Стэн Калкарт был влюблён в Райну. Он был уверен в этом… вернее, хотел бы быть уверен. Он неловко почесал подбородок, стараясь не упускать её из виду, чтобы организаторы не разозлились на него, но в то же время он старался не пялиться слишком сильно, пока она занималась растяжкой. Они находились в небольшой палатке-гримёрке позади сцены для выступлений, и вскоре они должны будут выйти перед толпой.
— Ты переживаешь? — спросил Стэн, смотря на точку в двух метрах слева от Райны. Женщина выпрямилась, пожала плечами и сверкнула ему солнечной улыбкой.
— Нет. Просто немного заржавела. Это решится само собой.
Но Стэн знал, что она лжёт. Среди всех странных навыков, которые Стэн получил с прибытием Системы, у него был навык Эмоциональная Чувствительность. По сути, этот навык помогал ему весьма точно понять, что чувствует большинство людей. И особенно хорошо он работал на людях вроде Райны, которые настолько ярко проявляли свои эмоции в окружающий мир…
Периодически Стэн чувствовал, словно больше не является самим собой. Он просто плыл по волнам эмоций, которые Райна испытывала пять минут назад. А теперь, когда она улыбнулась ему, он ощутил нервозность, закипающую под её маской.
До прибытия в Доннитаун эмоции, которые она излучала, просто сводили его с ума. Они были подобны постоянному гулу на заднем плане. Он едва не ушёл. Но Стэн всю жизнь жил вместе со своими психическими проблемами. Собственная депрессия и беспокойство были более знакомы ему, чем большинству людей. Поэтому, в конечном итоге, он решил последовать совету, который дал ему его старый терапевт.
Вместо того чтобы бороться с этим, попробуй просто это принять.
Так он и поступил.
И теперь, спустя пять месяцев, Стэн гудел от энергии Райны, работая в роли её менеджера. Но это, конечно, делало его чувства к ней совершенно неуместными. А также заставило Стэна осознать собственную тягу Райну к Тайксу, одному из талантливых парней Доннитауна. Хотя до этого момента дело не заходило дальше позёрства и резких комментариев. У них всё было достаточно просто.
— На самом деле нет, — добавила Райна, и выражение её лица смягчилось. — Снова ты смотришь так на меня, Стэн. Всё будет хорошо. Я справлюсь.
Тёплый поток её эмоций нахлынул на него, и снова его беспокойство было отнесено прочь. Вздохнув, он покачал головой и сказал:
— Честно говоря, я вообще не понимаю, почему ты согласилась на это? Разве ты не хотела начать выступления только перед небольшой аудиторией…? Теперь же здесь буквально весь Доннитаун. А когда слухи дошли до Фрэнксберга… Я слышал, что оттуда выдвинулось около восьмисот твоих фанатов.
— Что? А мне казалось, что это твоих рук дело. Я думала, что так ты пытаешься меня популяризировать, — поддразнила его Райна.
Смерив её раздражённым взглядом, Стэн провёл руками по волосам. Нет, это действительно не его рук дело. Однако попытка вместить всё население Доннитауна в амфитеатр карьера за городом закончилась тем, что люди были зажаты как шпроты в консервной банке. Но теперь, когда к ним должны приехать гости из Фрэнксберга…
— Нет, просто это… одолжение для Рэндидли, так что… — Райна замолчала, уставившись на землю. Её эмоции бурно кружились вокруг её тела. Стэн делал всё возможное, чтобы смотреть в ту же точку на земле, стараясь удержаться от слишком пристального изучения эмоций, которые она сейчас испытывала.
— И… я согласна с тем, что он пытается сделать. Мы просто движемся по течению, не особо задумываясь о том, что случилось с нашей жизнью и чем на самом деле является Система. Думаю, нам стоит разок хорошо повеселиться… прежде чем заставить всех зарыться с головой в эту скользкую тему.
— Да, именно так.
Неожиданно близкий голос заставил Стэна подпрыгнуть. Потрясённо обернувшись, он обнаружил позади себя парня спортивного телосложения с чёрными волосами, стоящего рядом с ними в фартуке. Он предложил им тарелку, которую держал в руках. На тарелке были лепёшки, маленькие бургеры и большая порция макарон с сыром.
— Я подумал, что вам стоит подкрепиться, прежде чем выйти на сцену. Кстати, я — Рэндидли.
Человек, основавший город, Рэндидли Гостхаунд. Сильнейший в мире человек протянул Стэну руку. Спустя несколько секунд, потребовавшихся Стэну, чтобы немного успокоиться, он ответил на рукопожатие, но при этом чувствуя себя очень… мрачно.
— Я… слышал о тебе, — смиренно ответил он, настраиваясь на эмоции парня. В этот раз сделать это было необычайно сложно. А точнее, невозможно. В Гостхаунде было что-то, что просто… глушило все эмоции. Настроившись на него, Стэн чувствовал лишь странную прохладу. Но странности на этом не закончились. Само его присутствие приглушало постоянный поток эмоций Райны, превратив его в тонкую струйку. Впервые за многие месяцы Стэн остался наедине с собственными эмоциями, чувствуя лишь то, что переживал лично он.
Он ощущал лишь бездну слабости и тоски. Стэн вздрогнул.
— Ты хочешь, чтобы я съела чёртов бургер и сыр перед выступлением? Приятно знать, что даже ты иногда можешь быть настоящем парнем, — игриво заметила Райна, взяв бургер и немного откусила.
Пожав плечами, Гостхаунд предложил еду Стэну, но тот отмахнулся. Затем Гостхаунд, словно не чувствуя угрызений совести, сел рядом и начал есть сам.
— Как знаешь.
Глубоко внутри Стэн чувствовал себя очень странно. Когда болезненная слабость и меланхолия прошли… появилось странное ощущение лёгкой дрожи и покалывания, словно он отлежал руку и попытался её сдвинуть. Покалывание в груди ощущалось, словно он встал на ноги после продолжительного онемения. Это была… радость? Стэн не мог точно сказать.
— Как долго я выступаю? — спросила Райна, аккуратно поправила платье, чтобы не повредить его, и села рядом с Гостхаундом.
«Ты и сама знаешь ответ», — хотел было ответить Стэн, но вместо этого он промолчал, ведь знал, что в его словах нет никакого смысла. Покалывание в груди сменилось лёгкой судорогой. Его грудь дёргалась, а сердце больно билось в груди.
— Не так уж это и важно. Просто закончи выступление той песней, которую ты пела в первый раз, когда я тебя увидел, — ответил Гостхаунд. — Это будет сигнал, который я узнаю. После этого устроим встречу с прессой, а потом, если зрители хорошенько попросят, можешь не стесняться и попеть ещё немного.
Райна очень недоверчиво фыркнула и закатила глаза. Затем выражение её лица стало серьёзным.
— Что ж, спасибо. Здорово иметь такую возможность.
«Она врёт», — хотел было сказать Стэн, но его грудь тряслась, словно где-то в глубине его тела что-то двигалось. Кроме того, не было никакого смысла в том, чтобы он сказал это. Она всегда будет смотреть на таких парней, как Тайкс. Ну, а он… никогда не станет кем-то большим, нежели простой менеджер. Такова его роль. Роль, которой он был удовлетворён. Его связь, его понимание Райны…
— Нет проблем. Но знаешь, тебе не нужно притворяться. Это тяжело для тебя. Но всё равно спасибо за это, — сказал Гостхаунд, опуская тарелку.
Райна и Стэн замерли. Стэн начал паниковать, ведь не мог понять, почему замерла Райна. Слова Гостхаунда… гул в его груди становился всё сильнее, а дрожь болезненнее…
— Я… — начала Райна, но Гостхаунд отмахнулся от неё.
— Мне стоит поблагодарить тебя. Не я построил город, хотя все думают иначе… Люди, которые живут здесь, сами своими руками построили Доннитаун. Такие же люди, как ты. Это ваш праздник. Мир здесь… вы сами смогли построить его.
Затем Гостхаунд встал и ушёл, забрав с собой оцепенение. Под конец Стэн уже собирался взорваться, будучи не в силах понять, почему его связь с Райной не была единственной в своём роде. Этому парню хватило лишь одного взгляда, чтобы понять её. Этот великий человек…
Но затем он вновь смог ощущать эмоции Райны, сначала прохладные и приторные, но затем сладкие и тёплые. Счастье, удивление, слабое влечение, завораживающее восхищение, облегчение…
Стэн вздохнул с облегчением.
****
— Спасибо за ваше внимание и прошу не спешить расходиться! — прокричала Райна, ярко улыбаясь, хотя при этом она была вся в поту.
Рэндидли закатил глаза. Ему определённо не стоило предлагать ей петь так долго, как она хотела. Девушка пела на сцене целых полтора часа. Петь и танцевать столько времени, при этом сохраняя дыхание, будет трудно даже для человека усиленного Системой. Но толпа этого не заметила. Они видели лишь её сияние.
— А теперь… у нас есть кое-что особенное. Лидеры Доннитауна хотят сделать несколько объявлений, но сначала… То, чего мы все ждали — самый очаровательный человек Доннитауна… Как её зовут? Давайте узнаем это у Энни и Дозера!
Приветствия были громкими, но звучали гораздо ниже и по-мужски, так как к всеобщим крикам присоединился отряд Дозера. И снова Рэндидли мог лишь закатить глаза. Энни и Дозер вышли на сцену. Рядом с Райной Дозер казался горой мышц, будучи как минимум в три раза больше неё.
Энни подошла к Райне и довольно небрежно взяла у неё микрофон. Затем трижды постучала по нему, чтобы удостовериться, что он работает как надо, после чего сказала:
— Я не в восторге от такой огласки, но она — первый ребёнок в Доннитауне, поэтому… В общем, её зовут Делила. И, пожалуйста, держитесь подальше от моего ребёнка.
Затем она вернула микрофон обратно под смех толпы, которая начала возбуждённо шептать имя «Делила». Рэндидли прикрыл лицо рукой. Они восприняли это как шутку, но он знал, что Энни на самом деле угрожает этим людям. Он мог лишь надеяться, что никого на самом деле не посетит мысль увидеть первого ребёнка Деревни вблизи.
— А теперь давайте поприветствуем на сцене Совет Доннитауна!
