Трое начальников вновь собрались в штабе Гвардии Драконьего Клыка.
Шангуань И ничего не произнес, но вот слова Чжоу Кая и Ци Тяньнаня были практически одинаковыми, две версии одного и того же события со слегка меняющимися обстоятельствами.
И все указывало на то, что причиной конфликта был лишь один человек Гвардии Драконьего Клыка — Лу Уцзи.
— Главный начальник, Лу Уцзи является племянником заместителя начальника Ян. Его репутация никогда не была на высоте. Старейшина Нин и заместитель главы Ши в ярости из-за одного и того же человека. Говорят, он исказил правду и превратил оправданную самооборону в тяжкое преступление. Мало того, он разорвал записку старейшины Нин и едва не избил человека, которого прислал заместитель главы Ши. Разве могут быть сомнения в том, что этот Лу Уцзи с презрением относится ко всем нашим законам и правилам?
В этот момент Шангуань И, наконец, понял, почему старейшина Фэй был так зол. Если бы это его, Шангуань И, ошибочно арестовали и заточили в Узилище, он бы тоже пришел в ярость и, возможно, даже большую, чем у них всех вместе взятых.
— Вам известно, кого арестовал Лу Уцзи? — решил спросить Шангуань И.
— Я не уверен, старейшина Нин сказала, что это ее друг.
— Ши Сяояо также назвал его свои другом, но имени не назвал.
Шангуань И вздохнул:
— Его зовут Цзян Чэнь.
— Цзян Чэнь? — двое заместителей переглянулись в недоумении. Их статус тоже был достаточно высок, и потому они редко обращали внимание на обычные слухи. Они тоже не знали имени Цзян Чэня.
— А кто такой этот Цзян Чэнь? Почему три из четырех великих храмов выступили в его защиту? — Ци Тяньнань вдруг резко переменился в лице. — Неужели он ученик Секты Дивного Древа?
Когда Шангуань И услышал три слова «Секта Дивного Древа», его лицо побелело:
— Если это действительно так, то этот Лу Уцзи действительно навлек на нас настоящее бедствие!
В этот момент вошел один из подчиненных и доложил:
— Начальники, прибыли Гвардейцы, первыми пришедшие на место преступления.
— Пусть заходят, — поспешно сказал Шангуань И.
Люди Тянь Шао, которые первыми прибыли на место происшествия и занялись делом Цзян Чэня, робко зашли внутрь. Им еще никогда прежде не приходилось сталкиваться одновременно с тремя начальниками. Они практически не могли стоять прямо, так как их ноги предательски подгибались.
— Эй, вам не стоит так волноваться. Мне нужно лишь задать вам пару вопросов. Меня не волнует, как вам угрожали до этого, все это сейчас не имеет значения. Теперь я беру всю ответственность на себя. Вам лишь нужно полностью пересказать нам, что там случилось. И не надо примешивать ни капли личных чувств, я хочу знать только правду!
Голос Шангуань И прозвучал немного успокаивающе.
— Вы слышали? Главный начальник хочет знать только правду.
Зубы Гвардейцев застучали, когда они с усилием пытались успокоиться. Наконец, капитан открыл рот:
— Все произошло на улице, где проводилась большая выставка Южного Дворца. Тогда…
Капитан рассказал обо всем, что там произошло. Однако они не видели, что происходило до их прибытия на место.
Они могли лишь пересказать то, что видели сами, в том числе грубое вмешательство Лу Уцзи и его насильственное взятие этого дела в свои руки, а также твердую позицию командира Тянь Шао, отстаивающего справедливость, и прочее. Все эти сведения вываливалось на начальников, подобно горошинам из бамбуковой трубы.
Когда они услышали, что Цзян Чэнь убил ученика Северного Дворца, трое начальников переглянулись, поглощенные своими мыслями.
Теперь, когда все обернулось подобным образом, в их головах появились неясные догадки. Ученик Северного Дворца, Лу Уцзи, а также заместитель начальника Ян, стоявший за Лу Уцзи, — все они находились на одной стороне и относились к людям первого принца.
Таким образом, дело, которое внешне выглядело простым, на самом деле оказалось связано с первым принцем?
— Главный начальник, похоже, с этим делом не так-то просто будет разобраться, — подавленно заключил Ци Тяньнань.
— А я не думаю, что здесь есть какие-то сложности, просто разрешим все беспристрастно и по справедливости, — голос Чжоу Кая был как никогда тверд.
Они все слышали о дурной репутации Северного Дворца. Убийства, воровство, разбойные нападения — все это часто практиковалось учениками Северного Дворца.
— Тогда где сейчас находятся свидетели и доказательства? — спросил Шангуань И.
— Свидетель задержан, а генерал Лу забрал все доказательства.
Лицо Шангуань И потемнело, когда он спросил у Гвардейцев:
— Что сейчас с Цзян Чэнем?
— Командир Тянь Шао поместил его в одиночную камеру Узилища, но мы боимся, что генерал Лу уже получил приказ снять командира Тянь Шао с его нынешней должности. И мы не уверены, что там сейчас происходит.
Из трех заместителей начальника, Чжоу Кай отвечал за финансы, дядя Лу Уцзи, Ян Чжао, отвечал за кадровую деятельность, а Ци Тяньнань ведал всякими административными делами.
И если это дело дошло до Ян Чжао, то у него было достаточно много власти, чтобы обладать правом назначать и увольнять людей уровня командира и ниже.
В отличие от генералов, которые также могли назначать и увольнять людей, ему не требовалось разрешение главного начальника Шангуань И, чтобы уволить командира.
Когда мысли Шангуань И пришли к этому выводу, он поспешно сказал:
— Старик Чжоу, ты должен немедленно отправиться в Узилище, и возьми с собой мою эмблему. Останови Лу Уцзи и защити Цзян Чэня любой ценой. Если же Лу Уцзи посмеет ослушаться, то арестуй его с применением силы. Игнорируй всех, кто вступится за него!
— Так точно! — отозвался Чжоу Кай.
— Старик Ци, возьми людей и приведи важного свидетеля. Если кто-либо посмеет вас остановить, незамедлительно устрани их. Ничего не должно случиться со свидетелем.
Кто бы мог подумать, что такое простое дело окажется связано с четырьмя великими храмами и затронет их до такой степени, что они будут втянуты в открытое противостояние и даже скрытую борьбу между принцами. Шангуань И не смел терять бдительности в таком деле.
Неважно, чью сторону он примет, ему все равно придется кого-нибудь обидеть. И единственное, что он мог сейчас сделать, — расследовать это дело справедливо и беспристрастно и восстановить истину.
Это был единственный разумный способ, который не подвергся бы осуждению со стороны общественности.
Однако, судя по реакции всех сторон конфликта, Шангуань И был на восемьдесят процентов уверен, что ученик Северного Дворца действительно пытался совершить ограбление.
***
В Узилище.
Лу Уцзи сидел со скрещенными ногам и чрезвычайно расслабленным выражением на лице, словно он был охотником, играющим со своей добычей, и наслаждался ощущением трепета жертвы своим извращенным мышлением.
Что касается Тянь Шао, то он, также скрестив ноги, сидел по другую сторону от Узилища.
