Однако это уже было не так. Небрежное распределение и скармливание этого несъедобного мусора людям, которые вверили своё благополучие в руки Империи, было чем-то невообразимым в том время, когда Сончул делал все для Империи Людей. Если бы он всё ещё находился на службе у неё, он бы не мог этого простить; ни тем, кто приготовил эту еду, ни тем, кто приказал это сделать.
"Этот ублюдок. Знает ли он, что на его земле правят подобным образом?"
Сончул вспомнил лицо Императора. Уильям Куинтон Мальборо. Абсолютный человек из стали. Кроме этого, не было другого слова, которое могло бы так точно описать этого человека. Он был похож на скульптуру, сделанную по образу бога, обладающего торжественным обликом с подавляющей харизмой, изливающейся из всего его существа.
Его величественный голос, который, казалось, нёс в себе ауру, исходящую от его внешности, был ещё более впечатляющим. Даже громогласный головорез, поднявший шум, повернёт голову, как только Император откроет рот, чтобы заговорить.
Сончул был знаком с ним с тех пор, как они побывали во Дворце Призыва, он был обязан этому человеку жизнью в те времена во Дворце, который казался смертельным адом. Долг, о котором здесь шла речь, был не чем-то обыденным, Император спас Сончулу жизнь в момент внезапной опасности. Когда Сончул бесцельно блуждал с разорванным в клочья разумом, он вернул того на землю и вдохнул в него волю к жизни; Император стал для Сончула учителем, научившим его двигаться вперёд.
Без него нынешнего Сончула тоже не было бы здесь. Однако между ним и Сончулом произошло два серьёзных конфликта, и Император давно порвал связь с ним, и они разошлись в разные стороны. Вероятно, снова восстановить их отношения было невозможно. Сончул прекрасно это понимал. Ярость, которая, казалось, вырывается из его сердца даже в этот момент, полностью доказала, что это всё ещё было так.
— Что ты задумал с таким серьёзным лицом?
Прямо спросила Бертелгия у Сончула, который сидел рядом с пустым выражением лица.
— Вспомнил прошлое.
— Ах, прошлое? Ну, я думала...
Бертелгия затихла в разочарованном тоне. Сончул, почувствовав неловкость, спросил в ответ:
— В чём дело?
Стоило ему спросить, Бертелгия, изобразив глупую улыбку, заговорила голосом, полным озорства:
— Что это было? Я думала, ты задумался о гареме, который оставил позади!
— Как будто у меня он есть!
Когда он вспомнил прошлое, его внезапно охватил гнев. У Сончула не было намерений создавать какие-либо проблемы рядом со столицей Империи Людей, но, как правило, сбор информации был также необходим. Вот так искра гнева по отношение к Императору обрушилась на старательно работающего чиновника Империи.
Всё началось с любимого метода Сончула — преследования. Он последовал за тележкой, которая занималась раздачей питательной каши. Поскольку это происходило в непосредственной близости от столицы, вся безопасность была представлена всего лишь двумя пожилыми солдатами со скрючившимися спинами. Да и те ушли, как только тележка въехала в район без беженцев.
Повозка въехала в лес, густо поросший ясенями, и, как только она пересекла границу леса, откуда-то донесся странный аромат питательной каши. У входа в лес стояла маленькая хижина, прямо перед которой и остановилась повозка. Тощий чиновник слез с неё и вошёл в хижину.
— Эй! Подготовка пайков идёт хорошо?
У входа в хижину стоял указатель.
— Дом тетушки Гомункулус.
— Дом тетушки Гомункулус.
— Забота и любовь оставленной Гомункулус.
— Пожертвования Гомункулов больше не принимаются, но приветствуются.
Хорошо сложенная женщина средних лет помешивала ковшом варево в огромном котле. Одежда её была женской, но, посмотрев на мускулистые руки и широкие плечи, она могла показаться мужчиной.
— Угх...
Бертелгия, обладавшая исключительным талантом узнавать необычных людей, издала странный звук. Сончул также рассудил, что этот человек не был нормальным, и вскоре он выяснил, что оказался прав, поскольку истинная личность женщины вскрылась. Подозрительный склад рядом с хижиной был заполнен живыми дикими гомункулами.
— Я прошу вас, выпустите меня отсюда, пожалуйста!
— Я умоляю тебя, отпусти меня, пожалуйста!
Как только дверь склада открылась, гомункулы сразу же закричали. Мускулистый человек, схватив несколько гомункулов, вернулся в хижину, прежде чем закинуть их в кипящий котел. Жалкий тощий чиновник, наблюдая за этим, прищёлкивал языком.
— Не важно, насколько их жизнь походит на мусор, смотреть на то, как они умирают, немного расстраивает.
Сказав это, он вручил несколько серебряных монет мускулистому человеку.
— Моё, моё.
Это было единственное, что сказала незнакомка. Чиновник, передав монеты, вернулся к телеге. С этого момента началась настоящая работа Сончула. Он с лёгкостью захватил неохраняемого чиновника в лесу.
— Ч-что?! Что ты делаешь? Ты хоть знаешь, кто я?
Сончул, спокойно вытащив Фал Гараз из своего Хранилища Души, показал его яростно сопротивляющемуся чиновнику. Лицо узнавшего Молот человека, побледнело.
Сончул, повесив его на дерево, спокойно сказал:
— Раньше ты говорил, что может рассказывать о моих грехах семь дней и семь ночей, не так ли?
— Хи-иик!
— Валяй. Я буду целую неделю тебя слушать.
К счастью, его было легко запугать. Сончул сумел получить информации от чиновника больше, чем он первоначально думал. По его словам, в настоящее время Ла Гранж находится в изоляции. По приказу Императора все входы были плотно закрыты на засовы, и только те, у кого было разрешение Императора, могли входить и выходить из города. Сончул спросил, почему, но чиновник причины не знал. Скорее, он лишь смутно подозревал, что внутри Ла Гранжа происходит нечто странное.
— ...
Оставалось только позаботиться о самом чиновнике. Сончул ненадолго задумался над тем, как это сделать. Самый простой способ — убить того, чтобы устранить возможную утечку информации. Но по какой-то причине ему захотелось использовать другой метод. Он отпустил заложника.
— Если в столице обо мне начнут распространяться слухи, виновным я буду считать тебя.
Затем он произнёс банальную угрозу. Бертелгия даже сделала своё дело.
— Если ты не хочешь купаться в одном котле с гомункулами, лучше держи рот на замке!
Когда они уже собирались покинуть лес, она неожиданно спросила.
— Но все ли будет в порядке? Просто отпустить его вот так.
К этому моменту Бертелгия уже привыкла к методам Сончула. Тот слегка покачал головой.
— Не имеет значения, распространятся ли обо мне новости. Пока вход в город заблокирован, это не имеет большого значения.
— Тогда как ты собираешься проникнуть внутрь?
Сончул безразлично уставился в пустоту, прежде чем ответить спокойным голосом.
— Есть один путь. Совершенно особенный путь.
— Особенный путь? Что за путь?
— Это путь, которым я хотел пройти раньше, но, в конце концов, не смог.
Сончул, одиноко улыбнувшись, направился к задней части столицы. Там протекала бурлящая зловонная река. Сончул уставился на большой проход, соединяющий реку со стенами замка. Он прекрасно понимал, что это было за место. Это был вход в большую канализацию, — место, откуда вытекали все сточные воды Ла Гранжа.
