Бай Сяочунь был так близко к смерти как ещё никогда раньше. И он был полностью беспомощен. У него даже не было сил на борьбу. Божественный взял всё непосредственно в свои руки. Казалось очевидным, что произойдёт в итоге. Путь культивации Бай Сяочуня закончится здесь, где огромная магическая формация превратит его и Ду Линфэй в лекарственную пилюлю. Затем Божественный использует пилюлю, чтобы выйти за пределы мира, в котором они живут.
Бай Сяочунь и подумать не мог, что когда-нибудь его постигнет такая участь. Даже после слов Ледяного Мартриарха, что рано или поздно у него будет серьёзный конфликт с Божественным, Бай Сяочунь всегда наивно полагал, что Божественный никогда не причинит ему вреда из-за Ду Линфэй. Более того, на его стороне был хранитель гробницы и Бай Хао, а также большой арсенал тайного оружия, который тоже добавлял ему уверенности в себе. Однако всё это оказалось так же далеко от реальности, как мерцающее отражение луны в озере…
Он терял сознание, но по какой-то странной причине аура Ду Линфэй дарила ему минуты непревзойдённой ясности мысли.
— Что если всё это часть плана хранителя гробницы?.. — прошептал он.
Словно услышав предположение Бай Сяочуня, хранитель гробницы, сидящий со скрещёнными ногами в развалинах третьего подземного уровня города Архимператора, открыл свои затуманенные глаза.
— Бай Сяочунь, — горько прошептал он, — надеюсь, ты не возненавидишь меня. Это моя миссия и миссия императора ада.
Его взгляд пронзил пустоту, пройдя до конца диких земель к огромной реке, которую никто не мог увидеть. Там в чернильной бесконечно текущей тьме находилась противоположность жизненной силе моря Достигающего Небес. Эта река воплощала смерть. В её водах находилось бесконечное число мстительных душ, все они выли и кричали, и их несла река в новый цикл реинкарнаций… Река называлась Подземной.
В самом её конце располагался чёрный дворец, окружённый аурой смерти. Он был невероятно холодным, нигде не виднелось и малейшего намёка на огонь. Это был Подземный дворец.
Во дворце в императорских одеждах сидел текущий император ада Бай Хао. От него исходила мощная аура смерти. Обычно на его лице было строгое выражение, но сейчас он явно сильно волновался. Его настроение влияло на Подземный дворец и Подземную реку, заставляя волны распространяться по её поверхности.
Он своими глазами видел, как огромная рука Божественного сокрушила хранителя гробницы и даже попытался вмешаться.
Он беспомощно наблюдал, как Божественный насильно забрал Бай Сяочуня, и хотя он не знал всех подробностей, но был убеждён, что его наставник в смертельной опасности. И он понимал, что единственным, кто мог спасти наставника, был он сам.
Он отлично знал, насколько слаб хранитель гробницы, что он может умереть в любой момент. К сожалению, Бай Хао также знал, что несмотря на статус императора ада, сейчас он сильно уступает Божественному по силе.
— Наставник, — горько прошептал он. В его памяти всплыли множество воспоминаний из жизни вместе с наставником в диких землях. Бай Сяочунь был его единственной семьёй, в мире не существовало никого, кому Бай Хао был бы больше благодарен, чем ему. Он даже поклялся не пожалеть собственной жизни ради защиты Бай Сяочуня. Время, проведённое с наставником, было самым счастливым временем в его жизни.
Воспоминания растаяли, оставляя после себя только один образ, который всегда был частью его души. Это был образ Бай Сяочуня, стоящего к нему спиной и спокойно принимающего его в ученики…
— Наставник… — Бай Хао прошептал, улыбаясь. В этой улыбке отразилась решимость.
Он знал, что если он хочет отправиться на остров Достигающий Небес, чтобы забрать наставника у Божественного, то есть только один способ это сделать. Для этого нужно было создать нечто, способное разрушить ограничения этого мира… Двадцатидвухцветное пламя!
Для Бай Хао не имело значения, что Бай Сяочунь уже стал дэвом. Он продолжал свои исследования, чтобы создать двадцатидвухцветное пламя. Наконец он пришёл к выводу, что в этом мире существует ограничение на создание пламени: предельно возможный — двадцатиодноцветный огонь.
За исключением особых обстоятельств, создать двадцатидвухцветное пламя было невозможно. Согласно ограничениям этого мира, двадцатиодноцветное пламя и ниже считалось смертным пламенем. И только с двадцатидвухцветного огня начинался бессмертный огонь. Если появлялось двадцатидвухцветное пламя, то ничего на свете не могло быть сильнее его. Оно могло сжечь всё сущее. Именно такое пламя можно было использовать, чтобы сразиться с Божественным и спасти Бай Сяочуня.
К сожалению, в этом мире не существовало душ, необходимых для создания двадцатидвухцветного пламени. Даже все души Подземной реки могли обеспечить лишь предельное двадцатиодноцветное пламя.
«Существует только один способ», — подумал он и задрожал от страха. Однако через миг решимость в его глазах стала ещё твёрже.
Бай Хао пришёл к пониманию этого метода по двум причинам. Во-первых, клан Мяо Линь’эр попытался использовать его самого для создания пламени. Во-вторых, сейчас он являлся императором ада. Метод заключался в том, чтобы использовать свою собственную душу для создания самого могущественного огня, выходящего за пределы возможного — двадцатидвухцветного пламени! И это был единственный способ!
С тех пор как Бай Хао стал императором ада, он обладал полным контролем над Подземной рекой, а это значило, что он управлял всеми душами в цикле реинкарнации.
— Наставник, я могу спасти тебя…
Он улыбнулся, по его щекам текли слёзы, но решение было принято. Ему предстояло заплатить величайшую цену, но он мог без сожалений принять это. Скоро… Бай Хао предстояло прекратить своё существование. Однако он ни капли не сожалел об этом. Бай Сяочунь был его наставником. Когда он поклонился, становясь его учеником, он решил, что обязательно сделает всё, чтобы отплатить за доброту.
Его слёзы были нематериальными. Когда они капали с его лица, они становились частью Подземной реки. Вздохнув, он поднялся на ноги и широко распахнул руки.
— Души, идите ко мне!
Бесконечный поток мстительных душ за пределами Подземного дворца хлынул в его сторону, формируя огромную воронку. Бай Хао выполнил жест заклятия левой рукой, потом прикоснулся к своему лбу и всё его тело тут же вспыхнуло огнём. Это был одноцветный огонь… Его руки замелькали в жестах заклятия, и море душ вокруг закружилось. Одна душа за другой соединялась с Бай Хао, заставляя огонь вокруг него пылать в невероятной манере. Двухцветный огонь. Трёхцветный. Четырёхцветный… За несколько коротких мгновений море огня вокруг Бай Хао достигло поразительных размеров. Вскоре это был уже шестнадцатицветный огонь. И процесс продолжался! Если кто-то во всём мире и мог превзойти Бай Сяочуня в создании огня, то это был его ученик императора ада Бай Хао.
Послышался грохот, вокруг Бай Хао полыхало пламя. Множество душ как сумасшедшие ныряли в него. Так в пламени появился семнадцатый цвет, потом восемнадцатый, затем девятнадцатый. И это было ещё не всё. Решимость в глазах Бай Хао стала ещё отчётливее. Взмахнув двумя руками перед собой, он заставил содрогнуться всю Подземную реку от начала и до конца. Двадцать цветов! Двадцать один цвет!
В этот момент Бай Хао заглянул в пустоту и издал невероятный вопль. Именно в этот миг запылала его собственная душа. Он использовал эту силу и души из Подземной реки, а также саму реку в качестве основы, и в его глазах медленно зажёгся двадцатиодноцветный огонь… А потом появился ещё один цвет! Это было двадцатидвухцветное пламя!
При его появлении ничего не произошло в диких землях. Всё казалось обычным. Культиваторы продолжали сражаться, но при этом их сердца внезапно дрогнули. Казалось, что их души внезапно задрожали от неизбежности появления какой-то невидимой силы. Культиваторы зарождения души. Дэвы. Даже полубоги… Все они оказались потрясены и поражённо вздохнули!
И подобное произошло не только в диких землях. Все живые существа земель Достигающих Небес, начиная от культиваторов и заканчивая животными, растениями, даже смертными людьми — все прореагировали точно так же. Потом высоко в небе появилась мировая сеть! В этот миг все существа в мире услышали голос. Хотя он был очень тихим, давление, обрушившееся на них, было невозможно описать.
— Наставник, я иду, чтобы спасти тебя!
