Мужчина спокойно шагал по пыльному полю битвы. Его кольчужная броня была забрызгана жидкостями убитых Упырей. Между мёртвыми телами бродили и другие люди, но они держались подальше от этого человека. Ведь эти люди пришли сюда только после завершения этого победного сражения. Ходили слухи, что этот мужчина сражался с маниакальным ликованием, с которым мало кто мог сравниться.
Все то и дело неловко посматривали на левую руку мужчины, что была связана за его спиной. Мужчину не беспокоили эти взгляды. В конце концов, намного хуже пытаться жить обычной жизнью, когда его левая рука постоянно подёргивалась. Лучше всего попросту убрать эту руку за спину, когда она не требовалась.
— Постой, друг, — остановили его несколько копейщиков, на которых были отличительные доспехи Школы Копья. — К сожалению, мы не можем пропустить тебя, пусть даже мы слыхали о твоих подвигах. Труп Короля-Колдуна должен остаться нетронутым, пока для его осмотра не прибудет командующий. Однако…
Их было всего трое, что стояли в расслабленных позах. Говорящий оборвался на полуслове, когда его прервала улыбка облитого кровью мужчины. Дрожа от какого-то болезненного предвкушения, мужчина потянулся правой рукой к спине и дёрнул за конец верёвки, что связывала его другую руку. Верёвку упала, и его левая рука выхватила копьё из-за спины.
Несколько минут спустя мужчина пошёл дальше, оставив позади себя несколько изуродованных тел. Они оказались сильнее ожидаемого, и он не смог убить их незаметно. Но сейчас такое не имело значения. Мужчина имел достаточно опыта, когда требовалось прятаться в таких местах. Особенно на территориях Школы Смерти. Здешние мавзолеи и могилы многие годы оставались нетронутыми.
«Тьфу, будь у меня старое тело, всё стало бы намного проще», — начала твердить душа внутри этого мужчины. Но в его ушах это звучало простым нытьём.
«Твоё тело могло стать лучше, но оно так и остаётся неэффективным. Ты едва ли можешь использовать мои навыки».
Мужчина проигнорировал слова этой души и небрежно привязал левую руку к поясу. Душа вновь взяла под контроль мёртвую плоть этой руки и начала играться с ней. Мужчина надеялся, что такое отвлечёт душу на какое-то время. Он перестал тратить время на своего призрачного пассажира и продолжил идти, пока не приблизился к краю большого кратера в земле. Поблизости не было других копейщиков, но мужчина понимал, что причиной этому не было отсутствие попыток с их стороны. Просто воздух в этом месте был пропитан могущественным образом смерти.
Даже сейчас присутствие такого образа вселяло в мужчину неотвратимый страх. Образ, выжженный на этой земле, продолжал пульсировать силой. Но за последний год мужчина достаточно привык к ощущениям своего тела. Без лишних слов он спустился в кратер к телу Короля-Колдуна. Это зрелище было не из приятных.
Разрезанное пополам тело было буквально вдавлено в землю. Настолько вдавлено, что плоть спины этого существа раскололась, и оттуда вытекли телесные жидкости. Мужчина отбросил в сторону разорванный плащ Короля— Колдуна и осмотрел его настоящее тело. Тощее и не примечательное тело, как и у всех остальных Упырей. Это существо состояло из какого-то железа и металлических прутьев, а не обычной плоти. Но всё же мужчина достал сияющий синим кинжал. Мгновенно кожа мужчины и Короля-Колдуна начала покрываться инеем.
Не желая держать кинжал дольше необходимого, мужчина протянул руку и вырезал сердце Короля-Колдуна. Одна из слабостей Упырей — их неспособность выдерживать резкие перепады температуры. Во время слишком быстрого нагревания или замерзания нечто теряло свою прочность в материале, из которого они были созданы. Поэтому было на удивление просто разрезать замёрзшую грудную клетку и извлечь сердце.
С мозгом пришлось повозиться чуть дольше, но это не потребовало особо много времени. Мужчина встал и вложил кинжал в ножны.
Пришло время уходить.
— Ты, на колени, — прорычал одетый в чёрное копейщик, что встал на краю кратера. Он выпученными глазами смотрел вниз на мужчину. Этот копейщик был из тех редких людей, кто имел третий глаз посреди лба. У него была коричневая кожа, покрытая необычными татуировками.
Хоть сейчас он выглядел по-другому, но этот третий глаз напомнил мужчине человека из его прошлого, о котором он предпочёл бы не вспоминать. Это мгновенно испортило его настроение.
— Я хочу убить его сам, — тихо сказал мужчина, когда его глаза остекленели от ненависти.
«Поступай как знаешь. Только не порань себя по глупости. Ты потребуешься мне позже», — ответила душа. От такого мужчина почти что усмехнулся. Но он больше не был тем, кто мог смеяться. Эта его часть умерла год назад.
Неужели всего лишь год назад? Иногда было трудновато следить за временем, ведь в его памяти были лишь кровавые воспоминания.
Он опять развязал левую руку и осторожно приподнял её. После чего с довольным выражением он согнул эту руку. Мужчина вытащил копьё с возрастающей уверенностью. Этот день будет хорошим.
***
Прошёл всего месяц с возвращения Лукреции в Теллус, но её напряжение быстро росло. Причиной этому было то, что она начала медленно передвигать нити для получения силы, что понадобится ей. И во время этого она заметила, как что-то внутри неё изменилось.
Будто нечто, спавшее в её груди долгое время, внезапно проснулось. Оно начало звать её вперёд. Оно манило куда-то. Оно обещало ей мир и покой.
Именно это пугало Лукрецию и не позволяло ей сидеть на одном месте хоть секунду. Какая-то часть её хотела, чтобы Лукреция поддалась этим чувствам. Хотела, чтобы она расслабилась и позволила этому странному инстинкту управлять собой.
Лукреция стояла в пещере и постукивала по камням вдоль стены. Как вдруг она не смогла сдерживать себя и ударила стену ногтями. Её удар отколол большой каменный кусок от стены, словно та была не прочнее песка. Но даже этого недостаточно. Она зашипела на обломки и сжала руки в кулаки.
— Всё ещё чувствуешь напряжение?
Лукреция резко подняла голову, но потом расслабилась и сказала:
— Марко… не ожидала, что ты вернёшься первым.
Марко Поло сверкнул зубами и подмигнул Лукреции. В ответ на это она ловким мысленным движением разорвала нити, что связывали их души. Сразу же самодовольная ухмылка исчезла с лица Марко, когда он побледнел.
А потом её эмоции сошли на нет, когда Лукреция начала изучать Марко Поло. По правде, она взаимодействовала не напрямую с ним, а с сыном Марко. Молодой Холланд Поло якобы напал на дочь лидера одного известного Стиля. Когда справедливость собралась наказать этого человека, отчаявшийся Холланд встретил Лукрецию и заключил с ней сделку.
Она позаботится, что он избежит возмездия, но взамен он будет отрабатывать этот долг десять лет. После такой превосходной сделки Лукреция подошла к Марко, выдав себя за члена пострадавшего Стиля, и объяснила, что сделал его сын. Был только один способ защитить его сына — Марко был вынужден взять его вину на себя.
Его приговорили к семидесяти годам тюремного заключения. По своей прихоти Лукреция заставила Холланда служить охранником той же тюрьмы. Иногда карма показывает себя самым неожиданным образом. Изначально Лукреция думала, что эти двое встретятся в том месте, что приведёт к восхитительному количеству страданий для обоих. В то время Лукрецию настолько охватывал страх смерти, что ей нравилось заставлять других ощущать ту же безысходность.
Но Лукреция никак не могла ожидать, что спустя столько лет вдруг появится Шал, которого она никак не могла обнаружить, и его посадят в ту же тюрьму. Как же она удивилась, когда молодой ученик Шала, такой ветреный Рэндидли, станет учеником Марко Поло и убьёт Холланда Поло во время побега.
Даже сейчас Лукрецию навещали мысли рассказать об этом Марко. Но это была её мягкая часть, которую Лукреция обрела, когда наблюдала за борьбой множества существ внутри Навыка Души Рэндидли. Она так много наблюдала за тем миром, что начала жаждать силы для помощи этим народам внутри Рэндидли. Пусть она не могла винить его, что он сам не помогал этим существам, но Рэндидли жонглировал чересчур большим количеством тарелок, из-за чего некоторые неизбежно разбивались о землю.
Народы в его Навыке Души были одной из таких тарелок.
— Как видишь, — небрежно ответил Марко, вернув часть своего отношения. Но сейчас Лукреция ничего не сделала и лишь кивнула в сторону следующей комнаты. Они вместе пошли от входа в пещеру и разрушенной ногтями стены до той действительно важной комнаты.
В той комнате располагался своего рода алтарь. Несколько плоских камней сложили вместе в ровное возвышение высотой по пояс. На самом верхнем камне, что был широким и совершенно гладким, не считая царапин, виднелись вырезанные сложные руны. Эти руны не светились энергией, ведь в их основе лежал Эфир, а не Мана.
Прямо сейчас они были холодными, но Лукреция считала, что скоро она отыщет необходимые элементы, чтобы активировать их.
На каменном алтаре было три круглых впадины между рядом гравировок. В самой левой впадине лежала голова Йети. Стоило Лукреции войти в комнату, как это существо уставилось на неё. Довольно обычная гравировка Маны, покрывающая его лицо, заставляла Йети молчать и не позволяла ему восстанавливать своё тело. Однако Лукреция не отыскала способа помешать Йети следить за её действиями.
Впрочем, это никак не мешало ей. Йети явно был формой жизни из более высокой Когорты, а Система крайне редко позволяла существам такого высокого класса спускаться в низшие Когорты. Пусть он был Судом, но Йети не мог информировать Систему о нарушителях. Такая способность открывалась, если человек откроет более высокий уровень Пути Еретика.
С размахом Марко Поло достал ржавые древние цепи и заговорил:
— Кстати, твой сын чрезвычайно способный. Подумать только, что он уже по силе достиг уровня Понтифика… такого непросто добиться, если учитывать истинную сущность Источника Копья.
Лукреция уклончиво хмыкнула. Её время вместе с Рэндидли позволило ей понять многие вещи. Одной из таких вещей было то, чем был Источник Копья, и почему он так важен для этого мира. Источник Копья — это серия образов, которые разделили, чтобы они сформировали основу силы этого мира. Скорее всего, это как-то связано с человеком, что победил первое Великое Бедствие, с Копейщиком.
С такими концентрированными образами, что влияли на весь мир, становилось понятно, почему здесь настолько доминировали копья. Ведь всё, что хоть как-то связано с образом копья, получало небольшое пассивное усиление. Вот только Лукреция не понимала, как эти образы могли быть настолько идеально вырезаны в ткани мира. Может это сделала Система, когда здесь победили первое Великое Бедствие?
Или…
Лукреция внезапно подняла взгляд, когда в пещеру вошёл ещё один человек. Затем она улыбнулась.
