Приблизившийся к ним человек также был одет в форму королевского ученика. Он был невысок, но его глаза светились умом и проницательностью. И когда эти глаза смотрели на окружающих, в их выражении появлялся легкий намек на высокомерие.
— Третий брат, почему ты пришел так рано? — когда Е Жун увидел этого человека, его улыбка даже не дрогнула.
— Когда дело касается поздравления с днем рождения уважаемого наставника, то чем раньше, тем лучше. Именно это лучше всего демонстрирует искренность поздравляющего. Младший четвертый, не ты ли всегда говорил, что уважаемый наставник постоянно заботится о тебе? Так почему ты пришел так поздно? Не думаешь, что твои слова слишком расходятся с делом?
Это был третий сын нынешнего короля, Е Чжэн. Из всех принцев его статус был чуть выше, чем у Е Жуна, однако он даже не надеялся стать наследным принцем.
И возможно, именно потому, что Е Чжэн знал об отсутствии у него каких-либо шансов стать наследным принцем, он решил сблизиться с первым принцем Е Даем и довольно активно подлизывался к нему.
— Третий брат, ты все так же любишь шутить. Все мы, братья, многого достигли именно благодаря вниманию и заботе уважаемого наставника. Так откуда взяться разнице в нашей искренности?
Е Жун не желал ввязываться в ссору с Е Чжэном, так что просто улыбнулся и сказал:
— Третий брат, я пойду прогуляюсь и поприветствую остальных гостей.
Е Чжэн снисходительно усмехнулся в ответ:
— Младший четвертый, как я только что и сказал, что-то ты в последнее время держишься на виду. Неужели хочешь поприветствовать всех гостей, чтобы завести нужные связи? Ты что-то задумал?
Это был неприкрытый намек на то, что Е Жун затевал какой-то заговор с целью побороться за трон.
Е Жун с невинным видом криво усмехнулся:
— Третий брат, мы все здесь молодые ученики, и разве приветствие — это не обычная вежливость? В противном случае, люди скажут, что мы, королевские ученики, все зазнались и не имеем ни малейшего понятия о манерах. Разве это не навредит репутации нашей семьи Е?
— Ха-ха, хорошо сказано, действительно хорошо! — внезапно сзади раздался чрезвычайно притягательный голос.
Е Жун, едва только услышав его, уже знал, кому он принадлежал.
И действительно, со стороны сада из-за декоративных каменных горок вышел человек гладкой, как нефрит, кожей и глазами, столь же ясными, как звезды. Он носил светло-желтый длиннополый халат, который подчеркивал его высокий рост и хорошую осанку. Он был таким возвышенным и выделяющимся, что окружающие люди ощущали в нем некую одухотворенность.
— Старший брат, и ты здесь, — на самом деле Е Жун не хотел общаться с этим человеком, но раз он сам подошел, у него не было возможности избежать этого разговора.
Подошедший человек обладал гордой осанкой и изящными манерами. Это был первый принц Е Дай. Позади него стояли пятеро сопровождающих, что также демонстрировало особое отношение к первому принцу.
Они оба пришли сюда, чтобы принять участие в банкете в честь дня рождения Е Чунлоу. Вот только Е Дай был первым принцем, и хотя его еще не провозгласили наследным принцем, он мог взять с собой пятерых человек.
А Е Жун, будучи четвертым принцем, мог привести с собой лишь троих.
И хотя это была просто разница в цифрах, она ясно демонстрировала различия в их положении.
— Младший четвертый, так ты наконец соизволил прийти.
— Первый брат, что такое? Неужели ты ждал меня? — прикинувшись дурачком, спросил Е Жун.
— Ты прав. Хе-хе, я тебя ждал, — с легкой улыбкой сказал Е Дай. — Я слышал, что у тебя появился последователь по имени Цзян Чэнь. Мне любопытно, с тобой ли он сегодня? — равнодушный взгляд Е Дая скользнул за спину Е Жуну. Его взгляд был таким, словно он смотрел не на людей, а на бревна, что ясно демонстрировало его отношение к окружающим.
Е Жун остолбенел. Он был морально готов к резким действиям Е Дая, но не ожидал, что тот окажется настолько прямолинейным.
— Королевский старший брат, если ты хочешь затеять ссору, то тебе не кажется, что здесь неподходящее время и место для этого? — хотя Е Жун и опасался Е Дая, но сейчас он просто не мог отступить.
— Ха-ха, младший четвертый, не слишком ли много ты думаешь? Затеять ссору? Что же может спровоцировать ссору между братьями? Я просто слышал, что этот Цзян Чэнь в последнее время стал причиной немалого беспокойства в нашей повседневной жизни и потому хотел собственными глазами посмотреть, насколько же потрясающий этот юноша из Восточного королевства.
Е Дай беспечно рассмеялся. Было очевидно, что он не испытывал никакого давления перед Е Жуном, его слова и смех были одновременно самоуверенными и беззаботными.
А еще создавалось впечатление, будто он от души наслаждался беспокойством Е Жуна, который считал, что стоит перед очень грозным противником.
В этот момент кто-то зловеще зарычал из-за спины Е Дая:
— Цзян Чэнь, первый принц желает видеть тебя. Это твоя удача, как и зеленый дым, поднимающийся над могилами предков. Чего ты прячешься, как замужняя баба, за спиной четвертого принца? Неужели стыдно показаться на глаза первому принцу?
Это было сказано суровым тоном, наполненным ненавистью, которая простиралась до небес. Говорившим был вице-генерал Лу Уцзи. В тот раз он сильно пострадал, и хотя его не разжаловали, но его престижу и репутации был нанесен более-менее серьезный удар в пределах Гвардии Драконьего Клыка. А если к этому еще добавить, что Цзян Чэнь заставил его семью раскошелиться на крупную сумму, то становилось ясно, что его душевное равновесие весьма сильно пострадало. К тому же он был здорово унижен самим Цзян Чэнем. Его желудок был настолько плотно набит обидой и гневом, что даже вод трех рек и пяти ручьев было бы недостаточно, чтобы смыть их.
— Стыдно показаться? — слегка улыбнувшись, сказал Цзян Чэнь. — Лу Уцзи, разве ты не должен был адресовать эти слова себе? Если бы я оказался на твоем месте, то действительно спрятался бы в своем панцире, как черепаха, и носа бы не показывал на люди, чтобы не выставить себя еще большим дураком. Что, неужели тебе показалось мало прошлого унижения?
Лу Уцзи гневно глянул на Цзян Чэня, со злобой бросив:
— Цзян Чэнь, не зазнавайся раньше времени.
— Ха-ха, к чему повторять подобную чушь? Почему мне нельзя зазнаваться? По какой причине мне не зазнаваться перед тобой, Лу Уцзи? Ну же, назови мне хотя бы одну причину!
— Цзян Чэнь, скотина, ты помнишь меня? Ты убил ученика моего Северного Дворца. Я, Лю Цань, обязательно расквитаюсь с тобой, как только ты выйдешь за эти двери. Давай посмотрим, сможешь ли ты в этот раз сбежать в Долину Цинъян! — еще один человек выскочил из-за спины первого принца, разбрасываясь угрозами.
Очевидно, что этим человеком был Лю Цань из Северного Дворца, сильнейший среди тех грабителей, которые изначально преследовали группу Цзян Чэня, когда те только прибыли на территорию королевства Небесного Древа.
— А, так это ты, гермафродит? Что такое? После того как старик Фэй чуть тебя не прихлопнул, ты решил, что лучше похвалиться своей силой здесь, нежели спрятаться в укромном уголке своего Северного Дворца и не высовываться? Кого собираешься ограбить на этот раз?
Гермафродит! Это был унизительный термин, которым простолюдины презрительно называли евнухов. Лю Цань обладал уникальным внешним видом, так как у него было тело мужчины, но в то же время в его внешности содержались следы женской привлекательности, из-за чего его легко можно было принять за евнуха.
