Бай Сяочунь понял. Этот шрам всё объяснял. Тогда, на Древней Тропе Крови, он встретил совсем не Сюэмэй.
— Мэй’ер не помнит ничего после того, как она вошла в туннель в тот день, — медленно сказал патриарх Беспредельный, его выражение лица было очень серьёзным. — В том числе и то, каким образом тебе удалось стать кровавым дитя. Она только помнит, как очнулась за пределами тела Кровавого Предка. Когда она поняла, что события в туннеле пропали из её воспоминаний, она пришла в замешательство и запаниковала. Она тут же пришла ко мне, чтобы всё рассказать, даже я оказался поражён. Я использовал все доступные мне средства, чтобы расследовать этот вопрос, но не нашёл никакого объяснения. Если ты знаешь того, кого видел там, то скажи мне, кто это был!
Бай Сяочунь открыл рот, чтобы что-то сказать, но в конце концов не произнёс имени Ду Линфэй. Он неожиданно осознал: учитывая, что он не знает, кто она на самом деле, он также не знает, действительно ли её зовут Ду Линфэй. Всё вокруг неё оказалось покрыто тайной. Он продолжал молчать, понимая, что все его догадки оказались бесполезными.
Наконец он покачал головой, соединил руки и формально попрощался с патриархом Беспредельным и Сюэмэй. Затем он развернулся и покинул духовное пристанище. Сюэмэй вздохнула. Очевидно, что Бай Сяочунь был как-то связан с человеком, подменившим её на Древней Тропе Крови. Она также видела, что Бай Сяочунь очень опечален. Патриарх Беспредельный проводил глазами Бай Сяочуня и не стал останавливать его. Бай Сяочунь занимал особое положение, если он не желал о чём-то рассказывать, то патриарх Беспредельный не мог его заставить.
Бай Сяочунь какое-то время шёл по улице, потом выбрал первое попавшееся пустующее духовное пристанище и вошёл. Внутри он глянул на озарённые лунным светом небеса и подумал обо всём, что помнил о Ду Линфэй. Потом он припомнил всё, что сказали ему патриарх Беспредельный и его дочь. Через какое-то время он вздохнул.
— Ду Линфэй, кто же ты такая?..
Прошёл целый месяц. За это время секты Кровавого и Духовного Потоков медленно поглотили секты Глубинного Потока и Потока Пилюль. Огромный город стал их новым общим временным пристанищем. Время, проведённое на поле боя на одной стороне, позволило сформироваться дружбе между многими учениками сект Кровавого и Духовного Потоков. Хотя две секты и не объединились до конца, но трений между ними стало заметно меньше. Время от времени возникали локальные конфликты, но в общем и целом всё оставалось спокойно.
Казалось, что все держат себя в руках. В конец концов война ещё не завершилась. Хотя в нижних пределах воевать было уже не с кем, все знали, что конечной целью являются средние пределы. Только когда они отвоюют себе место в средних пределах, война по-настоящему завершится. Эта общая цель, словно клей, скрепляла вместе секты Кровавого и Духовного Потоков. Что касается патриархов и культиваторов золотого ядра, то они как никто другой знали, что если две секты будут работать сообща, то превратятся в мощное оружие. Однако любое разобщение могло привести к обоюдному уничтожению. Из-за этого и из-за Бай Сяочуня союз двух сект продолжал укрепляться.
Достигнув соглашения с сектами Духовного и Кровавого Потоков, патриарх Алая Душа и остальные из секты Глубинного Потока изо всех сил старались тоже влиться в союз. Они хотели стать частью будущей секты в средних пределах и иметь возможность дальше передавать свои традиции. Культиваторы секты Глубинного Потока очень искренне старались во всём сотрудничать с союзом. Их как следует и честно победили, теперь при формировании новой секты из союза они тоже хотели стать её частью, чтобы перебраться в средние пределы и иметь доступ к обильным ресурсам тех мест. Из-за этого они не отказались от выдвинутых им требований, а упорно работали над выполнением всего, что было необходимо. То же относилось и к секте Потока Пилюль. Что же касалось тех, кто в прошлом предал секту Потока Пилюль, то их помиловали и позволили вернуться на прежние позиции.
Секты Потока Пилюль и Глубинного Потока в прошлом были непримиримыми врагами, но теперь у них не было выбора, кроме как подчиниться сектам Духового и Кровавого Потоков. Если секта Потока Пилюль хотела иметь голос в будущем в новой секте, то им нужно было поддерживать хорошие отношения с остальными сектами, включая секту Глубинного Потока. Это был единственный способ получить в перспективе доступ к ресурсам средних пределов.
Бай Сяочунь не обращал большого внимания на происходящее между сектами. Он знал, что патриархи разберутся со всем в самом лучшем виде. Не зная, чем заняться, он ушёл в уединённую медитацию. После того, как он похоронил проблему с Ду Линфэй в своём сердце, он вышел посвежевшим. Когда он уже собирался найти Большого толстяка Чжана и остальных друзей, ему пришёл дхармический указ от патриарха-основателя секты Духовного Потока, предписывающий явиться в главный зал в центре города. Бай Сяочуню вовсе не хотелось присутствовать на каких-либо собраниях, но у него не было выбора. Вздохнув, он отправился в сторону главного зала. По дороге все встречные ученики соединяли ладони и кланялись ему, на их лицах при этом отображалось почитание и уважение. Сердце Бай Сяочуня быстро преисполнилось довольством. Шествуя вперёд, он то и дело махал рукой и произносил напутствия.
— Ваш тяжёлый труд очень ценен, племянники и племянницы по секте. Продолжайте в том же духе! Молодцы! Я вас всех поддерживаю!
Медленно, но верно его плохое настроение испарилось. В конце концов он дошёл до главного зала. Ученики на страже сомкнули руки и воскликнули:
— Приветствуем, младший патриарх!
Сердце Бай Сяочуня воспарило к небесам. Приняв позу представителя старшего поколения, он сомкнул руки за спиной и произнёс:
— Продолжайте упорно трудиться и в будущем, возможно, тоже станете младшими патриархами.
Потом он улыбнулся и зашагал в главный зал. Как только он вошёл, то с трудом втянул в себя воздух. Давление в зале было настолько плотным, что пространство искажалось. Прямо перед ним находилась группа патриархов. Среди них не было патриарха Железное Древо и патриарха клана Сун. Без них из секты Духовного Потока присутствовало четыре патриарха, а из секты Кровавого Потока шесть. От секты Глубинного Потока здесь находилось четыре патриарха. И, наконец, ещё присутствовало три патриарха секты Потока Пилюль. Всего в зале находилось семнадцать даосских мастеров зарождения души, чьи колебания энергии полностью заполнили огромный зал.
Как только Бай Сяочунь зашёл, все семнадцать человек уставились на него. В их взглядах проглядывали различные выражения. Патриархи из сект Духовного и Кровавого Потоков были спокойны. У патриархов секты Глубинного Потока в глазах читались сложные эмоции, особенно это касалось патриарха Алая Душа, который дрожал от ощущения определённого бессилия. В глазах трёх патриархов секты Потока Пилюль проглядывал странный свет заинтересованности. Конечно, в этом был смысл. Вся ситуация в мире культиваторов восточных нижних пределов круто изменилась благодаря Бай Сяочуню.
Увидев, что столько экспертов зарождения души смотрят на него, Бай Сяочунь задрожал. Вдруг он испугался, что патриархи могут решить избавиться от него теперь, когда он уже не столь полезен, а, может, они решили свести с ним счёты за прошлые ошибки… Он побледнел, и его глаза широко распахнулись. Нервно оглядываясь, он пришёл к выводу, что так оно и есть.
— Эм, доброе утро, патриархи… — осторожно поздоровался он. За исключением патриархов секты Духовного Потока, остальные эксперты зарождения души удивились. Однако никто из них не проронил ни слова. Вместо этого их взгляды стали ещё более многозначительными, пока они не сводили с него глаз, делая невозможным догадаться что же у них на уме. Патриарх-основатель секты Духовного Потока сказал, смотря на Бай Сяочуня:
— Бай Сяочунь, есть кое-что, что ты должен…
Выражения лиц патриархов заставили сердце Бай Сяочуня дрогнуть. Как только патриарх-основатель начал говорить, он уверился, что сейчас будет сказано что-то плохое. Это определённо будет какое-то опасное задание или назначение. Бай Сяочунь помрачнел, а сердце у него в груди бешено забилось. Вдруг он понял, что нельзя позволить патриарху-основателю закончить фразу. Если он закончит её, то отказать станет почти невозможно. Тут же, не дожидаясь окончания фразы патриарха, Бай Сяочунь схватился за грудь и вскрикнул, потом он закашлялся кровью. Шатаясь, он начал пятиться, его лицо стало болезненно бледным, и он с трудом вздохнул:
— Патриархи, я тяжело ранен в бою, и из-за этого мои предыдущие раны снова открылись. Мне нужно уйти в уединённую медитацию и восстановиться. Хорошо, больше не буду вас тревожить. Прощайте!
При этом он тут же ринулся к двери. Но прежде чем он успел улизнуть, патриарх-основатель сурово глянул на него и произнёс:
— А ну стоять!
Бай Сяочунь замер на месте с таким видом, будто в любую секунду может расплакаться. Снова закашлявшись кровью, он с очень жалким видом оглянулся.
— Патриарх, я правда ранен. Всё плохо. Всё очень серьёзно. Кроме того, я стал так знаменит в последнее время. Если я отправлюсь куда-то в одиночку, то за моей головой начнут охоту огромное количество людей. Почему бы вам не дать это задание кому-нибудь ещё? Я правда не могу идти сейчас сражаться…
Патриарх-основатель выглядел так, будто внезапно у него очень сильно заболела голова. Он не знал смеяться ему или плакать. Другие патриархи секты Духовного Потока криво улыбались. Они слышали о характере Бай Сяочуня, но сейчас они впервые видели всё своими глазами и онемели от удивления. Патриархи секты Кровавого Потока удивились ещё сильнее. Патриарх Беспредельный с трудом верил своим глазам, а главный патриарх был в шоке. О реакции патриархов секты Глубинного Потока и Потока Пилюль и говорить не стоит. Глаза патриарха Алая Душа стали величиной с блюдца, а на лице выразилось полное неверие, словно он увидел призрака. Он с трудом верил, что Бай Сяочунь, которого он видел на поле боя, и Бай Сяочунь, что сейчас стоял перед ним, на самом деле один и тот же человек. Он даже начал сомневаться, а не привиделось ли ему всё это, или, возможно, Бай Сяочуня подменили. Трёх патриархов из секты Потока Пилюль просто застали врасплох. В их головах всё ещё звучали слова, которые произнёс Бай Сяочунь. Им было тяжело в своём сознании сопоставить увиденное с тем человеком, который полностью изменил расстановку сил в восточных нижних пределах.
— Да не посылаем мы тебя никуда с заданием! — наконец сказал патриарх-основатель, качая головой. Бай Сяочунь моргнул, потом несколько раз попросил повторить. — Я уже сказал, мы не хотим отправить тебя куда-то с заданием. Сейчас мы обсуждаем создание новой секты, как ты и предлагал до начала этой военной кампании. Нам нужно придумать для неё имя, интересно было бы узнать, может, у тебя есть какие-то идеи на этот счёт.
— Вот как? — сказал Бай Сяочунь. Он занервничал и слегка растерялся, начав озвучивать всё, что приходило в голову: — Название секты, да? Хм. Может, Неумирающая секта? Или секта Вечной Жизни? Нет, нет, эти названия не подходят. В средних пределах в названии должно присутствовать слово река, верно? Нужно что-то со словом река. Как насчёт секты Противостояния Реке? Или можно назвать секта Черепашьей Реки. А это отличное имя! Секта Черепашьей Реки! В нём сокрыт глубокий смысл. Погодите. Дайте-ка мне ещё подумать. Что насчёт Мерзавец…
— Нам подойдёт секта Противостояния Реке, — перебил его патриарх-основатель, забеспокоившись, что сейчас Бай Сяочунь сморозит что-нибудь ещё ужаснее. — Есть ещё один вопрос, который нужно обсудить. Во время церемонии создания секты нужно будет официально присвоить кому-то титул младшего патриарха новой секты. Помимо имени секты, мы ещё бы хотели узнать твоё мнение, кого стоит выбрать на это место.
— Официально назвать имя младшего патриарха новой секты?
Глаза Бай Сяочуня широко распахнулись, он наконец почувствовал облегчение, уверившись, что его вовсе не собираются отправлять на опасное задание. После того, как он облегчённо вздохнул, обеспокоенное выражение лица сменилось торжественным. Кровь исчезла с его губ, а бледность придала его выражению лица ещё больше достоинства. Внезапно он стал восприниматься как прочная горная скала — высокий, непоколебимый и героический. В его глазах, словно молния, промелькнула стальная воля, и он ответил:
— Никто не справится с этой ответственностью, кроме меня!
