Селфия несколько расслабилась, но она всё ещё выглядела удивлённой. Лукреция попыталась вспомнить, сколько лет она прожила в Теллусе. Она была здесь так долго, что её прошлая жизнь в другом мире казалась лишь сном. Как тут Селфия заметила лиловые волосы человека перед собой, и её глаза расширились.
— ЛУКРЕЦИЯ?!
К удивлению Лукреции, Селфия подбежала к ней и заключила в объятия. Какая-то часть Лукреции смягчилась. Она возвращалась в это место очень осторожно, ведь не знала, что её ждёт в месте, куда её манили инстинкты.
Иклид или любое место под контролем Упырей не считалось тем, где можно легко показывать свои эмоции. Они были монстрами, которых создали для единственной цели. Пусть у каждого была своя цель, но Распространители гордились своей эффективностью и связью с Автократом. Поэтому они считали эмоции… излишними.
(п. п. Нет, лучше всё же писать как «Автократ». Некая аналогия с Распространителями).
— Как же хорошо, что ты здесь! — воскликнула Селфия. И снова Лукреция удивилась своей прежней осторожности. Неужели всё так просто? Или такая небрежность Селфии показывает, что она была недостаточно осторожной… Неужели нельзя избежать влечения той судьбы в виде чёрной нити?
-Хорошо… тогда я сообщу Автократу, — улыбнулась Селфия и оттолкнула Лукрецию. — Ты должна немедленно прибыть к нему. Лукреция… сейчас он требует твою силу больше, чем когда-либо раньше. Нет более идеального времени, чтобы ты вернулась.
И тут Лукрецию словно окатило холодной водой.
Прозвучал знакомый термин, о котором она вспомнила после недавно полученных воспоминаний. Лишь единожды у Распространителя «требовали его силу». Это был своеобразный эвфемизм среди Упырей. Это выражение употреблялось, когда Упыря выбирали для разборки. Выбранное существо будет разобрано на части, что станут топливом для сборки нового поколения Упырей.
— Я… — начала Лукреция, но не смогла закончить. За всю её жизнь именно сейчас её тело было ближе всего к разрушению. Не физическому разрушению, но Лукреция задрожала настолько сильно, что едва удерживала себя на ногах. Её разум разрывался между двумя противоположностями. Первая часть стремилась закончить всё это.
А другая, что выросла независимой в Системе, горела страхом от ощущения скорой смерти.
Дорога, которой воспользовалась Лукреция, привела её прямо на территорию Автократа, в этот укреплённый город Иклид. Селфия начала тащить за собой Лукрецию через разные коридоры и даже не обращала внимания на дрожь этой женщины. Один лишь вид этих странных зданий из серо-голубого металла наполнял грудь Лукреции беспомощностью и ностальгией. Если бы она хоть как-то могла контролировать себя, она бы начала сопротивление и дала достойный отпор. Ей нужно время, чтобы перепроверить свои приготовления…
Её навыки! Её класс! Всё ради чего она работала! Нити кармы, что она вплела в Теллус за своё долгое пребывание здесь, всё ещё сохранились. Они укрепили её и дали силу. Её многообещающие отношения с Рэндидли, её неустановленная связь с Шалом, её наблюдение за столькими тысячами крошечных жизней в Навыке Души Рэндидли. Неужели все эти связи исчезнут? Кто-нибудь вспомнит её?
Карма была чем-то, что могла создать только пара существ, что тем или иным способом взаимодействовали с друг другом. Именно эти связи были её самой ценной силой. Именно они делали её ЕЮ. Она была Вечной Ведьмой. Она была… она была чем-то большим, чем чёртова машина, которая выполнила свою роль и теперь превратится в запчасти.
Лукреция резко упёрлась ногами в землю, отчего Селфия споткнулась на месте, когда попыталась тянуть её дальше.
— Ты смеешь заставлять Автократа ждать?! — повернулась к ней Селфия с искажённым лицом. — Я должна…
-Умокни, дитя, — прошипела Лукреция. Мгновенно Селфия побледнела, когда вокруг Лукреции образовалась опасная аура. Именно этого она боялась. Бессилия. Ощущения беспомощности. Неужели она так легко взрастила этот страх, когда погибли её приёмные родители в Теллусе, или это потому, что она на уровне подсознания знала, что находилась под чьим-то контролем…?
Именно таким жил Рэндидли. Он невероятно жаждал ощущать контроль над собственными действиями, чем в таком смысле очень напоминал Лукрецию. Но Лукреция не боролась против контроля других на таком уровне, как это делал Рэндидли. Нет, Лукреция просто боялась бороться.
Она боялась другой половины себя, что была рождена здесь. Ведь эта часть Лукреции настаивала, что она должна служить Автократу. Нет никаких сомнений, что у него была возможность сохранить силу Лукреции и использовать её для улучшения Упырей. Его понимание Лукреции превосходило понимание всех остальных. Он был архитектором целого вида. Ходили слухи, что в прошлом Упыри были лишь бестолковой толпой, но тогда к власти пришёл Автократ, что возвысился для становления полностью трансцендентным существом, каким он и был. Именно благодаря его руке Упыри смогли продвинуться так далеко.
Лукреция была одним из первых его творений и самым прекраснейшим. Только из этого…
И учитывая то, что они захватили Источник Копья…
Чёрт подери, если её разберут…
То Шал…
Подойди.
Казалось, сами стены создали этот голос, что проник в ступни ног Лукреции. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы заметить, что она начала идти, хоть даже не собиралась этого делать. Сперва этот голос немного облегчил её растущий страх. Потом вся паника и ощущение одиночества, что охватывали Лукрецию в темнейшие часы её жизни, покинули её тело. Всё исцеление, что она пережила за время пребывания внутри Рэндидли, испарилось. На ментальном уровне она колебалась, когда пришлось столкнуться со своим страхом.
Проснулось её внутреннее «я»… что отыскало её старые инструменты. Жестокость. Злоба. Ненависть. Манипуляция. Всё это легко легло в её руки. От этих инструментов ощущалась успокоительная прохлада. Очень скоро прекратилась дрожь, которая не покидала Лукрецию с самого прибытия сюда.
Коридоры размывались перед её глазами, отчего она не успела и осознать, как Селфия привела её к двери, что была под охраной пары могущественной элиты, которую в Теллусе прозвали Королями-Колдунами. Они открыли дверь, и Лукреция как-то сама шагнула внутрь с весёлой улыбкой, когда посмотрела на охранников. Если бы здешние люди знали, что эти Короли-Колдуны были всего лишь обычными Упырями, которых создал Автократ, а не какой-то из младших Распространителей…
Ну, они могли и знать. Ведь Шал легко убил одного Короля-Колдуна, если верить услышанным рассказам.
Внезапно Лукреция ощутила вспышку тоски. Возможно, ей следовало навестить Шала, чем заниматься этим вопросом. Но она так боялась… и не хотела, чтобы он был вмешан в это дело. Если она вновь подвергнет его опасности…
— Удачи, — весело сказала Селфия, и дверь позади Лукреции со щелчком захлопнулась. Как же хотелось надеяться, что её прибытие сюда не означало, что именно сейчас она должна отдать свою жизнь.
Эта комната не выделялась украшениями. Автократ не был из хвастливых существ. Фактически, единственной мебелью в этой комнате была длинная металлическая вешалка, которую воткнули в пол посреди комнаты. Из этой вешалки свисал плащ Автократа. Роскошный плащ из чёрного гладкого меха, что буквально источал могущество. Казалось, что внутри этого меха скрывались необычные цвета, отчего при взгляде краем глаза на плащ нередко казалось, что он светится. Лукреция не сомневалась, что с правильного ракурса этот плащ отсвечивал всеми цветами радуги.
Лукреция никогда не видела Автократа в плаще, но ходили слухи, что он одевает плащ лишь когда собирается на войну и ни минутой раньше. Лукреция верила этому, ведь от этой вещи прямо несло смертью.
Автократ стоял над телом Упыря и рассеяно поглядывал на него. Даже когда Лукреция вошла в комнату, он будто не заметил её и продолжал изучать Упыря. Лукреция успокоила своё бешено стучащее сердце и пыталась изо всех сил не издавать ни звука. Чем сильнее она сжимала свой страх и жестокость, тем более спокойной она становилась.
— Безупречно… — прошептал Автократ и махнул рукой. В следующий момент в тело Упыря вошла искра света, и Король-Колдун с пронзительно яркими глазами встал на ноги. Автократ махнул рукой снова, и Король-Колдун рассыпался в прах. Кусочки камня и металла застучали по земле.
Автократ повернулся и посмотрел на Лукрецию. Его выражение лица выглядело отстранённым и усталым.
— Подойди, — поманил он рукой.
Её тело последовало этой команде прежде, чем разум осознал происходящее. Она могла сопротивляться ему, лишь когда находилась за пределами его досягаемости. Сейчас же она смотрела прямо на Автократа. Она действительно посмотрела на него.
Он выглядел старым. У него была несколько согнутая спина, на которую опадали бледно-седые волосы. Под густыми бровями скрывались проницательные глаза, но всё лицо казалось целым лабиринтом из морщин. Он не был безотказным. Он мог умереть, как и все остальные. Как и она сама. Возможно, ещё не вся надежда потеряна. Из глубин её сознания начало распространяться во все стороны тёмное онемение.
