Там, где Бай Сяочунь, Чень Цзюэ и Чжоу Исин встретились со шляпами, остались только около дюжины неподвижно стоящих культиваторов душ. На самом деле от них остались лишь трупы с зияющими пустотой черепами. Это выглядело крайне странно. Лица на стене и полу начали облегчённо вздыхать и шумно обсуждать друг с другом произошедшее:
— Наконец-то они ушли. Красные шляпы ушли! Ха-ха-ха!
— Сегодня шляпы очень странно себя вели. Они нас совсем не задирали!
— Да, ты прав! Это очень необычно. Происходит что-то странное…
Потом прямо на середине разговора выражения на лицах поменялись и глаза широко распахнулись. Посмотрев в туннель, они тут же примолкли. Ужас, что показался в их глазах, во много раз превосходил страх перед красными шляпами. Они начали заметно дрожать. Дальше в туннеле показалась фигура, сначала её очертания были нечёткими, но очень быстро она стала хорошо видна. Это была прекрасная молодая женщина с длинными волосами. По какой-то неизвестной причине в ней было что-то странное, хотя, что именно, понять казалось невозможным.
— Столько людей пришли. Даже большой братик тут! — молодая женщина усмехнулась, и её глаза стали похожи на два месяца, делая её ещё прекраснее. В то же время у неё были очень странные глаза, в каждом из которых виднелось два зрачка: один был большой, другой — маленький, и они находили друг на друга. Любой, кто заглянул бы ей в глаза, оказался бы поражён до глубины души.
Что касается Бай Сяочуня, если бы он был тут, то сразу бы узнал в этой молодой женщине Гунсунь Вань’эр. Однако прямо сейчас он со всех ног удирал, спасая свою жизнь, от восьми шляп. Он попытался сражаться с ними, но все магические техники, которые он использовал, оказались полностью бесполезными против них. Он даже прибегнул к специальным методам для увеличения скорости, но шляпы не отставали.
— Зачем вы преследуете меня?! Моя… Моя голова невкусная!
Спасаясь бегством, он время от времени встречал на своём пути культиваторов душ или гигантов-дикарей. В какой-то момент он понял, что шляпы гонятся не за ним, а просто пытаются найти себе пищу. Когда они встречали ещё кого-то съедобного, то по одной или несколько отставали от него. Наконец он избавился от них всех и облегчённо вздохнул. Однако при одной мысли, через что ему пришлось пройти только что, у него быстро билось сердце. В то же время, однако, тот факт, что шляпы перестали гнаться за ним и предпочли других людей, немного разочаровал его.
— Только не говорите мне, что моя голова и правда совсем не вкусная… — проворчал он.
Наконец он выбросил все подобные мысли из головы и нашёл укромный уголок, где его никто не потревожил бы. Взмахнув рукой, он заставил туман распространиться во все стороны и скрыть всё вокруг, потом использовал немного ледяной ци, чтобы никто не мог приблизиться к этому месту. Затем он облизал губы и достал девятицветный огонь из бездонной сумки. Осторожно сняв ледяную печать, которая сдерживала его, он восхищённо посмотрел на пламя. Теперь оно казалось сильно потускневшим, но в нём по-прежнему полыхало девять цветов. Учитывая, насколько мощным был жар, исходящий от него, Бай Сяочунь остался убеждён, что всё сделанное, чтобы заполучить его, того стоило.
«Девятицветное пламя просто невероятно! Если бы у него было топливо, то моя ледяная ци не смогла бы запечатать его. С этим пламенем я смогу девятикратно улучшить Вечный зонтик. Он станет ещё мощнее, а моё пребывание в лабиринте — менее опасным». Оглядевшись ещё раз, чтобы уж точно убедиться, что никого нет поблизости, он достал черепашью сковороду и Вечный зонтик и приготовился приступить к духовному улучшению. Однако тут он внезапно засомневался.
«Интересно, хватит ли в этом лабиринте энергии небес и земли…»
Когда он совершал духовное улучшение в городе Великой Стены, он ощущал, что из-за слабого уровня духовной энергии процесс нестабилен. Хорошо, что его чудесная черепашья сковорода могла сделать так, что духовное улучшение срабатывало несмотря ни на что. Поэтому, стиснув зубы, он решился использовать потускневший девятицветный огонь прямо в лабиринте и продолжил.
«Мне нужно повысить свои шансы выбраться живым. Ради этого стоит немного рискнуть. Если ничего не получится, то так тому и быть». Когда дело касалось спасения своей бедной-несчастной жизни, Бай Сяочунь никогда не скупился. Поэтому он тут же начал процесс духовного улучшения. Как только черепашья сковорода поглотила девятицветное пламя, узоры на её поверхности засветились ослепительным светом. Бай Сяочунь широко распахнутыми глазами как на иголках наблюдал за процессом, пока узоры не засияли целиком. Потом он обрадованно положил Вечный зонтик внутрь.
Черепашья сковорода сразу же задрожала, и узоры на её поверхности стали ещё ярче, словно понимали, что происходит. Затем узоры устремились к Вечному зонтику, превращаясь в девятикратный духовный узор на его поверхности. Вечный зонтик задрожал, и Бай Сяочунь буквально ощутил, словно он обрадовано возликовал. Потом черепашья сковорода замерла и снова стала выглядеть совершенно обычно.
— Всё получилось? Так просто? Я совсем не почувствовал присутствия энергии земли и небес! — удивившись, он взял в руки Вечный зонтик и исследовал его, убеждаясь, что духовное улучшение действительно сработало.
Затем он снова посмотрел на черепашью сковороду, а потом опять на Вечный зонтик. Каждый раз когда он в прошлом выполнял духовное улучшение, это всегда вовлекало в процесс энергию неба и земли из окружающего пространства, но в этот раз ничего подобного не произошло. Немного подумав, Бай Сяочунь внезапно сверкнул глазами.
«Огонь был другим! Раньше я всегда использовал топливо, чтобы получить многоцветный огонь. Но в этот раз у меня в руках оказалось сразу готовое пламя. К тому же это было пламя из диких земель…»
Вскоре Бай Сяочунь начал размышлять о культиваторах душ и некромантах и о том, что у них часто в распоряжении имеется множество духовно улучшенных предметов. В этот момент он ощутил, словно ещё один кусочек головоломки встал на место.
«Возможно, что духовное улучшение в диких землях не требует использования энергии небес и земли. Учитывая, что духовной энергии там почти совсем нет, это может быть единственным разумным объяснением». Ещё немного подумав, Бай Сяочунь решил, что смертельно опасный лабиринт не лучшее место, чтобы сидеть и предаваться размышлениям. Откладывая обдумывание своих догадок до лучших времён, он убрал туман и ледяную ци, а потом осторожно возобновил поиски выхода.
Прошло два дня, но Бай Сяочуню не встретилось ничего настолько же странного, как шляпы. Однако он заметил, что встречает всё меньше и меньше людей, как с великой стены, так и из диких земель.
«Раньше я видел около десяти человек в день. Но теперь уже не больше четырёх-пяти…» Оглядев стены туннеля, он невольно ощутил, что лабиринт подобен огромной пасти, которая собирается всех заглотить. От этой мысли он задрожал. «Я не могу позволить этому случиться со мной! Я должен найти выход! Но всё выглядит одинаковым. Как же мне выбраться отсюда?..» Ни одна идея, приходящая ему на ум, типа оставления меток, не помогла ему с этим.
Наконец он снова вернулся к старому и немного бездумному методу придерживаться правой стороны. Так он шёл ещё три дня. Вскоре он уже ощущал, что совсем потерялся, отчего у него начала кружиться голова, и он нахмурился, чуть не плача. И в этот миг он завернул за угол, после чего его глаза сразу же широко распахнулись. По телу внезапно поползли мурашки от ледяного холода, наполнившего его тело и заставившего поражённо вздохнуть.
Шляп поблизости не было. Вместо этого он оказался рядом с огромным квадратным залом, куда с четырёх сторон вели туннели. Прямо посередине зала стояло две огромных свечи с зелёным мерцающим пламенем. От отбрасываемых теней зал казался ужасно жутким. Между двумя свечами стояла огромная тарелка, на которой возвышалась гора паровых булочек. Однако эти булочки, казалось, пропитаны кровью настолько сильно, что с них капало. От этого ужасающего вида у Бай Сяочуня закололо затылок так сильно, что казалось, он сейчас взорвётся.
В зале собралось около нескольких сотен культиваторов с великой стены, а также дикарей и культиваторов душ и из диких земель. Там даже были некроманты. Все они замерли и, словно заворожённые, ошалело глазели на пропитанные кровью булочки. Они молчали, но можно было легко услышать, как они пыхтят от нетерпения. От пропитанных кровью булочек исходил сладкий аромат. Когда Бай Сяочунь почуял его, то его так затошнило, что чуть не вывернуло наизнанку.
