В то время как снаружи война бушевала словно неудержимый пожар, в мире магического предмета исчез дождь. Хотя основа культивации Бай Сяочуня и не достигла прорыва, процент Неумирающей крови в его теле уже добрался до семидесяти. Когда это случилось, Бай Сяочунь стал настолько могущественным, что его восприятие мира изменилось. Стоило ему оглядеться вокруг, как свет рядом с ним, казалось, слегка мерк. Жизненная сила гудела в его теле, и он ощущал, что если он и не способен сейчас жить вечно, то подошёл достаточно близко к этому уровню.
Единственная проблема заключалась в том, что ему было не на ком испробовать эту силу. Призрак был теперь очень слабым и дрожал от страха при одном виде Бай Сяочуня, поэтому экспериментировать на нём казалось не особо эффективным.
Изучив себя, Бай Сяочунь остался довольно уверенным в своих силах. «Если я использую всего тридцать процентов силы моей основы культивации и физического тела, то я уже буду настолько же сильным, как когда только попал сюда. Возможно, теперь моих сил хватит, чтобы сражаться с полубогом?» Он с нетерпением представил, как покинет мир магического предмета и произведёт фурор своими достижениями.
«Я могу стать сильнее!» — подумал он. Он обрадованно поднялся на ноги и направился к последней из четырёх особых областей мира — региону огня. Поглотив энергию молний, ветров и дождя, он изменился. Хотя Бай Сяочунь не был уверен до конца, однако ему всё время казалось, что стоит войти в транс, как он начинает ощущать ауру малышки.
«Если подумать, она, должно быть, уже близка к завершению слияния». Попав в область огня, он нашёл один из многих вулканов, расположенных здесь, уселся со скрещёнными ногами и принялся за культивацию. Энергия небес и земли устремилась к нему, медленно позволяя довести Неумирающую кровь до восьмидесяти процентов, в то время как его основа культивации становилась всё ближе к великой завершённости. При этом каждый раз, когда он вбирал энергию, дрожала вся область огня.
Призрак чувствовал, что происходит, и его отчаянию не было конца. Основа культивации призрака на тот момент уже опустилась с уровня дэва до зарождения души. После того, как это случилось, он ясно понял, что стоит Бай Сяочуню снова прийти его бить, как это может стоить ему жизни.
«Мне нужно срочно выбираться отсюда», — подумал он, чуть не рыдая. Он снова решил, что теперь отлично понимает Божественного, который тоже застрял в своём мире и не мог выбраться.
«Снаружи я мог сделать из этого проклятого Бай Сяочуня фарш!» Признак понимал, что стоит ему выбраться из мира магического предмета, как его перестанут подавлять. Он сможет восстановить основу культивации до того же уровня, которым обладал в бою с Божественным. Он уже давно поклялся, что когда это случится, он обязательно отплатит за все страдания и выместит злость на Бай Сяочуне. Пока призрак выл от горечи, Бай Сяочунь продолжал работать над культивацией и так прошёл ещё год.
За это время Бай Сяочунь так и не убил призрака… Однако тот уже не раз желал, чтобы это наконец произошло. То, что он ещё жив, казалось ему просто случайной удачей. Сложно было даже посчитать, сколько раз Бай Сяочунь приходил бить его за это время. Когда у Бай Сяочуня было хорошее настроение, то он ударял его всего один раз. Но в плохом расположении духа он бил того снова и снова.
В конце концов призрак перестал использовать секретную магию. Каждый раз, когда приходил Бай Сяочунь, он просто ложился на землю и в отчаянии закрывал глаза… Он уже давно достиг дна в своих переживаниях. Чем больше он сопротивлялся, тем больше, казалось, это нравится Бай Сяочуню, а чем смиреннее он принимал побои, тем скучнее это было для Бай Сяочуня.
За более чем два года регулярных трепок, образ Бай Сяочуня глубоко отпечатался в божественной душе призрака, наряду с чувством невероятного ужаса. По его мнению, Бай Сяочунь был самым страшным человеком из всех, кого он когда-либо встречал. Сожаления не давали ему покоя. Он жалел, что по своей глупости последовал за Бай Сяочунем, что остался в этом мире, когда Мать Призраков уходила… Это решение, по его мнению, было самым неудачным решением за всю его жизнь.
После того как Мать Призраков в другом мире поймала его, ему никогда не приходилось переживать ничего подобного. По большей части она использовала его, чтобы внушать страх своим врагам. Много раз он вспоминал тот миг, когда позволил Божественному схватить себя. В то время он и подумать не мог, что после того как сбежит от Матери Призраков, а потом от Божественного, окажется в лапах ужасающего Бай Сяочуня. Много раз он хотел умереть, и чтобы выжить посреди этой горечи, раз за разом вспоминал былые победы и славу. «Этот парень вообще не человек…» Именно такая мысль приходила к нему в голову, когда он думал о Бай Сяочуне.
Когда Бай Сяочунь увидел, что призрак сдался и перестал сопротивляться, то ему стало немного совестно. Но с другой стороны, ему очень нравилось, что за это время ему удалось обратить ситуацию полностью в свою пользу и поиздеваться над тем, кто преследовал его в начале. Несколько раз он уже думал о том, чтобы перестать бить призрака, но потом он понимал, что перед ним на самом деле псевдо-архей, который неизменно пытался убить его. При мысли о том, что из-за призрака он чуть не расстался со своей бедной-несчастной жизнью, он не мог сдержаться и продолжал бить призрака.
«Если так подумать, то мою жизнь можно назвать легендарной. Я дал тумаков полубогу, дал затрещину Божественному, а теперь я столько раз избил псевдо-архея, что он даже перестал сопротивляться». Вздохнув, он подумал о том, как за последние несколько лет возросла сила его основы культивации. К этому времени пламя области огня почти потухло. Его основа культивации оказалась совсем близко к прорыву, а Неумирающая кровь достигла восьмидесяти процентов. Он был практически уверен, что оставшийся огонь позволит ему достичь великой завершённости царства дэвов.
За последний год он постоянно ощущал, как аура малышки становится всё сильнее и сильнее. По его мнению, по мере того как он поглощал духовную энергию четырёх регионов, её слияние с магическим предметом становилось всё более полным. «Как только я поглощу всю энергию и добьюсь прорыва, она наверняка завершит слияние».
Поблёскивая глазами, он выполнил жест заклятия и взмахнул руками перед собой. Оставшееся пламя потекло к нему и окружило его. Конечно, это пламя совсем не вредило ему. Оно превращалось в духовную энергию, проникавшую в его тело через поры, собирающуюся в энергетических каналах и циркулирующую по телу. Затем он использовал её, чтобы достичь десятой трансформации Прародителя Молний Туч.
Первые девять трансформаций дали возможность добраться до позднего царства дэвов, а десятая и одиннадцатая трансформации по своей природе считались легендарными и их оказалось очень сложно культивировать. Однако из-за того, что Бай Сяочунь скомбинировал технику с Заклятием Солнца Луны Огромного Неба, для него всё было гораздо проще. Теперь если он хотел достигнуть прорыва, ему было необходимо добиться успеха с последней трансформацией. При этом в его правом глазу должно было появиться солнце, которое сможет полностью дополнять луну в левом глазу. Так сила Прародителя Молний Туч сможет полностью проявиться. Из-за объединения с Заклятием Солнца Луны Огромного Неба версия техники, используемая Бай Сяочунем, немного отличалась от той, что была передана мастеру Молний Туч. Однако версия Бай Сяочуня превосходила пределы изначальной техники и показалась бы удивительной даже для её создателя.
— Прародитель… — пробормотал Бай Сяочунь, его глаза блеснули, и огонь устремился к нему. — Молний Туч…
Послышался грохот, наполнивший мир магического предмета, и Бай Сяочунь задрожал, его дыхание стало прерывистым и основа культивации активизировалась. Внезапно его правый глаз превратился в подобие чёрной дыры и втянул в себя всё окружающее пламя. Через миг в области огня больше не осталось пламени.
— Одиннадцатая трансформация!
Грохот!
Мир задрожал, а в правом глазу Бай Сяочуня ярко засиял образ солнца. В это время его основа культивации резко увеличилась и он достиг прорыва на уровень великой завершённости царства дэвов! Энергия Бай Сяочуня достигла невероятных высот, потрясая мир, заставляя призрака задрожать, землю затрястись, а небеса исказиться. Когда это случилось, в небе появилось лицо. Оно принадлежало не Бай Сяочуню, а малышке. Её глаза были закрыты, словно сейчас настал критический момент в её попытке стать духом, управляющим сокровищем.
Бай Сяочунь поднялся на ноги, игнорируя малышку и поднимая вверх правую руку. Как только он сжал её, послышался треск, кровь быстро побежала по его венам. В то же время он засветился малиновым светом, словно стал кровавым божеством. Невероятное давление начало распространяться от него во все стороны, обрушиваясь на всё вокруг. Если бы рядом был кто-то из подразделения Кровавого Потока, то они бы оказались потрясены до глубины души, думая, что смотрят на Кровавого Предка!
— Неумирающая кровь… восемьдесят процентов!
