Переработка пилюли Тайи Небожителя была первой для Цзян Чэня в его нынешней жизни. Это пилюля высшего уровня, приближающаяся к небесному рангу. Если бы не миллионы лет предыдущего опыта, он не смог бы гарантировать успех. Для подобных пилюль существовал чрезвычайно сложный процесс переработки. Ни на одном этапе не было места для ошибки. Малейшая ошибка могла пагубно сказаться на конечном продукте и привести к полному провалу.
Цзян Чэнь не спешил приступать к работе, хотя у него были все материалы. Вместо этого, закончив приготовления, он сел со скрещенными ногами, медитируя перед котлом с пилюлями. Это была хорошая привычка для совершенствования пилюль. Поскольку перед ним находилась пилюля, которую он раньше не очищал, он был особенно осторожен. Он использовал время медитации, чтобы мысленно проработать весь процесс рафинирования. Внимание к деталям поможет ему в дальнейшем улучшить практический контроль. Спустя четыре итерации он был готов психологически и практически приступить к рафинированию пилюли Небожителя Тайи.
С тех пор, как Цзян Чэнь прорвался в эмпирейскую область, он наблюдал великолепные улучшения во всех отношениях. Совершенствование пилюли не стало исключением. Находясь на эмпирейском уровне, он усовершенствовал свой тонкий моторный контроль над мельчайшими деталями. Будучи великим императором, Цзян Чэнь не смог бы добиться успеха в совершенствовании пилюли Тайи Небожителя. Даже если бы он захотел поднажать, результаты оказались не самыми лучшими. Хотя у него неплохие шансы на успех, о ста процентах не могло быть и речи. Даже успешная обработка не даст в таком случае большого количества пилюль. После достижения эмпирейского царства оба вышеперечисленных фактора перестали быть проблемой.
Дао пилюль и боевое дао в некотором роде взаимосвязаны. Мастеру пилюльного дао не обязательно обладать высшим боевым мастерством, но ему требовалось соответствующее культивирование для поддержания своих навыков на достойном уровне. Для великого императора или культиватора-императора нереально безоговорочно совершенствовать пилюли эмпирейского ранга. Контроль над эмоциями Цзян Чэня также улучшился после вознесения. Он оставался абсолютно спокойным даже во время переработки такой важной пилюли. Не имело значения, что его дальнейшие планы полностью зависели от его успеха; в этот момент его ничто не волновало. Он разжег пламя, нагрел котел и добавил в него материалы, выполняя все действия плавными движениями.
В тайной комнате Цзян Чэнь сохранял абсолютное спокойствие. Снаружи Цзыцзю Мин наматывал круги. Он волновался гораздо больше, потому что прекрасно понимал, что это значит и для молодого человека, и для Священной Земли. Занимаясь рафинированием, нельзя оступаться. Неудача означала, что все последующие планы молодого человека будут пресечены на корню. Более того, всё может пойти по спирали вниз. Цзыцзю Мин отчаянно надеялся, что у юноши получится. Успешное изготовление пилюли вызвало бы землетрясение в мире дао пилюль.
— Шао Юань, ты уже совершил много чудес на Священной Земле. Тебе просто нужно продолжать делать то, что ты делаешь! — тихо молился старший.
Он не ограничивался только тем, что крутил пальцами. Он использовал свои связи, чтобы собрать материалы для Коронационной пилюли эмпирея. К счастью, Цзыцзю Мин знал достаточно нужных людей в Мириадах Бездн. Не так много, как покойный старейшина Цзыму, но тоже не мало. Что важнее, он знал, как обращаться с людьми. Это отличало его от гордого старейшины Цзыму и создало ему хорошую репутацию и сеть в области дао пилюль. Ему никто не препятствовал, когда он собирал материалы повсюду.
Внешний мир ничего не знал о том, что происходило на Вечной Священной Земле. В тайном царстве, находящемся под юрисдикцией Дома Сяхоу, молодой человек отдыхал в горячем источнике. Вокруг него клубились неясные испарения и туман, придавая антуражу большую таинственность. Это был не кто иной, как величайший гений дома Сяхоу Цзун. Он уже несколько лет занимался культивированием в окрестностях источников. В этот момент он внезапно открыл глаза. Взгляд мужчины был ярким, как звезды на ночном небе.
— Сколько лет прошло? — вытянув обе руки, он погрузился в приятное ощущение умиротворения. Краски, которые он видел заново, казались более яркими, чем когда-либо прежде. — Я хотел прорваться в срединную эмпирейскую область, когда впервые закрыл двери. Небеса не подвели меня. Сейчас я эмпирей пятого уровня. Похоже, я действительно благословлен! — на лице Сяхоу Цзуна читалась безудержная радость.
Все в природе и творении, очевидно, создано для него. Когда бы ни менялись его эмоции, мир должен меняться вместе с ними. Он медленно поднялся из воды источника. Его кожа была гладкой и прозрачной, как нефрит, и кремовой, как у новорожденного ребёнка.
Всплеск!
Бассейн вздрогнул от его движения, поверхность воды пошла рябью, открывая его совершенное тело. Он вышел из тумана на сушу, безудержно смеясь и раскинув руки.
— Как небо и земля вечны, так и я однажды стану бессмертным!
Он самовлюбленно любовался своими мускулами, считая себя чудом творения.
— Какое прекрасное тело! — слегка усмехнулся Сяхоу Цзун. — Носить любую одежду — значит осквернять его, независимо от вида. Увы, люди отличаются от животных. Мы не можем расхаживать голыми.
Если бы он мог выбирать, то предпочел бы остаться без одежды. Он был воплощением совершенства. Тайное царство открылось, и в мир вернулся хорошо одетый и энергичный Сяхоу Цзун. С тех пор как несколько лет назад юноша закрыл свои двери, о нём практически не вели разговоров в столице.
— Я вернулся! — Сяхоу Цзун заявил о своем возвращении остальному миру настолько решительно, насколько это было возможно.
Новость распространилась среди всех остальных фракций Вечной Божественной Нации в следующее мгновение, как лесной пожар. Сяхоу Цзун, самый выдающийся молодой гений в стране, снова появился на людях!
Его появление означало, что больше не осталось сомнений в том, кто победит в турнире молодых гениев. Бесчисленные гении снова будут растоптаны. Вот оно — начало другой эпохи. Хотя Сяхоу Цзун принадлежал к младшему поколению, он обладал более высоким статусом, чем обычный старейшина. Его власть уступала только самым важным членам дома, от которых он получал щедрые дары. Очевидно, все члены Дома Сяхоу знали, что он значит для остальных. Это был гений, который потенциально мог привести дом к гораздо большему успеху.
— Наконец-то ты вышел, брат! — Сяхоу Ин была больше всех рада его появлению.
Сяхоу Цзун очень заботился о своей сестре. Он легонько коснулся её лица.
— Мы не виделись несколько лет, Ин’эр. Ты стала ещё красивее.
Брат Сяхоу Ин с детства баловал её. Она надулась. Глаза девушки покраснели от слёз.
— Пока твои двери были закрыты, брат, надо мной издевались другие. Ты совсем не заботился обо мне.
— О? — Сяхоу Цзун напрягся. — Кто посмел издеваться над тобой? Не лги мне, Ин’эр. Я помню, как все гении столицы суетились вокруг тебя ещё до того, как я удалился в затвор.
— Хм… Тебе уже безразлично. — упорствовала Сяхоу Ин.
Сяхоу Цзуна был готов бесконечно терпеть истерики сестры.
— Хватит, Ин’эр! — рассмеялся он. — Теперь, когда у меня нет других дел, я могу разобраться со всеми твоими проблемами.
— Правда?
— Конечно. С каких это пор я не выполняю обещания? — Сяхоу Цзун очень баловал свою сестру. Любой, кто осмеливался перечить ей или расстраивать её, отвечал перед ним. С самого детства он регулярно избивал бесчисленное множество других молодых гениев.
— Скажи мне, какой шут был настолько слеп, чтобы досадить тебе? — спокойная уверенность Сяхоу Цзуна превратила слезы его сестры в улыбку.
— Таково твоё обещание, брат? Меня раздражает парень из Дома Янь.
— Дом Янь? — Сяхоу Цзун сделал паузу, презрительно сморщившись. — Майские мухи в июне, у которых нет времени на жизнь. Кто это? Янь Чжэньхуай?
По его мнению, единственным достойным внимания молодым человеком в Доме Янь был Янь Чжэньхуай. О других он даже не думал.
— Нет, чужак с другой фамилией. Он прибился к Вечной Божественной Нации, когда твои двери были ещё закрыты. До этого он был просто неизвестным странствующим культиватором. Сейчас он присоединился к Вечной Священной Земле.
— Присоединился к Вечной Священной Земле? — Сяхоу Цзун холодно улыбнулся, выражение его лица не изменилось. — Я уже побеждал гениев оттуда.
Он привык властвовать над всеми остальными.
— Расскажи мне. Как его зовут, и чем он тебя расстроил?
Сяхоу Ин больше всего любила в характере брата его стремление доминировать. Она рассказала, как Цзян Чэнь заслужил ее гнев, приукрашивая и выдумывая неприглядные детали.
