Зона Испытаний была поделена на три больших участка, одним из которых была находящаяся в подчинении Бансая зона Прибытия. Поскольку в скором времени ему тоже предстоял переезд, он занимался сейчас преимущественно подготовкой к перемещению своего пророческого шара.
Услышав, что его вызывает Лу Шэн, Бансай сразу же бросился в зону испытаний. Остановившись у входа, решил подождать своего босса здесь. Его сопровождал товарищ по группе — лысеющий, белокожий, высокий старик.
Издалека заметив приближающегося Лу Шэна, оба шагнули ему навстречу, спеша поприветствовать.
— Как продвигается ваша подготовка? Перед переселением я собираюсь отправиться в мир с самым быстрым течением времени. С этим не возникнет проблем? — сходу спросил Лу Шэн.
Бансай в ответ кивнул.
— Никаких проблем. Всего лишь потребуется внести несколько незначительных корректив. Как же жаль, что так скоро придётся бросить только что построенную формацию, — на его лице появилась наполненная горечью улыбка.
— Ничего страшного. Ведь не факт, что планета будет разрушена. Возможно, однажды мы сможем на неё вернуться, — пожав плечами, сказал Лу Шэн.
Бансай покачал головой, понимая, что Лу Шэн просто пытается его утешить.
Маленький старичок, стоящий с ним рядом, был послан сектой Зелёной Ветви, чтобы помочь им с переселением. Его звали Арес. Его имя звучало так же, как в памяти Лу Шэна звучала имя земного Бога Войны.
— В этом действительно нет ничего страшного. Мастер секты сказала, если внешний старейшина Лу переселится вместе с нами, секта компенсирует ему все потери, — поспешно сказал он.
— Поблагодарите от моего имени мастера секты, — сложил перед грудью кулаки Лу Шэн. Хотя у него в прошлом и были небольшие разногласия с сектой Зелёной Ветви, мастер секты Юань Цинли всегда высоко его ценила: как эксперта, находящегося на вершине уровня Предела Потусторонней Пустоты. Поэтому Лу Шэн тоже решил забыть о прошлом. В конце концов, он всегда был довольно щедрым человеком.
— В таком случае, давайте займёмся Прибытием. Бансай, собери мастеров формации, и начинайте корректировку, — приказал Лу Шэн.
— Слушаюсь!
Затем Лу Шэн стремительным шагом зашёл в облицованный белым нефритом коридор, внутри которого имелось три прохода, ведущие в достаточно просторные экспериментальные зоны.
Зона Прибытия была разделена на три отсека, в каждом из которых располагалась отдельная формация, ведущая в миры с различными энергетическими уровнями. Поэтому ему не нужно было тратить слишком много высокоэнергетических кристаллов, чтобы попасть в низкоуровневый мир.
— К сожалению, она только недавно была построена… — сказав это, Бансай провёл Лу Шэна в первый отсек. Когда он посмотрел на большую формацию Прибытия, превышавшую в ширину десять метров, на его лице появилось сожаление.
Внутри тёмной комнаты на земле была выбита овальная формация, покрытая бесчисленными красными линиями. В разрывах между линиями времо от времени вспыхивали жёлтые молнии.
В формацию в форме четырёхугольника были вставлены четыре жёлтых кристалла, рядом с каждым из которых были начертаны сложные руны, представляющие пространство и время.
— Давайте приступим. Сначала нужно немного откорректировать формацию. После этого я уйду. Когда подойдёт время переселения, вы должны будете послать мне сигнал, — напомнил Лу Шэн.
— Без проблем, — воскликнул Бансай, в то время, как остальные согласно закивали.
— Что ж, давайте тогда начнём, — сказал Лу Шэн, после чего, сделав несколько шагов, уселся в центре формации.
Бансай с остальными мастерами начали быстро настраивать кристаллы на передачу энергии.
Вскоре помещение заполнилось мерцающим синим светом, который после превратился в жёлтый. Затем, опустившись вниз, он жидкостью растёкся по узору формации.
Все эти бесчисленные потоки плазмы начали сходиться к центру — месту, где стоял Лу Шэн.
Большое количество плазмы стекалось к его ногам.
Бум!
Внезапно плазма, затвердев, собралась в острую стрелу, после чего, с грохотом взмыв вверх, прорезала над головой Лу Шэна серую трещину в форме глаза.
— Вперёд! — тело Лу Шэна, вспыхнув, превратилось в жёлтый свет, в следующее мгновение исчезнувший в жёлтой трещине.
— А? — глаза Бансая расширились. На контрольном кристалле, отслеживающем энергетические волны, в момент активации формации появилась странная, едва заметная энергетическая линия. Она была настолько тонкой, что ее невозможно было обнаружить, не присмотревшись. — Откуда взялась эта штука?
— Как же плохо! Это может повлиять на Прибытие внешнего старейшины! Нужно от неё избавиться!
— Мы стараемся!
— Проклятье! Она исчезла!
— Куда она делась?!
— Я не знаю! Но координаты Прибытия полностью изменились! Мы потеряли координаты господина!
— Проклятье! Экстренное отслеживание! — от безысходности Бансай с силой ударил кулаком по ладони. Его лицо побледнело.
Если Лу Шэн потеряется во времени и пространстве, все здесь присутствующие умрут.
Секта Зеленой Ветви так это не оставит и разберётся со всеми, кто был причастен к инциденту!
***
Лондон, 1875 год.
Джек, нахмурившись, посмотрел на лежащую на столе масляную картину.
Над городом нависало тёмное небо. Вдоль возвышающихся над землей городских зданий стелился серый туман.
В небе проплывали темно-серые облака, некоторые из которых походили на человеческие лица.
Все здания города были чёрными — в окнах не было света.
Хотя нет, было одно, освещенное свечой окно. Свечой, которую сжимала бледная, тонкая рука.
— Картина называется «Надежда». Красиво, не правда ли? — посмотрел на него старый профессор со сломанной ногой, в кабинете которого они сейчас как раз сидели.
— Ну… что я могу сказать… Она очень атмосферная, однако, как по мне, немного депрессивная, — Джек много лет проработал в полиции и сталкивался с многими сложными случаями, но такое, на него памяти, случалось впервые.
Молодая пара жила на окраине Лондона. И вот однажды красивая, хрупкая женщина зверски убила своего мужа и пятимесячного ребёнка. Она варила куски их тел и ела на протяжении месяца.
Если бы об этом случае стало известно общественности, это, наверное, вызвало б сильный резонанс.
Самым удивительным было то, что когда полиция взялась за это дело, сверху пришёл приказ о закрытии.
Не разрешалось рассказывать об этом посторонним. Дело нужно было сразу сдать в архив. Так же нужно было пресекать попытки его расследования любыми частными сыщиками.
Пришедший сверху приказ одновременно расстроил Джека и разозлил. Он жил этажом ниже этой пары, поэтому часто с ними встречался, спускаясь, или поднимаясь по лестнице. Он знал их довольно хорошо.
Мужчина работал менеджером в торговой компании, женщина — преподавателем рисования. Оба были хорошими людьми. Жена была очень хорошо воспитанным человеком, совсем не похожим на того, кто мог совершить подобное зверство.
Джеку очень нравилась эта пара, но он не мог нарушить приказ вышестоящего начальства.
Однако после нескольких дней колебаний он всё же решил, проигнорировав распоряжение полицейского управления, заняться собственным расследованием. Хотя он много лет проработал в полиции, мужчина был ещё совсем не старым, и в его жилах всё ещё бурлила кровь.
Он мог с чистой совестью заявить, что не была развращен коррупцией. У него всё ещё была совесть!
— Надежда… Хотелось бы узнать, что конкретно означает эта картина, — терпеливо спросил Джек. — Эта картина была написана преподавателем живописи. Молодой, красивой и с виду благоразумной женщиной, у которой есть ребёнок и любящий муж.
— Ты шутишь? — не поверил профессор. — Настроение, с каким была написана эта картина… Её автором может быть только человек с тёмным сердцем и искажённой личностью. Никто другой не смог бы изобразить такое одиночество с оттенком безумия. Я бы больше поверил, скажи ты, что её написал какой-то психопат.
— Эндрю, ты это серьёзно? — нахмурился Джек.
— Разумеется, — профессор Эндрю был не только художником, но и историком. — Была в прошлом одна безумная серийная убийца, которая, совершая преступление, оставляла на стене граффити. Хотя её навыки рисования были так себе, настроение, что она передавала… вызывали у людей беспокойство. Погоди, сейчас я тебе покажу её рисунки.
Надев очки, старый профессор, развернувшись в кресле, начал рыться в книжной полке позади себя. Вскоре он достал с полки альбом в коричневом переплёте. Положил его между ними на стол.
Открыв альбом, Эндрю начал перелистывать страницу за страницей, пока не нашёл нужную фотографию.
На ней был запечатлён рисунок свиньи, однако вместо свиного рыла было лицо женщины. В животе была спрятана змея, а под ногами находилось жерло вот-вот готового разверзнуться вулкана.
Магма цветом была похожа на кровь.
— Автор этого рисунка — серийная убийца, о которой я тебе только что рассказывал, — покачав головой, сказал профессор. — Она родилась с психическими отклонениями. Дожив до двадцати лет начала убивать людей. Причем делала это так чисто, что её никак не могли поймать. Если б не её внезапное самоубийство, никто бы наверное не узнал, что она совершила те убийства.
Когда Джек посмотрел на рисунок, он вызвал в нём странное, гнетущее чувство.
— Хм… — внезапно пробормотал он. Затем наклонился, чтобы получше рассмотреть заинтересовавшую его деталь.
— Здесь… Что это? — сказав это, он постучав пальцем по правой ноге изображенной на рисунке свиньи. Там виднелась небольшая отметина, похожая на глаз, вокруг которого обвилась змея.
— Это? — посмотрел на рисунок профессор. — Татуировка. Такая же была на руке убийцы. Говорят, это символ, изображающий какого древнего злого бога.
— Татуировка? — Джек, покачав головой, взял в руки лежащую на столе, рядом с альбомом, картину. — Глянь, — он указал на держащую свечу до жути бледную руку, на предплечье которой виднелась точно такая же татуировка.
Профессор был шокирован.
— Это… это правда?.. — не доверяя собственным глазам, он надел очки. Его лицо удивлённо вытянулось.
Джек молчал. Он внезапно вспомнил, что видел похожие символы на месте убийства. Тогда он подумал, что это просто такое проявление безумия. Однако теперь…Это не было похоже на совпадение.
— Кстати, Джек, откуда у тебя эта картина? — не удержавшись, понизив голос, спросил профессор.
— Лучше тебе не знать, — с опаской посмотрев на картину, сказал Джек. Не удержавшись, он даже дотронулся рукой до кобуры.
Он решил позже вернуться на место убийство и ещё раз его осмотреть. В любом случае, он жил в том же здании.
