Предыдущее предательство Инь Яня, когда он раскрыл все ее проступки своими упреками, уже обрекло ее судьбу на проклятие…
До того как она узнала Цзюнь У Се, у Нин Синь еще оставалась крупица надежды. Но теперь она свалилась в самые глубины пропасти отчаяния!
Цзюнь У Се ни за что не позволит ей жить… ни за что…
В тот момент Нин Синь была преисполнена крайнего сожаления, если бы она раньше узнала, кем была Цзюнь У Се, то ни за что на свете не посмела бы оскорбить кого-то, вроде нее.
Однако для сожалений было уже слишком поздно.
Никто не думал, что Нин Синь продержится до сих пор. Нин Жуй, который уже было решил отказаться от Нин Синь, внезапно подумал о том же, что и ранее его дочь. Он хотел заговорить, но все время колебался. Наконец, он не выдержал и сделал шаг вперед, чтобы спросить:
— Юная госпожа Цзюнь.
Цзюнь У Се окинула его ироничным взглядом.
— Хоть Нин Синь и совершила непростительное преступление, кровь все же гуще воды. Возможно, я и говорил, что отрекаюсь от дочери, но могу ли я спросить госпожу Цзюнь, если Нин Синь сможет пережить наказание армии Жуй Линь, назначенное ей в соответствии с военным уставом, означает ли это, что она будет свободна? — Нин Жуй чувствовал довольно сильное раздражение от пристального взгляда Цзюнь У Се.
Цзюнь У Се отвела от него взгляд и равнодушно ответила:
— Да.
Нин Жуй втайне вздохнул с облегчением. Все остальные присутствующие почувствовали себя так же. Пережив самые жестокие сто ударов веслами, она могла бы просто пройти через следующие тридцать ударов плетью.
Нин Синь увидела, что Нин Жуй все еще пытается защитить ее, и ее глаза наполнились еще большим отчаянием.
Как бы ей хотелось сказать отцу, что у нее нет ни шанса выжить. Она хотела бы рассказать Нин Жую, что холодная и высокомерная юная госпожа семьи Цзюнь, стоявшая перед ними, была тем же человеком, которого Гу Ли Шэн лично пригласил вернуться на факультет исцеления духа, тем самым Цзюнь Се.
И Цзюнь Се не случайно так внезапно покинул Академию Западного Ветра, все это было тщательно спланировано Цзюнь У Се, чтобы она могла появиться сегодня и, используя свою настоящую личность, наказать всех, кто пробудил в ней жажду крови!
Несмотря на боль, которую это у нее вызвало, Нин Синь попыталась открыть рот, но обнаружила, что ее пересохшее горло не способно издать ни единого звука.
— Приступай, Лун Ци, — у Цзюнь У Се не было настроения выслушивать глупости Нин Синь, поэтому она коротко отдала приказ.
Противоположный конец длинного кнута, зажатого в руке Лун Ци с громким свистом разорвал воздух и ударил прямо по Нин Синь!
Первый удар плети пришелся по ее лицу, которое Нин Синь всегда считала неотразимо красивым. Подлый удар единственного удара плетью внезапно оставил глубокую красную рану на лице Нин Синь. Кровавая рана начиналась в области переносицы и, прорезав всю щеку, прерывалась на лопатке.
Нин Синь издала ужасный мучительный вопль, ее голос звучал хрипло и прерывисто, когда крик вырывался из ее горла.
Ничто не причинило бы ей больше страданий, чем уничтожение прекрасного лица, которым она так сильно гордилась.
Жгучая боль на лице жалила ее бесконечно, напоминая о том, что ее внешность была полностью уничтожена единственным ударом кнута. Ее прекрасные черты были безжалостно отняты у нее!
Кнут в руке Лун Ци продолжал летать. Неизвестно, было ли это намеренно, но с каждым его ударом кончик хлыста неизменно задевал крошечную часть лица Нин Синь. Пусть это было и менее болезненно, чем если бы кнут ударил по телу, но самая нежная кожа у девушки была на лице и не выдержала бы его удара.
Через несколько мгновений лицо Нин Синь, которое раньше считалось красивым и привлекательным, уже покрылось глубокими ранами, оставленными кнутом. Плоть разорвалась, оставляя зияющие раны, из которых вниз лилась кровь. Количество ран все росло, они начали заполнять все ее лицо. Когда-то красивая внешность полностью исчезла под ярким кроваво-красным месивом!
Увидев, как такая юная и соблазнительная красавица превращается в отвратительного монстра, похожего на оживший кошмар, все ученики Академии Западного Ветра прикрыли рты, пытаясь подавить крик, угрожавший вырваться из их горла.
Это было слишком злобно!
Ведь внешность — это жизнь женщины…
