Бай Сяочунь успокоил ауру и мысли. Забывая обо всех неприятностях с госпожой Красная Пыль, он взмахнул руками перед собой и призвал пятнадцатицветный огонь из бездонной сумки.
Он изначально изготовил пятнадцатицветный огонь, заполучив какое-то его количество, когда обчищал кланы, а потом при помощи анализа готового огня выведя способ его создания. Если бы он не беспокоился о том, что может выдать свою настоящую личность, он бы выполнил пятнадцатикратное духовное улучшение всего, что имел.
«Что ж, сейчас я ничего не могу поделать. Мне придётся довольствоваться четырнадцатикратным улучшением. Иначе люди могут начать подозревать меня, а это опасно». Просмотрев в уме формулу, он сверкнул глазами и выполнил жест заклятия правой рукой, а затем взмахнул пальцем.
Из пагоды для хранения душ начало вылетать ещё больше душ, пока их не стало так много, что они породили бурю вокруг. Хорошо, что Бай Сяочунь установил мощное защитное заклятие, а также его маска обеспечивала ему дополнительную конспирацию процесса. По этой причине из его палатки не вырвалось ни единого признака происходящего внутри и никто ничего не заподозрил.
Снаружи палатка Бай Сяочуня казалась полностью тихой, без малейшего признака каких-либо колебаний силы… На самом деле патрульные солдаты в тот вечер ни разу даже не взглянули в её сторону.
Пролетел целый час, Бай Сяочунь был полностью поглощён процессом, постоянно внося изменения в пятнадцатицветный огонь, а ещё осторожно контролируя море душ вокруг себя. Даже самая незначительная ошибка во время добавления душ к огню привела бы к неудаче. Пока он работал, с его лица и шеи капал пот, он осторожно скармливал души огню, время от времени по необходимости добавляя в смесь особые души. Хотя этот процесс был изнуряющим, он стиснул зубы и продолжил.
«Мне нужно стать сильнее. В диких землях у меня просто нет другого выбора. Если кто-то узнает о моей настоящей личности, у меня по крайней мере будет на что опереться…» Хотя произошедшее между ним и госпожой Красная Пыль было захватывающим, но он ощущал, что прошёлся по краю пропасти и в любой момент мог потерять свою бедную-несчастную жизнь. По этой причине он знал, что нужно сделать всё возможное ради достижения дальнейшего прогресса.
Его упрямая концентрация была привычкой, появившейся ещё в секте Духовного Потока, когда он учился изготавливать лекарства. Теперь, когда на кону была его бедная-несчастная жизнь, она проявлялась ещё больше.
Вскоре его глаза налились кровью, а на лице показалось свирепое выражение. Бай Хао, стоя в стороне, начал нервничать. Он впервые видел наставника в таком состоянии.
«Наставник действительно прикладывает все силы во время изготовления огня…» — обеспокоенно подумал он. Когда он уже хотел что-то посоветовать, выражение на лице Бай Сяочуня изменилось, что-то пошло не так с пятнадцатицветным огнём. Он ярко полыхнул, потом померк, и наконец послышались хлопки, с которыми огонь рассыпался на искорки во все стороны и потух.
— Проклятье! — взревел Бай Сяочунь. Он вынул ещё один пятнадцатицветный огонь и сразу же начал всё сначала. В этот раз он потратил на процесс больше времени. Наконец снаружи взошло солнце, в то время как глаза Бай Сяочуня полностью налились кровью и он тяжело дышал. Всю ночь он занимался изготовлением шестнадцатицветного огня и тот был уже на тридцать процентов завершён. Однако в последний миг, когда он думал, что сможет получить огонь, совершив завершающий рывок, он допустил ошибку и пятнадцатицветный огонь снова сделал то же самое: он рассыпался на искорки, а потом исчез.
— Как такое может быть?!
Дёргая себя за волосы, он снова достал формулу огня и начал изучать её. Что касается Бай Хао, то тот стоял в стороне, что-то бормоча. Наконец его глаза сверкнули.
— Наставник, может быть, всё дело в том, что мы находимся в военном лагере и общая убийственная аура здесь слишком сильна. Хотя у убийственной ауры нет формы, но она может влиять на мстительные души…
Как только Бай Сяочунь услышал эти объяснения, в его глазах зажёгся свет. Это имело смысл.
— Молодец, ученик! — сказал он, хлопая себя по ляжкам. — Ты абсолютно прав.
Его настроение сразу же улучшилось, он достал ещё один пятнадцатицветный огонь и уже хотел приняться за дело, когда Бай Хао добавил:
— Наставник, почему бы тебе немного не передохнуть? Мне кажется, что ты сейчас не в лучшей форме, чтобы продолжать…
— Ах, не волнуйся. Наставник в прекрасной форме сейчас.
Очевидно совсем не беспокоясь, Бай Сяочунь принялся за дело с пятнадцатицветным огнём. В этот раз он потратил ещё больше времени на процесс, чем в прошлый. Прошёл целый день. К вечеру на следующий день он сильно устал. Его глаза были ярко-красными, очень нервничая, он внимательно уставился на исчезающий перед его глазами огонь.
«Как такое может быть?.. Снова неудача… Я разрешил все проблемы, возникающие из-за убийственной ауры, но что-то ещё пошло не так. Я отказываюсь верить, что не смогу справиться со всеми проблемами».
К этому моменту он уже потерял счёт времени и даже не осознавал, где находится. Стиснув зубы, он вынул ещё один пятнадцатицветный огонь и принялся за работу. Бай Хао уже очень сильно переживал. Что-то было явно не так с Бай Сяочунем, он казался полностью не в себе. Время от времени Бай Хао пытался уговорить его остановиться, но если сначала он что-то отвечал, то потом и вовсе перестал обращать на эти слова внимание. Это только ещё больше обеспокоило Бай Хао.
«При создании шестнадцатицветного огня нельзя работать таким образом. Если он продолжит в том же духе, то наверняка произойдёт что-то плохое…» Бай Хао со страхом взирал на работу наставника, он ощущал, как постепенно скапливается и растёт опасная пульсирующая аура. Тем временем выражение на лице Бай Сяочуня стало ещё свирепее, и он отправил партию мстительных душ в пятнадцатицветный огонь.
Одним махом он продвинулся уже на пятьдесят процентов, что его очень взволновало и обрадовало. Однако в этот момент огонь внезапно начал сильно мерцать, и от него во все стороны начала распространяться ужасающая энергия. В нём появился ещё один цвет, шестнадцатый, но потом, так же быстро, этот цвет пропал, превращая пламя обратно в пятнадцатицветное.
Во время этого нестабильного состояния, ужасающие колебания, идущие от огня, оказались слишком очевидными. Бай Сяочунь сходил с ума от предвкушения, он отказывался сдаваться, вместо этого изо всех сил пытаясь взять огонь под контроль.
— Наставник, остановись! — отчаянно закричал перепуганный Бай Хао. — Этот огонь нестабилен! Если ты потеряешь контроль, то произойдёт нечто ужасное.
Однако, сразу после этих слов, Бай Сяочунь помрачнел и окончательно утратил контроль над пламенем. Сразу же ужасающие колебания вырвались с полной силой. Огонь и ослепительный свет наполнили палатку. Бай Хао дрожал от отчаяния, и хотя пагода для хранения душ могла его в какой-то степени защитить, учитывая как близко он был к эпицентру взрыва, спастись не пострадав было невозможно.
«Это конец! Конец…» — взвыл он про себя. Однако в этот момент Бай Сяочунь начал двигаться с ослепительной скоростью. Он схватил Бай Хао, а потом появился луч чёрного цвета. Это было не что иное, как его черепашья сковорода. Потом он плюхнулся на землю, свернулся калачиком и накрыл ей себя и Бай Хао.
Это было сделано с такой ловкостью и так легко, что становилось очевидно — это далеко не первый раз, когда он проделывает подобное. Как только черепашья сковородка накрыла их, послышался оглушительный бум.
Была глубокая ночь, большинство из культиваторов душ отдыхали. Внезапный звук взрыва тут же всполошил практически всех в лагере, но не успели они хоть что-то сделать, как повсюду начала распространяться волна огня.
В огромном огненном шквале виднелось то пятнадцать, то шестнадцать цветов. Более того, огонь упал не с небес, а исходил из палатки Бай Сяочуня. Издалека можно было хорошо рассмотреть, как бесчисленное количество палаток было мгновенно обращено в прах, а вся территория выгорела дотла.
Пострадала почти половина лагеря. Когда вспыхнуло море огня, то послышалось множество криков мстительных душ, которых Бай Сяочунь не успел собрать обратно. В результате они превратились в души огня, что сделало его ещё более разрушительным.
Множество сооружений было обращено в руины, а палатки превратились в прах. Всё, что ещё не было разрушено, было охвачено огнём. Более того, огонь был настолько уникальным, что мог сжигать броню, поэтому множество культиваторов скинули её с себя, одновременно крича от боли.
Вся армия погрузилась в хаос из-за внезапного взрыва.
— Что происходит?!
— Я горю!
— Небеса! Что творится?!
Множество людей вылетали наружу, одни боролись с огнём, другие пытались разобраться в причине взрыва. Уже через миг крики и вопли достигли оглушающей громкости.
Тем временем, там, где когда-то находилась палатка Бай Сяочуня, на земле лежала большая чёрная сковорода. Медленно снизу появилась маленькая щель, в которую выглянул глаз.
Бай Сяочунь несколько раз моргнул, потом высунул голову, увидев, что всё вокруг в огне. Лагерь был в беспорядке. Вслед за ним на окружающее нерешительно взглянул Бай Хао. Он до сих пор дрожал при мысли о том, какой опасности только что подвергся.
Виновато прочистив горло, Бай Сяочунь сказал:
— Не волнуйся, как я и говорил, у меня большой опыт в этом. Видишь, с нами ничего не случилось!
Поражённый Бай Хао, нервничая ещё больше, чем раньше, ответил:
— Наставник, но мы… вызвали большую катастрофу…
Хотя Бай Сяочунь на самом деле был в ужасе, ему приходилось вести себя смело перед своим учеником, чтобы успокоить его.
— Ничего страшного, — сказал он. — Если говорить о последствиях подобных вещей, то эм… у наставника и в этом большой опыт.
