*Бум!* *Бум!*. Утреннее небо наполнили едва заметные хлопки цветных фейерверков.
Похоже, что наняли специальных магов, которые будут устраивать световое шоу с фейерверками. Сверкающие цвета прекрасно демонстрировали их мастерство.
Несмотря на ранний час, у многих уже было дел не в проворот, а самые первые группы музыкантов заняли свои места и играли музыку. Шум, доносившийся из города, достиг даже ушей Пастушки на ферме, несмотря на приличное расстояние.
Стояла прекрасная погодка для фестиваля — фестиваля урожая, проводимого каждую осень.
Сердце в ее в груди словно пело. А сама она была в приподнятом настроении, и не могла усидеть на одном месте.
— Э-эх… Э-м… Ах…
Ну, так она себя чувствовала поначалу. Но, все же была причина, почему она вздыхала в своей комнате, оставаясь в нижнем белье.
Дверцы ее шкафа открыты нараспашку, а вся комната, от входной двери до кровати, завалена одеждой. Даже ходить по комнате сложно.
И посреди всего этого бардака на корточках сидела Пастушка.
На голове у нее полный бардак. А ведь она уже приложила столько усилий, чтобы сделать себе прическу и накраситься, но, похоже, ей придется все повторять снова.
Но не прическа и макияж — ее главная проблема.
Она практически не пользовалась косметикой. Ей всего-то нужно расчесаться, немного припудрить лицо и добавить румяна, и она готова.
Тогда, проблема заключалась…
— Я понятия не имею, что мне надеть!
… В самом важном.
Подойдет ли ей это платье? Или же ей стоит одеть нечто необычное? Или же стоит одеться “смело”?
— Не могу же я одеть свою рабочую одежду… Или могу? А что, проще ведь некуда?
Ах, но одно точно останется без изменений.
— Он будет одет так же, как и всегда!
Потертые, грязные кожаные доспехи и потрепанный стальной шлем, меч на талии, не длинный, но и не короткий, и круглый щит, примотанный к руке.
Он как всегда будет в своей экипировке, а она — в своей одежде, и они вместе пойдут на фестиваль. В таком виде. Вместе, на фестиваль!
Схватившись за голову, она откинула свою рабочую одежду в сторону, и попала точно в корзину для белья. Всего хорошего.
Все остальные наряды она собиралась надевать по выходным, один за другим. Но ни один из них теперь не выглядел уместным. Сейчас ей казалось, что надеть нечего.
Прискорбно, но ей недоставало опыта в повседневных делах. Слишком редко она с ними сталкивалась.
Сожалеть уже, конечно, поздно, но ей хотелось бы выглядеть модно в своем наряде.
— Может… Может мне не стоит переживать из-за нижнего белья…
Да, все будет в порядке. Наверное.
(… Нет! Нужно выбрать наряд, не время думать о нижнем белье! Блин, я смущаюсь!).
Кажется, она где-то слышала, что, когда смущаешься, важно этого не показывать другим.
Непроизвольно вскрикнув от досады, она принялась присматривать один наряд за другим, но все они казались ей неподходящими и отлетали в сторону.
Иногда ей казалось, что предыдущий наряд был лучше этого, и она снова подбирала его, прикладывала к груди, только для того, чтобы снова отбросить в сторону.
Ее свидание начнется этим утром, а из-за того, что приходится тратить время на такую ерунду, она сильно злилась.
Она так сильно волновалась из-за наряда, что не услышала стука в дверь — пришел дядя.
— … Кхем. Прошу прощения. Я могу войти?
— Ой! Э-м! Э-э… ой… Па… кхем, дядя?!
Она прыгнула к кровати, и схватила простынь, чтобы прикрыть свое тело. Обернувшись к двери, она увидела, что та все еще закрыта. Она положила руку на грудь, и попыталась успокоить сердце, выпрыгивавшее из груди.
— В-все в порядке. Можешь войти.
— Прости. Чего?.. Что тут происходит?
Увидев беспорядок в комнате, дядя ожидаемо сильно удивился.
Она даже не попыталась оправдаться, а только смущаясь, отвела взгляд в сторону.
— Планируешь открыть свою лавку с одеждой?..
— Ха… Ха-ха-ха.
Смутившись еще больше, после вопроса раздраженного дяди, она почесала щеку.
— … Не забудь потом убрать в комнате, — сказал он. Ему больше нечего добавить после увиденного. — Как бы там ни было, я… кхем. Думаю, сейчас самое время. У меня для тебя кое-что есть.
— А? Что это?
В ответ на ее недоумевающе выражение лица, он достал потрясающее синее платье. Переливающаяся на солнце ткань, украшенная кружевами и вышивкой. А вот выражение лица дяди описать сложно, не иначе как тоскливый взгляд на платье.
— Моя младшая сестра… твоя мать, носила это платье в твоем возрасте.
— Ах!..
Платье показалось ей невероятно красивым. Осторожно взяв его в руки, она приложила его к груди, чтобы посмотреть — как она будет в нем выглядеть.
— Я хотела бы примерить его. Оно будет красиво смотреться на мне?..
— Ты будешь в нем прекрасна, — ответил ей дядя. — У твоей матери были волосы длиннее, но в остальном, ты ее точная копия.
— Т-точно. Верно! Нужно попробовать.
(Мама носила это платье? Я… похожа на нее?).
Непередаваемые чувства захлестнули ее, и она крепко обняла платье.
— Осторожней, помнешь.
— Ах, т-точно… Нужно быть осторожней, но… Хи-хи-хи!
Она чуть не помяла платье своей объемной грудью, и теперь быстро пыталась разгладить его, чтобы оно снова выглядело как новое.
Но, она ничего не могла поделать с улыбкой на лице.
— Большое спасибо, Дядя! — искренне сказала она.
Он моргнул несколько раз, и сразу посмотрел на потолок, прежде чем покачать головой в ответ.
— … Не стоит. Не думай об этом, — после этих слов, его невыразительное лицо смягчилось. — В конце концов, оно принадлежало твоем маме. Теперь оно твое. Носи на здоровье.
— Непременно! Я буду бережно хранить его!
Выйдя из комнаты и закрывая дверь, дядя предупредил ее, чтобы она не спешила надевать платье, на что она тихонько ответила:
— Не буду!
После того, как дверь закрылась, она сбросила с себя простыню и примерила платье матери.
В волнистой юбке, девушка, привыкшая носить одежду для хозяйственных работ, чувствовала себя немного некомфортно. Но странное ощущение разрушало привычную рутину, и было по своему захватывающим.
В дополнение к платью, она надела и широкополую шляпку с широкой ленточкой, идеально подходившую к этому наряду.
(Идеально!).
Она несколько раз крутанулась, чтобы рассмотреть себя в зеркале. Ничего подобного у нее еще не было, и уж точно не привиделось.
Единственной проблемой оставались ее туфли — не самые модные…
(Но, их достаточно, чтобы я выглядела подобающе, как настоящая дама!).
— Хорошо, вперед! — сказала Пастушка, распахнув дверь.
Внизу, на кухне, она столкнулась только с дядей. Он держал в руке чашку с молоком, и усердно делал вид, что чем-то занят.
— Дядя, сегодня же праздник — фестиваль урожая. Ты что, никуда не пойдешь?..
— Я слишком стар для такого. Я останусь здесь, займусь этим, как он его назвал, точно, с мороженным, — Он научил дядю готовить мороженное, но тот постоянно хмурился, называя это его так. — А что насчет тебя? Хочешь погулять на фестивале весь день?
— Не-а. А что если тебе нужно будет куда-то отлучиться? Мы не можем оставлять ферму без присмотра.
— Вот как? — пробормотал он, прежде чем она успела попрощаться.
Все ее мысли были заняты другим, но все же, ей показалось, что он хотел ей что-то сказать, вот только…
— Увидимся!
— Мм. Увидимся. Береги себя.
… У нее не было времени выслушивать его, и она направилась за дверь.
Синее небо окрасили разноцветные следы от фейерверков. Холм, на котором стояла их ферма, утопал в осеннем солнце, а вокруг гулял легкий ветерок.
А вот он стоял на солнце и осматривал округу, как и всегда.
Все так, как она и ожидала — он в своем обычном снаряжении. Грязная броня, потрепанный шлем, меч странной длины и круглый щит на руке.
(Ах, но… Сегодня, я — другая!).
— Привет! Прости, что заставила ждать.
— Ничего.
Она помахала ему рукой в спешке. А он обернулся, и, как обычно, был немногословен, прежде чем задумался и добавил:
— Я ждал недолго.
— О-о, правда?
— Да.
— Тогда, идем!
— Да.
Он собирался рвануть вперед своим уверенным шагом, но, прежде чем он успел это сделать, Пастушка схватила его за руку в кожаной перчатке.
— Э-м…
— Сегодня будет многолюдно. Ты же не хочешь, чтобы мы случайно потерялись?
Пастушка и сама считала, что такой предлог слишком надуманный, и ей оставалось надеяться, что голос не выдаст ее.
Может быть, он смог почувствовать ее пульс через кожаную перчатку?..
Сложно сказать, понимал ли он ее чувства, но немного ошарашенный, сказал:
— Многолюдно будет… в городе.
— Ну-у, нужно подготовиться ко всему, — посмотрев на него, Пастушка смущенно почесала щеку свободной рукой. Кончиком своего пальца, она почувствовала жар от щеки, наверное, она вся красная.
— Нам ведь нужно привыкнуть, — сказала она, поправляя шляпку так, чтобы он не увидел ее румянца. Она нежно сжала его руку. — Поскольку мне… немного непривычно.
— Понял, — кивнул он. — Это важно.
Пастушка кивнула и пошла вперед рядом с ним, рука об руку.
— … Э-эй.
— Что?
— Я тут хотела спросить… — не отрывая своего взгляда от дороги, Пастушка пыталась спросить то, что ее так сильно волновало. — Мое платье… то есть… как я в нем выгляжу?
— …
Они шли по дороге, которой пользовались постоянно. Их окружал знакомый пейзаж. Все такое же. Отличия только в ней, и в том, что они держатся за руки.
Он всегда молчал, пока о чем-то думал. А затем…
— Тебе очень идет. По крайней мере, я так думаю.
Его слов оказалось достаточно, чтобы она едва ли не воспарила, каждым своим шагом.
— … Хи-хи-хи!
Пастушка чувствовала, что готова взлететь в облака.
