Хэнк мог лишь молча наблюдать, как тот наглый подросток унижал Иезекииля под улюлюканье ликующих шахтёров. Этот подросток оказался чересчур быстрым и в то же время грациозным. Во время дуэли его тело изгибалось под невероятными углами, отчего Иезекииль никак не мог за ним угнаться.
Вскоре бессознательное тело Иезекииля рухнуло на землю, словно мешок с картошкой. Пожалуй, самым впечатляющим в этой односторонней дуэли было то, что за всё время юноша по имени Вандал Левиафан не нанёс ни одного по-настоящему смертельного удара. Он будто игрался со своим противником. Такой уровень боя был лишь игрой для него.
Когда Иезекииль упал, зрители повернулись к группе Хэнка. С каменным лицом вперёд вышла Аффина, что подняла Иезекииля и вынесла с небольшой импровизованной арены, где он сражался с Вандалом. Хоть эту арену в виде приподнятой каменной платформы создала та группа рабочих перед самим сражением, но уже сейчас она выглядела несколько истёртой по краям от постоянного контакта с руками зрителей, что опирались на неё, чтобы лучше и ближе наблюдать за сражением.
— Кто следующий? — спросил с улыбкой у Хэнка крепкий мужчина, что представился как Паоло.
— Полагаю, следующим буду я, дружище, — ответил ему такой же улыбкой Хэнк.
От его слов собравшаяся вокруг арены толпа затопала и закричала в предвкушении. Их эмоции повлияли даже на заносчивого Вандала, что быстро позабыл о недавней перепалке с Иезекиилем и полностью сосредоточился на предстоящей битве.
Хэнк хорошо чувствовал настроение других людей, пускай он и предпочитал проводить большую часть свободного времени где-то наедине с собой в пустошах и дикой природе. Соперником Хэнка стал Паоло, что поднимался вместе с ним на арену и поднимал руки под аплодисменты публики, распаляя её. Казалось, словно всё обращённое на Паоло внимание только делало его всё сильнее и внушительнее.
Паоло не забывал о зрителях и намеренно создавал нужное настроение для шоу. Хэнк подумал, что даже если Паоло и был сильным, то эта игра на публику делала Паоло очень предсказуемым, чем и мог воспользоваться Хэнк.
По крайней мере, таков был его план.
Объявления о начале боя не прозвучало, лишь по изменившейся на арене энергии Хэнк ощутил, что битва началась. Энергия заполнила собой всё пространство над ареной, что даже сам воздух задрожал от того взрывного насилия, что собиралось разразиться здесь в ближайшие секунды.
За одно мгновение Хэнк откатился назад и вытащил левой рукой пистолет, который сразу же направил на Паоло. Этот соперник сорвался с места и несколько расслабленно побежал к Хэнку. Всё бы ничего, если бы эта «расслабленная» скорость не оказалась настолько быстрой, что Хэнк едва поспевал за Паоло своим взглядом.
Задействовав вовсю навык Соколиный Глаз, Хэнк перекатился в сторону и несколько раз выстрелил. Казалось, Паоло не ожидал такой быстрой реакции. При виде оружия и летящих в него пуль он нахмурился. Но потом Паоло несколько раз шагнул по диагонали, что позволило ему и приблизиться к Хэнку, и уклониться от пуль. К сожалению, пули Хэнка не смогли замедлить его противника.
Пока Паоло широко улыбался, Хэнк мог лишь ругнуться в своих мыслях. Но Хэнк не растерялся и свободной правой рукой бросил себе под ноги Дымовую Бомбу.
Звуки толпы вмиг исчезли, словно этот дым накрыл всю арену звуконепроницаемым куполом. Глаза Хэнка расширились. На такое… не способна его бомба. Но времени задумываться об этих странностях у Хэнка не отыскалось, ведь где-то в этом дыму скрывался его противник, о чём кричала его интуиция. Как-то неожиданно Хэнк ощутил себя в роли преследуемой дичи.
Спустя секунду Хэнк услышал едва слышный шум и сделал несколько выстрелов вправо. С места, куда направились пули, послышался смех, и оттуда выбежал Паоло.
— Как ты узнал? — на бегу спросил Паоло и приготовился схватить Хэнка, чтобы втянуть его в ближний бой.
У Хэнка не было времени объяснять свои навыки. Вне всяких сомнений, тот шум был грубой ошибкой, которую никак не мог допустить текущий противник Хэнка без давления на себя или других причин.
На этот раз Хэнк перекатился в сторону ещё быстрее, ускользая от протянутых рук Паоло. Стоило Паоло осознать, что его атака провалилась, как он сменил стратегию и со всей силы ударил кулаком в поверхность арены. От этого образовалась ударная волна, что расчистила площадку арены от большей части дыма и пошатнула Хэнка, которому пришлось для восстановления равновесия отступить на шаг.
Спустя несколько секунд Хэнк заметил, что у него повредились барабанные перепонки, ведь после этого удара звуки подбадривания и аплодисментов зрителей стали обрывчатыми, словно они звучали из какого-то сломанного телевизора. То одну минуту Хэнк не слышал совсем ничего, то в его ушах кричали и били в барабаны тысячи людей. Таким образом Хэнк перестал обращать внимание на какие-либо звуки и полностью положился на свои навыки Инстинкты Стрелка и Дуэльное Превосходство.
Первый из навыков помогал определить местонахождение Паоло, а второй обострял чувства Хэнка и упрощал движения. Много времени прошло с последней настоящей дуэли Хэнка. Но для него столь долгое отсутствие практики ничего не значило, ведь он мог ощущать своего противника и обладал прошедшим многие тренировки телом, что сразу же реагировало на все изменения вокруг себя и уклонялось от ударов на одних рефлексах.
В этом сражении Хэнк ощущал какую-то странность, словно само время замедлялось, когда его преследовал Паоло.
Хэнк мог списать это на действие навыка, но он не мог представить себе навык с настолько глобальными эффектами. Здесь была другая ситуация. Хэнку казалось, что Паоло мог ощущать и думать лучше и быстрее, чем позволяли Хэнку его навыки и характеристики. Могло показаться, что в голове Паоло находилось чёткое видение нужного будущего, к которому он и прокладывал дорогу своей уверенностью. Такое… впечатлило настолько, что Хэнк почти забыл, когда в последний раз чувствовал то же самое.
Как-то в детстве Хэнк пришёл домой из начальной школы и увидел своего отца, который сидел на двухметровом деревянном заборе и задумчиво смотрел на горы Аппалачи, что виднелись с их заднего двора. Причиной строительства забора была как-то раз замеченная отцом пума, что присматривалась к их курам. Но после возведения забора отец всегда выглядел недовольным его присутствием.
В тот день взгляд отца был прикован к горизонту, а его недовольство ощущалось как никогда сильным. Поскольку отец ничего не говорил и не слезал с забора, Хэнк побежал достать из сарая лестницу, чтобы и самому взобраться на забор. Наверху забора Хэнк молча сел рядом с отцом, и некоторое время они просто смотрели вдаль.
В конце концов, тишину между ними нарушил отец Хэнка:
— Знаешь, сколько не думаю, но не вижу смысла в этом заборе. Но это заставляет меня задуматься. Сто лет назад мой дед также сталкивался с пумой, и всего лишь спустя неделю пребывания в засаде он ел тушённое мясо этого зверя. Он был человеком старых обычаев. А дед моего деда просто бы всадил пулю в голову пумы с расстояния в сто шагов. Вот какими людьми они были. Все мы когда-то были такими.
Снова на некоторое время между ними воцарилась тишина, но сейчас она закончилась быстрее.
— Хэнк, откинь лестницу и балансируй здесь вместе со мной, — сказал отец так просто, словно это была обыденная просьба. После недолгого колебания Хэнк так и поступил. Забор был сделан из трёх слоёв дерева: два слоя твёрдой древесины и между ними более мягкий слой. Таким образом общая толщина забора примерно равнялась длине мизинца взрослого человека. На таком сидеть ещё как-то можно, но будет очень неудобно.
— Встань.
Хэнк медленно поднял себя на ноги, как ему и сказали. За забором открывался крутой склон, спускающийся к узкой извилистой долине между горами Аппалачи, среди которых и стоял дом Хэнка. Падение с этого склона не убьёт его. Во время спуска нужно лишь не поскользнуться на рыхлом сланце, чтобы не получить травм на пути к небольшому ручью, что тёк в долине где-то в ста метрах ниже высоты дома Хэнка.
— Пойми, первопроходцы всегда были теми ещё чудаками, — заговорил его отец. — Они убедили себя, что эта земля — прекрасное место, где они построят своё будущее. Никто не смог отговорить их. Побросали свои дела, любящие семьи, нажитое состояние, чтобы соединиться с чем-то… волшебным на этой земле. Возможно, половина из них добилась желаемого. Другие же сложили свои головы и погрузились в вечный сон.
— Большая часть переселенцев была доброй. Без сторонней помощи почти любая травма в таких условиях приводила к большим проблемам. Животные, местность, пища и вода, коренные жители и даже другие первопроходцы… всё это было готово убить тебя за то, что у тебя было. Для выживания в таких местах требовалось безукоризненно готовиться к любым напастям и бедам. Провалившиеся в этом погибали и уходили в прошлое.
— Но с тех пор мир изменился. У нас стало больше людей. Но в то же время сами люди… — отец Хэнка вздохнул. — Мы больше не соответствуем… Хэнк, стой ровно. Иди ко мне. Смотри только вперёд.
Лёгкий ветерок ласкал Хэнка, когда он медленно шагал вперёд, изо всех сил пытаясь удержать равновесие. Ветер обдувал его щёки и ноги, что дрожали вместе с забором, на котором он стоял.
— Чем больше ты чего-то боишься, тем с большей вероятностью это случится, — сказал отец и посмотрел на Хэнка жёстким взглядом. — Первопроходцы не знали страха. Они знали, как сложится их будущее. Они дышали уверенностью, что могла бросить вызов причинно-следственной связи. Если ты не достигнешь этого, то хотя бы дойди до точки, когда перестанешь мочиться от страха как младенец.
Хэнк вздрогнул, и это небольшое движение вывело его из равновесия. Слабый ветер будто пытался удержать мальчика, но его ничтожная помощь не помогла Хэнку. Он не сумел восстановить равновесие и упал. В тот момент в его сознании промелькнуло множество вещей. Падение вниз. Скатывание по склону к ручью. Грохот катившихся за ним камней. Ледяной холод воды. Возможно, рука отца, что попытается ухватить его…
Но никакой руки не было.
Когда Хэнк ударился о землю, из его груди выбило весь воздух. Он посмотрел направо и увидел рядом с собой лестницу, которую недавно откинул от забора. Ему повезло приземлиться со стороны двора, и вдвойне повезло не упасть прямо на лестницу.
— Поставь лестницу и возвращайся сюда, — сказал отец пустым голосом. — Попытайся ещё раз.
