Стоило признать, у медальона с гравировкой дракона оказалось немало влияния. Ни третий мастер Зала Исцеления, ни его старейшины — никто не посмел пренебрегать владельцем медальона.
И дело даже не в том, что они не смели оскорбить такого человека — они этого и не желали.
Цзян Чжэна быстро пригласили внутрь. Помимо третьего мастера здесь присутствовали мужчина и женщина от старейшин, что в полной мере демонстрировало глубину искренности Зала.
Цзян Чжэн не впервые пришел в Зал Исцеления, но до этого человеком самого высокого ранга, которого он встречал, был администратор, и то видел он его лишь вскользь. А уж о том, чтобы начать разговор, даже речи не было.
Но сегодня перед ним стояли сам мастер Зала и двое старейшин, которые относились к нему, как к почетному гостю.
Что это, как не резкий поворот судьбы?
Цзян Чжэн в самом деле чувствовал себя великолепно, но не позволил этому чувству задурманить себе голову. Он решительно приказал себе успокоиться и не выказывать страха. Он знал, что эти люди уважают вовсе не его, а медальон.
А раз уж у него в рукаве был припрятан этот медальон, то чего бояться?
Нужно отдать ему должное, Цзян Чжэн неплохо держался. Третий мастер даже после трех чашек чая так и не раскусил его. Он рассмеялся и сказал:
— Этот благородный сэр носит медальон, выданный самим королем. Должно быть, он в самом деле исключительная личность. Можем ли мы узнать о цели вашего сегодняшнего визита?
«Выданный самим королем?» — Цзян Чжэн чуть ни выронил чашку от испуга.
Когда Цзян Чэнь выдавал ему этот медальон, он лишь намекнул, что эта вещица может пригодиться. О том, что она от самого короля, тот и слова не сказал. Наконец, он понял, почему Зал Исцеления был так вежлив к нему.
— Честно говоря, ничего особенного. Я просто пришел за кое-какими ингредиентами, и хотел обсудить ведение бизнеса с Залом.
Покупка ингредиентов мало заинтересовала мастера и старейшин, так что далее расспрашивать об этом они не стали. Гораздо больше их заинтересовал возможный бизнес.
— Можно узнать, о каком бизнесе идет речь? — уклончиво поинтересовался мастер. Он не стал бы опрометчиво соглашаться на сделку, не зная всю подноготную этого незнакомца.
— Здесь у меня есть рецепт лекарства, утерянный еще с древних времен, — Цзян Чжэн не был заинтересован в витиеватых беседах, поэтому решил говорить все в лоб. — Продавать его я не собираюсь. Мое условие — доля в прибыли. Доходы делим пополам, от вас нужны ингредиенты, от меня — рецепт.
Быть всего лишь обладателем рецепта и просить 50% — это было немаленькое требование.
Даже если это уникальный рецепт лекарства, маловероятно, чтобы Зал Исцеления никогда его не встречал. Этот человек просто безумен, раз требует так много! Настоящий грабеж!
— Хех, Зал никогда ранее не вступал в долю при производстве лекарств. Мы всегда выкупали рецепты у предыдущих владельцев, и о разделе прибыли речи не шло. Тем более, что все расходы по производству ложатся на нас. Равные доли — это… Скажем так, можно сперва взглянуть на рецепт?
Третий мастер не оборвал переговоры, но было видно, что он не в восторге. Что же касается рецепта, взглянуть на него он попросил из чистой вежливости.
— Конечно, вы можете посмотреть, но я боюсь, что вы не поймете. Но посмотреть в любом случае можете. Что же касается переработки, у меня есть метод, и я оставил наиболее важные ингредиенты. Не стесняйтесь, хорошенько его изучите, но даже не помышляйте о краже.
Цзян Чжэн щедро протянул список, говоря в небрежной, равнодушной манере. Он был безмятежен, словно гора. При одном взгляде на него становилось очевидно, что он полностью владеет ситуацией и легко взаимодействует с самыми авторитетными представителями Зала.
Третий мастер взял рецепт, окинул его взглядом, и его бровь слегка поползла наверх. Как это может быть рецептом пилюли, утерянным в веках?
Простая бумага, незамысловатый почерк… Судя по первому его впечатлению, это была афера.
Если уж хотите выдать рецепт за древний и давно утерянный, потрудитесь хотя бы найти пожелтевшую бумагу и написать все каллиграфическим почерком.
Какого черта происходит?
Эта подделка не стоила даже усилий. Он использует королевский медальон для мошенничества в Зале Исцеления?
Двое старейшин также с непроницаемыми лицами рассматривали рецепт. Их взгляды встретились, и оба в глазах друг у друга прочитали «мошенничество».
Третий мастер взял рецепт и изучил его еще раз. Он нахмурился:
— Пилюли Небесной кармы. Никогда о таких не слышал.
— Это рецепт давно утерянного лекарства. Разве не естественно, что вы о нем никогда не слышали? Если бы он у вас был, считался бы он утерянным? — Цзян Чжэн смочил губы глотком чая.
Плавным движением он вернул чашку на стол:
— Рецепт вы увидели, но сейчас не можете понять его истинное значение. Но будут те, кто поймет. Я знаю, о чем вы думаете: слишком обычный почерк и бумага, наверное, это подделка. Дело ваше. С летними насекомыми бесполезно беседовать о снеге. Если бы вы поняли, никакие объяснения были бы не нужны. А раз этого не произошло, то пусть я буду даже говорить до посинения, толку от этого будет ноль. Не буду вас больше беспокоить. Доброго вам дня.
Хотя говорил Цзян Чжэн свободно и легко, сердце его колотилось, словно барабан. Это была его последняя схема: идти до конца. Прикидываясь бесстрастным, разыгрывая беззаботность.
Если бы они на это не клюнули, идей у него больше не было.
— Что ж. Надеюсь, Храм Бога Земледелия или Королевский Сад Пилюль оценят рецепт по достоинству. Надеюсь, у нас еще есть профессионалы, и хоть один мастер в великой столице достоин своего титула.
Цзян Чжэн продемонстрировал низкую заинтересованность, небрежно встав и приготовившись уходить.
Третий мастер почувствовал необъяснимую загадочность в той беззаботности и непроницаемости, в том, как легко и свободно он держался. Но если гость уйдет таким образом, значит, Зал Исцеления не нанес ему оскорблений. Если рассуждать логически, таким исходом они должны быть довольны.
Но почему-то третий мастер чувствовал, что если они сейчас отпустят этого гостя, Зал потеряет что-то очень важное.
Его любопытство достигло предела, и мастер воскликнул:
— Сэр, пожалуйста, остановитесь! Мой господин, мастер Зала и второй мастер вернутся лишь через несколько дней. Хоть я и не знаю об этой пилюле, возможно, они…
— Ах, да забудьте. Случайная удача никого ждать не будет. Сегодня я пришел в Зал Исцеления из-за спонтанного побуждения. У меня не хватит терпения ждать вас несколько дней. Кто бы мог подумать, что в таком большом Зале не найдется ни одного человека, способного признать ценность этого рецепта? Просто позор, какая жалость.
Цзян Чжэн продолжил двигаться к выходу, сохраняя свой неприступный вид.
Третий мастер и старейшины не нашли, что ответить, и собрались уже счастливо отправить гостя восвояси, когда холодное надменное фырканье раздалось по коридору. Громкий голос пронзил воздух:
— Что за рецепт? Столько пустого хвастовства, ну-ка покажи его мне.
Цзян Чжэн заколебался и собирался заговорить, когда мастер улыбнулся:
— Это старейшина Шунь. Он — иностранец, но постоянный эксперт Зала и настоящий знаток в мире лекарств и медикаментов. Даже мой господин, мастер Зала, выказывает свое почтение старосте Шуню.
— А эксперт может принять такое решение? — заинтересовался Цзян Чжэн.
— Если это будет старейшина Шунь, то Зал доверится его решению.
Как у простого эксперта-сотрудника может быть такое влияние и власть? Что это за постоянный эксперт? Цзян Чжэн подумал, что это чрезвычайно странно, но сейчас это заботило его меньше всего.
Рецепт был передан в другую комнату, где седой старец, ровесник самого времени, завладел бумагой. Он взглянул на нее и сначала подумал так же, как и третий мастер. Но затем он наморщил лоб и глубоко задумался.
Через некоторое время его хитрый взгляд стал еще глубже, про себя он пробормотал:
— Может ли вообще существовать подобный рецепт? Мог ли я не знать о нем, хотя шел по пути Дао алхимии целых двести лет?
Старейшина Шунь резко встал, и, распахнув дверь, шагнул в сад позади комнаты. Там была девушка, одетая в бледно-зеленые шелка, стоявшая возле нефритового зеленого бамбука. Она кормила птиц, в то время как утренний туман придавал ее бледной коже еще более белоснежный вид.
— Хуан Эр, — позвал старейшина Шунь.
Девушка повернулась и явила миру столь же неописуемую красоту, что и серебряная луна, белый снег и самые изысканные пейзажи. Лишь некоторые следы слабой печали затуманивали ее облик.
Найти подобную красоту было бы сложно даже среди небесных фей.
— Да, старейшина Шунь?
Старейшина улыбнулся:
— Только что я получил рецепт лекарства, но никак не могу в нем разобраться. Ты не взглянешь?
Девушка тоже улыбнулась. Эта улыбка прогнала печаль, оживив ее лицо.
— Если даже старейшина Шунь не может этого сделать, то что уж говорить о Хуан Эр. Но я бы хотела взглянуть.
Изучая рецепт, она не стала говорить ни про бумагу, ни про почерк, а вместо этого глубоко вздохнула:
— Пилюля Небесной Кармы? Это очень древний рецепт.
Чем дальше она читала, тем более удивленной становилась. Наконец, она еще раз перечитала рецепт и произнесла:
— Я уже видела рецепт этой пилюли в одной драгоценной классической книге, но он не был полным. Однако перечисленные ингредиенты были теми же, что и здесь. Список в классической книге был не столь полон, как этот.
Теперь уже старейшина Шунь удивился:
— Так, значит, пилюля Небесной Кармы существует?
— Как бы то ни было, Хуан Эр никогда раньше не видела полного рецепта. Но если рассуждать логически, вполне вероятно, что этот рецепт настоящий. Старейшина Шунь, откуда взялся этот рецепт?
Лицо старейшины внезапно ожило, а его глаза засияли. Но, казалось, он подумал о чем-то грустном, и свет в его глазах медленно угас.
— Ах, даже если это пилюля Небесной Кармы, Хуан Эр, она бесполезна против твоей болезни. Она спасает только от физической боли.
Воодушевление старейшины Шуня заметно утихло после того, как он договорил.
Однако Хуан Эр улыбнулась и сказала:
— Старейшина, то, что предначертано звездами, нельзя изменить. Оставьте это судьбе.
Рецепт пилюли вернулся обратно к третьему владыке и старейшинам, пока старейшина Шунь бесстрастно говорил:
— Рецепт, скорее всего, настоящий, и если эта пилюля войдет в производство, то все остальные лекарства Королевства, а то и всех соседних шестнадцати Королевств, станут бесполезным мусором по сравнению с ней. Спрос на другие лекарства иссякнет, когда пилюля Небесной Кармы штормом захватит рынок. А вы уж решайте, что делать дальше!
Было очевидно, что хоть старейшина Шунь и был просто постоянным экспертом, он имел чрезвычайно высокий статус, а Зал его уважал.
Третий мастер был ошеломлен. Он не ожидал, что старейшина Шунь признает этот по всему виду поддельный рецепт пилюли настоящим.
Это было неплохо, но слова старейшины были слишком пугающими. Если лекарство войдет в производство, то уничтожит весь рынок остальных пилюль? Даже одна мысль об этом была слишком пугающей.
Это был бы переворот всего рынка! Из этого могла выйти чрезвычайно высокая прибыль и просто огромная отдача от инвестиций. Даже сама эта мысль была достаточно революционной, чтобы кого угодно заставить содрогнуться.
Цзян Чжэн наконец смог расслабиться, когда услышал оценку старейшины Шуня. Настоящий спаситель, настоящий эксперт! Он был настоящим профессионалом, раз смог признать ценность этого рецепта!
Цзян Чжэн ужасно боялся, что старейшина Шунь назовет рецепт «мусором». Если бы все закончилось так, бедного Цзян Чжэна с позором выкинули бы из Зала.
Но теперь, после положительной оценки старца Шуня и реакции третьего владыки, Цзян Чжэн был уверен, что юный герцог выйграл эту ставку. Боги действительно ему помогли!
У юного герцога был припрятан свой туз в рукаве, так что отношение Цзян Чжэна к нему еще больше улучшилось. Он слегка улыбнулся:
— Видя, что Зал Исцеления не желает принимать каких-либо решений, я не смею больше тратить ни свое, ни ваше время. Всего доброго.
— Прошу вас, сэр, подождите! — третий мастер слегка занервничал.
Он не мог позволить себе бездействие. Если пилюли Небесной Кармы окажутся в руках конкурентов, все это примет катастрофический оборот. В будущем эта пилюля станет главной не только на рынке Королевства, но и в соседних шестнадцати странах.
О таком даже думать было страшно.
