, тогда как Наффер просто стоял в стороне и смотрел на этого мужчину широко открытыми глазами. Температура в лифте стремительно росла и поднялась уже где-то до тридцати шести градусов по Цельсию. Но сенатор не остановился, а лишь несколько смущённо посмотрел через плечо на Наффера и слегка кашлянул.
— Я… Кхм, извините… — выдавил сенатор и больше ничего сказать не смог, ведь горячим воздухом было трудно дышать. Пусть Наффер не знал всех деталей, но он знал, что горение огня в замкнутом пространстве сжигает кислород. Люди с высокой Выносливостью и Живучестью могли какое-то время игнорировать нехватку кислорода, но непросто убедить своё тело игнорировать эту естественную жизненную реакцию.
Даже Наффер начал ощущать перерастающую в панику потребность дышать. Это напомнило ему историю, как Гостхаунд опустился на дно озера Аполлон, чтобы сразиться с драконом, и оставался там три дня без единого движения, пока дракон не подумал, что Гостхаунд ушёл, после чего вышел из пещеры прямо ему в руки.
«Ты же НЕ Гостхаунд! » — закричал его внутренний голос. Это была часть его личности, что хотела свернуться калачиком и надеяться, что ничего плохого не произойдёт, если эта частично расплавленная металлическая коробка с грохотом рухнет на первый этаж. Горящая на циферблате цифра десять на его глазах быстро сменилась девяткой.
И потом пульсирующая боль на месте отсутствующего большого пальца вернула Наффера из состояния паники к чему-то, что больше напоминало спокойствие. Казалось, время замедлилось, хоть так могло лишь казаться ему, когда он уже как некоторое время не мог дышать. Ощущая агонию и напряжение каждой частицы своего тела… Наффер мог думать лишь о том, что он не хочет умирать.
Наффер сжал кулак, когда смотрел на покрасневшего сенатора, что отхаркивал мокроту. Этот мужчина… он мог хорошо управлять своим округом и распределением налогов, но он был дураком. По какой-то причине Наффер чувствовал не желание помочь этому человеку, а скорее…
Скорее, эгоистичная часть Наффера, что пряталась в уголках его сознания, хотела доказать тем богатым людям на улице, что они не те, за кого себя выдают. Существует нечто поважнее денег. И Наффер докажет это.
Похоже, сенатор Файрфлай собирался прибить их обоих нехваткой воздуха раньше, чем лифт рухнет на первый этаж. Но Наффер всё ещё мог спасти их.
Не то чтобы сенатор ошибался, но на циферблате только что загорелась цифра семь. На нижних десяти этажах здания Манхеттен Билдинг стенки шахт лифтов были стеклянными, что позволяло увидеть весь вестибюль. Если сломать стену лифта, они смогут без труда выпрыгнуть наружу, избежав участи превратиться в фарш в этой консервной банке.
Цифра сменилась на шестёрку. Наффер оттолкнул сенатора Файрфлай и подошёл к расплавленной стене. Он сжал руку без большого пальца в кулак. Костяшки его кулака выглядели узловатыми и деформированными. Наффер понимал, что даже если боль от потери большого пальца исчезнет, у него останутся и другие повреждённые кости руки. Но разве сейчас это может остановить его, ведь так?
Молот Бесстрашия.
«Чувствовал ли Гостхаунд хоть раз нечто подобное? — подумал Наффер, ударив кулаком стену лифта намного сильнее, чем когда-либо раньше он бил своим кулаком. — Если начать путь… то нужно идти по нему до самого конца, пусть даже ты и не знаешь, к чему это может привести. Ты просто не способен остановиться».
Стена лифта вывалилась наружу и своим взрывом разбила стеклянный корпус шахты, создав дождь сверкающих осколков. С опозданием Наффер подумал, что внизу должны быть обычные люди, кто может попасть под удар этого битого стекла. Он печально улыбнулся, шагнув вперёд к отверстию. Это определённо всего лишь его воображение. Гостхаунд никогда бы не поступил настолько эгоистично.
Гостхаунд даже не стал бы уходить…
Кашляющий и ослеплённый сенатор отступил на шаг и столкнулся с Наффером, что приблизился к нему. И снова их конечности переплелись, когда пара мужчин потеряла равновесие и вывалилась из лифта. Наффер летел первым, поэтому именно он своей спиной пробил ещё одну дыру в стеклянной шахте лифта.
Но боль снова заставила Наффера сосредоточиться. Кувыркаясь с сенатором в воздухе, он взревел и схватил его за воротник. К своему удивлению, Наффер почти не почувствовал вес сенатора, что можно было списать на его безумное состояние. Возможно, этим движением он начал душить сенатора, но в следующий миг они упали на пол.
На этот раз первым был сенатор, что с криком встретился с полом своей спиной. На первом этаже располагался вестибюль банка. Около двадцати человек неподвижно стояли и смотрели, как Наффер и сенатор врезались в пол. Нафферу повезло приземлиться на ноги, и он качнулся, но сумел удержаться на ногах. Он подметил четверо охранников у двери и ещё десять в разных местах на этом этаже. В его голове промелькнуло одно неприятное воспоминание, из-за чего Наффер содрогнулся.
Затем позади него лифт рухнул на землю, и Наффера снова едва не сбило с ног. Ударная волна была настолько сильной, что она подняла целые облака осколков и разбитой штукатурки, которая разлетелась по всему помещению.
— Вы… — сердито заговорил Наффер, когда чувствовал стучащую в ушах кровь. Похоже, весь его костюм со стороны спины был разорван, а тело разодрано стеклом. Проревев, Наффер схватил сенатора и швырнул его в сторону, словно это было шоу профессионального реслинга.
Словно по сигналу, стеклянный дождь оросил территорию, которую только что покинул сенатор. Маленькие осколки впились в спину Наффера, и он стиснул зубы, чтобы не закричать. Звенящий звук падающего стекла медленно стихал, оставляя после себя лишь тяжело дышащего Наффера, что пытался справиться со своими эмоциями, которые разрывали его на части.
Боль, страх, истощение, удивление, сожаление…
Треск.
БАБАХ.
С грохотом Данк в полном боевом облачении врезался в землю рядом с ним. Даже не поворачиваясь, экзокостюм взмахнул рукой и ударил Наффера тыльной стороной ладони. От удара его отбросило в сторону и несколько раз перевернуло в воздухе, пока он не врезался в твёрдый мраморный прилавок с банковскими кассами, после чего всё перед его глазами потемнело.
