— Хватит шутить со мной! Цзян Тун ушел ни раньше и ни позже, а именно тогда, когда я пришел? — пророкотал голос, своей громкостью подобный удару по бронзовому гонгу.
Цзян Чэнь и его сопровождающие еще издалека услышали эти крики.
— Глава Цзин, он действительно вышел. Сегодня возвращается молодой герцог, и третий мастер отправился на окраины Города Речной Волны, чтобы поприветствовать его.
Можно было сказать, что слуги в поместье довольно вежливо говорили с этим человеком.
— Молодой герцог? Ха! Этот глупый Цзян Чэнь? — с презрением сказал все тот же голос. — Мне наплевать, куда ушел Цзян Тун, я буду ждать его здесь!
Этот человек, которого назвали Цзином, вел себя весьма нагло.
Цзян Чэнь нахмурился, еще находясь далеко от поместья. После тренировки «Уха Зефира» его слух стал даже сильнее, чем у Цзян Туна, поэтому он еще издалека с кристальной четкостью услышал весь разговор.
«Глава по фамилии Цзин? Вероятно, этот человек из племени Красного Бутона?» — из воспоминаний прошлого Цзян Чэня он узнал, что под юрисдикцией территории Цзян Хань собралось десять больших племен.
Племя Красного Бутона было одним из сильнейших племен и, разумеется, входило число первых среди десяти племен, проживающих на территории Цзян Хань.
Таким образом, этот Цзин всегда был более властным. Помимо герцога Цзян Хань, Цзян Фэна, который был в состоянии контролировать этого человека, всем остальным племенам приходилось в некоторой мере подчиняться его приказам.
Достаточно было услышать высокомерный тон, которым он произносил имя Цзян Туна, чтобы получить представление о его характере.
Цзян Тун криво улыбнулся и слегка покачал головой:
— Чэнь’эр, только твой отец может обуздать Цзин Маня. Проходи сразу в поместье, а я позабочусь о нем.
Можно было сказать, что даже Цзян Тун слегка побаивался этого Цзин Маня.
Цзян Чэнь хорошо понимал, что подобные этому человеку занозы встречались на каждой территории.
Он даже не имел ничего против грубой речи и властного поведения, по крайней мере, до тех пор, пока этот Цзин Мань не перегибает палку. В противном случае Цзян Чэнь не станет сидеть сложа руки.
Никто не хотел иметь под своим началом такую колючку, которая в любой момент могла взбаламутить воду в герцогстве.
— Давайте зайдем! — тон Цзян Чэня был слегка неуверенным, когда он взял инициативу в свои руки.
— Э? Третий мастер вернулся! — слуги в поместье сразу же разглядели среди наездников Цзян Туна и его сына.
Разумеется, они увидели и молодого юношу, ехавшего между ними. Этот юноша имел руки сильные, как у обезьяны, и талию гибкую, как у волка. Знакомое, но странное чувство превосходства исходило от его глаз.
Цзян Тун крикнул:
— Отдайте дань уважения молодому герцогу!
Молодой герцог?
Спустя три года Цзян Чэнь очень сильно изменился, он будто отбросил свое старое «я» и возродился заново. Помимо некоторых черт, которые все еще напоминали о прежнем Цзян Чэне, во всем остальном он резко отличался от молодого герцога, покинувшего территорию Цзян Хань три года назад, будь то впечатление от него или его внешний вид.
— Приветствуем молодого герцога!
Слуги в поместье Цзян Хань прошли строгое обучение, они немедленно упали на колени, чтобы выразить свое почтение юному господину.
Что касается группы человека по фамилии Цзин, то они сначала посмотрели на своего лидера, после чего решили не утруждать себя падением на колени.
Цзин Мань только положил руки на пояс и искоса посмотрел на Цзян Чэня. Его движения были грубыми и пренебрежительными, а его взгляд с головы до ног оценивал Цзян Чэня.
— Молодой герцог. Извините меня, но я, Цзин Мань, приветствую только герцога Цзян Хань. Простите, что не встаю на колени, пока лично не увижу герцога Цзян Хань.
Люди Цзин Маня, стоявшие позади него, также высокомерно улыбнулись вслед за своим главой, на их лицах не было ни капли уважения к юному герцогу. Но как будто этого было мало, некоторые из них даже подняли брови и насмешливо подмигнули друг другу.
— Так это Цзин Мань? — хоть Цзян Чэнь глубоко внутри был разгневан, он не хотел устраивать сцену на публике. — Я молодой герцог территории Цзян Хань, независимо от того, уважаешь ты меня или нет. Зачем ты привел своих людей? Чтобы вызывать беспорядки у дверей замка? Где твои манеры?
Цзин Мань от души рассмеялся:
— Какое это имеет значение? Если хочешь чего-то узнать, спроси Цзян Туна!
Выражение лица Цзян Туна стало немного неловким.
— Цзин Мань, давай поговорим о личных делах в другом месте. Молодой герцог только вернулся, не нужно его беспокоить.
— Разве это беспокойство? Даже к лучшему, что он вернулся, будет нашим свидетелем, — сказал Цзин Мань, искоса поглядывая на Цзян Туна.
— Как бы то ни было, давайте поговорим внутри. Перестаньте унижать себя, стоя здесь и устраивая общественные беспорядки, — лицо Цзян Чэня потемнело, он решил взять инициативу в свои руки и вошел в поместье.
Цзян Тун был слегка удивлен, увидев необычное поведение Цзян Чэня, но последовал за ним внутрь.
Цзин Мань нагло усмехнулся и тоже направился вслед за ними.
В поместье, когда чай был подан и все расселись по своим местам, Цзян Чэнь посмотрел на Цзян Туна:
— Третий дядя, расскажи мне, что здесь происходит.
— Эй, Цзин Мань. Мы несколько десятков лет поддерживаем отношения, десять лет назад ты даже принял подарок в честь помолвки. Тебе и правда обязательно разрывать это брачное соглашение? Не говоря уже о том, что…
Цзин Мань махнул рукой:
— Остановись! Я не собирался впутывать сюда детей, но раз уж ты их упомянул, давай выложим все карты на стол. Дело не в том, что я хочу забрать свое слово, просто мой ребенок не хочет этого. Неужели ты хочешь, чтобы они были несчастны в браке?
Подарок на помолвку, брачное соглашение, ребенок не желает.
Цзян Чэнь быстро ухватил суть этого вопроса.
На самом деле Цзин Мань пришел сюда, чтобы разорвать помолвку.
— Глава Цзин, скажи честно, ты недоволен подарком на помолвку? Или этого тебе слишком мало? Это можно обсудить. Почему моя семья Цзян недостойна твоей любимой дочери?
Цзян Тун сдерживал свою ярость, пытаясь хоть как-то спасти положение.
— Я уже много раз слышал подобные слова и более не намерен это выслушивать. Я привез свадебные подарки, можешь забрать их.
Цзин Мань явно не хотел продолжать разговор. Он приехал сюда, чтобы аннулировать брачное соглашение и вернуть свадебные дары.
По мановению руки Цзин Маня его подручные принесли шесть сундуков.
— Все свадебные подарки находятся здесь. Можешь проверить, Цзян Тун. Если у тебя больше нет дел ко мне, то я возвращаюсь к своему племени, — этим действием Цзин Мань полностью проигнорировал существование Цзян Чэня.
Лицо Цзян Туна слегка покраснело. Было очевидно, что высокомерное отношение Цзин Маня глубоко ранило этого спокойного мужчину.
Руки под его рукавами крепко сжались в кулаки, а его голос задрожал:
— Глава Цзин, ты можешь разорвать помолвку, но не в таким грубым образом! Скажи хотя бы, почему? Чем моя семья Цзян обидела твое племя Красного Бутона?
Цзин Мань слегка улыбнулся:
— Дело совсем не в том, что семья Цзян обидела наше племя. Во-первых, ты, Цзян Тун, не являешься герцогом Цзян Хань. И твоему сыну никогда не стать герцогом. Во-вторых, я уже говорил, что моя дочь не желает этого. Цай’эр, они не хотят расторгать брачное соглашение. Почему бы тебе не сказать пару слов?
Он обращался к 13-14-летней девочке, стоявшей позади него. Она носила драгоценности своего племени, а ее волосы были уложены в пучок, а из которого торчали три павлиньих пера.
Черты лица этой молодой девушки были яркими и красивыми, от нее исходил нежный и приятный аромат. Кроме того, она обладала проницательностью, не соответствующей ее возрасту.
— Цзян Юй, Цай’эр верно считает, что ты также не согласен на этот нелепый брак, по пьяни заключенный нашими родителями?
Цзин Цай’эр слегка нахмурила брови, а ее звонкий голосок пронизывали нотки очарования и нежности.
Цзян Юй был на год-два моложе Цзян Чэня, но когда дело доходило до важных вопросов, он становился довольно серьезным. Хоть и немного застенчиво, но он ответил:
— Я могу сделать вид, что это не так, но та манера, с которой вы хотите расторгнуть помолвку, полностью лишает уважения мою семью Цзян. Ты подумала о том, что станет с репутацией моей семьи, если ты так поступишь?
— Репутация? — Цзин Цай’эр слегка рассмеялась. — Репутацию нужно заслужить, она не достается по наследству. Цзян Юй, раз уж ты не понимаешь, спрошу по-другому. Сейчас я нахожусь на семи меридианах истинной Ци и через год прорвусь на восьмой. А сколько меридианов истинной Ци сейчас у тебя?
В этом был смысл! Для того, кто родился в племени, открыть семь меридианов истинной Ци было немалым достижением.
Кроме того, даже на Испытаниях Затаившегося Дракона мало кто достиг семи меридианов.
Не говоря уже о том, что Цай’эр была на год или два моложе Цзян Чэня.
— Ты только на пяти меридианах истинной Ци. Ты же знаешь, что означает разница в два меридиана между сверстниками? Кроме того, ранее мой отец сказал, что ты — не сын герцога Цзян Хань и поэтому никогда не станешь герцогом.
Эта девочка разом отмела все возможные возражения Цзян Юя. Смутившись, он ответил:
— Хоть я в будущем и не стану герцогом Цзян Хань, но нынешний герцог Цзянь Хань все еще мой брат.
Он тут же пожалел о своих словах. Почему он это сделал? Зачем ему что-то объяснять этой высокомерной девушке?
— Хе-хе, твой брат? — Цзин Цай’эр бросила презрительный взгляд на Цзян Чэня. — Цзян Юй, не будь наивным! Думаешь, с такими ничтожными силами, как у него, став герцогом, он сможет защитить территорию Цзян Хань от голодных волков и тигров?
Цзян Чэнь рассмеялся. Выложив все карты на стол, эта семья Цзин, наконец-то, показала свои истинные намерения.
С точки зрения потенциала, Цзян Юй был гораздо слабее Цзин Цай’эр.
С точки зрения статуса и положения, семья Цзян, вполне возможно, могла потерять свое герцогство. Цзин Юй не был прямым потомком семьи Цзян, какое будущее будет ожидать его в этом случае?
Таким образом, причина отказа семьи Цзин от брачного соглашения была ясна как день.
Внезапно чайная чашка разбилась об пол!
Кто-то из семьи Цзян, наконец, потерял терпение!
И этим человеком, как ни странно, оказался ни Цзян Чэнь, ни Цзян Тун или его сын, это был личный слуга Цзян Чэня, Цзян Чжэн!
Он видел, как многие из сильных и влиятельных людей в столице становились послушными, покорными и угодливыми перед его юным господином. Но сейчас, вернувшись на родную землю территории Цзян Хань, они столкнулись с такой нелепой ситуацией.
Это изначально была территория семьи Цзян. Семья Цзян всегда была верна своему слову, а люди проявляли уважение и почтение по отношению к ней.
Но эта семья Цзин была слишком дерзкой!
И теперь Цзян Чжэн был взбешен.
— Цзин Мань, ты и твоя дочь устроили прекрасную сцену, но ты кое о чем позабыл. Это поместье Цзян Хань и территория Цзян Хань! — голос Цзян Чжэна был наполнен праведным гневом.
Цзин Мань лишь холодно рассмеялся:
— Твой хозяин не говорил, что собаки, вроде тебя, не должны влезать в разговор?
— Да, я слуга! И что? Кажется, ты позабыл, что и сам являешься слугой семьи Цзян. Все мы на территории Цзян Хань слуги семьи Цзян! Ты не отдаешь дань уважения при виде молодого герцога. Ты хоть понимаешь разницу между хозяином и слугой? Хочешь разорвать брачный контракт — у тебя есть хоть малейшее понятие о чести дворянина? Твоя дочь не уважает молодого господина, несмотря на то, что он старше ее. Ты не уважаешь своего хозяина, хочешь разорвать договор, говоришь непочтительно. Кто дал тебе такую смелость? У тебя стальные нервы?
Язык Цзян Чжэна походил на копье, а губы были словно кинжалы, когда из его рта вырвался град оскорблений и вопросов. В этот момент даже Цзин Мань в недоумении разинул рот, не зная, что ответить на это.
