Она видела этот мир абсолютно белым, пустым пространством, залитым ярким светом.
Теплый воздух, освежающий ветерок, шелест листьев, трава — касающаяся ее обнаженной кожи. Все это вместе взятое.
Все это было наполнено жизнью, полнотой света, не оставляя никакого места хаосу. Она прошла через это царственно, чувствуя легкую нежность в своем сердце.
Да — она чувствовала себя легко. И это сильно удивило ее.
В последние несколько дней, она ощущала неестественную теплоту в сердце. Она не понимала, чем это вызвано, и откуда появилось это чувство.
Все началось с того момента, как она поспала с раненым воином, ну, или ей так казалось.
Он — обычный воин, без какого-либо таланта, и его тело говорило об исключительной преданности тренировкам. И все же, она, по непонятной причине, ценила его больше любого героя. Она даже видела схожесть своих шрамов с его, когда прикасалась к нему своей кожей.
Внезапно, она замерла.
В Храмовом саду послышались чьи-то шаги по траве.
Что-то черное, в окружении белого. Расплывчатый, черный силуэт.
Ее губки слегка приоткрылись и расплылись в тонкой улыбке.
Как она могла забыть того, кому принадлежит этот силуэт?
— Как же я рада тебя видеть.
Силуэт… он — лишь легонько кивнул в ответ.
На нем были кожаные доспехи и стальной шлем. На его бедре висел меч, казавшийся странным из-за своей длины. Она множество раз мечтала о нем, увидеть его внешность воина за этой расплывчатой пеленой.
— Я пришел кое-что спросить, — сказал он, смело шагнув к ней.
Ненадолго, она оторопела. Стоит ли ей казаться равнодушной, или же добросердечная улыбка украсит ее? Выглядеть слишком довольной было как-то по-детски и даже немного стыдно.
— Да? И о чем же? Если это в моих силах, я отвечу…
В итоге, она выбрала спокойную, постоянно присущую ей улыбку. С таким выражением лица она больше походила на себя саму. Она надеялась, что он подумает также.
Ей стало интересно, какое у него сейчас выражение лица? В расплывчатой, туманной форме, которую видела лишь она, лица не было. Хотя, даже если бы она и могла видеть, то шлем все равно скрыл бы от нее его выражение лица.
И ей становилось от этого немного досадно.
Тихим, спокойным голосом, он спросил:
— Ты все знала, не так ли?
Она почувствовала, как ускоряется ее сердцебиение и краснеют щеки. Поставив свой посох в виде меча, со свисающими с рукояти чашами весов, рядом, она надеялась опереться на него, и не согнуть спины.
Ей оставалось только надеяться, что ее голос не дрогнет.
— … Да. Я все знала.
В ответ ей послышалось едва различимое: “Понятно”.
Именно этим, безразличным тоном, он говорил постоянно, с тех самых пор, когда они впервые встретились в главном церемониальном зале Храма Закона, и даже когда они разговаривали в постели.
Она нашла это немного странным, или, скорее, даже печальным.
Теперь то ей стало понятно, что она ожидала каких-то изменений. И раньше у нее никогда не появлялось столь тревожных чувств.
— Но… как ты смог это выяснить?
— Я ничего не выяснял.
Такой ответ ее заинтересовал, и она с интересом посмотрела на него.
— Я собирался расспросить всех, кто мог хотя-бы что-то знать.
— Всех… — прошептала Дева меча, — хех. Это — правда?..
Она поняла, что невольно надула щеки от нахлынувшего разочарования.
(Не позорься. Не веди себя так по-детски) — упрекнула она сама себя.
— Наверное, мне не следовало тогда так откровенничать… — она тихонько вздохнула и посмотрела на него, на его тень. — И все же… Я ничуть не разочарована в твоей догадливости.
На лице у нее появилась довольная улыбка. Сама ли она захотела улыбнуться? Или же улыбка появилась сама собой? Она не могла сказать наверняка.
— Могу я спросить? Почему ты начал меня подозревать?
— По ряду причин.
Темна тень в ее видение колыхнулась. У него была смелая, уверенная походка, но при движении он не издавал ни звука.
Ей нравилась его походка.
— Этот белый… как там его называют?
— Аллигатор?
— Да, — он кивнул, — как-то так. Я не думаю, что мы встретились с ним случайно.
— Получается, ты полагаешь, что ваша встреча с ним не была случайна?
— Все же он не пытался нас преследовать, после чего атаковал гоблинов.
— Ты понимаешь, что это звучит параноидально?
В ответ он лишь покачал головой.
— У вас здесь такие руины, но нет заданий на убийства крыс и нет карт этих самых руин. Авантюристы избегают тех мест. Нет даже патрулей. Такое попросту невозможно.
— А ты неплохо осведомлен.
— … Да, — сказала Убийца гоблинов. — Когда дело касается приключений, я такой.
— Хи-хи, — в ответ на его прямой ответ, она невольно хихикнула.
— Другими словами, там должно находится что-то на страже… прирученный зверь.
— …
Она промолчала, продолжая смотреть на него с улыбкой, застывшей на ее лице.
Ей не хотелось признавать этого, но и отрицать было стыдно. Он абсолютно прав: аллигатор — хранитель порядка, служивший Верховному Богу, страж городской канализации.
Холод дождя, пыл битвы, зловоние гоблинов, ржавые клинки гоблинов, прокалывающие чешую и кожу.
Она решила принять ванну, чтоб развеяться от ощущений, которые она разделила с аллигатором.
Мысль о том, что тогда она выставила себя на показ перед жрицей, заставила ее щеки вспыхнуть. И хотя она не могла их видеть, ощущала явно.
— Иронично, не правда ли? — прошептала она. — Посланнику Верховного Бога приходится защищать только лишь город, и ничего более.
— Тогда ты знаешь.
Теми, кто убил ту женщину, извлек все ее органы и оставил только скелет…
— То, сделали не гоблины.
И снова он прав.
Гоблины трусливы, жестоки, безжалостны и не шибко умны. Им, наверное, никогда бы не пришло в голову задержаться на территории людей, чтобы заняться вивисекцией и съесть свою добычу.
Пленных, которым не повезло попасть к ним в лапы, всегда забирали в гнездо, чтобы тщательно поиздеваться над их достоинством. Или, если пленников хватает, гоблины могут просто играться с добычей, пока те не умрут.
Как бы там ни было, но участь их незавидна.
И ей прекрасно об этом известно.
— … Нет, не они.
Эта сцена была выжжена в ее сознании, в прямом смысле этого слова.
Ее заперли в каменной клетке, пропитанной ее собственными отходами, и отходами ее похитителей, и ей оставалось только жалобно рыдать…
Они выжгли ее глаза факелом. И произошло это десять лет назад.
— Они планировали что-то сделать с тем зеркалом… Приспешники того бесчестного Злого Бога. Темного кардинала…
Больше нет в этом мире.
Где-то, в другом месте, далеко от них, все уже закончилось.
Она прислонилась к колонне, не обращая внимания на происходящее вокруг.
— В конце концов…
Перед глазами у нее проплывал белый мир. Она осмотрела это бесконечное, бело пространство, и вздохнула. Так поступала деревенская девчонка, которая уставала от бессмысленного разговора.
— В конце концов, если на нас нападут гоблины, уверена, что смогу лишь… разрыдаться.
Дева меча прекрасно знала о телодвижениях Злой секты, против которой она уже однажды сражалась. Когда ей стало известно об ужасных ритуалах, которые те проводили, она прекрасно знала, к чему те готовятся.
Отомстить за себя. Большую часть видов возмездия она смогла бы перенести.
Но гоблины…
Ее ноги дрожали. Опираясь на свой посох, она оттолкнулась от колонны и встала прямо. Сейчас она была рада, что ее глаза покрывает повязка.
Кому она могла пожаловаться?
Кто бы поверил в то, что герой — Дева меча, до смерти боится обычных гоблинов?
— Кто бы мне поверил?
Сказала Дева меча, беспомощно отдернув ткань своих одежд, и массируя свои плечи. Ее губки дразняще изогнулись, и самодовольно ухмыляясь, она спросила:
— Как ты планируешь поступить со мной?
— Никак, — безразлично, спокойно, практически механически, как и всегда, ответил он. — Поскольку ты не гоблин.
Она поджала губки, словно рассердилась; нет, она действительно рассердилась.
— И именно поэтому, ты не спрашиваешь “почему”, верно?
— Если тебе есть что сказать, говори.
— Ох-хо, — тихонько вздохнула она, — я хотела, чтобы меня кто-то понял.
От сильного порыва ветра зашелестела листва на ветках деревьев, и трава под ногами.
Страх, печаль, боль, ужас, беспомощность — такого “добра” в этом мире хватает, но еще в этом мире есть те, кто сражается против этого.
— … Я всего лишь хотела, чтобы меня поняли.
Под городом жили гоблины.
Они выходили из канализации по ночам, чтобы нападать на прохожих на улицах. Авантюристы, которых послали с ними разобраться, так и не вернулись; никто не знал, кто и когда станет их следующей жертвой. Гоблины могли прятаться под кроватью, и в тени двери. Если уснешь, то они могут напасть. Она полагала, что остальные испытывали тот же страх, что и она.
— Но в итоге… так никто и не понял…
В конце концов, никто не стал жить в страхе, опасаясь, что на него могут напасть гоблины. Постоянно кто-то умирал, но стальных это мало волновало.
— … Я могу отдать то зеркало Врат тебе.
Она широко улыбнулась, но даже она понимала, что ее улыбка сейчас фальшивая, и лопнет от любого слова.
— Ты, разумеется понимаешь… какое значение для людей…
Неожиданно, и резко, он прервал ее:
— Я избавился от него.
— Что?.. — впервые на ее лице появилось выражение, в котором не было улыбки. Удивление, вперемешку с растерянностью. — Это же древняя реликвия. Сокровище, стояще тысячи золотых монет.
— Возможно, им научились пользоваться и другие гоблины, — холодно и спокойно подытожил он, показывая свою незаинтересованность в нем. — Мы залили зеркало бетоном, и отправили на дно канала. Так что можешь спокойно спать в своей белой кроватке, независимо от того, как это прозвучало.
Его силуэт ничуть не дрогнул. А его ответ прозвучал так, словно это самая очевидная вещь в этом мире.
— Хи-хи. Ты становишься… все интересней и интересней.
Обыденность его речи немного ошеломила ее, от чего она почувствовала себя странно. Ей казалось, что она плывет, а в ее сердце появилась необычайная легкость.
— Такие как ты, просто не могут существовать.
— Могут.
— Слушай. Могу я задать вопрос?
— Не могу обещать, что знаю ответ, — пробормотал он.
— Теперь, когда ты убил всех тех гоблинов… что-нибудь изменилось? — она развела руки в сторону, и выглядела как невинная девушка, которая поделилась своим секретом.
Герои… Герои такие странные.
Когда герой уничтожила Злую секту, то справедливость и мир во всем мире восторжествовали. Но, кто же поможет несчастной девушке, которая боялась гоблинов? Люди продолжали жить своей жизнью; вода в реке продолжала свой бег. Ничего не изменилось. Ничего.
Именно поэтому, никто и не помог ей.
Даже когда одна юная жрица случайно попала в плен к гоблинам, и была обесчещена. Даже когда шестнадцатилетняя девушка внутри Девы меча кричала и молила о спасении.
Кто смог это заметить?
В противном случае, почему же она тогда сама не взялась за задание по уничтожению гоблинов?
— Разумеется, ничего… ничего не изменилось.
— Мне плевать, — без колебаний ответил он. — Ты говорила, что пережила ужасные вещи, да?
Она кивнула.
— Я видел все это. От начала и до конца. Поэтому, я не понимаю твоих чувств, — ответ Убийцы гоблинов прозвучал недвусмысленно.
— …
Дева меча застыла на месте.
Она аккуратно, медленно протянула руку к тени, плывущей в белой бесконечности.
— … Получается, ты не поможешь мне?
— Нет.
Он не взял ее за руку, и спокойно повернулся к ней спиной.
Ее голова повисла, а сама она себя чувствовала так, словно ее бросили в глубины ада. Она печально рассмеялась. В смехе можно было слышать, что она сдалась. Чувство, которое ей так хорошо знакомо.
(Такое происходит постоянно).
Ее душа, некогда принадлежавшая девушке, уже сильно изранена.
Даже сейчас, сцена последнего, что она увидела в этом мире, горела у нее перед глазами. Ночью ее мучали кошмары. Орда гоблинов осквернила ее, насиловала, избивала, забрала у нее все, что было.
И никто не может спасти ее от этого. Это будет продолжаться снова и снова, вечно…
Никто не поможет ей.
Ни за что, и никогда.
— Но…
Она удивленно посмотрела вперед, услышав одно единственно слово, отдававшееся эхом.
— … Если гоблины появятся снова, позови меня.
Темная тень, его спина, была уже далеко, но его беспристрастный, волевой голос, слышался четко.
— Я убью их за тебя.
— Ах…
Она упала на колени, словно ноги не могли более выдержать вес ее тела. Ее изысканное выражение лица изменилось, и из ее горла вырвалось рыдание; она просто не могла сдержать слезы, которые текли с ее глаз.
Наверное, в последний раз она так плакала только после одного из своих жутких кошмаров?
— Даже… Даже в моих… снах?
— Да.
— Ты… ты придешь?..
— Да.
— Почему? — ее голос дрожал, когда она произносила это слово; она с трудом слетело с ее уст.
Но его ответ прозвучал четко:
— Потому что я — Убийца гоблинов.
Тот, кто убивает маленьких бесов.
Темная тень, назвавшаяся Убийцей гоблинов, оставила ее.
Он ушел, ушел убивать гоблинов.
— Ах…
Только сейчас Дева меча заметила, что держится за свою шикарную грудь.
Она никогда не думала, что наступит этот день. Она никогда не думала, что снова сможет испытать эти чувства. Она всегда оставляла их где-то в стороне, не обращая на них внимания, но сейчас, она судорожно схватилась за них.
Но там, ничего не было.
Сломленная женщина, просто поговорила с разбитым мужчиной. Не более того. Но теперь, она поняла, что за тепло расцвело у нее в груди. Маленькая, теплая искорка, неожиданно вспыхнувшая пламенем. Возможно, это чувство можно сравнить с тем, когда разделяешь очаг с другим человеком: все хорошо, никаких забот, мирный сон.
Никакой тревоги, и никакого страха.
Не дрожать и плакать в темноте, и не просыпаться с криком от кошмара.
Как же долго она мечтала о спокойном сне.
— Я… я… я…
Закричала Дева меча, продолжая всхлипывать снова и снова.
Руками она изо всех сил вытирала слезы, текущие из ее слепых глаз. И стоило несказанной радости проникнуть в ее сердце, как она выкрикнула:
— Я буду дорожить тобой!..
Достигли ли ее слова его ушей, ведомо лишь Богам.
§
Дождь кончился, но небо все еще затянуто темными тучами.
По дороге, спокойно перестукивая колесами, бежала повозка, из глубин страны к границе, по прямой как стрела дороге, с востока на запад.
Некоторые спешили торговать. Другие, чтобы увидеть семьи. Другие же, старались сбежать.
Некоторые выглядели довольными как первопроходцы. Другие же выглядели так, словно их сослали на каторгу.
Как это частенько бывало в общественных экипажах, в них повсеместно переплетались радость и боль.
Среди выражений всех пассажиров, некоторые, наверное, заметили, что несколько человек выглядели так, словно у них была сложная работенка, которая вот-вот закончилась. Тем не менее, никто, наверное, так и не смог догадаться, через какие приключения прошли эти несколько человек.
По крайней мере, это никого не волновало.
Убийство драконов может и интересно, но осталось лишь в легендах, и никто не верил, что на них может напасть дракон.
Именно такой и была работа авантюристов.
— Мм… Да! Это было весело!..
Эльфийка потянулась у багажа, к которому прислонилась, в попытке размять плечи, которые уже успели порядком затечь. Ее лицо олицетворяло само довольство, а ее ушки стояли торчком.
Гном-шаман, сидевший скрестив ноги и подперев подбородок рукой, раздраженно спросил:
— Даже та часть, когда тебя гнобили гоблины и ты плакала как ребенок?
— Ну, мы же выиграли тот бой, верно? И вот мы здесь. Да еще и награда за труд прилагается! — она подняла кожаный кошель, который, судя по весу, был полон золотыми монетами.
Для нее золото мало что значило, скорее так, бонус.
— Должен признать, что сожалею о том, как мы поступили с зеркалом Врат, — сказал Человекоящер, обернув свой хвост вокруг ног. Он облизнул свой нос, посматривая на какие-то заметки. Прежде, чем они утопили зеркало, он собрал столько заметок о его уникальных свойствах, сколько смог. — Но нам удалось добыть ценные сведения, искоренить ересь и совершить доброе дело. Я более чем доволен.
— Вы не услышите от меня никаких жалоб, если я смогу вкусно поесть!
— Вы, гномы, всегда думаете своими желудками.
— Как никак, а живот — самая большая наша часть!
Разговор между лучницей и шаманом проходил, как всегда — весело.
Сидевшая поблизости Жрица, с улыбкой посмотрела на них.
(Все закончилось? Наверное…).
Она долго думала над тем, кто использовал Врата, чтобы призвать туда гоблинов… Но это уже совсем другая история, которая не имеет ничего общего с тем приключением, через которое она прошла вместе с остальными.
— …
Она посмотрела в сторону.
Он сидел между багажом и тентом, с мечом в руках, а голова в стальном шлеме клонилась к полу.
Вскоре после того, как экипаж покинул город, он уснул.
— … Ну, что поделать.
Жрица хихикнула, доставая из сумки тонкое одеяло.
(Неужели он не может снять свою броню и шлем, хотя бы тогда, когда мы отдыхаем?).
Она нежно накрыла его одеялом, и тихонько пристроилась рядом с ним. Он положила руки на колени, выпрямила спину, и завалилась вбок.
А ведь и верно, он — Убийца гоблинов, так что с этим уже ничего не поделаешь.
Покуда гоблины остаются его врагами, он не на секунду не ослабит свою бдительность.
Именно поэтому, она у него ничего и не спросила, после того, как тот вернулся от доклада Деве меча, а он только кратко сказал: “Все готово”.
И этого оказалось более чем достаточно. Теперь, когда все закончилось, она должна дать ему нормально отдохнуть.
— А?
Она заметила, что в руках он держит что-то еще, помимо меча.
Небольшая птичья клетка с канарейкой.
Птица, как и ее владелец, крепко спала, пристроившись на жердочке.
Похоже, он должным образом кормил, и заботился о канарейке. Такое внимание, и поступать так, как нужно, очень на него похоже.
— Интересно, а он уже назвал ее?
Она слишком хорошо его знала. Он будет старательно о птичке заботиться, и, наверное, никогда даже не подумает о том, что ей нужно дать имя.
Когда они вернуться в приграничный город, после того как он проснется, ей непременно нужно будет об этом спросить.
Она уже представляла его ответ: Канарейка — более чем достаточно.
— Хи-хи.
Она наклонилась, стараясь не разбудить ни его, ни птицу. Своими тоненькими пальчиками она подобрала одно перышко, которое обронила птичка. Она аккуратно вытащила его через прутья клетки, чтобы рассмотреть его на свету, который проникал через тент экипажа.
Перышко сияло светло-зеленым. Стараясь двигаться очень осторожно, она воткнула его в щель на шлеме.
Он не станет переживать из-за такого короткого прикосновения.
— Ты усердно поработал, Убийца гоблинов…
— Когда вернемся домой…
Внезапно, из шлема послышался голос.
Жрица несколько раз моргнула, а затем недовольно надула губки.
— Ой, да ладно тебе, если проснулся, то так и скажи.
— Я проснулся только что, — ответил он более мягким, тихим голосом, чем обычно.
Жрица думала, что он спит, поэтому тихонько проворчала:
— Из-за этого шлема, я ничего не вижу.
— Ясно.
Убийца гоблинов вытащил из сумки бурдюк с водой и сделал несколько глотков.
Пил он как обычно — через забрало своего шлема, и Жрице показалось, что он полностью ее игнорирует.
(Быть может, если я не скажу, он и не поймет, что я сделала?).
Он посмотрел на задумчивую Жрицу, и сказал:
— Когда вернемся домой… — он произнес те же слова, что и раньше. — Я хочу кое-что попробовать.
— И что же?
— Ледяное лакомство.
— Оу… — протянула Жрица и понимающе улыбнулась. К их беседе тут же подключился Человекоящер:
— Ах, ледяное лакомство! Может, я могу присоединиться к Вам, и помочь в дегустации?
— Если хочешь, то я не против, — сказал Убийца гоблинов, и подумав, добавил. — Его делают из молока.
— Ох-хо! Сладкий нектар!
Его хвост тут же развернулся, и хлопнул по полу экипажа, чем привлек заинтересованный взгляд кучера.
— П-простите, здесь с-смотреть не на что. Простите за это! — Жрица тут же извинилась, призывая своих спутников успокоиться. Она скрестила руки на груди и облегченно вздохнула. Повезло, что им не сказали покинуть экипаж.
— Хо-хо, Бородорез, собираешься вкусное поесть, и не пригласил гнома?
— А нужно ли мне это делать?
— Еще бы!
Убийца гоблинов повернул голову в шлеме в сторону, немного подумал, затем кивнул и сказал:
— В таком случае, пожалуйста, присоединяйся к нам.
Гном-шаман поинтересовался у него как тот планирует сделать ледяное лакомство, и Убийца гоблинов принялся рассказывать, жестикулируя руками. Человекоящер поднял свой когтистый палец, предлагая свою идею по улучшению, на что Убийца гоблинов ответил: “Тогда нам нужно будет…”
Убийца гоблинов, как правило, молчалив, и заставить его разговорится, та еще проблемка. Но…
— Блин…
… Именно он сейчас был в центре внимания.
От этой мысли, в небольшой груди Жрицы сразу распространилось тепло.
— Ладно! — решилась Жрица, поднимая руку. — Убийца гоблинов, ты же не возражаешь, если и я присоединюсь, не так ли?
— Не возражаю.
Он, не возражает. Она хихикнула и посмотрела на Эльфийку.
Эльфийка села напротив него, демонстративно отвернувшись в другую сторону, в то время как ее ушки быстро покачивались вверх-вниз.
Не факт, что Убийца гоблинов что-то заметил, но все же спросил:
— А что насчет тебя?
— … — ее ушки встали торчком. — Агась. Я тоже в деле.
— Ясно, — сказал Убийца гоблинов. После немного подумав, добавил. — Только если у меня с первого раза не выйдет, не бей меня.
— Ой…
(Он обиделся на это?).
Нет, такого просто не может быть. Эльфийка лишь фыркнула в ответ.
Конечно. Ну а как иначе. Даже такой человек как он расстроится, если получит пинок эльфа. Даже самый обыкновенный человек, будет после такого обижен.
Спустя некоторое время Эльфийка глубоко вздохнула, и повернулась к нему лицом.
— Да, поняла. Никаких пинков. Так что… возьмешь?
— Да.
Голова в стальном шлеме кивнула.
А Жрица все думала, когда же он заметит светло-зеленое перышко на своем шлеме.
Может быть еще в экипаже, или же по возвращению в город. Или, возможно, только после того, как снимет его.
Как он поведет себя после того, как заметит? Разозлится, рассмеется, или же, попросту проигнорирует?
Эльфийка, не догадываясь о мыслях Жрицы, прищурилась, словно кошка.
— Я не знаю почему, но все наши приключения там свелись к убийству гоблинов.
Своим пальчиком она нарисовала в воздухе круг, словно подытоживая сказанное, в то время как ее ушки снова дернулись.
Они направились в древние руины на исследование, но попали в ловушку гоблинов, и им повезло выбраться. Затем, они вступили в бой с огромным и странным монстром и победили его, обнаружив бесценный артефакт. И вот теперь вместе, в этом экипаже, они возвращались домой.
С равнин к пограничью. С востока на запад.
Все, что им оставалось после завершения приключения — вернуться обратно.
— … Но, полагаю, было весело.
Наверное, она не могла выразить словами то, что сейчас испытывала. В этот момент глаза канарейки открылись, и она радостно защебетала.
