Меня зовут Фаннаберта.
Я служила великому королю драконидов, господину Трисмегистосу. Могу назваться его верной подругой, его правой рукой.
Ах, мой бедный, несчастный король.
Трисмегистос всегда так смущённо улыбался, когда говорил, что мы с ним одна семья. Он не мог оставить в беде этих глупых драконидов, не способных отличить высокомерие от гордости.
Тех же самых, что презирали его за отсутствие любви к войне. Они даже не пытались скрыть своё отношение к нему. Однако стоило им только узнать о его таланте алхимика, они мигом побрели к нему с протянутыми руками.
Наглые, бесстыжие существа. Жадные, узколобые, и ни для чего кроме войны не годящиеся. Вот все качества, причитающиеся драконидам! Мой хозяин же иных, благородных кровей. Единственное исключение среди них всех.
Ах, сколько я раз предлагала ему оставить эту страну вместе с её обитателями, но столько же раз он отказывался. Потому что такова королевская доля. Он не мог работать ради кого-то, кроме своего народа…
А ведь даже этот королевский статус был ему навязан драконидами. Господин Трисмегистос, более ничего не желающий, кроме как вести свои исследования в мире и покое, оказался связан государственными узами по рукам и ногам, став удобной шахматной фигурой на престоле.
Благородный характер не позволил ему отказать народу собственной страны. Рождённым золотым драконом предначертано быть королями, таков закон.
Мой хозяин, вынужденный стать опекуном множеству бестолковых подданных, ввёл в широкое обращение в стране революционные магические устройства.
Устройство, поддерживающее в комнате установленную температуру. Устройство, мгновенно очищающее тело и чешую драконида. Устройство для долгосрочного хранение продуктов питания.
Однако насколько бы не обогащалась их жизнь, дракониды никогда не оказывались довольны тем, что имеют. Как только их базовые потребности оказывались удовлетворены, их тут же тянуло в бой.
Так, они требовали от хозяина изобрести устройства, полезные на поле брани. Устройство, позволяющее смотреть вдаль, до самого горизонта. Устройство для рытья окопов. Устройство для создания защитного барьера.
Требования увеличивались с каждым днём, и хозяин блестяще отвечал на них усилиями гениального ума и упорными, самоотверженными разработками.
Некоторые дракониды называют это время своим «золотым веком», но это абсурдное заявление. Это была самая отвратительная, омерзительная эра, держащаяся на единственном короле поневоле, исполнящим бесконечные требования целого народа драконидов, которому всегда было мало.
Да, и хозяину в том числе приходилось выходить на поле боя. Волей-неволей, подданные подталкивали его к участию в сражениях. Даже после всей неусыпной службы моего на благо народа, они всё ещё считали, что если король не может проявить себя в бою, то и хорошим королём быть не может.
И я сопровождала его в бою, оставляя за собой бесчисленные горы трупов. Да, и такие были времена… Меня знали как хладнокровную ведьму, жестокую воительницу. Кажется, и прозвище «Тень золотого короля» тоже ко мне прицепилось.
Однако чего бы я не достигла — я оставалась эльфийкой. В те времена на континенте Гордисия, дракониды держали эльфов не иначе, как за слуг. Так что никто из этих кусков дерьма так и не признал меня заслуживающей место рядом с королём.
Что они только не придумывали, чтобы разлучить меня с хозяином, и какие только выпады не совершали. Порой даже сами подставлялись под удар, пытаясь разделить меня с хозяином.
Впрочем, составителей ложных донесений ждало страшное наказание, в пример другим. Таких погружали по пояс в воду, и семь дней кряду сдирали чешую, до наступления мучительной смерти от истощения. Казнь всегда была зрелищем.
Однако враждебным выпадам не было видно конца. Знатные, могущественные дракониды все как один горели идеей продвинуть своих дочерей в законные жёны короля. Так что меня всегда считали помехой.
Ничтожества. Наши с господином Трисмегистосом отношения были далеки от такой пространной, туманной материи, как «чувства мужчины и женщины друг к другу». Чувства, которые я питала к нему, представляли собой чистую, незамутнённую лояльность, а никак не страсть или желание выжить, как заблуждались многие.
Эта крепкая, как скала, лояльность всегда двигала меня вперёд. Посему, я готова была приветствовать любую женщину, которую король бы изволил взять в жёны. Однако до этих тупиц такая простая истина никак не доходила. Вот почему я больше всего терпеть не могу идиотов, всё меряющих по себе.
И так — до одного судьбоносного дня. В тот день я подверглась нападению, и смертельно ранила нескольких драконидов. Они, судя по всему, были драконидами жизни, и магия восстановления не могла залечить их раны. Так я превратилась в объект для опытов. Опытов по созданию разумного оружия.
Изначально цель разработой заключалась в пересадке искуственной души в меч, для использования на поле боя и не только. Однако после неудачных попыток создать удобоваримый экземпляр, ход исследований начал смещаться к использованию живой, человеческой души…
Несколько опытов с использованием рабов окончились неудачей в силу разрушения психики. Судя по всему, живой душе должно быть совершенно невыносимо находиться внутри меча.
Однако я не могла умереть просто так. Я во что бы то ни стало желала оставаться вечно рядом с господином Трисмегистосом, быть ему поддержкой и опорой.
В конечном итоге, эксперимент окончился успешно. Благодаря обретённому мной некогда навыку «Преданность», моя психика обрела такую выносливость, что мне удалось сохранить личность неизменной.
Однако не всё прошло идеально. Я чувствовала, как мало-помалу моя душа изнашивалась. Так что, пока я ещё нахожусь в своём уме, я должна была сделать позицию господина Трисмегистоса незыблемой.
Хозяин также ощущал моё состояние. Так что, пока я не сошла с ума, он также взялся за попытки навсегда заставить других драконидов замолкнуть.
Итогом стала та трагедия.
По сей день я тяжело сожалею, что подтолкнула его к этому пути. Ведь в начале я его даже не пыталась предостеречь — напротив, провоцировала на более и более рискованные опыты. Возможно, моя рассудительность притупилась после превращения в меч.
Однако настоящая трагедия последовала позже.
В качестве бессмертного, нестареющего грешника, господин Трисмегистос оказался обречён вечно сражаться с порождённым им Пожирателем бездны. Таковым было наказание моего хозяина, и я была вынуждена день за днём лицезреть его мучения.
Мой навык «Преданность» эволюционировал в «Вечную преданность», сделав меня его вечной спутницей. Было истинной пыткой наблюдать, как личность хозяина преображается до неузнаваемости.
— Фаннаберта. Сегодня ты мне очень помогла. Завтра вновь надеюсь на тебя.
(Можете на меня положиться.)
— Да. Как я рад, что у меня есть ты.
— Фаннаберта. Пойдём. Покажи всю свою силу.
(Есть! Потрудимся вместе!)
— Да. Верно, он жив…
— Фаннаберта, идём!
(Мой владыка, не перетруждайтесь так.)
— Да.
Постепенно наши разговоры укорачивались, слова теряли душевную теплоту, а его лицо покидали эмоции. Тюрьма времени оказалась куда более жестоким, ужасающим местом, чем люди могут себе представить.
Моя лояльность, однако, оставалась непоколебимой. Я готова была поддерживать его до конца. Однако всё изменил один-единственный инцидент.
Сражение с владельцем божественного меча, обладающего силой ядов и демонов. Этот человек, похоже, в глупости своей намеревался обрести бессмертие господина Трисмегистоса. Глупец, неспособный осознать ужасы вечной жизни, но зато кичившийся большим самомнением.
Воспользовавшись даром навыка «Первородный грех зависти», он вознамерился отобрать это бессмертие, но в ход божьей кары вмешаться ему, конечно же, не удалось.
В конечном итоге он положил глаз на мой навык. Пускай навык этот и не обещал вечной жизни, но он посчитал его достойным внимания. Так я лишилась «Вечной преданности».
Теряюсь в догадках, что же произойдёт с тем человеком, которому насильно будет принесена клятва вечной преданности. В моём случае, лояльность к господину Трисмегистосу являлась изначальной. Не то, чтобы это меня очень сильно интересовало, но всё же…
Впрочем, какая уже теперь разница. Взамен утраченной «Вечной преданности», я получила «Первородный грех зависти» по закону равноценного обмена.
И с этого момента начался абсолютно худший период моей жизни. Не в состоянии больше держать психику под контролем, я едва могла верить собственным мыслям. Более того, постепенно навыки становились всё более автоматическими, и я всё меньше ощущала несоответствие облика и души. Мне хотелось стереть в себе всё, что не являлось практичным. Со временем к этой навязчивой идее прибавилась зависть, постоянно давящая где-то в глубинах моего сознания.
А теперь настало это мгновение.
(Господин Трисмегистос! Пустите в клинок магическую энергию! Прошу вас! Без этого я…)
Какой отвратительный крик я подняла. Однако сию же секунду от эмоций остался словно чистый лист.
(Гхииаааааааа!)
Вслед за чувством пожираемого естества, я вернула себе душевное равновесие. Физическое уничтожение сняло влияние «Первородного грех зависти».
Да, я благодарна вам. Благодарна, мой господин. Теперь я могу наконец исчезнуть… Но действительно ли вы справитесь без меня? Я не могу отделаться от тревоги, что это ложное разумное оружие сможет стать вам достойной опорой.
А что же это, проскочившее мельком взамен моего утекающего куда-то прочь сознания? Воспоминания этого меча? Воспоминания о столь ярких, счастливых днях, проведённых в путешествиях с этой девочкой. Пожалуй, вот чему я правда готова… Позавидовать…
Перевод — VsAl1en (Miraihi)
