Одинокая тонкая тропинка пролегала недалеко от самой высшей точки Вершины Зелёного Пика. В самом конце тропы располагался пруд с золотыми рыбками. А рядом с прудом находился вход в пещеру Бессмертного. Место было удалённым и безлюдным, очень тихим. Во всей округе не нашлось бы другого места с таким обилием духовной энергии.
У пруда сидел юноша. Он был одет в шеньи ученика внешней секты и его вид был прекрасен: длинные чёрные волосы, белая кожа, утончённые манеры образованного человека. Именно по таким молодцам постоянно сохнут ученицы, ведь в их нежных фениксовых глазах, скрывается мерцающий огонь. Одним словом, юноша казался совершенно особенным.
Сейчас он держал в руках удочку, которую время от времени забрасывал в пруд. Каждый раз рыбы начинали яростно сражаться за еду, привязанную к леске.
Мужчина средних лет, только что получивший пощёчину от Бай Сяочуня, с серым лицом спешил вверх по тропе. Добравшись до конца тропы, он притормозил и уважительно сложил ладони в приветствии.
– Моё почтение, молодой господин, — сказал он сквозь сжатые зубы. — Молодой господин, Бай Сяочунь совсем не умеет ценить доброту. Я с предельной точностью передал ваше послание, но вместо того, чтобы прийти и поприветствовать вас, он повёл себя вызывающе и решил, что он главный. Он считает, что его положение позволяет ему вести себя безнаказанно.
Юноша посмотрел на мужчину с нечитаемым выражением на лице.
– Что ж, — ответил он равнодушно, — Тогда забудь об этом. Он — никто. Это всего лишь мимолётная прихоть — позвать его выразить мне почтение.
Мужчина кивнул.
– Думаю, что я понимаю, что вы имеете в виду, молодой господин. Он — никто, так как звание почётного ученика дают только мёртвым, верно? К тому же младший брат главы секты — это же просто смешно. Не говоря уже о том, что его учитель мёртв.
Мужчина холодно усмехнулся, но затем вздрогнул, увидев, каким ледяным взглядом смотрит на него юноша. Неожиданно мужчина почувствовал страх.
– Молодой… молодой господин…
– Это правда, что он — никто, — сказал юноша, — Он не стоит внимания. Но учитель главы секты — бывший патриарх нашей секты. Думаешь, у тебя есть право даже упоминать о нём? Отправляйся в Ледяную пропасть и в качестве наказания бей себя по щекам на протяжении трёх месяцев.
После этого юноша отвернулся и продолжил кормить золотых рыбок. Мужчина, дрожа, кивнул в знак согласия и быстро покинул юношу.
**
Решив все дела, касающиеся Цянь Дацзиня, Бай Сяочунь вернулся на Вершину Душистых Облаков. Его совсем не волновал Шангуань Тянью. Учитывая непревзойдённые заслуги перед сектой, жизни Бай Сяочуня не могло ничего угрожать, если только он вдруг не станет предателем.
Со временем прелесть назваться дядей по секте выветрилась, особенно учитывая, что большинство людей старались всеми силами избегать встречи с ним. Он даже немного загрустил. Но однажды Бай Сяочунь забрёл в павильон Трактатов, где его настроение мгновенно улучшилось. Обнаружилось, что ему выделили место рядом со старейшинами, читающими лекции. Оттуда можно было разглядывать множество пришедших учеников.
Ему так понравилось, что с этого времени он стал часто наведываться в павильон Трактатов на вершине горы. Там он сидел, иногда улыбался и кивал ученикам внизу, удовлетворённо поблёскивая глазами. Он был похож на старейшин на стадии Возведения Основания, рядом с которыми восседал. Сами же старейшины не знали смеяться или плакать, а ученики с различных гор тихо страдали, но кроме как раздражённо глядеть на Бай Сяочуня, ничего поделать не могли.
Бай Сяочунь нашёл новый способ выставлять напоказ свой статус младшего брата главы секты. Когда он встречал культиватора на стадии Возведения Основания, — тут же звал его старшим братом или старшей сестрой. Хотя они ничего не отвечали, но выражения их лиц были довольно напряжёнными, в то время как любому ученику поблизости рано или поздно приходилось называть Бай Сяочуня «дядя по секте Бай».
Так всё и продолжалось, пока однажды Бай Сяочунь не встретился случайно с Ли Цинхоу. Бай Сяочунь не смог удержаться и сразу же дружелюбным голосом позвал:
– Эй, старший брат Ли.
Ли Цинхоу выглядел немного уставшим. Всё это время он работал над созданием пилюли Девяти Пределов и сейчас покидал секту. Как только он услышал, как его позвали, у него отвисла челюсть, он заозирался, пока не увидел Бай Сяочуня. Потом у него задёргалась щека. Хотя он и проводил всё своё время за созданием пилюли, он знал про поведение Бай Сяочуня, которое вызывало головную боль. Услышав, как к нему обратились, Ли Цинхоу уставился на Бай Сяочуня в шоке.
Как только слова вырвались у Бай Сяочуня, он пожалел, что произнёс их. А когда он увидел реакцию Ли Цинхоу, то с шумом втянул воздух. В конце концов, во всей секте он больше всего боялся именно Ли Цинхоу. Натянуто улыбаясь, он задрожал и быстро поправил себя:
– Дядя Ли, эм… я ошибся.
Ли Цинхоу ничего не мог поделать в данной ситуации и знал это. Строго смотря на Бай Сяочуня, он решил немного побранить его за недавнее поведение.
– Я ненадолго покидаю секту, — сказал он. — Самое быстрое я вернусь через несколько месяцев, самое долгое — через год. Даже не думай вытворять глупости, пока меня не будет. Усердно занимайся культивацией.
После ещё нескольких назидательных слов он развернулся и ушёл. Бай Сяочунь с облегчением вздохнул, как только Ли Цинхоу удалился. В его глазах мерцал страх, но вместе с тем и немного тепла и уважения к старейшине. Он невольно вспомнил слова Ду Линфэй, что после его исчезновения Ли Цинхоу в одиночку искал его целых два месяца. А когда Бай Сяочунь вернулся, Ли Цинхоу явно сильно винил себя за то, что позволил подобному случиться. После смерти отца и матери Бай Сяочунь ни к кому не испытывал такой теплоты и уважения. В какой-то момент он начал относиться к Ли Цинхоу как к своему родственнику.
После наставлений Ли Цинхоу Бай Сяочунь около полумесяца вёл себя прилично. Он перестал прочищать горло, чтобы привлечь внимание, и вместо этого проводил всё время наблюдая за пещерой Бессмертного Чжоу Синьци. Во всей секте она была единственной, кто, зная его лично, ни разу не назвала его «дядя по секте Бай».
Через несколько месяцев он немного опечалился. Ему удалось лишь мельком увидеть, как Чжоу Синьци пролетает на голубом парящем шёлке. Учитывая, что он не мог летать, как бы он за ней не гонялся, ему оставалось лишь беспомощно наблюдать, как она улетает.
"Во всей секте скорее всего существует лишь несколько магических предметов, позволяющих летать ученикам на стадии Конденсации Ци. Без специальной техники, такой как у Чень Хэна, единственным способом летать является владение подобным предметом.
Так несправедливо! Мой учитель должен был подарить мне такой магический предмет. Мой… мой учитель…"
Вздохнув, он шёл ещё какое-то время, пока неожиданно не замер на месте. Задумчиво посмотрев вверх, он неожиданно развернулся, а потом направился к горе Даосемени. Будучи младшим братом главы секты, он мог в любое время посещать гору Даосемени и вскоре уже достиг вершины горы, где располагался главный зал главы секты Чжэн Юаньдуна. Зайдя внутрь с важным видом, Бай Сяочунь позвал:
– Старший брат глава секты, дорогой старший брат глава секты! Я хочу пойти зажечь благовония для моего учителя!
Чжэн Юаньдун сидел в зале со скрещёнными ногами и медитировал. Услышав голос Бай Сяочуня, он вздохнул. За последние дни к нему приходило так много народу, что он уже потерял им счёт. Он слышал про все проделки Бай Сяочуня и уже давно жалел о том, что допустил подобную ситуацию. К сожалению, как и в старой пословице, из древесины уже построена лодка, назад ничего не вернуть. В конце концов, несмотря на необычное и раздражающее поведение, Бай Сяочунь никому не причинял вреда.
Слыша, что Бай Сяочунь продолжает его звать, Чжэн Юаньдун медленно поднялся, прочистил горло и мрачно посмотрел на него.
– Успокойся, я слышу тебя.
С самым очаровательным видом Бай Сяочунь подбежал и сложил руки для приветствия.
– Моё почтение, старший брат глава секты.
Чжэн Юаньдун вздохнул про себя. Смирившись с тем, что придётся потерпеть, он неодобрительно помотал головой, усмехнулся и повёл Бай Сяочуня в запретную зону за горой. Там в пещере Бессмертного на стене висел портрет мужчины средних лет. Мужчина на портрете слегка улыбался и смотрел вдаль, излучая особую ауру, которая делала его изображение таким живым. Под портретом был небольшой алтарь для приношений, на котором лежало немного духовных фруктов и стояло несколько духовных свечей. Пещера Бессмертного была простой и элегантной, она наполняла всех приходящих чувством неимоверного достоинства.
Как только Бай Сяочунь вошёл, он устремился к портрету и бухнулся перед ним на колени. Потом он начал низко кланяться, касаясь лбом пола девять раз, его выражение лица было очень торжественным. Наконец он взглянул на портрет, его глаза лучились добродетельной искренностью.
– Учитель, ученик пришёл выказать почтение.
Чжэн Юаньдун стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Зная, что Бай Сяочунь упрям и непослушен, он также понимал, что у него было почтительное сердце. Жизненный опыт Чжэн Юаньдуна позволял по выражению лица Бай Сяочуня точно определить, что добродетельная искренность неподдельна. Но затем… Бай Сяочунь продолжил:
– Учитель, вашему ученику приходится преодолевать трудные времена. И я даже не могу летать… Все учителя других учеников подарили им магические предметы для полёта, а также сокровища, защищающие их жизни. А у меня, к сожалению, ничего этого нет… Но, учитель, я не жалуюсь. Ваш ученик не придаёт значения материальным вещам. Пока у меня есть возможность возжигать для вас благовония, я счастлив. Кто знает, может, ваша душа на небесах услышит меня и найдёт способ как-нибудь передать мне что-нибудь…
Когда Чжэн Юаньдун услышал это, он вытаращил глаза.
– Учитель, не так давно ваш ученик отдал всё, чтобы защитить секту, чтобы её история в десять тысяч лет не прервалась. Меня беспрестанно преследовали, пока я защищал честь секты, и в то время все мои магические предметы были потеряны или уничтожены. Я вернулся в секту без ничего. Мои сумки пусты. Я беднее, чем слуга… Но я не хочу, чтобы вы чувствовали себя обязанным, учитель. Я в порядке. Ваш ученик не боится, что у него нет защитных магических предметов. Даже если у меня нет возможности летать, я всё равно ради секты пройду через огонь и воду. Это мой долг! Однако, если пройдёт много времени, а я не вернусь, чтобы зажечь для вас благовония, значит из-за того, что у меня не было магических предметов для защиты и полёта, я потерял свою бедную-несчастную жизнь… Ну зато тогда я смогу прийти и воссоединиться с вами лично.
Пока Бай Сяочунь говорил, он краешком глаза поглядывал на своего дорогого старшего брата главу секты. Чжэн Юаньдун скривился. Он был действительно ошарашен. За все годы практики культивации ему впервые попался такой чудной ученик, как Бай Сяочунь. Горько усмехаясь в душе, он посмотрел на портрет учителя, потом задумался на какое-то время. Действительно, когда он попал в ученики к своему учителю, тот передал ему защитный магический предмет. Вспомнив об этом, Чжэн Юаньдун посмотрел на Бай Сяочуня, и его взгляд смягчился.
Вскоре Бай Сяочунь и Чжэн Юаньдун покинули пещеру Бессмертного. Бай Сяочунь краешком глаза постоянно наблюдал за Чжэн Юаньдуном. Наконец они добрались до главного зала на горе Даосемени, где Чжэн Юаньдун остановился. Повернувшись к Бай Сяочуню, он взмахнул рукой, и появились два потока света: один золотой, другой белый.
В золотом луче был летающий меч размером с ладонь. Однако одно его появление заставило воздух вокруг плавиться, так как меч излучал волны жара. Поверхность очень необычного меча покрывали сияющие сложные магические символы, волны от них распространялись во все стороны.
Белый луч скрывал небольшой щит, тоже размером с ладонь. Он был изготовлен из белого нефрита, на котором как живые красовались бессмертные журавли. От него тоже исходил жар.
Бай Сяочунь смог тут же определить, что это были необычные предметы. С блестящими глазами он тяжело задышал, осознав, что у этих двух предметов есть ещё одно необычайное качество: на них изображены три характерных уникальных узора.
Чжэн Юаньдун ободряюще с нежностью посмотрел на Бай Сяочуня.
– Внутри меча Золотого Ворона запечатан золотой ворон, — сказал он. — В нём содержится полыхающий огонь, и он может призывать иллюзорного золотого ворона такого же уровня культивации, как и тот, в чьих руках находится меч. Его можно использовать для полёта, но до тех пор, пока не достигнешь ранней стадии Возведения Основания. Если его уничтожить, то высвободится огромная сила. Щит Священного Журавля — это защитный магический предмет, созданный из души бессмертного журавля. Он сможет защитить тебя от смертельной опасности ниже уровня стадии Возведения Основания. Учитель трижды духовно улучшил оба этих предмета, но не посмел духовно улучшать их дальше. Когда я присоединился к секте, мой учитель передал их мне, а я, в свою очередь, передаю их тебе.
Бай Сяочунь радостно принял подарки и в восхищении прижал их к груди.
– Спасибо, учитель. Спасибо, дорогой старший брат глава секты.
— — — — — — — — — — — — — Примечание — — — — — — —
Золотой ворон.
