Новость о визите Шао Юаня от имени Вечной Священной Земли разбередила все сердца в Доме Янь. Предчувствие надвигающегося страшного суда наполнило воздух. Многие помнили, как они пренебрегали молодым гением во время его пребывания здесь. Теперь же молодой человек не в их лиге. Его приняли с должной помпой и пышностью. В конце концов, от него вполне могло зависеть их дальнейшее выживание.
Цзян Чэнь многое обдумал, прежде чем прийти в Дом Янь. К своему нынешнему решению он пришёл после серьезных размышлений. Ему нужно было сохранить идеально прямую осанку перед Домом Янь, чтобы привнести как можно больше высокомерия в каждый жест. Естественно, патриарх Янь и несколько десятков руководителей дома стояли у входа в поместье дома Янь, чтобы лично принять его и оказать ему самый пышный приём. Цзян Чэнь и люди Священной Земли с триумфом вернулись в своё прежнее место пребывания. Однако он не испытывал особого удовольствия от этого. Он тут не за этим.
— Дом Янь польщен вашим визитом, господин Шао Юань.
— Наши скромные приветствия, господин Шао Юань!
Не было никаких сомнений в искренности Дома Янь. На лицах читались страх и беспокойство. В Доме Янь немало членов более высокого уровня, чем Цзян Чэнь, но все эксперты, включая патриарха, послушны, как стадо ягнят. Они даже не смели дергать бровями, чтобы он не принял это действие за враждебность.
— Кого вы называете господином Шао Юанем? Молодого господина зовут Цзян Чэнь. Шао Юань — это всего лишь его псевдоним! — с горячностью закричал слуга из Священной Земли.
Очевидно, что последователи Цзян Чэня и сами рады оказаться здесь. Проявление силы и способностей молодого человека сделало его кумиром многих юношей и девушек Священной Земли. Сегодня его последователи чувствовали себя привилегированными просто так.
У членов Дома Янь начали кружиться головы. Цзян Чэнь! Это действительно он! Старейшина Си явственно чувствовал, что всё вокруг него вращается с невыносимой скоростью. Хотелось упасть в обморок на землю. В голове всплыли подробности его путешествия на Священную Гору.
Цзян Чэнь бесстрастно окинул толпу взглядом. Уголок его рта скривился в улыбке, когда он увидел Янь Ваньси позади патриарха.
— Боже, Боже, Боже!.. Старейшина Си, наше воссоединение произошло гораздо раньше, чем я ожидал. Вы, конечно, быстро поднялись вверх. Вы заменили Янь Ваньцзюня на посту почитаемого старейшины, не так ли?
Янь Ваньси был смущен до крайности. На его лицо застыло нерешительное выражение. Он не знал, смеяться ему или плакать.
— Во время нашей последней встречи в человеческом домене, твоё… доминирование произвело на меня очень глубокое впечатление. — тон Цзян Чэня был спокойным, но насмешка в нем была слышна всем. — Если я правильно помню, ты сказал что-то вроде того… что Дом Янь — небо для моей земли. Я для вас ничтожен, как муравей, правда?
Янь Ваньси нечего было сказать. Историю писали победители. Во время визита в человеческий домен его отношение к людям было просто ужасным, и он плевал на всех, кто там жил.
— Помнишь, что я тебе тогда сказал? Я сказал, что однажды ты заплатишь за своё невежество и самомнение. Я пришел на остров Мириад Бездн спустя столько лет не для того, чтобы набить морду, а для того, чтобы сказать тебе, что Хуань-эр принадлежит мне. Ты забрал её, но я вернул её обратно. Будь то ты, Сяхоу Цзун или кто-то другой, никто из вас не отнимет её у меня. Абсолютно никто!
Янь Ваньси побледнел. В дополнение к приказам дома, он также отправился лично успокаивать дом Сяхоу. Все члены Дома Янь молчали. Теперь, когда Дом Сяхоу разрушен, Дом Янь ничего не выиграл от своего постыдного поведения.
Патриарх Янь вздохнул.
— Господин Цзян Чэнь, мы были глупы в наших прошлых делах. Янь Ваньси — не единственный, кто ошибался в отношении Хуань-эр. Как патриарх, я тоже несу большую часть ответственности.
— Достаточно. Пока Хуань-эр не возражает, я готов оставить прошлое в прошлом. Однако я пришел, чтобы убедиться в искренности дома Янь. — ровно ответил Цзян Чэнь.
Патриарх Янь поспешил ответить:
— После всего, через что прошел Дом Янь, мы стали гораздо глубже осознавать необходимость следования по стопам Священной Земли. Мы обещаем вечную верность Священной Земле и при любой возможности будем помогать нации.
Цзян Чэнь пренебрежительно махнул рукой.
— Меня это не интересует. Я хочу спросить только о двух вещах. Во-первых, что вы планируете делать с родителями Хуань-эр? Во-вторых, кто виноват в том, что старейшина Шунь дошел до такого состояния? Отдайте его. Я бы хотел услышать, чего желает старейшина Шунь.
Старейшина Шунь? Патриарх Янь почти забыл об этом человеке. Только после того, как Цзян Чэнь упомянул его, он вспомнил, что старейшина Шунь прежде заботился о Хуань-эр.
— Быстро, приведите старейшину Шуня сюда.
Все вдруг поняли, что старейшина Шунь, скорее всего, дружен с Цзян Чэнем. Несколько старейшин предложили себя для выполнения этой задачи.
— Я сделаю это, господин!
Предложение привести кого-то, с кем Цзян Чэнь хорошо знаком, было встречено с необычайным энтузиазмом. Вскоре перед юношей предстал старейшина Шунь. Старик был одет в халат из синей конопляной ткани, и его фигура выглядела в нём тощей. Казалось, он привык к унынию и печали, хотя сейчас больше всего озадачен. Почему несколько старейшин вдруг с таким нетерпением пришли за ним? Их нехарактерная вежливость почти обескураживала. Потеряв большую часть своей базы культивации, старейшина с момента возвращения был обделен вниманием. С ним почти никто не разговаривал. Он привык к одинокому существованию и мало заботился о делах Дома Янь. Однако в последнее время он волновался о Хуань-эр. По какой-то причине новости от неё приходить перестали. В любом случае, он не привык к повышенному вниманию.
— Давно не виделись, старейшина Шунь. Как вы жили последние годы? — Цзян Чэнь показал своё истинное обличье.
Зрачки старейшины Шуня расширились.
— Цзян Чэнь!
Раньше Хуань-эр говорила ему, что Шао Юань и Цзян Чэнь похожи.
— Славный малый! Славный малый! Наконец-то ты здесь! — старейшина радостно заулыбался.
— Вы перенесли много трудностей за последние несколько лет, старейшина Шунь. — Цзян Чэнь знал, что старейшина многим пожертвовал ради Хуань-эр.
Старейшина Шунь развёл руками.
— Пока Хуань-эр в порядке, что плохого в том, что такой старик, как я, немного потерпит? Кстати, о Хуань-эр… Где она? Почему она не пришла сегодня?
— Она сейчас в более безопасном месте. Я отправил её прочь до начала восстания.
— Замечательно! Такого преданного возлюбленного, как ты, трудно найти. Хуань-эр повезло, что она встретила тебя, Цзян Чэнь. Вы с ней — пара, благословленная небесами! — сарейшина Шунь был в очень хорошем настроении.
— Старейшина Шунь, дом подвел вас в прошлом. С сегодняшнего дня ваш титул старейшины восстановлен. То, что дом задолжал вам, будет многократно возвращено. Как патриарх, я хотел бы лично извиниться перед вами…
Редко можно было увидеть патриарха Янь в таком положении. Старейшина Шунь оставался невозмутим.
— Не обращай внимания. После стольких лет без привязки к дому, я уже не так заинтересован в его делах. Передайте титул молодым. Я бы просто хотел, чтобы мне вернули свободу, чтобы я шёл, куда хотел.
Патриарх чувствовал себя беспомощным котёнком, слушая старейшину.
— Старейшина Шунь, дом действительно виноват. Пожалуйста, не зацикливайся на том, что случилось в прошлом.
— Патриарх, я уже давно отпустил прошлое. Технически, я действительно нарушил правила дома. Но хватит об этих тягостных вещах. Я не испытываю особой ненависти к кому-то из прошлого, и не хочу снова выполнять обязанности старейшины. — пережив столько всего, пожилой человек не хотел снова становиться старейшиной.
— Хорошо. Пока ты тут, к тебе будут относиться так же, как и к старейшине. Нет необходимости вмешиваться в дела дома. Дом обязан тебе, по крайней мере.
Старейшина Шунь был достаточно умён, чтобы понять, почему патриарх так любезен. Он небрежно улыбнулся, но не подтвердил сказанное.
— Помните ли вы того, кто искалечил вашу культивацию, старейшина Шунь? — спросил Цзян Чэнь.
Старик покачал головой.
— Прошлое осталось в прошлом. Я не особо забочусь об этом.
Он вёл себя гораздо беззаботнее, чем ожидалось. Казалось, что он действительно не держал обиды. Некоторые из наиболее упрямых членов дома также вздохнули с облегчением. Если бы старейшина действительно хотел довести дело до конца, те, кто выступал за то, чтобы наказать его раньше, получили бы свою долю наказания.
— Старейшина Шунь достаточно великодушен, чтобы не требовать возмещения, но остаётся другой вопрос. Какой ответ вы можете дать мне, патриарх Янь? — Цзян Чэнь говорил о родителях Хуань-эр.
— Это… ах, — поспешно добавил патриарх, — вы можете оставить это на наше усмотрение. Мы отправим людей в Безграничную Тюрьму в течение трёх месяцев. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы спасти родителей Хуань-эр. Дом Янь ответственен за данное преступление, и Дом Янь возместит ущерб.
— Хуань-эр готова простить всех остальных, но она никогда не успокоится по этому поводу. — Цзян Чэнь нахмурился. — Если ты не сможешь выполнить обещанное, я направлю её негодование на тебя. Подумай!
Он слышал о Безграничной Тюрьме как об исключительно опасном месте. Так как Дом Янь ответственен за то, что поместил туда родителей Хуань-эр, он также должен отвечать за их освобождение. В свете последних событий, его члены не посмели бы расслабиться. Сейчас дом похож на провинившегося ребенка, который боится наказания. Каждый, кто имеет отношение к дому, не преминул бы попытаться заслужить милость.
— Не волнуйтесь, господин Цзян Чэнь. — быстро ответил патриарх Янь. — Дом Янь будет рассматривать это как свой главный приоритет на ближайшее время.
Цзян Чэнь хмыкнул.
— Ты должен молиться за свою несчастную душу. Лучше надейся, что с родителями Хуань-эр всё в порядке в Безграничной Тюрьме. Если с ними что-то случилось… Я и сам не могу представить, что сотворю.
Учитывая, что целью было несколько подпортить жизнь дому, он не собирался проявлять к ним никакого радушия. Нужно давить до победного конца.
