Когда зазвенели колокола, улицы города Архимператора наводнили толпы людей. То же происходило и в небе, бесконечная череда людей летела к императорскому дворцу. Городские стражи работали в полную силу, чтобы обеспечить порядок и предотвратить любые неожиданности в день церемонии. Конечно, вероятность подобного была мала, городская стража выполняла свои обязанности очень ответственно. На самом деле, область вокруг инспекционного имения особенно хорошо охранялась.
Случай с арестом двух небесных маркизов был слишком серьёзный. Уполномоченный по инспекциям слишком громко заявил о себе, поэтому ненависть практически всего императорского двора сосредоточилась на нём. Если бы что-то случилось с ним, то это могло повлиять на церемонию, а этого городская стража допустить не могла. Пока стражи уделяли особое внимание инспекционному имению, из него в окружении тысячи мёртвых воинов вылетел Бай Сяочунь. Это сразу же заметили аристократы и знать, находящиеся поблизости, многие начали пристально за ним наблюдать. В их взглядах читались смешанные эмоции, начиная от ненависти и кончая страхом.
Когда Бай Сяочунь ощутил, что на него смотрит много людей, то прочистил горло и соединил руки за спиной, выпятив подбородок. Он даже успевал бросить гневный взгляд на тех, кто смотрел на него с ненавистью, показывая всем, что в этом мире он ничего не боится. Его заносчивое выражение лица как бы говорило: «Если кишка не тонка, попробуй напасть!» И это было правдой. За его спиной стоял Небесный Грандмастер, а также тысяча мёртвых воинов. Это означало, что Бай Сяочунь мог при желании смотреть угрожающе даже на небесных герцогов, не говоря о небесных маркизах.
Когда культиваторы из числа знати и аристократии увидели, как ведёт себя Бай Сяочунь, то нахмурились и со страхом посмотрели на его батальон из мёртвых солдат, прежде чем снова перевести взгляд на императорский дворец и полететь дальше.
«Что за жалкие трусы. Все трясутся от страха при виде уполномоченного по инспекциям!» Очень довольный собой, он продолжил медленно вышагивать по воздуху в сторону императорского дворца.
Конечно, не только знать и аристократия обратили внимание на Бай Сяочуня. Обычные жители города, бесчисленные культиваторы душ и гиганты-дикари тоже наблюдали за ним.
— Уполномоченный по инспекциям Бай Хао!
— Это он! В прошлом месяце он обчистил кланы двух небесных маркизов…
— Никто не видел его целый месяц, но теперь пришло время церемонии жертвоприношения предкам и он вновь появился. Он определённо снова что-то предпринимет.
В ответ на гул подобных разговоров, городские стражи усилили свою бдительность. Хотя они и не пытались приблизиться к Бай Сяочуню, чтобы усилить его охрану, но очень внимательно смотрели по сторонам, излучая намерение убивать, готовые вмешаться при любой неожиданности.
Чувствуя себя очень защищённым, Бай Сяочунь продолжил лететь вперёд, предвкушая грядущие события. При одной мысли о своих планах, касающихся жертвоприношения предкам, он приходил в такое оживление, что с трудом контролировал себя.
«Месяц в уединённой медитации дал отличные плоды. Я наконец смог создать семнадцатицветное пламя… а Хао’эр добился значительного прогресса в расчётах метода создания восемнадцатицветного. Могу поспорить, что формула для этого типа огня будет готова очень скоро. Как только я получу формулу и смогу её успешно применить, то наконец стану земным некромантом!» После этих мыслей он задрожал от предвкушения. Казалось, его ждало исключительно грандиозное будущее и ощущение от этого было по-настоящему великолепным.
«Во всех диких землях есть только три земных некроманта. Если у меня всё получится, то я стану четвёртым!» В диких землях положение земного некроманта было примерно таким же, как у небесных герцогов. На самом деле некоторые из них были даже выше небесных герцогов. До тех пор пока земной некромант не предавал дикие земли, он мог делать практически всё, что ему вздумается. Он даже мог совершить преступления, обычно караемые смертью, но при этом оказаться безнаказанным. В конце концов, дэвов в диких землях были десятки, а земных некромантов всего три.
«Но не это главное! Самое важное, что как только у меня будет восемнадцатицветный огонь, я смогу произвести восемнадцатикратное духовное улучшение зарождённой души. Тогда я одним махом смогу довести свою основу культивации до позднего зарождения души». От этих мыслей Бай Сяочунь ещё больше оживился. В конце концов уже сейчас, находясь на среднем зарождении души, он был способен побеждать в битве полудэвов. Если он достигнет позднего зарождения души, то скорее всего сможет выиграть бой даже с дэвом.
«Пусть я и не смогу победить дэвов, просто подожду, когда достигну стадии великой завершённости. Тогда я точно смогу взять над ними верх». Бай Сяочунь был в великолепном расположении духа. Он даже прибавил скорости на пути к императорскому дворцу. Он и его мёртвые солдаты были яркими лучами света, которые летели к восточным воротам дворца.
Когда он приблизился, то издалека показался мужчина средних лет. Облачённый в длинные золотые одежды с вышитыми солнцами, лунами и облаками, он казался угрожающим, хотя не сердился. В общем и целом его вид был крайне впечатляющим. Более того, все проходящие мимо него люди соединяли руки и уважительно приветствовали его. Этим человеком был не кто иной, как небесный герцог Чень Хаосун. Он стоял там не один. Рядом с ним находился высокий, хорошо сложенный мужчина в официальных одеждах с вышитым золотым питоном. По его крепкой фигуре можно было сразу понять, что он обладал невероятным физическим телом, но при этом уважительно стоял на целый шаг позади Чень Хаосуна.
Как только Бай Сяочунь увидел Чень Хаосуна, то холодно хмыкнул про себя. Что касается Чень Хаосуна, то в его глазах промелькнул холодный огонёк, наряду с выражением отвращения, которое он не стремился скрыть.
Бай Сяочунь уже видел крепкого мужчину раньше. Он очень напоминал Чжао Дуншана, и на самом деле являлся одним из старших в клане Чжао Дуншана. Это был не просто небесный маркиз, а один из девяти невероятно сильных небесных маркизов.
Крепыш посмотрел на Бай Сяочуня и холодно рассмеялся.
— Жертвоприношение предкам во дворце проводится небесными герцогами и маркизами, — сказал он громогласным голосом. — Что тут забыл этот отброс?
Его голос был настолько громким, что все представители знати и аристократии неподалёку от восточных ворот ясно услышали его слова. Ни у одного из этих людей не было хорошего впечатления о Бай Сяочуне, поэтому они сразу же презрительно посмотрели на него.
Бай Сяочунь рассердился и злобно глянул на них в ответ. Учитывая, что он обладал полной поддержкой Небесного Грандмастера, он ни капли не боялся этих людей. На самом деле он сразу же указал на крепыша.
— Этот человек относится к Небесному Грандмастеру без должного уважения! Арестовать его!
Тысяча мёртвых солдат тут же посмотрели на него, а потом ринулись выполнять приказ.
Никто из собравшихся и подумать не мог, что Бай Сяочунь посмеет прибегнуть к подобным мерам прямо здесь, у ворот во дворец в день жертвоприношения предкам. Помрачнев, мужчина уже хотел отступить, когда Чень Хаосун холодно хмыкнул.
— Хватит разводить тут драму! — сказал он, делая шаг вперёд. Его голос прозвучал с взрывной мощью, заставив наступающих мёртвых солдат заметно задрожать, а затем остановиться, словно их запечатали на месте.
В то же время Чень Хаосун топнул ногой, и от него во все стороны стала распространяться взрывная энергия. Сразу же поднялся ураганный ветер, который отбросил всех солдат обратно к Бай Сяочуню.
Бай Сяочунь ещё более агрессивно прищурил глаза и уже хотел что-то сказать, когда заговорил Чень Хаосун.
— Будучи небесным маркизом Чжао Сюнлинь имеет полное право отчитывать тебя! Если ты не желаешь склонить голову и принять его слова, это ладно, но как смеешь ты клеветать…
— Небесный Грандмастер сам назначил меня уполномоченным по инспекциям! — громко перебил его Бай Сяочунь, выпятив подбородок. — Он отдал мне прямой приказ участвовать в церемонии жертвоприношения предкам во дворце. Грубые слова Чжао Сюнлиня равноценны явному оспариванию указов Небесного Грандмастера! То, что я обвинил его всего лишь в неоказании почтения, означает, что я на самом деле пожалел его!
— Ты! — рассерженно выпалил Чжао Сюнлинь. Хотя он слышал, что Бай Хао обладает острым языком, но не мог и подумать, что он сумеет так легко повернуть дело против Чжао Сюнлиня, обвиняя его в оскорблении Небесного Грандмастера.
— Это всё, что ты можешь сказать? «Ты»? Если у тебя кишка не тонка, то посмотрим, сможешь ли ты сразиться с тысячей моих мёртвых воинов! Если тысяча — это слишком много, то как насчёт ста? Выбери сто любых из них и посмотрим, сможешь ли ты избежать смерти в моих руках!
Пока Бай Сяочунь говорил, убийственная аура от тысячи мёртвых воинов стала ещё более ощутимой.
— Какое бесстыдство! — прорычал Чжао Сюнлинь сквозь сжатые зубы. Хотя он был одним из самых сильных небесных маркизов, конечно, справиться с сотней мёртвых воинов он не мог, не говоря уже о тысяче. Мёртвые воины не боялись смерти, а их физические тела были невероятно прочными. Когда они атаковали, то кровь лилась рекой, и они не останавливались, пока битва не завершалась.
