— Ты, чужак из-за пределов царства, попросил меня, практика Континента Божественной Бездны, спасти тебя от Великой Формации Ограничения Небесной Души? Какая отличная схема, — съязвил Цзян Чэнь.
Ман Ци только криво улыбнулся без возражений. В одно мгновение в воздухе между ними установилось напряжение. В темноте молчали человек и зверь. Спустя мгновение Ман Ци тихо вздохнул, говоря:
— Цзян Чэнь, когда ты доживешь до моих лет и побываешь в моей ситуации, возможно, любые грани, любые мнения, которые у тебя были до этого, будут размыты бесконечными приливами и отливами времени. Тем не менее, поскольку ты поднял этот вопрос, я чувствую, что мне нужно защитить себя. Не мог бы ты дать мне этот шанс? Ты можешь и не слушать…
Цзян Чэнь не был тираном до такой степени, чтобы не дать существу высказаться. Он спокойно ответил:
— Расскажи свою историю.
Ман Ци кивнул. Его глаза засияли мрачностью бесконечных потоков перемен.
— Все как ты и сказал. Я из другого царства. Большинство из тех, кто связан здесь Великой Формацией, тоже. Просто есть различия даже в чужих царствах. Единственные, кто действительно вторгся на ваш Континент Божественной Бездны, — это раса демонов. Остальные — просто их марионетки, наемники под их манипуляциями. Наши дома давно захвачены расой демонов. Наш народ, наши дети — всего лишь пушечное мясо и жертвенные пешки, вынужденные насильно завоевывать бескрайние просторы! Ты можешь видеть во мне чуждое существо, но на ваш Континент Божественной Бездны на самом деле вторглась лишь раса демонов.
Эта речь Ман Ци была не слишком длинной, но ее смысл был ясен.
— Вы — марионетки расы демонов? — Цзян Чэнь нахмурился, наполовину поверив словам Ман Ци.
— Да. Мы все жертвы расы демонов. Пребывание в ловушке этой формации Континента Божественной Бездны — наш десерт. Мы не несем ни ненависти, ни мести по отношению к вашему Континенту Божественной Бездны. Но для вас, пришли мы сюда добровольно или нет, мы по-прежнему захватчики. Естественно, что мы должны быть захвачены в ловушку и убиты. Однако настоящий источник зла кроется в расе демонов. Зачинщик этой войны — раса демонов. Это жадная и агрессивная злая раса! — глаза Ман Ци горели безграничной ненавистью. Пламя гнева в его взгляде, казалось, не стихнет никогда. — Ты можешь сомневаться во мне или даже ненавидеть меня. И ты будешь прав. Для вас чужаки вроде нас, без сомнения, захватчики. С вашей точки зрения, любой, кто посягает на вашу родину, является врагом или бандитом.
Ман Ци легко вздохнул. В его голосе зазвучало что-то мечтательное, когда он размышлял:
— У меня была семья и родина. Мой дом был невероятно красивым местом. Различные расы могли иногда расходиться во мнениях и сражаться, но все жили в мире. Так было до тех пор, пока нас не обнаружила раса демонов. С собой они принесли бесконечные разрушения. Они опустошили мою родину, уничтожили бесчисленные расы, собрали всех воинов и отправляли их на насильственные завоевания, когда и куда им хотелось… Кто знает, сколько таких мест, как моя родина, разрушила раса демонов? Я должен воздать должное могучим мастерам Континента Божественной Бездны за их силу. По крайней мере, они смогли противостоять вторжению расы демонов. Даже под таким натиском вы можете твердо противостоять разрушению вашей родины…
Цзян Чэню стало любопытно.
— Разве ты не оказался в ловушке под землей? Откуда ты знаешь, что моя родина не разрушена?
Ман Ци горько рассмеялся.
— Ты просто не знаешь, какое разрушение может принести раса демонов. Если они успешно доминируют в этом мире, то разве остались бы какие-то следы человеческой родословной? Как могла бы человеческая раса просуществовать до сегодняшнего дня? И как ты мог бы стоять передо мной? Обладая силой родословной расы демонов, они просто не думают о том, куда вторгаются. Они ассимилируют все, начиная с родословной, и в итоге превращают любую другую расу в представителей расы демонов. Если им встречались расы, которые они не могли трансформировать или интегрировать в них родословную расы демонов, их превращали в рабов или орудия войны. В противном случае их всех убивали.
— Ман Ци, пока я поверю тебе. Я хочу узнать, сколько вас было запечатано в этой формации? И сколько из них являются представителями расы демонов? — Цзян Чэнь слишком мало знал о далеком прошлом. Записи Древней Секты Алых Небес тоже не упоминали слишком многого и почти не содержали подробностей. Очевидно, поскольку в Секте Алых Небес не осталось никого, кто мог бы вернуться, не было никаких существенных записей. Цзян Чэнь хотел воспользоваться этой возможностью, чтобы понять все.
Ман Ци покачал головой.
— Ни один из них не принадлежит к расе демонов.
— Что ты имеешь в виду? — на лице Цзян Чэня промелькнуло недоверие.
— В ловушках формаций только марионетки вроде меня, которых заставили вступить в бой. Я точно не знаю, сколько нас. Я также не знаю, сколько еще живы. Я знаю только, что в начальной битве могущественные мастера вашего Континента Божественной Бездны приложили все усилия, чтобы построить такую ужасающую печать, чтобы заманить нас в это место, в ловушку печати. В той битве раса демонов только дергала за ниточки из-за занавеса. Никто из них на самом деле не сражался.
Эта новость была крайне неожиданной. Ман Ци продолжил:
— Если ты мне не веришь, можешь взять мою кровь и отнести ее эксперту для подтверждения. Тогда ты поймешь, что я не несу родословную расы демонов.
Цзян Чэнь приподнял бровь.
— Раса демонов заставила вас сражаться, но почему они не ассимилировали вас?
Ман Ци заставил себя рассмеяться.
— Раса демонов — это высокомерная группа. Все это время они считали себя самой выдающейся расой во Вселенной. Таким образом, они исключительно гордятся своей родословной. Не все имеют право унаследовать так называемую «ассимиляцию родословной». Мы были всего лишь их марионетками для войны. С их точки зрения, мы недостаточно хороши даже для того, чтобы познать их родословную.
— Ты серьезно? — Цзян Чэнь был ошеломлен.
— На самом деле это всего лишь высокомерный лепет расы демонов. В действительности, несмотря на сильную агрессивную способность родословной расы демонов, вселенная слишком широка и рас слишком много. Не каждую расу можно так легко подавить. Многие расы слишком трудно ассимилировать, и демоны не хотят ассимилировать все расы. Обычно расы с сильными атакующими способностями, которые хороши в ближнем бою и обладают сильными родословными, одарены врожденным сопротивлением расе демонов. Например, вы, люди, не все способны унаследовать родословную расы демонов. Поэтому они выберут для ассимиляции несколько более сильных родословных. Со сменой поколений бесконечного размножения и ассимиляции, раса демонов достигнет своей цели по замене изначальной родословной.
Цзян Чэнь довольно много знал о расе демонов из своей предыдущей жизни. Кое-что из этой информации он знал, но были и новые для него части.
— Значит, ты из расы, которую раса демонов не смогла ассимилировать? — спросил Цзян Чэнь.
Ман Ци вздохнул.
— Если мы говорим об ассимиляции родословной, они могут ассимилировать меня через мое мертвое тело. Даже если я стал марионеткой для войны, я, по крайней мере, все еще могу цепляться за нить надежды на то, что однажды смогу вернуться в свой родной город и восстановить свой дом. Если я потеряю даже свою родословную, то превращусь в настоящего зомби. Какое у меня останется право вернуться домой с запятнанной родословной?
Было ясно, как день, что этот Ман Ци испытывал особые чувства к своей семье и родному городу. Для него они, очевидно, были священными существами.
— Значит, ты хочешь покинуть это место не для того, чтобы учинить неприятности, а чтобы вернуться на родину? — Цзян Чэнь чувствовал, что его вопрос был немного излишним, но все равно задал его.
— Да, — очень проникновенно ответил Ман Ци. — Я могу дать тебе небесную клятву. Я вовсе не собираюсь сюда возвращаться. Я также не собираюсь наносить ответный удар по вашему Континенту Божественной Бездны, покинув это место. Бесконечный поток времени разрушил все мои мечты. Теперь у меня только одно желание — вернуться на родину. Даже если я смогу только взглянуть на нее, а в следующую секунду умру, я уйду с улыбкой, — глаза Ман Ци засветились божественным светом, потоком сильного чувства искренности.
Цзян Чэнь тоже почувствовал печаль в своем сердце. Судя по тому, что он заметил, этот Ман Ци не лгал. Он сразу же кивнул и серьезно ответил:
— Спасибо, что объяснил мне все. Предыдущее соглашение остается в силе. Если в будущем я обрету силу, то обязательно выведу тебя из этого места. Однако покинуть Континент Божественной Бездны будет нелегко.
В глазах Ман Ци засияли лучи восторга.
— Если я смогу покинуть эту печать, я, по крайней мере, верну себе свободу. Что касается того, когда я смогу вернуться домой, тут все будет зависеть от удачи. Пока я жив и мое тело принадлежит мне, у меня все еще будет надежда вернуться на родину. Разве ты не так сказал?
Пока была свобода, была надежда. Без свободы все было пустое.
— Да. Однако на своем нынешнем уровне я не смогу вывести тебя из этой формации. Тебе придется побыть здесь еще какое-то время.
— Все в порядке. Все хорошо. Я ждал уже много лет. Что мне стоит подождать еще немного? Цзян Чэнь, у меня есть предчувствие. Если мне когда-нибудь удастся покинуть это место, освободишь меня ты и никто другой, — как существо, существовавшее с древних времен, Ман Ци обладал мощными инстинктами. Впервые ощутив присутствие Цзян Чэня, он почувствовал, что этот мальчик отличается от остальных. Он уловил на теле человеческого мальчика какие-то черты не из этого мира. Когда он снова увидел Цзян Чэня сегодня, изменения в теле парня, произошедшие всего за десять лет, были поразительными. Это только укрепило мнение Ман Ци.
— Поскольку ты так уверен во мне, подожди еще немного. Точно так же я также надеюсь, что ты не играешь со мной ни в какие игры.
Ман Ци поспешно ответил:
— В настоящее время я думаю только о своем доме. Я ни о чем другом не думаю. Ах, да, что заставило тебя вернуться сюда, чтобы навестить меня?
Цзян Чэнь рассказал о ситуации во внешнем мире. Ман Ци ничего не знал о Божественной Бездне и не слишком интересовался ее делами.
— Ты сказал, что хочешь отправиться в безлюдные дикие земли? — что-то в глазах Ман Ци изменилось, когда он услышал об этом.
— Да. Ты слышал о Траурном Древе? — спросил Цзян Чэнь. В тот момент, когда этот вопрос сорвался с его губ, Цзян Чэнь обнаружил, что выражение морды Ман Ци мгновенно стало чрезвычайно уродливым и пугающе серьезным.
