Символы на стене и струны были очень быстро сопоставлены.
Никчемный Дядя довольно хорошо понимал теорию музыки и был отлично знаком с банджо, потому прямо стал играть по символам.
Эта пьеса не было длинной, чуть больше десяти секунд и все сыграно. Мелодия звучала довольно странно, но ее нельзя было назвать музыкальным шумом.
Никчемный Дядя закончил играть, подождал пять-шесть секунд, но ничего не произошло.
«Эй?» — он опешил и пробормотал. — «Почему ничего не происходит? Неужели я где-то ошибся?»
«Попробуй снова». — Сказал Фэн Буцзюэ.
«Ага, я попробую». — С этими словами Никчемный Дядя сыграл еще раз.
Но результат был тем же…
«Странно, в этот раз, определенно, не было ошибок…» — с сомнением сказал Никчемный Дядя.
«Видимо, проблема не в смешении музыкальных звуков». — Сказал Лебедь, поправляя очки. — «Оба раза мелодия звучала совершенно одинаково, ни один звук не отличался, это значит, что в первый раз ошибки тоже не было».
«Тогда…» — Никчемный Дядя задумался. — «Неужели проблема в способе исполнения?»
«Эээ… В этом… Я не смыслю». — Несколько беспомощно ответил Фэн Буцзюэ.
В плане памяти, способности осмысления и построения предположений брат Цзюэ был очень силен, но эрудиция у него была лишь базовая. Потому в способах игры на банджо, он ничего не понимал и был не в состоянии помочь.
Никчемный Дядя подумал несколько секунд и снова заговорил: «Хм… Подождите секундочку». — Сказал он, ослабил давление пальцев на струны, а потом снова сыграл.
В этот раз, когда последние звуки банджо еще не отзвучали, узор внезапно засиял на каменной стене.
Затем область в центре стены начала медленно опускаться…
«Так нужно было сыграть на открытых струнах?…» — Никчемный Дядя пожал плечами, снял инструмент и убрал его в рюкзак. — «Я так долго изучал эти ‘ноты’, а в результате, их нужно было сыграть по порядку с открытыми струнами, совсем не придавливая левой рукой». — Он сделал паузу, раздумывая. — «Постойте-ка… Если так, непрофессионал тоже мог бы сыграть, не обязательно я».
«Может это и верно…» — сказал Небесный Скакун. — «Однако я бы не смог так с первого раза сыграть ноты по порядку, даже с открытыми струнами». — После этого откровения он глупо хихикнул. — «Хи-ха… Кстати, я тут вспомнил… Когда я только вступил в клуб, то пробовал себя в музыкальной игре, заработав ноль баллов, я не нажал верно ни одной ноты».
«Ты, действительно, талантливый… Даже если бы я играл подмышкой в Guitar Hero или тряс задом на танцевальной платформе, то не сумел бы набрать ноль баллов…» — сказал Фэн Буцзюэ. — «К тому же, ты, вопреки ожиданиям, не смущаясь, рассказал об этом, даже наоборот, горделиво улыбаешься…»
«Мне немного любопытно… Как ‘фабрика звезд’ под названием Звезда согласилась принять тебя?…» — спросил Лебедь.
«Это было непросто, я проходил их тестовые игры с высоким результатом». — Сказал Небесный Скакун. — «Особенно боевые и азартные игры, почти побил внутренние рекорды клуба».
«Вот оно что… Может сражаться, да, к тому же, с твердыми моральными принципами». — Резюмировал Лебедь.
Чшшш…
Пока они обменивались этими фразами, ‘каменная дверь’ полностью опустилась в щель в полу, при этом со звуком ‘чшшш’, из щели поднялось большое облако пыли.
Цзи Бу снова поднял руку и веером развеял пыль, а потом убрал свое оружие.
«Действительно, ведет вверх…» — с этими словами Фэн Буцзюэ снава вынул катапульту, освещая путь. — «Высота и ширина, примерно, метра два, если по дороге набредем на ловушку… Уклониться, боюсь, будет проблематично». — Он немного подумал, потом обернулся и сказал. — «Здесь… Поведу я, а вы растянитесь в длинную цепочку и следуйте за мной».
«Можешь привести аргумент в пользу этой стратегии?» — спросил Лебедь. Он вовсе не был против плана Фэн Буцзюэ, просто индивидуализм и командный тон товарища, вызвали его недовольство.
«Ха?» — выражение лица Фэн Буцзюэ будто говорило… «Смеешь задерживать меня?»
«Аргументы?» — повторил брат Цзюэ, потом глубоко вздохнул и ответил. — «Если конкретно… Я — человек, который не теряет голову в момент опасности, обладает молниеносной реакцией, ловкий и гибкий, феноменально находчивый. Всегда справляюсь с работой, к тому же, полностью компетентен, чтобы указывать путь». — Он сделал небольшую паузу и продолжил. — «Говоря доступным языком… Я храбрый, высокий и красивый».
«Хм…» — Лебедь пустым взглядом уставился на Фэн Буцзюэ и смотрел несколько секунд. — «Нельзя не сказать что… Кроме части про ‘высокий и красивый’, мне нечего возразить против твоих аргументов. Раз уж ты так хочешь указывать путь, тогда ладно…»
Остальные трое, естественно, не были против того, чтобы он вел их. Если кто-то хочет ради команды сражаться в первых рядах, то пусть идет, даже если он — нарцисс, ничего страшного, в конце концов, он тоже сильный игрок.
Потому, команда очень быстро выстроилась в линию и прошла через брешь в каменной стене. Они избрали следующий порядок: Фэн Буцзюэ, Небесный Скакун Мчится по Воздуху, Никчемный Дядя, Цзи Бу и Лебедь. Все следовали за размерено идущим во главе братом Цзюэ, медленно двигаясь вглубь тоннеля.
Здесь стены, пол и потолок были сделаны из ровного серого камня, создавая неописуемое давление на людей.
Непроизвольно… Все погрузились в молчание.
Дорогу они могли видеть лишь на небольшое расстояние, их окружали только безликие стены. Все, что они могли слышать — это звук шагов товарищей их легкое дыхание.
В какой бы момент они не посмотрели вперед или назад, определить пройденное расстояние было невозможно…
В такой обстановке, у людей непроизвольно рождалось странное подозрение: а я, действительно, двигаюсь вперед?
«Отправиться в путь поев мяса… Было верным решением…» — в этот момент размышлял Фэн Буцзюэ. — «Эта дорога намного коварнее, чем кажется… Все время идет вверх, и угол наклона постепенно увеличивается. На голых стенах нет никаких контрольных объектов. Температура тоже постепенно падает…» — обернувшись, он посмотрел на товарищей и увидел их бледные лица. — «Расход выносливости незаметно увеличивается, чувство расстояния искажено, а еще это эмоциональное давление… Накопление этих факторов, может удваивать влияние на тело… Если бы мы отправились в путь не поев, то не могу даже представить, насколько могло увеличиться воздействие голода».
Он снова стал смотреть вперед, продолжая размышлять: «В таких условиях, человек, указывающий дорогу, без сомнений, устанет больше всех, потому что должен принимать меры безопасности против неожиданностей, а это возлагает на него дополнительное бремя ответственности…».
В этот момент на губах брата Цзюэ заиграла легкая самодовольная ухмылка: «К счастью… Дорогу указываю я».
