Во время этого проливного дождя, чирикала канарейка.
Она мелодично подпевала капели дождя, доносившейся через окно.
Пастушка сидела у окна. Она коснулась своим пальчиком запотевшего окна и вздохнула.
Затем, положила подбородок на колени. Единственное, что у нее осталось после утра, проведенного на фестивале — это роскошное платье, до сих пор надетое на ней.
Ее щечек коснулся легкий, прохладный сквознячок. На ее лице появилась легкая улыбка, и она пробормотала:
— Интересно, где сейчас твой хозяин. И чем он занят?
Ответа не последовало, но птичка даже не думала замолкать.
Птичка, которую он привез этим летом из Озерного града, теперь жила вместе с ним, на ферме.
Когда она спросила у него: “Это сувенир для меня?”, он ответил: “Не совсем”. Иногда он казался еще более странным.
Странный. Но он в свою очередь, считал странным посещение фестиваля, или свидание.
— …
(Может, он не вернется?).
Когда эта мысль посетила ее, она уткнулась лицом в коленки. Она не хотела видеть своего отражения в окне. Она не могла его вынести. Она до сих пор носила кольцо — простую игрушку, подаренную им.
Когда они были вместе, ей было достаточно этого, но сейчас, стоило им разойтись, как этого ей показалось мало.
(Больше… больше… БОЛЬШЕ!).
Но… Больше чего?
— Я всегда была такой эгоисткой?..
Вдалеке послышался глухой раскат грома.
Согласно древним преданиям, голоса драконов звучали именно так, но насколько они правдивы, она не знала.
К ее счастью, она еще не встречала драконов. И, надеялась, что никогда не встретит.
Грохот, грохот. Гроза приближается? Гроза ли?..
Она медленно подняла свою голову, и посмотрела на отражение в окне. Она выглядела ужасно. И, помимо нее…
За окном был грязный, стальной шлем, залитый дождем.
— Что?! Ах… Чего?!
Она сразу же подскочила, и стояла на месте, хватая ртом воздух, словно рыбка.
(Что ей сказать? Что она может сказать?) — слова и всевозможные эмоции проносились у нее в голове. — (Может сказать: “С возвращением” или “Как ты?”).
— П-почему ты под дождем?! Ты же простудишься! — закричала Пастушка, с треском открыв окно.
— Прости. Увидел свет, вот и решил, что ты не спишь.
По сравнению с ней, переживающей душевные терзания, он казался слишком собранным, что ее разозлило.
— Кое-что приближается.
— Кое-что, говоришь?..
— Вернусь утром, — спокойно сказал он, и, немного подумав, добавил: — И, хотел бы позавтракать.
— Ах…
Он вернется. Он пришел, чтобы сказать ей, что вернется. И хочет поесть ее готовки.
Этот парень… Ох уж этот парень!
— … Тушеное мясо? На завтрак?
В ее груди начало разрастаться тепло, а на лице появилась улыбка.
(Какая же я простушка!).
— Рассчитываю на тебя, — сказал он.
— Боже, и чего я только ждала? — все, что смогла сказать Пастушка в этот момент, а после добавила: — Если не успеешь к завтраку, то можешь простудиться, и разозлить меня. Поэтому, не опаздывай.
— Хорошо.
— … Мм, — кивнула Пастушка.
Он никогда не лжет.
А под его “кое-что”, может подразумеваться только одно. Поэтому, она не стала расспрашивать у него.
Праздник кончился. Наступили простые, рабочие будни. Самый обычный день.
И несмотря на все это, она чувствовала, что время показать ему свои эмоции, еще не пришло.
— Что ж, тогда… ла-а-адно, — ей больше, нечего сказать. Хотя, есть еще кое-что: — Береги себя!
— Непременно, — ответил он, и пошел от окна своим привычным, уверенным шагом, как вдруг, замер.
— Не выходи на улицу, — сказал он. — Держись поближе к дяде.
После этих слов, он исчез во мраке.
Грохот послышался снова, и отдалялся вместе с ним.
Пастушка теперь поняла, что это за грохот, и, закрывая окно, рассмеялась.
— Иногда, твой хозяин вытворяет странные вещи, — сказала Пастушка, легонько толкнув клетку, из-за чего та начала покачиваться.
Но сейчас, ее волновало совсем другое.
Одна ее половина надулась от обиды, другая — ликовала в предвкушении.
Она ощущала, что со всей этой чехардой в ее чувствах, она не сможет просто лечь в кровать и заснуть. Слишком много у нее на сердце.
Она может насладиться своими мечтами.
— И все же…
Она сняла платье, и аккуратно сложила его, чтобы не помять, после чего, сразу же скользнула в свою кровать.
Очевидно, он что-то задумал.
— … На кой черт ему эти бочки?
*
Дождь только усиливался, и в придачу к нему, поднялся пронзающий ветер.
Ночь выдалась такой темной, что хоть не видно дальше своего носа.
Начался настоящий шторм.
— Эй, Бородорез! — послышался голос Гнома-шамана рядом со зданием, видневшемся в темноте. — Я распалил печь!
— Да? — Убийца гоблинов остановил катящиеся бочки, и кивнул. В здании — небольшой кирпичной постройке на окраине фермы, была печь с трубой, но дыма из нее пока не видно. — Как ты это сделал?
— Не спорю, влажность ужасная, но ничто не способно устоять против моей маленькой магии, — ухмыляясь, Гном-шаман погладил свою бороду.
Большинство заклинаний Гнома-шамана связаны с магией земли, но не стоит забывать, что огонь и гномы лучшие друзья. Ему нужно было всего-то призвать пламя Саламандры, чтобы разжечь сырые дрова.
— Направление ветра, похоже, благоволит нам, — отозвалась Эльфийка, схватив проползавшего мимо паука, и потянула из него паутину, чтобы сменить тетиву своего лука.
Все снаряжение эльфов изготавливалось из того, что можно найти в природе. Может они и не обладают способностью творить магию, влияющую на мироздание, но с самого рождения живут в гармонии с природой. Скорее всего, они считали, что остальные забывают об этом, но…
По правде говоря, нет расы более приспособленной к роли разведчика, чем эльфы.
Дернув своими длинными ушками, она заявила:
— Шторм движется прямо на нас. Но пока, мы с наветренной стороны. Погода на нашей стороне.
— Отлично! Что насчет гоблинов?
— Приближаются. У нас осталось не так много времени.
— Ясно. Поторопимся, — кивнул Убийца гоблинов, и, повернувшись к Гному-шаману, сказал: — Если у тебя еще остались заклинания в запасе, то попробуй усилить ветер. Хоть на немного.
— Ветер – в компетенции эльфов. Хотя, пожалуй, смогу сделать небольшой порыв, но…
— Прошу, сделай.
Гном-шаман кивнул Убийце гоблинов, вытаскивая из своей сумки веер.
Он развернул его, и размахивая в воздухе, запел странным, высоким голосом:
— О, сильфы, вы — девицы ветра, даруйте мне свой поцелуй редкий, и благословите наш корабль на бриз заветный.
Даже сквозь завывания шторма, можно было почувствовать слабый ветерок, щекочущий щеки.
Довольно простое заклинание для призыва ветра, нечто подобное, маги могут показать на своих представлениях.
— Похоже, сильнее они не могут, — сказал Гном-шаман. — Не знаю, сможет ли тебе это чем-то помочь.
— Вы — гномы, хоть что-то можете сделать нормально? — прошипела Эльфийка, стараясь подколоть Гнома.
— Не суть дела. Этого хватит, — повернувшись спиной к призванному ветру, Убийца гоблинов принялся проверять остальные приготовления.
— Как успехи с твоими Воинами драконьего зуба?
— Все готово.
Человекоящер-жрец указал на маленькие клыки, разбросанные по земле вокруг, после чего сложил свои ладони вместе в странном жесте.
— О рога и кости Отца нашего, Игуанодона. Сотвори свои четыре конечности в две ноги, способные ступать по земле.
Пока звучала его молитва, клыки увеличивались, разбухали и вставали. И, наконец, перед ними предстало два скелета человекоящера — Воины драконьего зуба.
— К сожалению, двое — мой предел. Может, мне стоит призвать что-то на вооружение для них?
— Не стоит, — ответил Убийца гоблинов, устанавливая бочку рядом с ногами. — Вон там, я снимаю сарай, можешь взять любое оружие, которое сочтешь нужным.
— Спасибо. Я позаимствую пару предметов.
Поджав хвост, Человекоящер, в сопровождении своих скелетов, направился в сторону сарая.
Когда он ушел, Убийца гоблинов перевернул и установил еще одну бочку.
В общей сложности — три бочки. И они довольно большие, примерно с него ростом.
Они выглядели довольно увесистыми, и, наверное, чем-то заполнены. Когда он переворачивал последнюю бочку, та приземлилась с громким хлюпающим звуком.
Он случайно заляпал одеяния Жрицы, но та, похоже, особо не возражала.
— Убийца гоблинов, тебе не холодно?
— Как по мне, если кому и холодно, так это тебе.
Ее тонкое одеяние пропиталось дождевой водой, и сейчас плотно облегало ее стройную фигуру. Жрица немного смутилась, теперь ее кожу видно через промокшую ткань, но покачала головой.
— Нет, я в порядке. Ничего особенного. Иногда нам приходится совершать омовения в ледяной воде.
— У тебя ведь еще остались чудеса, да?
— Да, никаких проблем, — храбро и с улыбкой на лице, заявила Жрица.
Ее одежды представляли собой боевое облачение жриц Матери Земли, и она вряд ли опечалится паре пятен. И потом, если ее одежды запачкаются в процессе помощи другим, она станет только красивее.
Она покрепче сжала свой цеп, и кивнула.
— Недавно я использовала Безмолвие, но уже успела отдохнуть. Еще с двумя проблем не возникнет.
— Очень хорошо.
Убийца гоблинов извлек меч из ножен, и его рукоятью проломил крышку одной из бочек.
С характерным треском бочка открылась и в сыром воздухе распространилось зловоние.
— Фу! — сразу же воскликнула Эльфийка, и поморщила носик. А Жрица сразу же направилась к бочке.
— У нас мало времени. Я помогу!
— Спасибо. Рассчитываю на тебя.
— Без проблем!
— Нужно перенести все туда. Всю, до последней.
— Поняла!
Она достала из бочки рыбу, которая уже начала гнить на солнце.
Набрав в руки столько, сколько могла, она направилась с ней к печи, и кинула внутрь. Палящее пламя взревело. Но эти приготовления были нужны не только как способ согреться от дождя.
Пока Убийца гоблинов наблюдал за ней, Гном-шаман легонько толкнул его в бок.
— Нужно дать девчушке обсохнуть, — сознательно громко, заявил он.
— Эй, — послышалось от Эльфийки. — А что насчет меня? Я тоже промокла!
— Да-да, Мисс “мне две тысячи лет”. Я полагал, что эльфы считают дождь благословлением с небес.
— Эльфы тоже не любят прозябать!
И они снова принялись ссориться между собой. Обычное дружеское подшучивание, ничего нового.
В этот момент вернулся Человекоящер со скелетами, у которых в руках теперь были серп и мотыга. Он посмотрел Убийце гоблинов в глаза, и задорно спросил:
— И каковы наши дальнейшие планы, г-н Убийца гоблинов? — судя по тону, ему было до жути интересно.
— Вполне очевидно. Базовая тактика охоты на гоблинов, — ответил убийца гоблинов, попутно проверяя свое снаряжение.
Он поправил шлем и вытащил кинжал из-за пояса. Этот кинжал он подобрал у одного из гоблинов. Достав грязную тряпку из своей сумки, он тщательно протер лезвие. После, он вернул его за пояс, и достал меч.
Грязная кожаная броня, потрепанный шлем, меч — не длинный, но и не короткий, и круглый щит примотанный к руке.
В своем неизменном виде, и с присущим его спокойствием, он сказал:
— Мы собираемся выкурить их.
Гоблины приближались. Их было около двадцати, или тридцати, а может быть и больше.
Коптильня тем временем изрыгала густой черный дым прямо в шторм.
*
Для гоблинов такую темную ночь можно считать подарком свыше.
Ночь их подруга, а темнота — союзник. А гром звучал для них как боевой барабан.
Темный эльф, следовавший за ними как военачальник, разделял их чувства.
На нем было пальто, с кожаным жакетом под ним, промокшие и вздувшиеся от дождя. А на его талии висел меч.
У него черная как смоль кожа, торчавшие как шипы уши, и серебристые волосы, но его все еще можно принять за авантюриста. Но добродушные темные эльфы встречались крайне редко.
Вот только оружие, которое он держал в руке, снимало этот вопрос.
Изогнутая вещь с замысловатым рисунком, вырезанном на ней. С первого взгляда можно принять за подсвечник.
Как можно перепутать эту проклятую штуку с чем-то иным? Даже сейчас, она выглядела так, словно тянула свои пальцы к чему-то.
И, если такого описания недостаточно, то периодически, она пульсировала светом жизни.
Ни один авантюрист, служащий порядку, не захочет взять в руки такой предмет.
— ГО—ОБ!
— ГОБ—ГОБ!!!
— Мм? Мне плевать. Продолжайте движение. Заставь их, если потребуется! — кивнул Темный эльф, когда один из его необычайно тупых гоблинов предоставил отчет.
Эти создания годятся только на то, чтобы быть пешими солдатами, и не пригодны, совершенно, ни для чего другого.
А вот если им дать доспехи и оружие, то их численности более чем достаточно, чтобы разделаться с последователя порядка.
— Говоришь, впереди есть авантюристы? Какие глупцы. Укройтесь в тени.
Он неподалеку от города, где собиралось множество авантюристов. Возможно, несколько из них действительно есть поблизости. Чтобы свести их количество к минимуму, он и выбрал ночь после фестиваля.
— Но… смогу ли преуспеть я?..
Кто посмеет провалить задание Бога хаоса?
(С помощью проклятого предмета в моей руке, я смогу призвать Хекатончайра — тысячарукого гиганта).
Изначально, Хекатончайр появился из книги страшных гигантов, которую, как полагают, оставил один из Богов хаоса. Это существо создали специально для сражений еще в те времена, когда Боги ставили пьесы своих кровавых сражений.
Он слышал, что гигант, обладающий силой тысячи рук, смело атаковал Богов порядка.
(Ах, Хекатончайр! Хекатончайр!) — Темный эльф трепетал от волнения.
Его действия могли приблизить день окончательной победы сил хаоса. Ради достижения этой цели, он не жалел своих сил с того самого момента, как получил указания.
И все же… его не покидало чувство, что в плане есть какой-то недостаток.
Но откуда это предчувствие? Почему оно появилось? Это из-за отсутствия связи с его отрядами, отправленными на юг, восток и запад?
Неужели тот недовольный авантюрист, которого он нанял, не выполнил свою работу и не устроил в городе переполох?
Или, это связано с теми женщинами-жертвами, которых для него похитили гоблины, и спасенные ранее?
Может быть, ошибкой было то, что взялся за этот проклятый предмет?..
— … Нет! — прокричал он настолько громко, насколько мог, избавляясь от сомнений. — Жребий брошен. Теперь у меня нет обратного пути!
Под его личным командованием было тридцать гоблинов. Но, они лишь приманка.
Как и гоблины атаковавшие со всех сторон. Пыль в глаза авантюристам, не более.
Его истинная миссия, буквально, была у него в руках.
Пока у него в руках этот проклятый предмет с силой тысячарукого Хекатончайра, бояться ему нечего.
Он подождет подходящего часа. Ни час, ни секунда, ничего не изменят.
Он положится на свою удачу. Выискивая каждого человека, каждую каплю крови.
И все — ради полного пробуждения Хекатончайра.
— Хрк!..
И вот, началось.
Его чувства, столь острые, как и у обычных эльфов, почуяли нечто неладное.
Запах.
По сути — вонь, которая разъедала его глаза и нос. Что-то сгнило… Нет… запах моря?
Из-за дождя и ветра ничего не слышно, и перед ним предстал непроглядный черный дым.
Он распространялся по ветру, накрывая все поле битвы.
— Дымовая завеса? Нет… Ядовитый газ?!
Он тут же прикрыл рот и нос рукой, но, к сожалению, его гоблины оказались не такими умными. Дым окутал их, и они начали вопить и кричать.
— П—проклинаю вас! И вы еще зовете себя авантюристами? Используете против врагов такие трюки?!
Темный эльф и сам не заметил, как фыркнул. Его переполняла ярость, которую он не мог сдержать.
Подобную тактику ни за что не стали бы использовать силы порядка.
Но, это было только начало.
Из черного дыма вышли Воины драконьего зуба, почерневшие в процессе, и сразу же атаковали гоблинов.
