На острове Мириад Бездн старшинство имело значение. Хотя Янь Ваньцзюнь уже прожил лучшие времена, Императорский принц Хуо и Острова Омоложения не могли относиться к нему легкомысленно из-за этого. Более того, резкий взлёт Цзян Чэня вернул старику известность. Такой побочный эффект был совершенно неизбежен. Перед Янь Ваньцзюнем императорский принц не мог занять жесткую позицию.
Старший надзиратель Дин констатировал:
— Ваше Высочество, остров Винтердроу уже потерян. Мы не можем этого изменить. Этот Цзян Чэнь сумел переломить ход войны в Вечной Божественной Нации, а затем устроил такое же чудесное представление в Воинственной Божественной Нации. Острова не могут позволить себе злить такого человека. Я думаю, мы должны отказаться от притязаний. Давайте заключим мир, а не будем навлекать беду на наш народ.
Императорский принц Хуо раньше не задумывался над советом начальника, но теперь ему нужно было пересилить себя. Через некоторое время он криво усмехнулся, а затем заявил:
— Если господин Цзян Чэнь захватил это место, то Острова считают честью ваше присутствие. Мы готовы отказаться от всех претензий. Тем не менее, у меня есть небольшая просьба, с которой я хотел бы обратиться…
— Какая? — как старейшина, Янь Ваньцзюнь был намного приветливее Цзян Чэня. Поскольку Императорский принц Хуо уступил, и он не нашел причин давить.
Независимо от того, отказалась ли Острова от Винтердроу или Цзян Чэнь забрал его, отныне у острова другой владелец. Острова Омоложения больше не имеют права голоса в его делах.
— Если господин Цзян Чэнь решил поселиться здесь, то с этого момента мы соседи. Острова будут очень признательны, если молодой господин позаботится о нас, если представится возможность. Нам очень лестно его присутствие поблизости.
То, что имел в виду принц, нетрудно понять. Любой захотел бы получить помощь от могущественного соседа. Он хотел покровительства.
— О, я не думаю, что это будет проблемой. — слабо улыбнулся Янь Ваньцзюнь. — Господин Цзян вряд ли настолько бессердечен, чтобы отказывать в разумных просьбах. Я должен отметить, что неразумные просьбы, однако, будут встречены с соответствующим отношением.
Императорский принц Хуо со страхом кивнул.
— Хорошо, ваша чрезмерная активность здесь уже вызвала недовольство господина Цзян Чэня. Вы свободны. — Янь Ваньцзюнь махнул рукой.
Императорский принц безропотно повиновался.
— Да, да. Я уйду прямо сейчас. Мы помешали культивации господина Цзяна.
Он подал сигнал спутникам, которые облегченно вздохнули, а затем как можно быстрее скрылись с места происшествия. Узнав о Цзян Чэне, они даже не думали сопротивляться ему. Это ведь практически невозможно! Когда нужно выбирать между добром и злом, выбрать последнее — самоубийство.
Янь Ваньцзюнь испытывал смешанные чувства, глядя вслед удаляющейся свите императорского принца Хуо. Он вздохнул.
— Здесь, в Мириадах Бездн, молодой Цзян Чэнь уже стал непревзойденным представителям своего поколения. Сможет ли малышка Хуань-эр не отстать от него?
Однако его мысли стали светлее очень скоро.
— К счастью, он верный. Они с Хуань-эр знают друг друга со времен человеческого домена, и он не бросил её, несмотря на все испытания. То, как он заботился о родителях Хуань-эр, показывает, что он действительно любит её. Лучшего дао-партнера и желать нельзя.
Он рассказал Цзян Чэню о том, что произошло снаружи после возвращения в глубь острова.
— У Островов Омоложения хватает ума просить меня позаботиться о них? — усмехнулся Цзян Чэнь. — Я столкнулся с верной смертью тогда, на Винтердроу. Эти острова — улей отбросов и злодеев. Но я не намерен мстить за прошлые обиды.
Янь Ваньцзюнь разразился смехом.
— Я знал, что ты щедрый человек! Ты бы не опустился до их ничтожного уровня.
Губы Цзян Чэня слегка дернулись. Вместо того чтобы подтвердить предположение старца, он спросил:
— Старейшина Ваньцзюнь, когда вы планируете отправиться в Дом Янь?
— Как можно скорее. Каждый лишний день пребывания родителей Хуань-эр в Безграничной Тюрьме представляет собой большой риск. Чем быстрее я сведу его к минимуму, тем лучше…
Упоминание о младшем сыне взволновало Янь Ваньцзюня. Он был в ярости на своё дитя все эти годы, ведь его выбор дао-партнера был единственной причиной вражды Дома Сяхоу против Дома Янь. Именно юношеское безрассудство настроило девушку из Дома Сяхоу против его сына. Проклятие, связывающее поколения, наложенное на Хуань-эр еще в утробе матери, вызвано той же причиной. Хотя родители Хуань-эр были брошены в Безграничную Тюрьму, ярость госпожи Сяхоу все еще не утихла, обрушившись на их ребёнка. Она не хотела, чтобы девочка росла счастливой. Теперь, когда дома Сяхоу больше не было, Янь Ваньцзюнь вдруг почувствовал, что слишком многим обязан своему младшему сыну. Обручение между домами Янь и Сяхоу — результат шутки старших, результат пьяного оцепенения. Его младший сын, Янь Цяньфан, естественно, был крайне недоволен таким случайным решением, когда вырос. Он хотел сам решать, на ком жениться. Именно по этой причине он бежал из дома. Помолвка с девушкой из дома Сяхоу была долгом старших, которым он пренебрег с пьянящей легкостью, присущей юности.
Перед уходом Янь Ваньцзюнь дал Цзян Чэню несколько благонамеренных советов.
Янь Ваньцзюнь желал только лучшего для друга своего сына. Цзян Чэнь двусмысленно улыбнулся, ибо прекрасно знал о пользе популярности. Однако Острова произвели на него тогда такое ужасное впечатление, что он не хотел их оправдывать.
Отослав Янь Ваньцзюня, Цзян Чэнь подробно проинструктировал Лу Чэ.
— После того, как я уйду, вы все будете отвечать за охрану этого места. Пока формация активна, она остановит всех чужаков, не являющихся божествами. Даже богам трудно преодолеть это ограничение за короткий промежуток времени.
Лу Че ударил себя в грудь кулаком.
— Не волнуйтесь. Мы позаботимся об этом месте!
Они были очень рады заслужить доверие Цзян Чэня. Сам же Цзян Чэнь приготовился вернуться в человеческий домен через транспортную формацию.
