Бай Сяочунь немного растерялся. Однако главный старейшина Зала Правосудия говорил с тёплой искренностью, лишь стремясь к знаниям. Очевидно, что у него не было плохих намерений и он просто действительно хотел знать секреты тридцатикратного духовного улучшения.
Бай Сяочунь сначала ничего не ответил. Вместо этого он постарался выехать на том впечатлении, которое он уже успел вызвать, и продолжить в том же духе. Он хотел найти способ покрасоваться ещё немного, чтобы закрепить славу, которую сегодня ему удалось завоевать, до такой степени, чтобы люди в восхищении начали падать ниц и кланяться ему. Конечно, никто не мог по его лицу догадаться о его мыслях. Что касается главного старейшины, то он просто нетерпеливо ожидал.
До того как Бай Сяочунь высказал свою версию ответа, большинство людей в клане смотрели на него с презрением. Но теперь уже никто не смел думать о нём в подобном ключе. Его объяснение о том, что перо станет целым миром, сильно впечатлило всех. А потом его острый язык вынудил главу клана отдать приказ арестовать собственную жену. Бай Ци вообще оказался на грани изгнания из клана или смерти. Из-за этого Бай Хао предстал в совершенно ином свете. Он не походил на того человека, каким его помнили… К тому же все видели, что главный старейшина Зала Правосудия одобряет его. С каждым моментом в их сердцах находилось всё больше места для Бай Хао.
В глазах пятой молодой госпожи виднелось любопытство. Конечно, из-за резкой перемены в Бай Хао ей приходила мысль, что, возможно, это самозванец. На самом деле не только она так думала, старейшин клана тоже посещали подобные мысли. То же касалось и главы клана, который втайне обратился к защитной магической формации, чтобы проверить, действительно ли перед ним Бай Хао. Магическая формация клана на входе выполняла анализ крови на принадлежность к клану, поэтому, если бы этот человек был не Бай Хао, а кем-то другим, выдающим себя за него, магическая формация смогла бы это обнаружить.
Все в клане хорошо знали об этом, включая пятую молодую госпожу. Поэтому она выбросила мысли о самозванце из головы и продолжила нетерпеливо ожидать, когда Бай Хао даст пояснения. То же касалось и Бай Лэя, который был полностью убеждён, что в прошлом просто не смог рассмотреть, каков на самом деле из себя Бай Хао, а его внезапная слава — это очень хорошо.
Однако не все в клане были довольны. В сердцах представителей прямой линии крови бурлила лютая ненависть, хотя они и не смели показать её на лице. В конце концов, действия Бай Хао не только унизили Бай Ци и мадам Цай, но и всю прямую линию крови. На самом деле, по их мнению, Бай Хао был не столько представителем прямой линии крови, сколько предателем.
Через время горения половины палочки благовоний Бай Сяочунь оглядел присутствующих сияющими глазами. Повернувшись к главному старейшине, он сложил руки и поклонился. Главный старейшина обрадовался и продолжил сидеть и терпеливо ждать того, что он скажет. То же касалось остальных старейшин, которые ожидали с очень торжественными выражениями на лицах.
— Позвольте мне ответить на ваш вопрос, главный старейшина. Мои предположения насчёт тридцатикратного духовного улучшения были довольно произвольны. По правде говоря, младший довольно одинок, у меня нет ни братьев, ни сестёр, ни друзей, с кем бы я был близок. Часто я сижу один и размышляю и фантазирую о мире вокруг меня, ощущая одиночество, словно только я остался живым во всём мире… Возможно, моё одиночество заставляет меня мечтать о крыльях, позволяющих улететь далеко-далеко… — пока он говорил, его голос постепенно становился хриплым, словно он погружается в воспоминания о своей юности.
Большинство членов клана немного знали о том, в каких условиях приходилось жить Бай Хао. Они легко могли представить себе одинокого мальчика, смотрящего в небо и мечтающего о разных мирах. Многие старейшины, казалось, тронуты. Что касается пятой молодой госпожи, то ей внезапно стало очень грустно. Бай Сяочунь был очень доволен подобной реакцией. Пока он думал до начала своей речи, он приложил значительные усилия, чтобы его ответ затронул чувства и поразил всех присутствующих. Хотя Бай Сяочунь и не считал себя мастером похвастаться и произвести сильное впечатление на людей, по крайней мере, он мог тронуть их чувства. Пока он продолжал говорить, его голос подхватывал ветер, словно донося голос его юности из далёкого прошлого в настоящее…
— Я часто думаю, какой же формы на самом деле наш мир… Как мы пришли в него… Почему существуют души и многоцветное пламя? Откуда произошли такие вещи, как духовное улучшение?.. Мне часто интересно, существуют ли настоящие бессмертные в этом мире. И мне хотелось бы знать, как люди научились заниматься культивацией… Я думаю о небе, его необъятных просторах. Есть ли что-нибудь за ним? Есть ли там другие миры? И если есть, то как они выглядят?.. — хотя он говорил очень тихо, все отлично слышали каждое его слово. Люди на площади полностью затихли и, словно зачарованные, слушали его.
Старейшины затаили дыхание, все они поняли, насколько ошибались насчёт Бай Хао в прошлом… Особенно это касалось главного старейшины Зала Правосудия. На его лице промелькнуло множество эмоций, пока он думал о том, каким Бай Хао был в юности. Произносимые им слова давали об этом яркое представление.
— Есть ли люди в других мирах? Если они есть… похожи ли мы на них?.. — взгляд Бай Сяочуня устремился в пространство, пока он продолжал говорить. — Кто знает? Вдруг место, где мы живём, на самом деле предмет, который когда-то превратили в мир при помощи тридцатикратного духовного улучшения!
Когда прозвучали эти слова, то со стороны зрителей послышались поражённые вздохи.
— Может ли кто-то объяснить, откуда мы вообще узнали о духовном улучшении. Может ли кто-то сказать, как мы научились духовному улучшению? — выдержав драматичную паузу, он завершил свою речь. — И это моё объяснение.
Он снова соединил руки и поклонился главному старейшине, который молча стоял и смотрел на него. Про себя Бай Сяочунь был очень доволен. Он смутно представлял себе, что скрывается за его собственными словами, ему просто хотелось придумать что-то, звучащее невероятно глубоко и загадочно. Хотя он и не понимал до конца, что именно только что сказал, он точно знал, что это должно поразить слушателей. Чем загадочнее звучали его слова и чем более таинственные глубины Дао они, казалось, содержали в себе, тем лучше. В этот момент он выглядел полностью спокойным, он даже незаметно окинул взглядом площадь, чтобы посмотреть на реакцию окружающих.
Но вокруг царило молчание. Все растерянно смотрели на него, включая главного старейшину, сердце которого никак не могло отойти от шока. Бай Сяочунь хорошо представлял, насколько невероятным казался, он даже буквально видел, как мысли роятся в их головах и они начинают осознавать, почему он придумал такой ответ про перо, становящееся целым миром. Никто не мог быстро оправиться от удивления. Прошло время около десяти вдохов, и только тогда люди наконец начали поражённо вздыхать и восклицать:
— Есть другие миры помимо нашего?..
— Что, если мы правда живём в мире, произошедшем из предмета, тридцать раз духовного улучшенного каким-то всемогущим существом?
— Небеса! Ведь есть история про то, как архимператор первого поколения создал небеса и землю, а потом погиб в бою, защищая свой народ?..
Пятая молодая госпожа и Бай Лэй заметно дрожали. Чем больше они думали про слова Бай Сяочуня, тем более загадочными и глубокими они им представлялись. Услышав удивлённые возгласы, Бай Сяочунь наконец успокоился. Ему удалось добиться желаемого: все оказались потрясены. К его радости, старейшины клана смотрели на него сияющими глазами. Что касается главного старейшины Зала Правосудия, то он поднялся на ноги, запрокинул голову и громко рассмеялся.
— Отлично. Замечательно! Превосходно!
Обычно главный старейшина был очень серьёзным и сдержанным и максимум одаривал людей лёгким кивком головы. На самом деле он только один раз сказал «отлично», когда говорил про ответ Бай Ци. Но сейчас он повторил это три раза. Более того, оживление на его лице явно указывало на то, насколько сильно он одобрял Бай Хао.
Понимающий всё это Бай Ци ощущал, словно ему всадили нож в сердце. Его глаза тут же наполнились кровью, и он крепко сжал кулаки. Он оскалился, а намерение убивать в нём стало ещё сильнее, и он подумал: «Когда я добуду душу дэва в землях предков, то я определённо убью тебя, Бай Хао!»
Глава клана смотрел на Бай Сяочуня со смешанными эмоциями. Однако это продолжалось лишь мгновение, после чего он очистил своё сердце от сомнений, и в его глазах осталась лишь ледяная холодность. «Просто вини тот факт, что ты незаконнорождённый, — прошептал он в своём сердце. — Твоя мать была ничтожеством, поэтому и тебе суждено стать ничтожеством. Ты отказываешься подчиниться и постоянно сопротивляешься. Поэтому ты заслуживаешь той же участи, что и твоя мать, — смерти!»
