Командный медальон был подарком от патриарха клана Сун и являлся гарантией того, что, пока он не предаст секту, он может делать в секте практически всё, что пожелает. Он мог даже безнаказанно убивать людей! К сожалению, в делах с Сун Цзюньвань это никак не помогало. И не важно было то, что теперь он на среднем возведении основания, он всё равно не мог сравниться с ней — с таким экспертом высшего класса, которая одной ногой уже была на стадии формировании ядра. Конечно, Сун Цзюньвань не стала на него нападать, она просто гневно глянула на него, прежде чем развернуться и уйти.
В следующие несколько дней новость о том, что Черногроб успешно перегнал лекарства четвёртого ранга, распространилась по всей секте Кровавого Потока. Все, включая высших старейшин, слышали об этом. Даже кровавые звёзды, которые почти всегда были в уединённой медитации, прослышали про Черногроба. То же касалось и патриархов. Но особенно серьёзно к Черногробу отнёсся патриарх клана Сун, что определило отношение к нему всего клана Сун. Конечно, клан Сун имел огромное влияние в секте Кровавого Потока, у него были очень глубокие корни.
В конце концов новости про Черногроба и его умения по перегонке лекарств распространились в кланах культиваторов за пределами секты. Слухи дошли даже до секты Духовного Потока. Хоу Юньфэй и другие друзья Бай Сяочуня, узнав об этом, потеряли дар речи. Некоторые из них невольно подумали про Бай Сяочуня, но мысль, что между ним и Черногробом есть какая-то связь, казалась насколько нелепой, что они быстро перестали об этом думать. В любом случае истории про Черногроба заставили другие секты рассматривать его как ещё более важного человека в секте Кровавого Потока. Некоторые даже ставили его на одну ступень вместе с Сун Цюэ.
Конечно, в самой секте Кровавого Потока всё было по-другому. Многие люди уже считали, что Сун Цюэ проигрывает Черногробу. Черногроб располагал не только ужасающей боевой мощью, но ещё был жестоким, свирепым и пользовался дьявольскими способами перегонки лекарств. Почти никто не смел даже приблизиться к нему. Тот факт, что эпидемия поноса поразила целую гору, вселила в сердца многих ещё больше ужаса, чем прежде. Его прозвище сменилось с Чёрного Дьявола на Чумного Дьявола. Сама мысль о том, как он косит людей, даже не прибегая к кровопролитию, ужасала.
Бай Сяочуню на самом деле нравилось, как к нему теперь относились. Большинство культиваторов Средней Вершины старалось всеми силами избегать его. Никто не хотел его провоцировать, и, хотя некоторые до сих пор его презирали, ни во что значимое это не выливалось. Ученики внутренней секты считали его каким-то злобным диким животным. Их ноги слабели при одной мысли о нём. В их среде ходили слухи, что он относился к таким людям, которые могут убить население целой горы, если у них на то возникнет желание.
Однако жизнь Бай Сяочуня была безмятежной только несколько дней. Пользуясь властью главной старейшины Средней Вершины Сун Цзюньвань выдала ему целый ряд распоряжений и приказов. Она заставила его подметать дорожки на всей Средней Вершине, восстанавливать разрушенные пещеры бессмертного и тому подобное. У неё было много способов, чтобы контролировать Бай Сяочуня до такой степени, что он начинал хмуриться, стараясь не расплакаться.
"Ну я только один раз позволил себе…" — пыхтел Бай Сяочунь, обижаясь. Когда он закончил с подметанием Средней Вершины, то получил ещё один приказ от Сун Цзюньвань. Теперь ему нужно было вычистить все мусорки на Средней Вершине.
"Не могу поверить, что она такая задира! Почему это она может со мной заигрывать, а я не могу ответить тем же?!"
Бай Сяочуня распирало от злости. Как он мог ходить и драить мусорки, учитывая, какой у него статус в секте? Как раз в это время вдалеке появился луч света, который покружил немного, а потом направился прямо к Бай Сяочуню. Приглядевшись, тот понял, что это главный старейшина Вершины Трупов.
— Эй, привет, Черногроб, старина, — сказал главный старейшина, от души смеясь. Приземлившись рядом с Бай Сяочунем, он подошёл и увидел в его руках метлу. С блестящими глазами он спросил: — Что, наказали? Не могу поверить, что ты осмелился заигрывать с Сун Цзюньвань!
Хотя он был главным старейшиной Вершины Трупов, он знал: Черногроб настолько необыкновенный человек, что вполне вероятно станет патриархом. У него был практически безграничный потенциал, и он был высокомерным и заносчивым. Поэтому главный старейшина уже давно стал рассматривать его как культиватора из одного с собой поколения.
— Ну да, а что? — ответил Бай Сяочунь, злобно глянув и выпятив подбородок. — Она первая начала приставать ко мне!
Главный старейшина внимательно огляделся, потом сказал уже тише:
— Черногроб, старина, послушай меня. Ты знаешь, что за человек Сун Цзюньвань? Да она проклятый скорпион, вот кто! Ни один из тех, кто посмел спровоцировать её за все эти годы, не кончил хорошо. На самом деле много лет назад, когда она была на стадии конденсации ци, я сам видел, как она разобралась с тем, кто посмел отнестись к ней неподобающе. Она выпустила ему кишки…
— Выпустила кишки?! — поражённо спросил Бай Сяочунь.
Главный старейшина снова воровато огляделся и продолжил:
— Ты слышал про кровавое дитя Сыту Хао с Вершины Болотца? Несколько лет назад у него были злые намерения по отношению к Сун Цзюньвань. Она гнала его до самой Безымянной Вершины и тоже почти выпустила ему кишки!
— Она выпускает кишки кровавым дитя?! — У Бай Сяочунь зверски закололо в затылке. Он знал, что в секте Кровавого Потока кровавые дитя обладают очень высоким статусом, таким же, что и глава секты. На самом деле они были даже более могущественные в какой-то степени, чем глава секты. Глава секты не мог напрямую приказывать культиваторам гор, но кровавое дитя мог! Более того, только кровавое дитя, достигнув формирования ядра, мог стать кровавой звездой. Кровавые звёзды являлись самой важной силой секты, выше них были только патриархи. По различным причинам кровавые дитя могли довести многих других членов секты до сумасшествия. Бай Сяочунь сильно забеспокоился. Глянув в сторону вершины горы, он снова посмотрел на главного старейшину Вершины Трупов и сказал:
— А что это вы тут делаете, кстати? Пытаетесь меня напугать?
— Зачем это мне тебя пугать, Черногроб, старина? — широко улыбаясь, ответил тот. — Я тебя с фактами знакомлю! Эй, мы же друзья ещё с тех времён, как ты был во внутренней секте, разве нет? Такие хорошие друзья… На деле я даже ходил к главе секты и спрашивал, можно ли пригласить тебя на Вершину Трупов для изготовления лекарства. Если ты пойдёшь со мной, то тебе больше не нужно будет выполнять приказы Сун Цзюньвань, ведь так? Как насчёт такого, думай столько, сколько тебе нужно. Не волнуйся, мы предоставим все необходимые лекарственные ингредиенты. На самом деле всё уже готово. А когда ты закончишь, то получишь мою глубокую благодарность. А, да. Кровавое дитя Вершины Трупов сказал, что если ты согласишься изготовить для нас лекарство, он отдаст тебе в качестве подарка изумрудного зомби, которого ты создал!
Главный старейшина Вершины Трупов хлопнул по бездонной сумке и вынул командный медальон, который позволял контролировать изумрудного зомби. Бай Сяочунь посмотрел на него и убедился, что это именно тот медальон, что он передал тогда старейшине для управления изумрудным зомби. Конечно, если ему понадобится, он может в любую минуту при помощи одной единственной мысли сделать так, что этот медальон перестанет работать, а зомби будет слушаться его. Однако ему очень понравилась идея сбежать от наказания Сун Цзюньвань и отправиться перегонять лекарства на Вершину Трупов. Но прямо так сразу он не стал соглашаться. Вместо этого он сделал вид, что сомневается.
— Знаешь, — сказал он, поморщившись, — каждый раз, когда я изготавливаю лекарства, окружающие страдают от всяческих напастей…
— Я лично убью любого, кто вздумает жаловаться, — тут же ответил главный старейшина. — Черногроб, старина, не волнуйся ни о чём и перегоняй, сколько душе угодно! Если только ты сможешь сделать для меня пилюлю Обращения Крови Создания Зомби, тогда всё остальное не имеет значения!
Бай Сяочунь прочистил горло. Он уже собирался продолжить играть недотрогу, когда вдруг с вершины горы послышалось холодное хмыканье.
— Черногроб, почему ты ещё не начал чистить?! А тут ещё и ты, старый мошенник. Что ты делаешь, покинув свою Вершину Трупов?! Почему ты всё время лезешь в дела Средней Вершины?!
Это была не кто иная, как Сун Цзюньвань. Как только прозвучал её голос, Бай Сяочунь схватил главного старейшину Вершины Трупов за локоть.
— Я согласен! Когда уходим?!
— Сейчас! — ответил окрылённый главный старейшина. Он запрокинул голову и раскатисто рассмеялся, потом активизировал свою основу культивации и, забрав Бай Сяочуня с собой, в луче света полетел в сторону Вершины Трупов. Сначала у Сун Цзюньвань от удивления отвисла челюсть. Но потом в её сердце начало разгораться странное пламя гнева. Она вылетела на перехват и преградила путь главному старейшине Вершины Трупов.
— Куда это ты намылился, Черногроб?!
Однако как раз в это время с Вершины Трупов вылетел кроваво-красный луч света. Это был мужчина средних лет с гривой кроваво-красных волос в длинном кроваво-красном шэньи. Даже его кожа была кроваво-красной, а глаза пронзительно сверкали. Очевидно, что у него была основа культивации возведения основания, но ещё он излучал энергию, которая была не слабее, чем у высшего старейшины. Сделав всего один-единственный шаг, он тут же оказался прямо перед Сун Цзюньвань.
— Цзюньвань, младший брат Черногроб знаменитый в секте человек. Даже патриархам он нравится. В корне неправильно заставлять его заниматься такой грязной и унизительной работой. Младший брат Черногроб согласился прийти на Вершину Трупов, чтобы перегнать лекарства, поэтому успокойся, мы его не обидим!
Мужчина взмахнул правой рукой, и Вершина Трупов задрожала, резонируя с ним. В то же время неимоверное давление обрушилось во все стороны.
— Ветрогор, мне наплевать, что ты кровавое дитя Вершины Трупов, что даёт тебе право вмешиваться в дела Средней Вершины?!
В глазах Сун Цзюньвань промелькнуло намерение убивать, и она злобно уставилась на кроваво-красного мужчину, которым был не кто иной, как Ветрогор — кровавое дитя с Вершины Трупов.
— Я не бесполезный мусор, как Сыту Хао! Меня с дороги не убрать.
Ветрогор сделал ещё один шаг вперёд и преградил ей путь, пока главный старейшина мчался к Вершине Трупов, таща за собой Бай Сяочуня.
— Черногроб, вернись домой сейчас же! — в ярости закричала Сун Цзюньвань. Видя, что Сун Цзюньвань преградили путь, и зная, что теперь он в безопасности, Бай Сяочунь помотал головой:
— Я не вернусь, что бы ты ни говорила!
— Ты идёшь или нет?! — снова закричала она, топнув ногой в гневе.
— Нет! — ответил он, снова замотав головой.
— Вы только посмотрите на него. Думаешь, ты теперь крутой, да? Если ты не вернёшься сейчас же, то можешь вообще больше не возвращаться!
На этом она рассерженно развернулась и отправилась обратно на Среднюю Вершину.
— Ну и хорошо! — сказал Бай Сяочунь, гневно хмыкнув. — Никогда и не вернусь!
Потом он развернулся и отправился к Вершине Трупов. К этому моменту главный старейшина уже покрылся потом, смотря сначала на Бай Сяочуня, а потом на столь же разгневанную Сун Цзюньвань.
— Вы двое?.. — начал он неуверенно, задаваясь вопросом, что же за отношения между ними… Эта перебранка заставила главного старейшину Вершины Трупов и кровавое дитя Ветрогора в удивлении смотреть и хлопать глазами. Что-то в этом диалоге было не так. И не только они удивились. Любой культиватор, который слышал этот спор, не мог отделаться от чувства, что стал свидетелем ссоры между мужем и женой. Словно рассерженный муж вылетает из дома, а жена ругает его всю дорогу…
